Чтобы получить компенсацию за наложенные обеспечительные меры, которые позже были отменены, не обязательно доказывать противоправность поведения и вину заявителя обеспечительных мер. Достаточно доказать только факт нарушения прав. К такому прецедентному выводу пришел ВС РФ в Определении от 06.05.2016 № 308-ЭС15-18503 по делу № А53-1835/2015.
Суть дела
Банк заключил с компанией договоры ипотеки в обеспечение кредита, взятого другой организацией. По этим сделкам в залог передавались нежилое помещение площадью 31 000 кв. м и доля в праве аренды земельного участка. Из-за невыплаты кредита суд обратил взыскание на это имущество в пользу банка и определил его начальную продажную цену в размере почти 243 млн руб., способ реализации — торги в форме открытого аукциона. Пристав возбудил исполнительное производство. Но реализовать имущество на торгах не удалось. Сначала торги были признаны несостоявшимися из-за отсутствия заявок. Затем акционер компании-залогодателя подал иск о признании недействительными договоров ипотеки (дело № А53-4680/2013). В процессе рассмотрения этого дела суд наложил арест на заложенные объекты и запрет на проведение торгов по реализации заложенных помещения и доли в праве аренды. Эти обеспечительные меры действовали в течение девяти месяцев, пока их не отменил суд кассационной инстанции. Впоследствии акционер залогодателя получил отказ в иске о признании договоров ипотеки недействительными. Получилось, что из-за наложенных обеспечительных мер банк не мог реализовать заложенное имущество все девять месяцев.
В такой ситуации банк решил взыскать с акционера залогодателя, заявившего обеспечительные меры, компенсацию в размере 1 млн руб. Такая возможность предусмотрена в ст. 98 АПК РФ, согласно которой ответчик и другие лица, чьи права и (или) законные интересы нарушены обеспечением иска, после вступления в законную силу судебного акта арбитражного суда об отказе в удовлетворении иска вправе требовать от лица, по заявлению которого были приняты обеспечительные меры, возмещения убытков в порядке и в размере, которые предусмотрены гражданским законодательством, или выплаты компенсации.
Требование о выплате компенсации банк мотивировал тем, что акционер залогодателя предъявил необоснованный иск о признании обеспечительных залоговых сделок недействительными, заявив по нему ходатайства о принятии обеспечительных мер. Из-за этого в течение длительного времени исполнительное производство по обращению взыскания на заложенные объекты было парализовано. Тем самым залогодатель отодвинул на девять месяцев момент погашения требований банка и сам пользовался заложенным имуществом.
Судебное разбирательство
Суд первой инстанции отказал банку в иске о взыскании компенсации в размере 1 млн руб. Апелляция и кассация это решение поддержали. Против взыскания компенсации на основании ст. 98 АПК РФ было представлено два аргумента. Во-первых, суды отметили, что банк не доказал противоправного поведения и вины ответчика либо других признаков недобросовестности в его действиях. Само по себе обращение с ходатайствами о принятии обеспечительных мер, по мнению судов, не может рассматриваться как противоправное поведение. Последующий отказ в удовлетворении требований акционера залогодателя, в обеспечение которых налагались ограничения, также не свидетельствует о недобросовестности и направленности его действий на причинение убытков банку. Других доказательств недобросовестности заявителя обеспечительных мер банк не представил.
Во-вторых, суды решили, что банк должен был доказать факт причинения ему реального ущерба принятием обеспечительных мер. Однако он этого не сделал. В частности, банк не доказал, что спорные объекты, если бы в отношении них не было обеспечительных мер, действительно могли быть реализованы на торгах в этот период, а также не доказал ликвидность помещения и права аренды и наличие реальных предложений о покупке заложенных объектов. Таким образом, суды поставили под сомнение факт причинения имущественного вреда банку, поскольку в первый раз заложенное имущество не было реализовано на торгах из-за отсутствия заявок, а не из-за обеспечительных мер. То есть не было подтверждений того, что имущество было бы реализовано в течение девяти месяцев, когда действовали обеспечительные меры. Более того, в результате несостоявшихся торгов банк как залогодержатель оставил заложенные объекты за собой.
Позиция ВС РФ
ВС РФ отменил судебные акты нижестоящих инстанций и взыскал в пользу банка 1 млн руб. компенсации с акционера залогодателя, заявлявшего обеспечительные меры.
Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ подтвердила, что само по себе обращение с заявлением о принятии обеспечительных мер не может рассматриваться как противоправное поведение, даже если впоследствии суд признает необоснованным иск лица, подавшего ходатайство о принятии обеспечительных мер. Однако это не означает, что другая сторона, чьи права нарушены принятием обеспечительных мер, не может взыскать такую компенсацию.
ВС РФ указал, что правопорядок не должен содействовать как испрашиванию обеспечительных мер по необоснованным искам, так и освобождению от ответственности субъектов, заявивших соответствующие требования. При этом он сделал два важных вывода. Один касается доказывания компенсации по ст. 98 АПК РФ. При взыскании такой компенсации не обязательно доказывать противоправность поведения стороны, заявившей обеспечительные меры, и ее вину. Более того, отсутствует необходимость строгого доказывания размера понесенных убытков по правилам ст. 15 ГК РФ. Достаточно доказать только наличие негативных последствий, наступивших в результате принятия обеспечительных мер, а также причинно-следственной связи между негативными последствиями на стороне потерпевшего и обеспечением иска. Таким образом, банку необходимо было доказать только наступление для него негативных последствий (нарушение его прав) принятием обеспечительных мер.
Второй вывод касается размера компенсации по ст. 98 АПК РФ. По мнению ВС РФ, суд должен определять сумму компенсации по своему усмотрению в пределах заявленной потерпевшим суммы. При этом он может взыскать компенсацию в меньшем размере по сравнению с заявленным требованием, но не ниже низшего предела, установленного законом. Лицо, к которому предъявлен иск о выплате компенсации, вправе заявить возражения относительно размера причитающейся потерпевшему суммы, доказав, что она существенно превышает размер потерь потерпевшего от обеспечения иска. Размер подлежащей взысканию компенсации должен быть судом обоснован, в том числе с учетом необходимости восстановления имущественного положения потерпевшего.
Что касается взыскиваемого размера компенсации в 1 млн руб. именно по этому делу, то ВС РФ указал следующее. Начальная продажная цена заложенных объектов составила почти 243 млн руб. Однако залогодатель не обращался с требованием уменьшить этот размер, хотя у него было такое право (п. 42 постановления Пленума ВАС РФ от 17.02.2011 № 10 «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге»).
Таким образом, суды не вправе были утверждать, что начальная продажная цена заложенных объектов не согласовывалась с их рыночной стоимостью, а заложенные объекты являлись неликвидными. Кстати, на это указывал и тот факт, что залогодатель и его акционер специально пытались противодействовать обращению взыскания на заложенное имущество, то есть эти объекты явно представляли для них ценность.
Довод судов о том, что банк так и не обосновал возможность реализации объектов залога в отсутствие обеспечительных мер, несостоятелен.
Действительно, на торгах, проведенных после отмены обеспечительных мер, заявки со стороны потенциальных покупателей не поступили, торги были признаны несостоявшимися. Но в этом случае залогодержатель вправе получить удовлетворение своих требований за счет заложенного имущества, оставив это имущество за собой. При этом законодательство об ипотеке вводит нижний предел оценки получаемого залогодержателем в собственность объекта залога: такая оценка может отличаться от начальной продажной цены на первых торгах в меньшую сторону, но не более чем на 25% (ст. 58 Федерального закона от 16.07.98 № 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)»). Таким образом, минимальная цена, по которой банк мог оставить заложенные объекты за собой, составила в силу закона около 182 млн руб.
В итоге на размер взысканной компенсации повлияли следующие обстоятельства. Во-первых, длительность наложенных обеспечительных мер. Фактически банк не мог удовлетворить свои требования за счет заложенного имущества в течение девяти месяцев, то есть он не мог получить его в собственность (при этом стоимость имущества составляла бы порядка 182 млн руб.). Во-вторых, должник не представил мотивированных возражений относительно размера компенсации и не раскрыл доходность в июне 2013-го — марте 2014 г. коммерческой недвижимости, которая в этот период должна была поступить в собственность банка. В-третьих, заявленный размер компенсации отвечал принципам разумности и справедливости. Сумма в размере 1 млн руб. — это 0,55% от стоимости заложенных объектов, то есть 0,73% годовых. Такой размер компенсации, по мнению ВС РФ, направлен на восстановление имущественного положения банка, а не на его неосновательное обогащение.
К сведению
Надо отметить, что это не первое дело, в котором ВС РФ стоит на позиции, что установление виновности лица, инициировавшего принятие обеспечительных мер не входит в предмет доказывания по такого рода спорам , а право на возмещение убытков основано исключительно на прямом указании закона (см. Определение от 14.09.2015 № 307ЭС153663 по делу № А5617785/2014). Иными словами, участникам оборота теперь следует понимать, что предъявление необоснованных исковых требований и мер обеспечения по таким требованиям может обернуться для них неблагоприятными финансовыми последствиями.