В иностранных правопорядках, которые допускают использование трастов, для их возникновения требуется соблюдение целого ряда условий. В нашей стране отсутствует возможность создания траста, однако некоторые граждане по-своему, кустарным способом, иногда пытаются создать структуры владения активами. Не всегда, правда, из таких затей получается что-то путное.
Трастовый договор ни о чем
Один неосторожный гражданин решил использовать в России механизм доверительного управления собственностью, как в офшорных юрисдикциях, невзирая на то, что действующим законодательством РФ он предусмотрен не был, а имеющихся в законе инструментов для этого недостаточно. Ему почему-то совсем не хотелось оформлять владение активом именно на себя, поэтому он решил придумать себе структуру владения. Для этого он заключил договор с российской компанией (агентом), по которому передал ей деньги для покупки долей другой компании и оформления их на агента – номинального собственника, который должен был владеть компанией в интересах гражданина, считающего себя конечным бенефициарным владельцем. Таким замысловатым способом он, видимо, хотел опосредованно владеть активом – долями в приобретенной компании – и полностью ее контролировать.
Свой договор они назвали трастовым, хотя действующим законодательством РФ подобная конструкция не предусмотрена. Здесь сразу необходимо отметить, что участники гражданского оборота вправе заключить не предусмотренный законом, но и не противоречащий ему непоименованный договор (п. 2 ст. 421 ГК РФ), однако в любом случае они должны учитывать, что условия любого такого договора связывают только их самих, но не затрагивают права и обязанности третьих лиц, включая приобретаемую компанию. Это связано с тем, что обязательство не создает обязанностей для лиц, которые в нем не участвуют (ст. 307 ГК РФ). Кроме того, даже, если такую компанию они бы сделали стороной своего договора, любое нарушение договорных условий так называемому бенефициарному владельцу дает возможность только привлечь к ответственности своих контрагентов по заключенному договору, но не дает ему оснований оспаривать заключенные ими сделки, поскольку закон такой возможности не предоставляет. Более того, законом в принципе не предусмотрена возможность оспаривания одной сделки по мотиву того, что она не соответствует другой сделке. Он также не вправе что-либо требовать от третьих лиц – контрагентов компании, бенефициаром которой себя считает.
В любой договор при желании можно заложить комплекс различных устрашающих условий, направленных на стимулирование партнеров к добросовестному исполнению своих договорных обязательств. В частности, они могут предусмотреть условие о работе друг с другом на эксклюзивной основе с запретом работы с другими контрагентами. Однако подобное условие создает обязанности только для них самих, но не для третьих лиц. К ответственности за нарушение своих обязательств стороны могут привлечь только друг друга и не вправе оспаривать сделки, совершенные с третьими лицами.
Как за рубежом
В иностранных правопорядках, которые допускают использование трастов, для их возникновения требуется соблюдение целого ряда условий, а именно:
–определенность в намерении: стороны всегда должны четко определить, что создается именно траст, поскольку он не подразумевается;
–определенность в отношении объекта, которая проявляется в том, что должно быть четко указано передаваемое в траст имущество;
–определенность субъектов, и в первую очередь это касается бенефициаров траста. При этом, как отмечает М. Мантрова, «…английские суды практикуют очень интересный подход, считая, что у трасти нет обязанности давать четкий список лиц, которые являются бенефициарми в конкретный момент. Но по условиям траста трасти должен в любой момент определить, относится ли то или иное лицо к кругу бенефициаров»1.
Однако еще раз подчеркнем, что в российском правопорядке возможность создания трастов в принципе не предусмотрена. В итоге в приведенном примере для нашего гражданина – любителя трастов, который он хотел создать в условиях российской действительности, все дело закончилось тем, что агент принял решение от имени новой компании выпустить вексель и подарить его иностранной компании, что не понравилось гражданину, который стал оспаривать обе сделки, утверждая, что он бенефициар образованной структуры владения.
Если по первому иску об оспаривании сделки по выдаче векселя ему было отказано по причине пропуска срока исковой давности, то вторую сделку – договор дарения векселя суд рассмотрел более подробно. Поскольку стороны договора дарения векселя не предусмотрели выбор права, подлежащего применению к сделке, суд, учитывая, что в качестве дарителя выступила российская компания, в соответствии с ч. 3 п. 2 ст. 1211 ГК РФ применил российское право, указав, что у истца отсутствует основанный на законе материально-правовой интерес, подлежащий судебной защите (Апелляционное определение Московского городского суда от 30.03.2016 по делу № 33-7984/2016).
В отличие от ситуации, когда сделки компании оспаривает ее конечный бенефициар, владеющий ею через корпоративную структуру, в данном случае истец владельцем самой компании не является, поскольку все требования, который он мог бы заявить, с учетом характера сложившихся правоотношений (возмещения убытков, понуждения к исполнению и др.) он может адресовать только к агенту, с которым его связывают обязательственные отношения из заключенного между ними договора. При этом необходимо также учитывать и фактическую возможность удовлетворения исковых требований, исполнимость соответствующего решения при удовлетворении иска, имея в виду самостоятельный характер участия компании, выдавшей вексель, в гражданском обороте.
Ошибка гражданина состояла в том, что он попытался в нашей стране использовать специальный механизм владения бизнесом и не учел специфику правового регулирования. Конечный контроль за приобретенной компанией возможен только путем преобладающего участия в ее капитале, либо путем назначения на ключевые посты в компании своих доверенных лиц, что позволяет определять принимаемые ею решения и распоряжаться активами. Любые договоры с любым содержанием дают только определенный и притом достаточно ограниченный набор инструментов воздействия на своих контрагентов, но не на третьих лиц, что должным образом не позволяет участникам гражданского оборота, вознамерившимся упаковать свои активы в сложную структуру владения, защитить свои права и законные интересы.
Таким образом, свои взаимоотношения с контрагентами следует оформлять должным образом и стараться не допускать ошибок, которые могут дорого стоить, что можно увидеть на примере горе-заемщиков, которые по просьбе родственников, друзей и знакомых оформляют на себя кредиты в банке, а когда с них взыскивают долги, начинают ссылаться в своих возражениях на то, что кредит они брали не для себя, что, естественно, судами вообще не учитывается. Кредит, взятый в банке, необходимо погасить, а свои взаимоотношения с третьими лицами заемщик может урегулировать в самостоятельном порядке, взыскав с них долг при доказанности передачи им кредитных средств на условиях возвратности (Апелляционное определение ВС Республики Северная Осетия – Алания от 15.03.2016 № 33-313/2016), поскольку банк в них не участвует (Апелляционное определение Пермского краевого суда от 23.12.2013 по делу № 33-11915/2013). В связи с этим в любом случае необходимо учитывать имеющиеся варианты расчетов и перспективы их использования и, насколько это возможно, использоватьоптимальные пути решения своих задач.
Сегодняшние реалии
Бенефициарному владельцу, зарегистрировавшему свою офшорную компанию в иностранной юрисдикции, для защиты своих интересов в России касательно закрепленных за нею активов также следует учитывать отношение к таким структурам со стороны судов.
Так, бенефициарный владелец, который через сложную корпоративную структуру фактически владеет российской компанией, вправе присутствовать на общем собрании ее акционеров/участников, однако формально его участие никакого значения и последствий иметь не будет. Поскольку он не владеет компанией напрямую, акции в ее уставном капитале лично ему не принадлежат, его мнение соответственно не учитывается при голосовании по вопросам повестки дня собрания акционеров. Если имеющихся на собрании голосующих акций окажется недостаточно для определения кворума, такое собрание акционеров признается неправомочным, даже несмотря на то, что на нем присутствует конечный бенефициар компании (Решение Василеостровского районного суда г. Санкт-Петербурга от 31.03.2015 по делу № 2-645/2015).
Однако бенефициарный владелец сможет, хотя и не без труда, оспорить сделки, совершенные компаниями, которыми он владеет через офшорную структуру. При оспаривании сделок организации бенефициаром целой группы компаний, зарегистрированных в офшорных юрисдикциях, которые по цепочке владеют акциями организации, сделки которой он намеревается оспаривать, ему для подтверждения своего права на предъявление иска необходимо подтвердить владение такой корпоративной структурой и наличие полномочий действовать от имени всех компаний. К числу таких доказательств, в частности, могут быть отнесены нотариально заверенные переводы на русский язык свидетельств о регистрации компаний, трастовые декларации, отчеты и др.
Отметим при этом, что принципиальная возможность оспаривания сделок организации конечным бенефициаром подтверждена в Определении ВС РФ от 27.05.2016 № 305-ЭС15-16796), хотя ранее арбитражные суды ее отрицали, учитывая в том числе и отсутствие признания контроля со стороны конечного бенефициара от самих компаний, участвующих в цепочке владения организацией (Постановление Арбитражного суда МО от 30.10.2015 по делу № А40-95372/14-48-612). Теперь считается, что конечный бенефициар имеет законный интерес в сохранении активов своих компаний, поэтому он вправе оспаривать их сделки.
О преимуществах и недостатках
Помимо этого, также необходимо сказать об одном очень важном преимуществе, которое дает участие в офшорной компании. Компания, на которую оформлен актив, не отвечает за долги бенефициарного владельца перед его кредиторами. Равным образом и сам владелец не отвечает по ее долгам перед ее же кредиторами. Они действуют в гражданском обороте самостоятельно. Это довольно простая на первый взгляд позиция на практике не всегда учитывается. Многие бизнесмены думают, что раз они судятся с бенефициарным владельцем, то по его долгам должны отвечать все компании, которые входят в структуру владения активом. Однако это не так. С точки зрения закона бенефициарный владелец отвечает всем своим имуществом, включая акции в офшорной компании, от которой уже тянутся нити к российским организациям, на которые записан актив. Только на такие акции и можно будет обратить взыскание.
Кредитор не вправе ставить вопрос об обращении взыскания непосредственно на имущество компаний, конечным бенефициаром которых выступает его должник, поскольку в гражданском обороте указанные лица действуют самостоятельно и компании не отвечают по долгам своего бенефициара. Это не лишает кредитора возможности добиваться обращения взыскания на акции компаний, посредством которых функционирует структура владения активами (Решение Октябрьского районного суда г. Орска от 28.01.2014 по делу № 2-30/2014).
Вопросы принадлежности акций иностранной компании бенефициару и обращения взыскания на них не относятся к компетенции российских судов. Поэтому кредитору придется судиться в иностранном суде по месту нахождения фирмы (Постановление ФАС МО от 28.08.2013 по делу № А41-35957/12). Другое дело, если речь идет о споре по поводу передачи акций иностранной компании между российскими резидентами при заключении и исполнении сделки в России. В этом случае разбирательство будет проходить в российских судах (Постановление Арбитражного суда МО от 11.12.2015 по делу № А40-81328/15).
Бенефициарный владелец должен также учитывать особенности доказывания по делам, в которых участвует его офшорная компания. В этом случае возможно перераспределение бремени доказывания в зависимости от того, кто ссылается на те или иные обстоятельства (ст. 56 ГПК РФ, ст. 65 АПК РФ). Когда по характеру спора требуется раскрытие информации о бенефициаре офшорной компании, именно на нее возлагается соответствующая обязанность (Постановление Арбитражного суда МО от 20.01.2016 по делу № А40-26432/12).
Акционер общества (офшорная компания) оспаривала соглашение между обществом и директором об установлении повышенной компенсации. Акционер ссылался на то, что о заключении соглашения узнал спустя долгое время: когда директор обратился в суд за взысканием компенсации.
Директор в свою очередь настаивал на пропуске срока исковой давности. Свои возражения он аргументировал тем, что соглашение с ним от имени общества подписал председатель совета директоров, который одновременно являлся конечным бенефициаром офшорной компании. Именно с даты подписания соглашения, по его мнению, и следовало исчислять срок исковой давности. Суд поддержал этот довод. Арбитры отметили, что из-за непубличной структуры владения акциями (долями) в офшорной компании истца, получение директором сведений о ее конечном бенефициаре было объективно затруднено. Это означает, что опровергнуть тот факт, что председатель совета директоров, подписавший спорное соглашение, и конечный бенефициар компании-истца – одно и то же лицо, должна офшорная компания. Поскольку она этого не сделала, срок исковой давности следует исчислять с даты заключения спорного соглашения (Постановление Президиума ВАС РФ от 10.06.2014 № 8095/12).
1 Мантрова М.Ю. Трастовое законодательство зарубежных государств. – М.: Инфотропик медиа. 2015.