Криптовалюту, майнинг и смарт-контракты легализуют. Как это отразится на юридической работе?

Не многие юристы уже успели вникнуть в процессы, связанные с криптовалютой. А зря. Споров по поводу нее уже немало. Например, недавно перед судом встал вопрос, можно ли включить биткоины в конкурсную массу (дело № А40-124668/17-71-160Ф). А теперь еще и опубликованы две версии законопроекта о регулировании криптовалюты, в которых ее признали имуществом. А если это имущество, значит, и споров по поводу него будет так же много, как и по поводу акций, недвижимости и иных объектов.

Осенью 2017 г. Президент РФ дал поручение до июля 2018 г. законодательно урегулировать процедуру ICO (привлечение денег) и определить, что такое «криптовалюта», «майнинг» и т. д. Подготовкой законопроекта «О цифровых финансовых активах» занимались Банк России и Минфин России. В процессе работы они так и не смогли договориться по некоторым положениям. Поэтому каждый из них опубликовал свой вариант проекта. Банк России разместил проект на своем сайте в разделе «Информационно-аналитические материалы» (подраздел «Нормативные и иные акты»). Минфин России тоже опубликовал проект на своем сайте — в разделе «Документы» (публикация от 25.01.2018).

Криптовалюту признали имуществом

Сейчас в законодательстве не предусмотрено, что такое криптовалюта, можно ли совершать с ней сделки и если да, то какие. Если пояснять упрощенно, то криптовалюта — это что-то вроде акций, но в электронной форме. В некоторых странах это еще и форма платежа.

В своих проектах Минфин России и Банк России указали, что криптовалюта — это вид цифрового финансового актива, создаваемого и учитываемого в распределенном реестре цифровых транзакций участниками этого реестра в соответствии с правилами ведения реестра цифровых транзакций. А цифровой финансовый актив — это имущество в электронной форме, созданное с использованием шифровальных (криптографических) средств. Таким образом, разработчики признали, что криптовалюта — это имущество.

Одновременно указано, что криптовалюта — это не средство платежа. Поэтому оплачивать ею товары и услуги не получится. В России несколько компаний еще в 2017 г. объявили, что принимают оплату биткоинами. Например, фермерский кооператив LavkaLavka в Москве. Этой ситуацией заинтересовалась прокуратура. Но владельцы пояснили, что не принимают биткоины напрямую. Они получают криптовалюту на электронный кошелек, затем вносят в кассу рубли, пробивают чек и оплачивают налог с такой продажи. Прокуратура не нашла нарушений в этой схеме.

В чем разногласия Банка России и Минфина России

В своих проектах Банк России и Минфин России разошлись во мнениях по поводу сделок с криптовалютой. Банк России предложил разрешить сделки только по обмену токенов. Он вообще против сделок с криптовалютой, поскольку считает, что они представляют угрозу рублю. Банк России в проекте указал, что владельцы цифровых финансовых активов вправе совершать сделки по обмену токенов на рубли или иностранную валюту. Причем только через оператора обмена цифровых финансовых активов.

То есть получить деньги за криптовалюту можно будет исключительно при проведении ICO.

Минфин России в своем проекте не ограничился токенами. Он предложил разрешить владельцам любых цифровых финансовых актов совершать сделки по их обмену, в том числе на рубли, иностранную валюту или иное имущество. Но опять-таки только через оператора обмена цифровых финансовых активов. Если сделки по обмену токенов будут совершать обычные граждане (неквалифицированные инвесторы), то деньги будут зачисляться на специальный счет электронного кошелька, который открывает не сам гражданин, а оператор обмена цифровых финансовых активов. Порядок открытия и ведения таких специальных счетов установит Банк России. Но в любом случае оператор обмена цифровых финансовых активов откроет цифровой кошелек только после прохождения идентификации владельца в соответствии с Федеральным законом от 07.08.2001 № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». А значит, сделки с криптовалютой перестанут быть анонимными.

Операторами обмена цифровых финансовых активов смогут быть только российские юридические лица. Это будут профессиональные участники рынка ценных бумаг или биржи.

Выпуск токенов

В обоих проектах предлагается урегулировать процедуру выпуска токенов. Токен — это тоже вид цифрового финансового актива. Его выпускает компания или индивидуальный предприниматель, чтобы привлечь финансирование. Токены должны учитываться в реестре цифровых записей.

Приобретать токены смогут не только квалифицирванные инвесторы, но и обычные граждане. Но для неквалифицированных инвесторов предусмотрено ограничение: в рамках одного выпуска они смогут приобрести токены на сумму не более 50 000 руб. Приобретенные токены учитываются в цифровом кошельке, открываемом на имя приобретателя оператором обмена цифровых финансовых активов. Для квалифицированных инвесторов ограничений по сумме не предусмотрено.

Процедура выпуска токенов будет состоять из двух этапов. Первый — опубликование в интернете эмитентом токенов публичной оферты, содержащей существенные условия приобретения токенов, инвестиционного меморандума, а также иных документов. Второй — заключение договоров, в том числе в форме смарт-контрактов, направленных на отчуждение и оплату токенов их приобретателями. Акцепт осуществляется путем подписания договоров, в том числе в форме смарт-контрактов, электронной подписью в соответствии с правилами ведения реестра цифровых транзакций.

Публичная оферта, инвестиционный меморандум, правила ведения реестра цифровых транзакций, а также иные документы должны быть опубликованы не позднее чем за три рабочих дня до указанной в оферте даты начала заключения договоров, направленных на отчуждение эмитентом токенов их владельцам.

В проектах предусмотрены требования к публичной оферте и к инвестиционному меморандуму. Так, публичная оферта о выпуске токенов должна содержать:

• сведения об эмитенте и его бенефициаре (при наличии);

• сведения о валидаторе — лице, которое является участником реестра цифровых транзакций и осуществляет деятельность по валидации цифровых записей в реестре цифровых транзакций;

• сведения о лице, осуществляющем депозитарную деятельность, которому передаются на хранение экземпляры публичной оферты о выпуске токенов и инвестиционного меморандума (в случае, если эмитент самостоятельно учитывает права владельцев токенов);

• права, предоставляемые владельцу токена и порядок осуществления таких прав;

• цену приобретения выпускаемого токена или порядок ее определения;

• дату начала заключения договоров о приобретении выпускаемых токенов;

• порядок направления акцепта публичной оферты о выпуске токенов, в том числе срок для акцепта, а также порядок оплаты приобретаемых токенов;

• указание на то, что лица, не являющиеся в соответствии с Федеральным законом от 22.04.96 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» квалифицированными инвесторами, могут приобрести в рамках одного выпуска токены на сумму не более 50 000 руб.;

• правила ведения реестра цифровых транзакций;

• информацию о порядке открытия цифровых кошельков, используемых для хранения информации о приобретаемых токенах и порядке доступа к реестру цифровых транзакций;

• иные сведения.

Майнинг

Добычу криптовалюты, то есть майнинг, предлагается приравнять к предпринимательской деятельности. Если лицо, которое занимается майнингом, не зарегистрируется в качестве индивидуального предпринимателя или не откроет компанию, то ему будет грозить уголовная или административная ответственность за незаконное предпринимательство. Подразумевается, что с доходов придется платить налог. Но каким образом будет осуществляться налогообложение, пока не поясняется.

В то же время во многих других странах владельцы криптовалюты платят налог с дохода (до 25%). Например, в Великобритании и Австралии. А в США с 2018 г. инвесторам придется платить налог не только при обмене криптовалюты, но даже за владение такими деньгами.

Комментарий эксперта

Антон Вашкевич, управляющий партнер юридическ ой технологической компании «Симплоер»

Смарт-контракты по проекту Минфина России

Минфин России предлагает считать смарт-контрактом «договор в электронной форме, исполнение прав и обязательств по которому осуществляется путем совершения в автоматическом порядке цифровых транзакций в распределенном реестре цифровых транзакций в строго определенной им последовательности и при наступлении определенных им обстоятельств». Есть ощущение, что такая формулировка — следствие проявления так называемого синдрома утенка, когда человек, увидев что-то в первый раз, считает его самым лучшим, удобным и приятным. Похоже, что авторы законопроекта впервые познакомились со смарт-контрактами именно при изучении ICO. И поэтому просто воспроизвели их описание в определении.

Если оценивать предлагаемое определение исключительно с точки зрения пригодности для криптоактивов, то оно не так уж и плохо. Но решая вопрос для не самого существенного, хотя и очень хайпового сектора экономики, авторы фактически закрывают возможность использовать смарт-контракты в других отраслях — от энергетики до ретейла.

Во-первых, предлагаемая формулировка технологически не нейтральна. Она прямо увязывает смарт-контракт с распределенными реестрами (блокчейном), тем самым фактически выводя из правового поля смарт-контракты, построенные на других технологических принципах. И разумеется, когда новые технологии придут на смену блокчейну (что может случиться уже в обозримом будущем), придется вносить изменения в закон.

Во-вторых, такая формулировка ограничивает использование смарт-контрактов очень узкой сферой — только цифровыми финансовыми активами.

Наконец, в-третьих, по сути, авторы предлагают ввести новые сущности в договорное право. И сделать это в специальном финансовом законе, что явно нецелесообразно. Изменения необходимо вносить в общее регулирование — в Гражданский кодекс РФ.

При этом следует оценить, насколько такие новые сущности не дублируют уже существующие нормы (прежде всего в части форм сделок). Кроме того, использование смарт-контрактов порождает ряд смежных вопросов, требующих правовой однозначности, которые тоже необходимо урегулировать и которые в рассматриваемом законопроекте просто игнорируются.

С учетом этого ключевым в определении смарт-контракта должно быть следующее. Его понятие не должно зависеть от технологий — бизнес не должен быть ограничен в поиске более эффективных подходов к автоматизации правоотношений (на блокчейне, вне блокчейна, с полной автоматизацией или частичной). Не должно быть и зависимости от активов, с которыми проводятся сделки, — самоисполняемые нормы востребованы не только в замкнутых системах, включая сделки с криптоактивами, но и за их пределами.

Смарт-контракты по проекту Банка России

Центральный банк РФ предлагает несколько иную формулировку понятия смарт-контрактов. Согласно разработанному им проекту это «договор в электронной форме, определение и исполнение прав и обязательств по которому осуществляется путем совершения в автоматическом порядке цифровых записей в строго определенной им последовательности и при наступлении определенных им обстоятельств».

Такой подход выглядит более приемлемым. В нем отсутствует увязка с конкретной технологией, что уже большой шаг вперед. Однако при этом сохраняются другие минусы, в числе которых можно выделить применимость к очень ограниченному сегменту экономики и введение нового института договорного права, минуя положения Гражданского кодекса РФ.