На рассмотрение в Госдуму внесен очередной законопроект о создании в России единого мегарегулятора финансового рынка на основе Минфина России, Центробанка и Федеральной службы по финансовым рынкам (ФСФР). Теперь новообразованию прочат статус совещательного органа при трех министерствах. Причем депутаты не задумываются, что один совещательный орган без реальных прав на что-либо — Национальный банковский совет — в России уже есть.
Проблемы российского финансового рынка действительно нужно решать быстро. Классическая иллюстрация того, что эти авгиевы конюшни надо чистить незамедлительно, — состояние российского рынка облигаций.
Финансовый кризис, разразившийся на мировых финансовых рынках летом 2007 г., добрался в сентябре 2008-го и до России. Кризис обнажил хрупкость российской денежной системы. Ударив по банковской системе, он не смог обойти долговой рынок. Если кризис 1998 г. был связан с невозможностью России как целой страны расплачиваться по долгам, то кризис 2008-го — это кризис частного сектора нашей страны. Многие компании за 2001—2008 гг. настолько привыкли жить в долг, не стремясь отдавать деньги, полученные по облигациям, что по объему отказов от выплат по долгам (дефолтам) Россия вполне может сравниться с США, где нынешний кризис, собственно, и зародился.
В результате кризиса рынок российских корпоративных облигаций выглядит примерно так, как в начале своего существования: только под самые большие проценты дают деньги в долг даже компаниям с очень высокой степенью надежности. Временами складывается ощущение, что мы живем в России конца прошлого века, когда нефть стоила около 20 долл. за баррель и экономика почти полностью зависела от средств, привлеченных с международных рынков.
Когда один новый долг лучше старых двух
Практически на всех сайтах российских банков, в былые годы не сходивших с первых строчек рейтингов организаторов размещений облигаций российских компаний, сегодня по два предложения услуг. Компаниям, погрязшим в долгах, предлагается помощь в общении с держателями долгов, то есть реструктуризация облигационных займов. А держателям просроченных облигаций или тех, дефолт по выплатам которых только предполагается, инвестбанки сулят помочь в общении с проштрафившимися эмитентами.
Специалисты IB-блоков фактически только тем и занимаются, что ходят между игроками рынка управляющими компаниями, инвестиционными фондами, такими же коллегами из других коммерческих банков и предприятиями реального сектора и уговаривают. В принципе и до кризиса инвестбанки занимались уговорами специалистов финансового рынка. Только тогда они вербовали управляющих активами купить облигации, прельщая высокой надежностью эмитента и (или) высокой доходностью по бумагам. Теперь тех же управляющих призывают потерпеть и подождать. Оказывается, просить ждать — тоже доходный бизнес.
Займем «лимон» за копейку
В 2006 г., самом «сенокосном» для отечественного долгового рынка, общий объем размещений долговых бумаг внутри России достиг 542,672 млрд руб., а организаторы этих займов заработали, по самым приблизительным подсчетам, от 15 до 20 млрд руб.
Правда, иногда доходило до смешного. В процессе демпинга в азарте погони за клиентом попадались предложения сделать заем за... одну копейку. Тогда участники рынка смеялись, как банк-организатор собирается с такой суммы платить налог. Увы, до размещения не дошло. А крупный заемщик, однажды взяв на рынке деньги в долг, обычно не останавливался на одном выпуске облигаций. До кризиса 2007 г. один и тот же эмитент успевал последовательно «выдать на гора» до 7—8 траншей своих облигаций всего за дватри года.
Год корпоративных дефолтов
Многие финансисты 2009 г. успели назвать годом корпоративных дефолтов. По оценкам аналитиков, порядка 50% общего объема рынка облигаций, которые должны быть погашены в текущем году, будут реструктурированы или компании-эмитенты хотя бы постараются добиться их реструктуризации. На сегодняшний день, по данным информационного ресурса «Си-бондз» (www.cbonds.ru), от выплат по своим долгам отказались 182 компании по 459 выпускам облигаций. Объем дефолтов уже составляет 222 943 000 руб.
По словам вице-президента Связь-банка Михаила Автухова, основная часть работы по реструктуризации долгов — торг и уговоры. Сначала банк — агент по реструктуризации (как правило, тот банк, который и выпускал бумагу на рынок) уведомляет пул держателей облигаций, что эмитент не в состоянии погасить долг в срок. Причина всегда указывается одна и та же — отсутствие средств на текущие выплаты в связи с изменившейся обстановкой в экономике страны и подорожанием заемных средств на внешних рынках. Для начала работы по реструктуризации банк-агент пишет презентацию, цель которой показать, что деньги, полученные от инвесторов в результате размещения долговых бумаг, не пущены по ветру, а направлены на решение бизнесзадач.
Уроки варки стали для финансистов
«Так, в результате изучения презентации компании „Амурметалл“, реструктуризацию которой готовил Райффайзенбанк, я узнал много нового о процессе производства чугуна», — шутит управляющий портфелем компании «Солид-Менеджмент» Никита Коренцвит. В презентации этого эмитента делается упор на то, что, если компания начнет продавать свои активы, чтобы расплатиться с держателями облигаций, ей придется останавливать доменные печи. А этот процесс необратим, остановленная доменная печь подлежит сносу. Но не дело управляющего оценивать перспективы производства металла. Его дело получать прибыль для клиентов, отмечает Н. Коренцвит. Поэтому, получая первое предложение по реструктуризации займа, в котором обычно предлагается обменять весь объем долга на новые, более длинные облигации, держатели облигаций обычно начинают выжимать из эмитента обещание погасить единовременно хотя бы какой-то объем старых бумаг. Как правило, компании, чьи облигации уже находятся в процессе завершения реструктуризации, соглашаются выплатить от 10 до 15% объема займа в день погашения бумаг наличными деньгами. При этом согласие выплатить 15% долга сейчас, а остальные через два года аналитики называют далеко не самыми худшими условиями. Обычно погасить хоть что-то удается путем угроз держателей займа подать на эмитента иск в суд.
Пытаясь добиться пролонгации займа на более длительный срок, компания-эмитент должна как минимум предложить держателю долговых бумаг более высокий процент по своим бумагам.
«Держатели бумаг хотят получить наивысший процент по реструктурированным долгам, а эмитент — заплатить как можно меньше. Например, клиент нашего банка — компания „Дикая Орхидея“ хотел, чтобы по новым бумагам доходность составляла 11—13%, а держатели бумаг — иметь 25% годовых. Договорились на 16—17% годовых в зависимости от периода, на который приходится каждый купон», — рассказывает Михаил Автухов.
Три критерия при выборе покупки
Как при формирования портфеля долговых бумаг оценивался риск заемщика до момента кризиса? Бывало, что никак. Иногда аналитики крупных банков говорили, что у компаний недвижимости и ретейла и без того высокий профиль долговой нагрузки. Стало быть, не стоит покупать бумаги таких компаний, ибо вероятность, что компания сможет выплатить свои обязательства, крайне низка. А инвесторы читали все это и... покупали бумаги. То есть в погоне за прибылью покупатели зачастую не обращали внимания на очевидные факты.
На что же можно опираться при покупке долгов сегодня? Ведь в условиях кризиса изменение рейтингов компании иногда запаздывает и не отражает реального положения эмитента.
Основные показатели — цифры долговой нагрузки и доступность для компании кредитных ресурсов. Если у компании нет долга или он небольшой — хорошо; есть возможность перекредитоваться под залог активов, стоимость которых незначительно подвержена колебаниям, — тоже неплохо; государство при необходимости окажет поддержку — просто прекрасно. Такие понятия, как растущий бизнес, высокая маржа и планы по продаже бизнеса, инвесторов уже не впечатляют.
Начальник аналитического отдела ИК «Велес Капитал» Михаил Зак советует избегать покупки долгов компаний, занимающихся розничными продажами, а также строительных компаний, где долговые нагрузки высоки и возможности рефинансировать обязательства ограниченны.
Каждый третий не считается
Если облигации высоконадежных эмитентов сейчас дают инвесторам до 30% доходности, то облигации компаний так называемого второго-третьего эшелона (по градации на середину года) поражают потенциальных покупателей заоблачной прибыльностью. Но стоит ли рисковать в погоне за немыслимой прибылью? Однозначного ответа нет.
«Во время кризиса как бы тщательно вы ни анализировали эмитентов, всегда найдется такой, который не заплатит. Но если в вашем портфеле 50—100 эмитентов, а доходность портфеля 80%, то, даже если каждый третий обанкротится, вы все равно будете в плюсе», — обнадеживает портфельный управляющий УК «Альфа-Капитал» Александр Варюшкин.
Кроме того, чем выше инфляция, тем более высокую доходность по облигациям будут требовать инвесторы. Укрепление рубля, которое активно происходило с 2003 г., привлекло на российский долговой рынок спекулятивный иностранный капитал. Однако устойчивые ожидания ослабления курса национальной валюты еще с большей скоростью спровоцировали выход этого капитала из российских активов по любым ценам, что отразилось не только на российских финансовых рынках.
Получается, что тот, у кого есть свободные деньги, может купить облигации вполне приличных эмитентов по хорошей доходности. Главное — не купить мусор, который может превратиться в набор обещаний заплатить по своим долгам в туманном будущем.