Госдума приняла в первом чтении проект федерального закона о создании госучреждений нового типа — автономных учреждений (АУ). Как заявил один из авторов документа, председатель думского Комитета Мартин Шаккум, цель будущего закона — «сократить затраты бюджетов на содержание государственных (муниципальных) учреждений и дать им возможность зарабатывать средства для осуществления своей деятельности».
Товарищи ученые, доценты с кандидатами (так пел когда-то Высоцкий) пребывают теперь в большой тревоге: их родимые НИИ, вузы, техникумы, даже школы и ПТУ в ближайшее время могут быть преобразованы в какие-то малопонятные АУ — с плохо прогнозируемыми последствиями в финансировании, снабжении и т. д., не говоря уже о стабильности штатного расписания и предсказуемости зарплат.
Волнения наблюдаются среди театральных деятелей, клубных работников, музейщиков, спорторганизаторов, соцработников и т. д. «В законопроекте нет гарантий бюджетного финансирования, нет гарантий сохранения имущества», — считает художественный руководитель Театра Et Сetera и председатель СТД Александр Калягин.
«Не надо навязывать нам сверху новые формы в виде государственных автономных учреждений… Система структуры Академии наук оправдана ее многолетней историей и эффективной работой», — мнение нобелевского лауреата, вице-президента РАН Жореса Алферова. А ректор МГУ Виктор Садовничий даже направил спикеру Госдумы Борису Грызлову письмо с просьбой отложить рассмотрение законопроекта, так как его принятие «может привести к ограничению возможностей реализации гражданами РФ права получения на безвозмездной основе высшего профессионального образования…».
В самой Думе тоже нет единодушия. Во время обсуждения депутат Олег Смолин заявил, что если раньше у учреждений социальной сферы отобрали свободу, то теперь свобода им дается ценой риска ликвидации социальной сферы и социальных прав граждан. Депутат Николай Гончар задал коллегам вопрос, что будет с учреждениями детско-юношеского спорта, и сам же ответил на него: либо станут платными, либо закроются. Депутат Оксана Дмитриева, подчеркнув, что выступает как представитель творческой интеллигенции в четвертом поколении, предрекла, что законопроект, «который Госдума рассматривает в обеденный перерыв в полупустом зале», приведет к «потере научного, образовательного и культурного потенциала».
Категоричнее всех выразился депутат Госдумы, зампред КПРФ Иван Мельников: «Фактически этот законопроект можно сравнить по масштабу ожидаемого вреда с законом об отмене льгот. Только тогда облапошили физических лиц, а теперь хотят облапошить сложившуюся систему существования государственных и муниципальных учреждений, которая была защищена от капиталистического бандитизма…».
Тем не менее законопроект принят в первом чтении 289 голосами «за» (хотя «живьем» в зале сидело не больше половины), при 90 «против» и одном воздержавшемся. Ожидается, что ко второму чтению сторонники и противники поднакопят аргументов для более серьезной схватки. Ибо одни считают новый закон не только спасением нищей российской «социалки», а также науки, культуры и образования, но и шагом к созданию ячеек гражданского общества. Другие утверждают, что дело идет к «закамуфлированной приватизации» общенародного достояния с последующим разворовыванием всего, что осталось в распоряжении общества.
Рассмотрим аргументы «за». Государство отпускает «с короткого поводка на вольный выпас» свою собственность — НИИ (ВУЗ, театр, музей и т. д.), передает ему земельный участок (в бессрочное пользование), а также недвижимость, имущество (в оперативное управление) и бюджетное финансирование, которые «должны быть достаточными для обеспечения возможности осуществлять предусмотренную уставом деятельность». После чего определяет задание «по бесплатному или частично платному для потребителя оказанию услуг (выполнению работ)». Сверх того созданное АУ вправе по своему усмотрению оказывать услуги (выполнять работы), относящиеся к его основной деятельности, но уже ВОЗМЕЗДНО. А также осуществлять иные виды деятельности, указанные в уставе АУ. То есть, вечно нищие бюджетники начнут зарабатывать себе на жизнь самостоятельно — на благо потребителю и собственному трудовому коллективу.
Причем, государство, учредив АУ, утверждает его устав, назначает руководителя и членов наблюдательного совета — и далее не вмешивается в повседневную деятельность. Даже деньги выделяет «единым куском» — без указаний, сколько тратить на зарплату, сколько на письменные столы, компьютеры или, скажем, озеленение территории. Назначенный руководитель АУ, в свою очередь, не может командовать наблюдательным советом, которому подотчетен, и даже не входит в его состав (в отличие от представителей трудового коллектива, которых, впрочем, там может быть не более одной трети). А председатель наблюдательного совета избирается из числа его членов простым большинством голосов, и в любое время может быть переизбран. В общем, никакой диктатуры, никакой мелочной опеки, полная свобода творчества — и в то же самое время все под общественным контролем. Так?
Теперь рассмотрим аргументы «против». Государство создает АУ, бесплатно передает ему огромные материальные ценности — землю, недвижимость, имущество, регулярно снабжает бюджетными деньгами — и самоустраняется от любого контроля. Что ведет к растащиловке. «Автономия» сама решает, как использовать основные средства, какой иметь штат сотрудников и с какими окладами и т.д. А это чревато злоупотреблениями. Более того: сверх полученного от учредителя задания АУ занимается самой натуральной частнопредпринимательской деятельностью, используя госимущество для собственного обогащения.
И даже назначенный учредителем (государством!) руководитель АУ ограничен в полномочиях: он даже не может быть членом наблюдательного совета, что полностью ломает «вертикаль власти». Сам наблюдательный совет действует без направляющей руки, избирая своего главу из собственного состава, да еще с возможностью замены в любой момент. Ну, сплошная анархия и «партизанщина»!
Как видите, одни и те же аргументы можно трактовать по-разному. Вопрос состоит в том, кто трактует и в каких целях. На деле же проблема реформирования бюджетной сферы назрела до состояния уже лопающегося фурункула. В стране сегодня только на федеральном уровне насчитывается 36,4 тыс. бюджетных учреждений, в том числе менее 6,5 тыс. абсолютно излишних с позиций выполнения государственных функций. Государство уже давно не имеет возможности реально контролировать весь этот «массив», что кому-то дает возможность распоряжаться «в свою пользу» вверенным имуществом и финансовыми потоками.
При этом трудно найти «бюджетника», который не жаловался бы на унизительную бедность и недостаток финансирования. И действительно, даже по официальным данным сегодня обеспеченность учреждений бюджетными средствами составляет не более 60%.
В этих условиях реорганизация системы по принципу «еще не частная структура, но уже не государева вотчина» может быть не самым худшим решением. Если, разумеется, тщательно подготовить законодательную базу, выверив все до последней мелочи (как известно, дьявол всегда прячется в деталях). Как раз для этого и существуют второе и даже третье чтение законопроектов.
«Закон об автономных учреждениях, конечно, не является панацеей от всех бед и универсальным средством для решения всех проблем, — сказал на недавнем съезде ректоров России президент Владимир Путин, подчеркнув, что лично он не настаивает на принятии этого закона. — Но ничего не делать сегодня… хуже, чем искать решение через ошибки…»
К сведению
В 2005 году расходы бюджетной системы РФ на образование составляли 4% ВВП, тогда как в развитых странах на образовательную сферу выделяется не менее 5,3—5,5%, а в Японии, Южной Корее и Китае — 15—25% ВВП.
Мнение
Михаил Швыдкой,
руководитель Федерального Агентства
по культуре и кинематографии.
Закон должен гарантировать, что при переходе учреждений культуры из одной формы в другую деньги и имущество у них не отнимут.
Александр Калягин,
художественный руководитель
театра Et-Сetera, председатель СТД.
Мы, российские театральные деятели не против реформ, мы убеждены, что они нам необходимы. Но мы хотим, чтобы эти реформы не ввергали нас в омут проблем еще более неясных, когда приходится еще больше врать, изворачиваться…