На последнем заседании Кабинета министров рассматривались основные параметры бюджета-2007 и финансового плана до 2009 г. Это документы, которые определят условия нашей жизни на ближайшие три года. Смогут ли они поспособствовать решению самых насущных проблем нашей страны, мы спросили Евгения Бушмина, председателя Комитета Совета Федерации по бюджету.
— Первостепенным вопросом бюджетной политики глава государства обозначил необходимость улучшения качества жизни населения. А на этой неделе на заседании Совета безопасности Президент назвал, по сути, очень страшную цифру: до конца столетия население страны сократится вдвое, если мы не преодолеем демографический кризис. Что делается в рамках бюджетного процесса для решения этой наболевшей проблемы?
— Демографическая программа сейчас получает статус национального проекта. Такие программы по прямому указанию Президента включаются отдельной строкой в федеральный бюджет.
Обратите внимание, на этой неделе в Правительстве рассматривается не только бюджет на 2007 г., но и финансовый план на 3 года. Это правильно, поэтому показатели финансирования национальных проектов нельзя формировать на один год, необходим как минимум трехлетний период. Ведь все пять проектов долгосрочные.
Оценить затраты на их выполнение не так-то просто, поскольку суммы, предусмотренные в федеральном бюджете, — это всего лишь часть средств, направляемых на эти цели.
Деньги на указанные цели шли из бюджета еще до появления национальных проектов. Поэтому реальные расходы складываются следующим образом: к средствам федерального бюджета нужно добавить деньги регионов, затем приплюсовать затраты местных бюджетов и не забыть про внебюджетные фонды (Пенсионный, медицинский и социального страхования).
Деньги федерального бюджета всего лишь «затравка», к которой будут добавлены средства из других источников. Естественно, федеральный центр должен контролировать использование этих денег, иначе нормальных результатов не будет.
— А вы не пробовали просчитать полные объемы финансирования всех источников на национальные проекты? Пока звучат самые разные цифры. Так, в мае министр финансов Алексей Кудрин называл сумму 30 млрд руб. на следующий год, а на этой неделе первый вице-премьер Дмитрий Медведев отметил, что потребуются 195 млрд руб.
— Мы поставили такую задачу перед Министерством финансов, поскольку только оно может собрать эту информацию во всех соответствующих структурах. Например, в органах власти различного уровня — федеральных, региональных, местных. К 26 августа текущего года, то есть когда проект бюджета будет направлен в Госдуму, эти сведения к нам поступят.
— Пожалуйста, не забудьте тогда дать информацию и для нашей газеты… В Бюджетном послании подчеркивается необходимость структурных изменений в нашей экономике…
— Я не верю, что с помощью федерального бюджета можно преодолеть технологическое отставание нашего хозяйственного комплекса. Это могут сделать только те, кто занимается бизнесом и работает в реальном секторе экономики.
Федеральный бюджет может лишь дать сигнал бизнесу с помощью Инвестиционного фонда и других механизмов развития, что риски реализации тех или иных проектов снижаются потому, что их будет финансировать государство. Если мы начнем закладывать в госбюджет параметры основных инвестиций, то это в определенной степени возвращает нас к плановому хозяйству. Зачем мы тогда затевали все реформы?
— Но ведь многие экономисты высказывают мнение, что наше государство накопило излишние финансовые ресурсы, в частности размер золотовалютных резервов (ЗВР) составляет около 250 млрд дол.
— В сегодняшней ситуации ЗВР выполняют функции стерилизации излишней денежной массы. Необходимость в этом возникла из-за огромного притока нефтедолларов в страну. Золотовалютные резервы должны зависеть от платежного баланса, они вполне могут достигать размеров 500 млрд дол.
Стабилизационный фонд и ЗВР не позволяют доллару скатиться до 16 руб. На мой взгляд, сложившийся курс 27 руб./дол. непозволительная роскошь для наших несырьевых экспортеров (машиностроения, ВПК). Так, если курс доллара упадет до 22 руб., то продавать наше оружие за рубеж будет невыгодно.
Доллар, по моей оценке, должен стоить около 37 руб. У наших предприятий выше энергоемкость, ниже производительность труда, но при таком курсе отечественная высокотехнологичная продукция будет конкурентоспособна на международных рынках.
Что касается увеличения профицита бюджета, то он скорее имеет характер расчетного показателя. Министр финансов уже отмечал, что если убрать нефтяные доходы из бюджета, то никакого профицита не будет. Более того, мы уже залезли на 2% в нефтяные деньги, которые тратим на бюджетные нужды. В случае падения мировых цен на углеводороды нам придется туго, это ясно уже сейчас. А нам нужно продержаться лет 5—6 и выполнять в течение этого времени национальные проекты.
— Как вы относитесь к предложению, прозвучавшему на этой неделе в Совете безопасности, снизить НДС до 13% для высокотехнологичных секторов экономики?
— Идея снижения НДС для отдельных отраслей, на мой взгляд, малопродуктивна. Если уж снижать налог на добавленную стоимость, то для всех предприятий. Ведь можно не наращивать Стабфонд и другие резервы, а оставить эти деньги компаниям, и пусть они сами занимаются инвестициями.
Но если мы уменьшим НДС, а цены на нефть упадут, то государство не сможет выполнять основные конституционные обязанности.
Сейчас бюджет может выдержать и 10%, но у нас должна быть возможность вернуться к более высокой ставке. Все предприниматели должны понимать, что в случае падения цен на углеводороды НДС будет увеличен хотя бы до 15%. Если такое понимание будет, я не вижу никаких препятствий для снижения налога до 13 процентных пунктов.
— Последние годы на самых различных уровнях власти и в экспертном сообществе высказывались предложения о том, что нужноотвязать ставку НДПИ от цен международного рынка. А в Бюджетном послании предлагается закрепить зависимость налога от уровня мировых цен…
— Привязка НДПИ к конъюнктуре мирового рынка отрицательно влияет на цены внутри страны, и эту зависимость целесообразно убрать. Другой вопрос, что, отвязав НДПИ от мировых цен, бюджет потеряет часть своих доходов, потому что мы не сможем поднять на соответствующую величину экспортную пошлину.
— Но ведь наше государство сейчас не такое уж и бедное?
— А я бы не спешил так легко отдавать добывающим отраслям эти бюджетные деньги. При существующем налогообложении у них средств на инвестиции вполне хватает.
Дело в том, что одни нефтяники жалуются, а другие нет. Жалуются те, у кого большой процент продукции идет на внутренний рынок. Экспортный НДС им не возмещается, к тому же цена на отечественном рынке ниже.
Прежде всего для них и нужно оторвать НДПИ от мировых цен. А компенсировать потери бюджета можно за счет отказа от возмещения НДС при экспортных поставках.
Сейчас поставщики углеводородов на международный рынок сначала оплачивают налог на добавленную стоимость, НДПИ и пошлину, а затем ждут возмещения экспортного НДС. Отказ от привязки НДПИ к мировым ценам сократит расходы всех компаний, включая экспортеров, а расчеты с бюджетом станут проще и прозрачнее.
— Немало красивых слов было сказано в последнее время о совершенствовании межбюджетных отношений. Какова ваша точка зрения на эту проблему?
— На мой взгляд, итогом этой программы должно стать замещение дотаций федерального бюджета собственными налоговыми источниками в регионах.
Я поддерживаю идею руководителя Экспертного управления при Президенте РФ Аркадия Дворковича о замене НДС на налог с продаж. Но при этом нужно налог на прибыль отдать федеральному бюджету, а налог с продаж региональным. Это создаст собственную налоговую базу субъектам РФ и позволит гораздо лучше решать проблему совершенствования межбюджетных отношений.
Кроме того, нужно отменить федеральные льготы на налоги, которые поступают в региональные бюджеты. Так, по налогу на имущество многие организации имеют льготы, например подразделения Министерства обороны. Если мы откажемся от них, то во многих регионах поступления можно будет увеличить в 2 раза.
Я понимаю, что реально этим организациям соответствующие средства все равно будет компенсировать федеральный бюджет. Но субъекты РФ в этом случае получат свою доходную базу.
Чем меньше в регионах будет федеральных льгот, тем больше станет доходов и меньше помощи потребуется от центра. Тогда власти субъектов Федерации смогут сами отвечать за выполнение задач, которые находятся в их компетенции. Таким и должен стать следующий этап реформы межбюджетных отношений.
— Глава государства предложил на практике реализовать принципы прозрачности региональных и муниципальных финансов, причем минимальный перечень информации об их состоянии, публикуемый в открытом доступе, должен быть единым для всей страны. Как, по вашему мнению, будет проводиться в жизнь эта идея?
— Я считаю, что из года в год в региональных и местных газетах должны печататься доходы и расходы местного бюджета с определенной детализацией.
В Бюджетном кодексе в 2000 г. об этом было упомянуто, но в декларативной форме, теперь настало время перейти к конкретным действиям.
Это, конечно, не национальная идея, но она приведет к тому, что граждане постепенно приучатся следить за расходованием бюджетных средств. Пока россияне не осознают, что расходуются их деньги, они будут только рассуждать.
Если люди смогут видеть конкретные цифры, показывающие, что администрация города купила иномарки для своих нужд на бюджетные средства, то они и отреагируют адекватно, например, на ближайших выборах.
Очень многое будет зависеть от нормативных документов, регламентирующих степень детализации информации. Главное, чтобы этот процесс не стал очередной PR-компанией…
Справка
6,6 трлн руб.
— доходы федерального бюджета 2007 г.;
5,2 трлн руб.
— его расходы;
21,9%
— доля доходов федерального бюджета в ВВП;
174 млрд руб.
— дефицит бюджета без учета нефтяных доходов Стабфонда;
|
0,5%
— уменьшение расходов инвестиционного характера в 2008 г.;
1%
— их сокращение в 2009 г.