Близко познакомившись с американскими и другими иностранными купюрами, российские граждане начали проявлять все более живой интерес к вопросам валютной политики. На этом фоне несколько отошла в тень другая, на наш взгляд более значимая, проблема — для чего России нужна иностранная валюта и как у нас ею распоряжаются.
Поток «черных» и «голубых» долларов
Как известно, сейчас наблюдается бурный рост валютных доходов страны. Основным их источником является экспорт. Благодаря взлету мировых цен на российские нефть, газ, металлы валютная выручка от него стала больше. За последние два года ценовой объем экспорта возрастал ежегодно на 30% и более. В прошлом году выручка по товарным поставкам достигла 243 млрд дол., а стоимость товарного импорта — 125 млрд дол. В результате внешнеторговый баланс сведен с рекордным положительным сальдо в размере 118 млрд дол. С 2001 по 2005 год активное сальдо в торговле России с зарубежными странами достигло огромной величины — 360 млрд дол.
Пять золотых за щекой
Что же делают у нас в стране с обильным притоком иностранной валюты, насколько рациональны схемы ее использования? Ответ на этот вопрос содержит главный парадокс российской валютной политики. Естественно, какая-то часть полученных денег оседает на счетах российских компаний в зарубежных банках и предназначена для текущих расчетов. Порядка 15—20% уходит на покрытие отрицательного сальдо в торговле услугами, выплату внешних долгов, дивидендов по иностранным инвестициям и т. п. Но основная валютная масса поступает на внутренний рынок. Центробанк закупает большую ее часть, конвертирует в рубли, которые идут на пополнение денежного оборота страны, и откладывает заменяемую валюту в резерв. А бизнес использует эти рубли для финансирования своей деятельности и оплачивает налоговые и другие обязательства перед государством. Население имеет возможность свободно обменивать имеющуюся у него валюту на рубли и обратно.
Так как же государство поступает с сосредотачиваемыми в его распоряжении доходами от валютных поступлений, которые в принципе принадлежат всему российскому обществу и должны обеспечивать его благополучное существование и развитие? Значительная часть этих средств поступает в бюджет, который, хотя и сводится с крупным профицитом, обслуживает главным образом текущие нужды и лишь в незначительной степени направлен на создание резерва для наращивания экономического потенциала страны. Другая и, заметим, быстрорастущая часть откладывается в так называемый Стабилизационный фонд. По замыслу инициаторов, он должен аккумулировать «лишние» деньги, которые якобы не способна освоить отечественная экономика, и тем самым «уберечь» ее от инфляции, а также послужить страховкой на тот случай, если упадут мировые цены на наши экспортные товары.
Размеры Стабфонда достигли по состоянию на 27 июня 2,1 трлн руб., профицит консолидированного бюджета по итогам 2005 г. также составил немалую сумму — 1,7 трлн руб. В совокупности это примерно 40% по отношению к доходной части консолидированного бюджета РФ, а в пересчете по валютному курсу порядка 140 млрд дол. Если к этому добавить золотовалютные резервы Центробанка (около 250 млрд дол.), то окажется, что в «закромах» государства сейчас отложено более 390 млрд дол. «резервных» денег, что равно почти половине всего годового ВВП страны.
Богатые тоже плачут
У рачительного хозяина, как известно, «лишних» средств не бывает. У нас же приток денег, заработанных за рубежом, рассматривается почти как национальное бедствие. Одни считают, что наплыв дешевеющих долларов переносит к нам в страну зарубежную инфляцию. Другие видят в этом проявление «голландской болезни», которая оказывает на нас расслабляющее действие, снижая заинтересованность в переходе к инновационной экономике. Не потому ли и МЭРТ из года в год занижает в своих прогнозах темпы роста экспорта? Самое удивительное, однако, в том, что если и существовала «голландская болезнь», то она не помешала Нидерландам превратиться в одну из наиболее развитых в экономическом и технологическом отношении стран мира со среднедушевым доходом, в несколько раз превышающим доход россиянина. Почему же нам она не позволяет развиваться быстрее и эффективнее? Ссылаются нередко и на пример Норвегии, которая откладывает свои «нефтяные» деньги в фонд будущих поколений. Однако при таком состоянии экономики и благосостояния, которое наблюдается сейчас в Норвегии, у нее есть все основания резервировать средства на будущее.
Не съем, так понадкусываю
Впрочем, вернемся к нашей ситуации. Итак, Россия накопила изрядные деньги и отложила их про запас. Что же происходит с ними потом? Похоже, главная забота тех, кто распоряжается государственными финансами, состоит в том, чтобы не тратить эти средства дома, а поскорее вывести обратно за рубеж. Можно понять обоснованность решения о частичном использовании этих накоплений для погашения, в том числе досрочного, государственного внешнего долга. Это, по крайней мере, избавляет страну от бремени процентов, которые со временем начинают превышать сумму основного долга. Но ведь и остальное вкладывается в ценные бумаги США и других государств лишь под 1,5—2% годовых. Недавно, правда, было принято решение помещать часть средств Стабилизационного фонда и в акции наиболее надежных западных компаний для того, чтобы несколько повысить их доходность. Но так или иначе все эти деньги будут работать в основном на благо зарубежной, а не отечественной экономики.
Много «копий ломается» вокруг практикуемого отечественным бизнесом вывоза капитала за рубеж. Но значительная часть его используется сравнительно конструктивно — на создание зарубежной инфраструктуры, на укрепление позиций в мировой экономике и т. п. Российское же государство становится крупнейшим экспортером капитала с заведомо более низким эффектом.
Все это поднимает немало вопросов о разумности сложившейся практики. По международным критериям для нормального функционирования внешней торговли достаточно иметь золотовалютные резервы на уровне, покрывающем объем импорта за один квартал, то есть в российском случае 30—40 млрд дол. По мнению вице-президента РАН академика А. Некипелова, для регулирования валютного рынка страны хватило бы иметь в золотовалютных резервах 50—60 млрд дол. Выходит, остальная часть лежит впустую. По подсчетам ученого, это влечет за собой упущенную выгоду в размере 3—5 млрд дол. в год.
Многие экономисты предлагают целый ряд способов неинфляционного использования российских валютных доходов с большей пользой для нашей страны (например, для оплаты централизованного импорта недостающих технологий и оборудования, на предоставление или гарантирование долгосрочных кредитов частному сектору для реализации крупных проектов по модернизации производства и др.). К сожалению, эти предложения отвергаются с порога, что тормозит обновление сильно устаревшей материально-технической базы нашей экономики, сдерживает развитие научных исследований и высокотехнологичных отраслей обрабатывающей промышленности.
Что китайцу хорошо — русскому инфляция
Можно, конечно, возразить, что мы не одиноки в практике передачи государственных валютных средств на хранение в иностранные фонды и банки. Так поступают, к примеру, все крупные обладатели таких накоплений — Япония, Китай, Тайвань и другие. Но едва ли их опыт применим к нынешней России. Взять хотя бы Китай. Он интенсивно развивает свою экономику, особенно науку и образование, высокотехнологичные производства. На этой основе среднегодовой темп роста ВВП там устойчиво держится на уровне 9—10%, тогда как в России не превышает 6%, а в перспективе прогнозируется еще ниже. Ассигнования на научные исследования и разработки составили в Китае в 2005 г. более 125 млрд дол., а в России — менее 19 млрд дол.
Еще более интенсивно «облагораживается» китайский экспорт, почти четверть которого занимают наукоемкие изделия (в России — не более 4—5%). По поставкам на внешний рынок офисного и телекоммуникационного оборудования, например, КНР вышла в 2004 г. на первое место в мире, более чем на 40% опередив США. Китайские дешевые товары, качество которых быстро улучшается, успешно конкурируют на мировых рынках, в том числе на рынке США. Это порождает значительный дефицит в американской торговле с Китаем. По существу, американцы мирятся с таким положением потому, что полученный Китаем, как, впрочем, и другими партнерами, долларовый актив вкладывается в их ценные бумаги, способствуя выравниванию платежного баланса.
Как видим, это совсем иная картина, нежели в России. Так что же на самом деле стоит за странностями российской политики? Только ли верность нынешних денежных властей монетаристским догматам и опасение сломать финансовое равновесие, вызвав всплеск инфляции, или неумение, а то и нежелание искать способы употребить накопленные финансовые резервы на более быстрое и эффективное развитие родной страны? Не поразила ли их не «голландская», а другая болезнь — болезнь бессмысленного накопительства, знакомая всем россиянам по образам Скупого рыцаря и Плюшкина? Пока это остается тайной.