Третейский суд: проблема определения компетенции

Президиуму ВАС РФ предстоит решить вопрос о возможности оспорить в арбитражном суде компетенцию третейского суда. Положительное решение данного вопроса может поставить под сомнение целесообразность образования так называемых карманных судов.

Высший арбитражный суд РФ вынес Определение от 12.08.2010 № ВАС-9521/10 (далее — Определение) о передаче в надзорную инстанцию жалобы организации, которая добивается признания права оспорить компетенцию третейского суда по мотиву его зависимости до начала рассмотрения дела по существу. Прежде чем перейти к обсуждению содержания указанного судебного акта, обозначим некоторые особенности негосударственной Фемиды.

Участие в третейском разбирательстве — дело сугубо добровольное. В статье 5 Федерального закона от 24.07.2002 № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» (далее — Закон) установлено, что спор может быть передан на разрешение третейского суда при наличии заключенного между сторонами третейского соглашения. Однако хозяйствующие субъекты вынуждены соглашаться на арбитражную оговорку, когда заключение договора ставится потенциальным контрагентом в зависимость от получения согласия решать споры в определенном третейском суде.

В роли диктаторов обычно выступают банковские структуры, услуги которых пользуются повышенным спросом. Их горячая любовь к третейскому разбирательству объясняется просто: суд, образованный коммерческой организацией, легко превратить в ее послушное орудие. Обвинять огульно такой суд в предвзятости, конечно, некорректно. Мы этого и не делаем. Однако получившее широкое распространение словосочетание «карманный суд» говорит само за себя.

Практикуется также включение в арбитражную оговорку условия о том, что вынесенное третейским судом решение является окончательным и не может быть оспорено. Подобное условие допустимо. Согласно ст. 40 Закона, если в третейском соглашении не предусмотрено, что решение третейского суда считается окончательным, такое решение может быть оспорено участвующей в деле стороной путем подачи заявления об отмене решения в соответствующий арбитражный суд или суд общей юрисдикции в течение трех месяцев со дня получения стороной, подавшей заявление, решения третейского суда.

В статье 18 Закона сказано, что третейское разбирательство осуществляется на основе законности, конфиденциальности, независимости и беспристрастности третейских судей, диспозитивности, состязательности и равноправия сторон. Но при этом в соответствии со ст. 17 Закона третейский суд самостоятельно решает вопрос о наличии или об отсутствии у него компетенции рассматривать переданный на его разрешение спор, в том числе в случаях, когда одна из сторон возражает против третейского разбирательства по мотиву отсутствия или недействительности третейского соглашения.

Но какой же судья признается, что он заведомо зависим и намерен рассматривать спор пристрастно?

А теперь перейдем к обстоятельствам дела.

Общество с ограниченной ответственностью в качестве лизингополучателя заключило договор финансовой аренды с лизинговой компанией. Данный договор предусматривал, что все споры, связанные с его изменением, исполнением, нарушением, расторжением и прекращением, передаются на разрешение третейского суда, образованного при банке, в соответствии с регламентом этого суда. Судей для рассмотрения спора должен назначать председатель суда по своему усмотрению. Предусматривалось, что решение третейского суда является окончательным и не может быть оспорено.

В процессе исполнения договора компания обратилась в указанный суд с иском, требуя от контрагента, в частности, досрочной выплаты лизинговых платежей и неустойки. От общества в третейский суд поступило заявление об отсутствии у него компетенции рассматривать данный спор в связи с нарушением принципа независимости и беспристрастности судей, а также состязательности и равноправия сторон.

ООО указало на следующие обстоятельства. Банк, при котором образован третейский суд, участвует в уставном капитале с долей более 87%. Председатель совета директоров компании является председателем правления банка. Этим же должностным лицом утверждены положение о третейском суде и его регламент. Кроме того, арбитражное соглашение следует квалифицировать как договор присоединения. Между тем согласно п. 3 ст. 5 Закона третейское соглашение, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом (договор присоединения), действительно, если такое соглашение заключено после возникновения оснований для предъявления иска. В данном случае договор с арбитражной оговоркой был заключен до возникновения спора.

Третейский суд отказал обществу в удовлетворении его заявления, признав свою компетенцию. Не помогло и обращение к государственной Фемиде. Арбитражный суд первой инстанции, рассмотрев заявление по существу, счел доводы ООО неубедительными. А кассационная инстанция производство по делу прекратила, указав, что Законом не предусмотрена возможность обжалования постановления третейского суда предварительного характера о наличии у него компетенции.

Общество, не смирившись с уготованной ему участью, решило биться до конца и обратилось в надзорную инстанцию.

Коллегия судей Высшего арбитражного суда РФ нашла основания для передачи жалобы ООО в надзорную инстанцию — президиум данного суда. Считается, что такое решение свидетельствует о значительных шансах заявителя на успех.

Из Определения следует, что для решения вопроса оспаривания постановлений третейских судов предварительного характера о наличии у них компетенции могут быть применены два различных подхода. Первый основан на толковании положений не только российского законодательства, но и Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже от 21.04.61. Эти положения под третейскими судами понимают единую форму альтернативного разрешения споров. В названной конвенции предусмотрено, что арбитраж, против которого заявлен отвод о неподсудности, не должен отказываться от разбирательства дела и имеет право сам вынести решение по вопросу о своей компетенции. Однако указанное решение данного суда может быть впоследствии обжаловано в компетентном государственном суде. Следовательно, предоставление сторонам спора в международных коммерческих арбитражах права на оспаривание постановлений судов предварительного характера о наличии компетенции при лишении аналогичного права сторон в российских третейских судах ведет к сокращению у последних средств правовой защиты своего нарушенного права.

Второй подход основан на положении ст. 17 Закона о том, что третейский суд самостоятельно решает вопрос о наличии или об отсутствии у него компетенции. Право на суд не является абсолютным и может быть ограничено соглашением сторон об альтернативном способе разрешения спора путем третейского разбирательства. При этом положения Закона, регулирующего правоотношения при рассмотрении спора в российском третейском суде, права на оспаривание его компетенции не предоставляют. Учитывая данные обстоятельства, следует признать, что правила об оспаривании компетенции международного арбитража к третейским судам Российской Федерации не применяются.

В Определении отмечается, что при рассмотрении надзорной жалобы необходимо выработать единую позицию по обсуждаемому вопросу.

Вопрос о возможности оспаривания компетенции третейского суда уже был предметом обсуждения надзорной инстанции и решен положительно, что следует из постановления Президиума ВАС РФ от 12.12.2005 № 10074/05. Однако этот прецедент не привел к единообразию арбитражной практики, что констатируется в Определении. Именно поэтому в обсуждаемом судебном акте указывается на необходимость выработки единой позиции, которая в дальнейшем будет служить ориентиром для судов.

Мы считаем, что именно первая из обозначенных концепций верна. В данном случае следует учитывать, что при коллизии норм внутреннего законодательства и норм международных договоров, в которых участвует Россия, надо применять международные правила. Кроме того, не стоит забывать, что речь идет о злоупотреблении банковскими структурами своим доминирующим положением.

Если Президиум ВАС РФ подтвердит право на оспаривание компетенции третейского суда, то такое решение может привести к следующему. Хозяйствующие субъекты, добиваясь заключения необходимых для них договоров, по­прежнему будут соглашаться на кабальную арбитражную оговорку. Но при возникновении конфликта, зная твердую позицию надзорной инстанции, они непременно постараются отказаться от карманного суда. Такая практика постепенно приведет к исчезновению неправедных судов.

Создание третейского суда торговой палатой или общественным объединением предпринимателей исходя из их уставных целей и задач вполне оправданно. Но образование такого суда коммерческой организацией, что не противоречит Закону, всегда настораживает. Ведь подобные хлопоты не могут принести учредителю официального дохода, являющегося целью любой предпринимательской деятельности. Значит, речь идет об ином интересе. Если третейский суд образован коммерческой организаций для «обслуживания» своих дел или дел аффилированных лиц, то ее интерес вполне очевиден. Практика деятельности такого суда только дискредитирует идею альтернативного рассмотрения споров.

Существует мнение, что в Закон целесообразно внести поправку, исключающую возможность образования коммерческими организациями третейских судов. Сторонники этой позиции ссылаются на зарубежное законодательство. И они правы.