Низкие тарифы на электроэнергию в России стимулируют разбазаривание этой самой энергии, делают бесполезными даже попытки модернизации в сфере производства, доставки и потребления тока, тормозят экономический рост страны. Об этом и других проблемах электроэнергетики рассказывает председатель совета директоров по России и СНГ компании Enel S.p.A. Доминик Фаш.
«ЭЖ»: Что плохого в том, что у нас тарифы низкие?
Доминик Фаш: Тарифы на электроэнергию в России в три-четыре раза ниже, чем в Европе. А расход энергии на производство продукции значительно выше. Россия «греет улицы» — у вас безмерные потери в сетях. Такая культура была в советские времена: с одной стороны, сложилась внутренняя договоренность о низких ценах на энергию, с другой — был культ ГОЭЛРО: чем больше потребляешь энергии, тем ты сильнее. Но есть обратная сторона такой культуры: когда ресурсы дешевые и их много, они и расходуются необдуманно и неэффективно.
Но сегодня ресурсы уже ограниченны, доступ к ним (их добыча) стал сложнее, и цена на них будет постоянно повышаться. Завтра платить придется больше, потому что бурить нужно глубже. А для этого придется использовать новые технологии и повышать эффективность. Еще придется защищать экологию. Все это стоит денег. Не только топливо и ресурсы, но и технологии и процессы будут дорожать.
Подсчитано, что в перспективе до 2030—2050 гг. потребность в энергии возрастет в два раза и спрос на нее будет расти. Проблему надо решать.
Другой важный аспект — геополитическое измерение проблемы. Все конфликты XXI в. будут разворачиваться не вокруг атомного оружия, а вокруг энергии. Достаточно упомянуть Иран, Грузию, Украину — всем нужна энергия. Важны безопасность и гарантии получить энергию, иметь доступ к ней на длительный срок. Вот Китай сегодня активно действует в этом направлении, потому что ему не хватает энергии. Китайцы финансируют покупку нефти у «Транснефти», скупают энергетические активы в развивающихся странах Африки... Я считаю, что в мире уже идет война за энергию разными способами. Мы не можем оценить ситуацию в России, если забываем или не учитываем этот фон.
«ЭЖ»: Но Россия обладает немеренными запасами источников энергии…
Д.Ф.: В России действительно большие запасы газа, а вот запасов нефти меньше, чем в Саудовской Аравии. Уточню: меньше по отношению к неразведанным запасам. Здесь важно понимать соотношение между запасами в недрах, добычей в год и еще не разведанными, новыми запасами, которые каждый год добавляются к запасам. Запасы возобновляются. Все зависит от того, как они возобновляются.
Россия — международный игрок на рынке нефти и газа, в меньшей степени — на рынке электричества в силу его особенностей: ток с трудом экспортируется. Нефть можно отправить в танкерах, газ — передать по трубе, сжиженный газ — перевезти. Электричество же нельзя складировать, и невозможно построить систему его транспортировки на далекие расстояния, например на 1000 км, — возникают потери.
«ЭЖ»: Какие выгоды принесет повышение тарифов?
Д.Ф.: Через повышение тарифов может быть реализовано энергосбережение, другого пути нет. Так появится экономический рычаг. Если вы платите 2—3 руб. за 1 кВт.ч, то вас не беспокоит, сколько вы тратите. А если вы будете платить 6—9 руб. за кВт.ч, вы это быстро почувствуете и начнете думать, что сделать, чтобы снизить потребление. Вот и все. А пока не будет действовать экономический рычаг «не заплатили — отключили», мало что изменится.
«ЭЖ»: Какое звено у нас самое слабое в цепочке «генерация — сети — сбыт»?
Д.Ф.: Все. Необходимо повысить общий уровень всех. Слабое место в каждом звене — оборудование, старые станции, подстанции. Последние 20 лет не было инвестиций в энергетику — ни в генерации, ни в сети, ни в станции, ни в подстанции. Оборудование, произведенное 40 и более лет назад, изношено, в основной своей массе это металлолом. Отсюда аварии, и они не сокращаются, а по статистике нарастают. Инвестиции нужны по всем направлениям. По оценкам KPMG, они должны составлять около 500 млрд долл. на уровне страны. Для освоения этой суммы должен быть разработан постепенный поэтапный план, который включает и строительство новых мощностей, и модернизацию уже существующих по всем направлениям.
«ЭЖ»: Где же взять такого могучего инвестора?
Д.Ф.: Инвестировать будет государство и крупные компании. Чтобы вложения окупить, нужен механизм, позволяющий возвращать инвестиции с доходов компаний и государства. Чудес не бывает. Но при существующих низких тарифах на энергию это невозможно.
Энергетика — основа экономического развития. На мой взгляд, промышленная политика не должна основываться на дешевом кВт.ч. Чтобы войти в систему ВТО, надо соблюдать определенные правила для всех. Например, в цене алюминия 40% составляет электроэнергия. При низких тарифах на электроэнергию в России сегодня производство алюминия для «Русала» дешевле, чем в Европе. При вхождении России в ВТО такое положение дел будет расцениваться как неправильное. Существуют определенные правила игры, и их нужно соблюдать, если вы хотите войти в систему. Надо готовить предприятия России к тому, что все участвуют в одном общем соревновании. Придется учиться бороться с конкурентами.
Вообще, чтобы вся цепочка работала эффективно, ее необходимо правильно организовать. Сегодня энергетика может быть и государственной, и частной, и государственно-частной. Главное — добиться баланса интересов производителей, сетевиков и потребителей. Прежде всего надо выработать понятные для всех правила игры и закрепить их в законодательстве. Например, в цивилизованном обществе все понимают, что при покупке на рынке 1 кг картошки или 1 т картошки цена будет разная. В российской энергетике это не так, хотя энергия не бесплатная…
«ЭЖ»: То есть тарифы надо повышать для граждан?
Д.Ф.: В России бытовой потребитель платит меньше, чем промышленные и другие компании. Это перекрестное субсидирование, и такое положение нужно срочно менять. Это щепетильный вопрос.
Однако потребитель должен иметь возможность не только влиять на свое потребление и регулировать его, но и со временем становиться игроком, то есть заключать контракт с поставщиком на потребление определенного количества энергии и благодаря этому получать специальную цену. И для поставщика это возможность ограничить свои расходы. В энергобизнесе самым неудобным и дорогим считается последний кВт.ч. Он требует инвестиций на полную мощность, а потребляется всего пять минут. Поэтому становится для поставщика золотым. Заключение контрактов, например, с 50 консолидированными потребителями на определенное количество энергии позволяет договориться о сглаживании пиков в графике потребления. Тогда поставщик не будет инвестировать в эти последние кВт.ч. Потребитель берет на себя обязательство потребить зафиксированное в договоре количество энергии. Для реализации такого подхода нужны способы сбережения, экономии энергии. При наличии различных цен на электроэнергию важен вопрос ее учета, но передового учета. Счетчика уже мало, нужен компьютер.
«ЭЖ»: Во Франции бытовой потребитель платит больше, чем промышленный?
Д.Ф.: Во Франции бытовой потребитель платит гораздо больше, чем промышленники, и разница большая. Во-первых, потому что выше уровень электрификации. Во-вторых, цена на электроэнергию для бытового потребителя выше и доход энергетических компаний от бытовых потребителей раза в два больше, чем от промышленного сектора. Но у поставщика можно получить удобный тариф.
«ЭЖ»: Если думать о будущем, какие, на ваш взгляд, возможны альтернативные варианты развития энергетики в России?
Д.Ф.: Это зависит от выбора приоритетов обществом — экологических, качественных параметров энергии, географических. Выбор тяжелый. Если это экологический критерий, то уголь не самый удачный вариант. Чтобы достичь уровня чистого угля (энергетический уголь), нужно заниматься удалением шлаков, выбросами СО2, сжижением угля. Это очень дорого, нужны инвестиции, которые приведут к росту цены на 1 кВт.ч в два раза. Например, в Польше, на Украине, в ЮАР электростанции работают в основном на угле. У них нет другого выхода. В ЮАР также существует проблема окупаемости инвестиций, поскольку они не хотят повышать тарифы.
Второй источник — газ. Но надо повысить КПД турбин. Для этого нужны новые турбины, старые имеют низкий КПД — примерно 32—35%, а надо 58 и более процентов.
Третий вариант — ядерная энергетика. Это политически важный вопрос, здесь необходимы поддержка государства и большая программа. В России доля АЭС в производстве электроэнергии составляет 11%. Важно, какой ценой это достигается, если ценой Чернобыля — не нужно.
При использовании гидроэлектростанций возникает проблема сезонности. Мощности огромные, загрузка большая, а сезонное потребление небольшое, иногда точки потребления находятся слишком далеко.
Самая главная проблема энергетики в России состоит в разбалансированности возможностей производства электроэнергии и спроса на нее: есть потенциал в Сибири, но нет достаточного потребления в Сибири, а Европа далеко.
«ЭЖ»: Как быть?
Д.Ф.: Перспектива — в сверхпроводимости. Кабель уже прошлый век…
Многие ведущие страны рассчитывают на преимущества ядерной энергетики следующего поколения и участвуют в реализации ряда мегапроектов, рассчитанных на временной горизонт до 2019 г. Общий бюджет программы оценивается от 4,2 млрд до 9,8 млрд долл. США. Принципиально важно, чтобы все страны мира участвовали в финансировании общего проекта. Это вопросы мирового масштаба. Нельзя решать проблемы сокращения выбросов СО2 только в одной стране.