Происходившая из царского рода, красивая, богатая, необыкновенно умная… Множество поклонников искало ее руки, но ни на ком она не захотела остановить свой выбор. «Если хотите, чтобы я вышла замуж, — говорила она родственникам, — то найдите юношу, который был бы не хуже и не ниже меня.» «Где же отыскать нам достойного ее? — терялись в догадках родные. — Красотой и мудростью с ней никто не сравнится».
Взяв дочь с собой, благочестивая мать ее пришла с нею к своему духовному отцу, жившему отшельником за городом.
— Знаю одного чудного Юношу, — сказал тот девице, — не только равного тебе, но и несравненно превосходящего тебя во всех дарованиях. Высота Его рода неизреченна, богатство нисколько не уменьшается, сколько бы ни раздавалось, премудрость непостижима, а красотой Он затмит даже солнечный свет…
Чей же сын, столь восхваляемый тобою юноша?
— Он не имеет отца на земле, — отвечал девице почтенный старец, — но родился от честнейшей родом Пречистой Девы, вознесенной ныне на небеса.
— Но смогу ли я увидеть этого юношу?
— Сможешь, — уверил девицу пустынник, — вот икона тебе! Возьми ее домой и вознеси там молитву к Пречистой Деве…
Долго и усердно молилась девица и наконец уснула от утомления. И явилась ей в видении Царица Небесная, держащая на руках Святого Младенца. И с той, и с другой стороны пыталась подойти к Нему девица, но всякий раз Христос отвращал от нее свой Лик.
— Воззри, Сын, на рабу Твою, она добра и прекрасна, — просила Дева Мария.
— Нет, — отвечал Ей Христос. — Я не хочу смотреть на нее.
— Разве не мудрее она всех философов? Разве не превосходит богатством всех прочих девиц? — уговаривала Богородица.
— Опять скажу Тебе, — не соглашался Христос, — что не хочу смотреть на нее, покуда не обретет она истинное величие и истинное богатство…
Утром девица вновь отправилась к старцу. Припав со слезами к ногам его, она умоляла сказать, что нужно ей сделать, чтобы обрести истинное величие и истинное богатство. И поведал тогда ей пустынник о жизни тленной и вечной, о неизреченной славе праведников и бесконечных мучениях грешников. И, свершив затем над нею обряд крещения, он дал ей имя Екатерина и заповедовал верить, терпеть и молиться, прося у Пречистой, чтобы удостоила Она ее лицезреть Господа.
Ночью, после долгой слезной молитвы, впала Екатерина в чуткое забытье. И вот снова видит она Царицу Небесную с Младенцем на руках.
— Угодна ли Тебе теперь, Сын Мой, девица сия? — обращается Матерь Божия к Христу.
— Весьма угодна, — отвечает Он Ей, — ибо теперь она и славна, и прекрасна. Ныне Я возлюбил ее так, что хочу назвать нетленной невестой…
— Недостойна я видеть Царствие Твое, — упала тут в ноги Екатерина.
Но Господь уже протягивал ей прекраснейший перстень.
— Избираю тебя Своею невестой, нетленной и вечной, — сказал Он, — смотри же, сохрани союз этот нерушимым…
Вскоре после того, как Екатерина приняла христианство, прибыл в Александрию, город ее, римский император Максимин. Чтобы приветствовать его, было собрано множество всякого люда и каждый привел с собой для жертвоприношения кто птиц, кто овец, а кто и тучных волов. Весь город наполнился смрадом от сжигаемых животных, и повсюду в языческих капищах воцарились теснота и смятение.
Пришла тогда в храм, где воздавали почести языческим идолам, и Екатерина. Став перед Максимином, она вначале поклонилась ему, воздав необходимую честь, потом же обратилась с укором:
— Стыдно тебе следовать нелепым обычаям. Познай лучше Единого Бога, принявшего на Себя плоть человеческую ради нашего же спасения.
Удивленный дерзостной речью Максимин не сразу решил, как ему поступить с девицей.
— Оставь нас довершить жертвоприношение, — молвил он минуту спустя, — а потом мы найдем время, чтобы послушать тебя.
— Скажи нам, кто ты? — спрашивал император у Екатерины позднее, когда привели ее к нему для расспросов.
— Я царская дочь и прежде занималась поэзией и науками. Теперь же сделалась невестой Христовой...
Подивился император услышанному ответу, но еще более поразила его необыкновенная красота девушки. «Нет, — подумал он, — не смертными людьми эта красавица рождена, а, видно, теми богами, которых он почитает». И сами собой полились из уст его соблазнительные слова.
— Бесы, которых вы почитаете, увлекают вас в похоти, — остановила Максимина Екатерина.
— Не говори так худо о богах моих, — озлобился император.
— Один только крест, сотворенный в воздухе, сокрушит их...
— Неприлично императору беседовать с женщинами о богах, — прервал тут уже Максимин девицу, — не лучше ли собрать нам философов?
И вот по призыву императора собралось в Александрии до пятидесяти мудрейших мужей, и самый мудрейший из них заверил Максимина, чтобы не опасался он победы Екатерины, — как женщина не может она обладать совершенной мудростью.
Успокоился император и, надеясь на победу мудрецов своих в споре, повелел послать за Екатериной.
— Это ты с такою дерзостью порицаешь богов наших? — приступил в диспуте к Екатерине главный вития.
— Я, — смиренно отвечала ему она, — но не с дерзостью, а с кротостью и по любви к Истине.
— Великие стихотворцы слагают им оды, как же ты, тоже получившая от них премудрость, можешь хулить их?
— Я не от ваших богов получила премудрость, — не согласилась Екатерина, — но от моего Бога. Сказания же о ваших богах достойны смеха и порицания. Да и кто из стихотворцев, скажи мне, называет их богами? Тот же Гомер ваш говорит о Зевсе, что он был лукавый и лживый.
Многое и другое сказала философам Екатерина, приведя их в великое изумление. И ни один из них не решился продолжить спор.
— Не можем противостоять Истине, — оправдывались они перед Максимином. — Если и самый ученый из нас побежден, то что теперь скажем мы?
Несправившихся всех их приказал Максимин сжечь в огне. Они же, припав к ногам Екатерины, просили ее помолиться о них ее Единому Богу, в которого и они уверовали. Максимин же, упорствуя, продолжал совращать Екатерину к нечестию.
— Если поклонишься богам, разделю с тобой царство и власть мою, — обратился он к ней.
— Оставь хитрость свою, — не стала слушать его Екатерина. — Одежде царской легко предпочту я одежды мученические.
И сняли тогда с Екатерины одежду и били ее немилосердно воловьими жилами. И жестоко избитую заключили в темницу.
Между тем Августа, супруга императора, призвала к себе Порфирия, военачальника и друга Максимина.
— Видела я во сне Екатерину в необыкновенном сиянии, — рассказывала она ему, — она возложила на голову мою золотой венец, сказав, что это Христос послал мне его. Прошу тебя, Порфирий, устрой, чтобы я свиделась с ней.
Этой же ночью Порфирий, взяв двести воинов, провел Августу в темницу. И когда увидела та Екатерину, то поразилась сиянию, исходящему от нее.
— Блаженна ты, — бросилась к страдалице Августа, — что не отступилась от Жениха своего.
— Блаженна и ты, императрица, — отвечала Екатерина, — ибо вижу венец над твоею главою, держимый Ангелами. Но не страшись никаких мучений. Сам Христос будет тебе помощником. И за страдания краткие удостоит покоя вечного…
— Что дарует Христос тем, кто уверует в Него? — вмешался тут в разговор Порфирий.
— Нельзя и выразить словами тех благ, какие преблагой Господь уготовил любящим Его…
И услышав такой ответ, уверовали во Христа вслед за императрицей и Порфирий, и все двести воинов, пришедшие с ним.
Наутро Максимин вновь приказал привести Екатерину в судилище, и она неизъяснимо предстала перед императором совершенно здравой и столь же прекрасной, как прежде.
— Ты рождена владычествовать, дочь моя, — польстил ей император, — не губи свою светлую красоту…
— Красота, как и цвет, увядает, — отвечала ему Екатерина, — итак, не заботься о моей красоте, а верши свой неправедный суд.
И, видя такое ее упрямство, повелел император, по совету одного из вельмож, устроить пыточные колеса с железными остриями. И уже устроенные, их показали ей для великого устрашения. Она же попросила лишь не терять понапрасну времени.
И велели тогда привязать Екатерину к колесам и вращать их, но едва только приступили к пытке, как сошел с неба ангел и сокрушил колеса на части.
— Велик Бог христианский! — воскликнул народ весь, собравшийся тут, император же стал измышлять для Екатерины новые пытки.
— Ты безумен и дерзок, ибо осмеливаешься бороться с Богом, — стала обличать Максимина Августа, чем обратила гнев его на себя. Подвергнув императрицу жестоким мучениям, император повелел отсечь ей голову. А вслед за тем наступила очередь и воинов. И им всем, уверовавшим во Христа, приказал император отсечь голову.
— Великую скорбь причинила ты мне, — приступил он потом с укорами к Екатерине, — прельстила жену и погубила воинов, но я все же прощу тебя, принеси лишь жертву моим богам…
Многое и другое говорил он, соблазняя Екатерину, и только вполне уже осознав, что никак не достичь ему нужной цели, решил Максимин предать смерти девицу.
После казни святой Екатерины тело ее исчезло. По преданию, ангелы перенесли его на вершину горы Синай. Несколько веков спустя монахи местного монастыря, носящего теперь ее имя, поднялись на гору и нашли там останки мученицы. Они опознали их по кольцу, которое было дано Екатерине Иисусом.