Элита и модерн

Кому «застой», а кому мать родная!

Различные определения понятия «элита» отражают деятельность тех, кто числит себя в этом качестве, их вклад и влияние на развитие важнейших сторон общественной жизни (в экономике, политике, науке и культуре, административно-управленческой сфере). Подобная множественность элит предполагает их согласованное взаимодействие, результат которого определяет общественную полезность.

К сожалению, в условиях российской экономики результирующая не проявляется в содействии ускоренному реформированию индустриального и постиндустриального типа. Налицо признаки системной деградации и застоя. Причём в нашем случае «застой» фактически означает «деградацию». Это с внутрироссийской точки зрения в «тучные» (правда, смотря для кого!) годы российская экономика «застоялась». С позиции глобальной экономики, продвинувшихся вперёд и непрерывно модернизирующихся (в том числе в условиях мирового финансового кризиса) ведущих экономик мира – явно деградировала.

Показателен пример, основанный на официальных данных Росстата. Под разговоры об энергетическом лидерстве, предстоящей модернизации и прорывных инновационных технологиях степень износа основных фондов в отечественной экономике приблизилась к 50% (см. таблицу).

СТЕПЕНЬ ИЗНОСА ОСНОВНЫХ ФОНДОВ(на конец года; в процентах)

	1992	1995	2001	2003	2004	2005	2006	2007	2008	2009
Все основные фонды	42,5	39,5	41,1	43,0	43,5	45,2	46,3	46,2	45,3	48,8

Министр финансов Алексей Кудрин на прошедшем в Красноярске ежегодном экономическом форуме подчеркнул: высокая скорость обновления основных фондов предприятий – одно из важнейших условий успешной модернизации. Кто бы спорил! Но что толку от правильных слов, если даже в относительно благополучные «двухтысячные», когда, благодаря резкому взлёту мировых цен на сырьё, в страну текли и текли сотни миллиардов нефтедолларов, не удалось не только значимо изменить положение к лучшему, но даже сформировать соответствующий тренд? Не говоря уже о том, что сырьевая составляющая в последние годы превысила 60% всего экспорта и треть объёмов ВВП.

По словам заместителя министра экономического развития Андрея Клепача, темпы роста экономики колеблются от 7% до 4% в год. Если исключить вклад высоких цен на нефть и газ, этот рост составит не более 4%. Как известно, по итогам прошлого года рост ВВП несколько превысил 4% - это значит, что российская экономика «топчется на месте».

Неудивительно, что «буксует» и провозглашённый курс на всестороннюю модернизацию. Ещё осенью прошлого года на Ярославском международном политическом форуме Президент страны Дмитрий Медведев высказывал мнение, что модернизационные идеи постепенно и необратимо «овладевают массами». Однако опросы свидетельствуют, что до 70% россиян не готовы поддержать курс на модернизацию.

Большинство граждан озабочено опутавшими их и нарастающими, словно снежный ком, текущими проблемами. Основная часть элиты, в лучшем случае, делает вид, что заинтересована и готова к модернизации, одновременно стараясь, на самом деле, максимально приблизиться к ещё не «распиленному».

Временно сложилась парадоксальная ситуация: «верхи» и «низы» не заинтересованы в переменах. Элита старается успеть извлечь максимум личных выгод (ведь перемены неизбежно связаны с неопределённостью её собственных властных полномочий и перспектив). Безмолвствующему (пока?) народу «не до жиру – быть бы живу»: важно работу не потерять да зарплату получить, словом, чтобы «хуже не стало».

По данным Левада-центра (Ведомости, 17 февраля 2011 года), в феврале сравнялось количество тех, кто считает, что «страна движется по неправильному пути», и тех, кто уверен в обратном – по 42%. По мнению каждого третьего россиянина, Правительство не сможет изменить ситуацию. И вряд ли случайно, что столько же россиян считают массовые выступления по египетскому сценарию в России возможными. Как свидетельствуют мировые политические события последнего времени, такая экономико-социальная деморализация общества долго продолжаться не может.

Я планов наших люблю громадьё
(В. Маяковский)

Итак, национальная стратегия всесторонней модернизации не разработана, реального движения нет, зато в отсутствие чётких критериев, по размытым требованиям штампуются решения и финансируются различного рода программы и проекты. По признанию А. Кудрина, в России реализуются 193 стратегии и концепции, ещё 120 готовятся, причём их качество оставляет желать лучшего.

Раскручивается амбициозный проект-одиночка «Сколково». Периодически принимаются решения комиссий – президентской и правительственной – об инвестициях в отдельные, прошедшие (внутренний) отбор, проекты. Наверное, речь идёт о проектах серьёзных и нужных, но они, нередко относящиеся к отраслям, где присутствуют интересы того или иного олигарха, скорее, претендуют на статус НИОКР, нежели на «гордое звание» прорывных инновационных разработок. Как считает президент Института стратегических оценок Александр Коновалов, большая часть элиты рвётся к тому, чтобы урвать от госпирога, получить реальную возможность заявлять инновационные проекты на многомиллиардные суммы.

Мало известны и «нанопроекты» (в прямом или переносном смысле – решать читателю), запущенные одноименной госкорпорацией и другими лидерами «модернизационно-инвестиционного фронта». Зато у власти появилась ещё одна задумка – создать с 1 января 2012 года специальный федеральный фонд, финансируемый из госбюджета и стимулирующий субъекты РФ увеличивать расходы на инвестиции и инновации. Сомневаться не приходится: немалые бюджетные деньги и найдут, и потратят. А там, глядишь, и фонд закроют, ведь его задача, как отмечено двумя строками выше, стимулировать регионы увеличивать расходы на инвестиции и инновации. Какие инвестиции, и в какие инновации – это уже другая (ещё не придуманная!) история. Ведь раздали немалые деньги госкорпорациям, а теперь закрывают. А где деньги, Зин? Как ими пользовались? На что потратили? – немая сцена…

Вспоминается недавнее заседание комиссии по модернизации, на котором Президент страны Д. Медведев устроил руководителям госкорпораций и крупных акционерных обществ с государственным участием «разнос» - вплоть до угрозы увольнений. Он потребовал активизировать разработку конкретных инновационных планов, а не концепций-отписок, резко увеличить финансирование НИОКР. Все ждали, на кого обрушится «праведный гнев»? Но прошло совсем немного времени, и помощник Президента А. Дворкович сообщил, что никаких «оргвыводов» в отношении топ-менеджеров госкомпаний, не занимающихся инвестиционными проектами, не будет.

А ведь, казалось бы, речь идёт о самой высокопрофессиональной части российских управленцев, наиболее продвинутых и заточенных на модернизацию представителях бизнес-элиты, ставших у руля профинансированных «под завязку» структур.

Но и владельцы заводов, газет, пароходов также не упускают возможности поживиться за счёт бюджета. На днях СМИ сообщили, что Виктор Вексельберг выступил посредником в сделке со зданием на Пресне, которое было куплено у Венгрии за 511 млн рублей и продано российскому правительству за 3,5 млрд рублей, т.е. в 7 раз дороже (Ведомости, 21 февраля 2011 года). А у Елены Батуриной, владелицы «Интеко», на личном счёте оказались 13 млрд рублей, движение которых через «Банк Москвы» также началось из бюджетных средств. Законность сделки выясняется.

На миллиарды долларов ежегодно увеличиваются личные состояния олигархов, владеющих пакетами акций крупнейших российских компаний. Их капиталы уверенно растут независимо от состояния отечественной экономики. Ясно, что никакая технологическая модернизация не позволит увеличивать капиталы так, как это можно обеспечить буквально одним росчерком пера или достаточным количеством ценных бумаг. Сразу – и в разы, а не монотонно, из года в год на китайские десять процентов.

Подобных примеров в центре и в регионах – не счесть. Удивляться нечему. Так, в разгар кризиса государство перечислило финансовым структурам и крупным промышленным предприятиям порядка 3 трлн рублей в виде господдержки. По многочисленным признакам значительная часть этих средств в итоге оказалась вывезена за рубеж (Regions.Ru / Россия, 16.02.11). Более того. Россия – единственная страна «двадцатки», не использовавшая в качестве оздоровительной меры в экономике процедуры банкротства и национализации в отношении хотя бы одной неэффективной компании. Добавим к этому ежегодный, составляющий десятки миллиардов долларов, отток капитала за рубеж.

Эти и многие другие факты подтверждают стремление «элиты» зафиксировать ситуацию, законсервировать свои возможности, привилегии и статус-кво – как главный и вполне понятный интерес данного социального слоя. Тем более, если это позволяют «пробелы» в законодательстве, бессистемность планов, которых «громадьё». Ответственность же за их выполнение, точнее, невыполнение, если судить по отсутствующим последствиям, находится в прямом смысле «ниже плинтуса».

Экономика должна быть справедливой

Глава Минфина сделал ещё одно открытие: программа экономической модернизации не может опираться на отдельные предприятия и госкорпорации. Так ведь вся экономическая история свидетельствует, что наиболее эффективно капитал планирует исключительно в узком сегменте своих интересов – и никак не далее. Отсюда незаменимая стратегическая роль государства, единственно способного системно объединить, увязать (не связать!) «всё и вся».

Нужен объективный стратегический сценарий, в рамках которого можно планировать дальнейшую приватизацию, уменьшать монополизм и развивать конкуренцию, осуществлять институциональные и другие необходимые преобразования. Тогда только возникнут объективные предпосылки и обоснованные действия по реальному сокращению присутствия государства в экономике. Произойдёт это отнюдь не по воле тех, кто заученно повторяет давно отвергнутые историей истины, словно не замечая, что правительства развитых стран и самые «продвинутые» западные экономисты-рыночники корректируют либеральную политику и либеральные взгляды. Государство обязано сформировать своего рода «бизнес-границы», выход их которых может противоречить национальным интересам. Государства будет требоваться всё меньше по мере того, как национальный бизнес будет становиться всё более общественно полезным.

Справедливости ради отметим попытки власти консолидировать «элитный потенциал», сконцентрировать и направить усилия элит в интересах общества и государства. Одна из них – привлечение ведущих бизнесменов, учёных и других авторитетных специалистов к разработке новой экономической концепции развития, предусматривающей внесение серьёзных корректив в «Стратегию-2020».

Кстати, по аналогичной схеме можно было бы организовать доработку, а точнее переработку, образовательных стандартов для старшеклассников, вызвавших бурю эмоций и шквал откликов. Наверное, такой подход организационно применим и к скандально затянувшемуся поиску приемлемых вариантов пенсионной реформы. Правда, в последнем случае сформирована аналитическая группа из представителей Минфина, Минздравсоцразвития, Минэкономразвития и бизнес-сообщества.

Подчеркнём, скорее организационно, не содержательно. Суть не столько в том, как и где сесть, сколько в том, как и что играть. Разговоры о социальной защите, дефицитном бюджете и прочих проблемах, с которыми денно и нощно борется власть, на фоне аритмично функционирующей экономики и безнаказанно богатеющего меньшинства, на основную массу населения уже не действуют. И даже не развращают. А всё больше раздражают.

Ответственная (патриотическая – каким бы затасканным ни казался этот термин) элита не имеет права делать вид, что благополучие основной массы населения – забота государственная. Или это не элита.

Чтобы сдвинуть ситуацию с «мёртвой точки», необходима политика справедливой переориентации потоков производимого национального богатства (материального и духовного) в интересах большинства. Разумеется, не только в экономике. И, разумеется, не в смысле поделить – на всех точно не хватит.

Но, если из права собственности на средства производства следует право на прибавочный продукт, владение капиталом означает владение доходом, а владение акциями – право на дивиденды, необходим решительный шаг в направлении, позволяющем основной массе трудящихся не только быть работниками труда, но и стать работниками капитала.

Приблизить человека к результатам его труда независимо от сферы деятельности – задача принципиальная и актуальная. Вот замминэкономразвития А. Клепач призывает придумать, как сделать высокодоходным производительный предпринимательский и интеллектуальный труд, а не примитивное использование ренты. По его словам, «только тогда, когда и учёный, и учитель, и врач будут зарабатывать достойные деньги, мы получим действительно инновационную экономику».

С таким пониманием инновационной экономики трудно согласиться. Хотелось бы надеяться, что это, скорее, образное определение, а подлинный смысл фразы в ином: если квалифицированный труд не будет достойно оплачиваться, разговоры об инновациях – пустое… Потому что и высокоразвитая индустриальная экономика (до уровня которой российская экономика ещё далеко не развилась) предполагает такой же подход к оплате труда. И нынешнее положение в этой сфере – существенная причина «торможения». И весь мировой опыт – тому убедительное свидетельство. Сразу перескочить из нынешней «мутной» ситуации в качественно иные отношения постиндустриальной экономики – не удастся.

Вместе с тем экономическая активность не должна непременно ассоциироваться с открытием собственного дела. Быть экономически активным – значит, прежде всего, быть общественно полезным. По этой причине не очень понятен противоречивый тезис Президента о том, что у нас нет развитого чувства предпринимательства, но при этом к 2020 году чуть ли не половина страны должна заниматься бизнесом: малым, средним… Кому повезёт – крупным...

Не вдаваясь в интересную подробность «А кому же повезет..?», отметим, что как-то не тянет данный лозунг на стратегическую цель развития, не говоря уже о его теоретической состоятельности. Но тезис об активизации трудоспособной части населения весьма плодотворен. Так почему бы целенаправленно не создавать условия, при которых работающее большинство имело возможность на тех или иных условиях реально приобретать ценные бумаги, становиться акционерами различных компаний, в том числе совладельцами своих предприятий?

Но, чтобы акционерами стала хотя бы половина работающих – 30-35 миллионов россиян, потребуется безотлагательное решение проблемы законодательно чёткого закрепления фактического, а не декларируемого права работников участвовать в распределении дохода и принятии решений. Одним из следствий чего будет содействие формированию активного и эффективного среднего класса, прочных основ гражданского общества.

В предыдущей статье (здесь же: Экономика и дополнительность), приведена неслучайная фраза Германа Грефа о том, что один из серьёзнейших мотиваторов для топ-менеджеров и бизнесменов – это заработок. Точно знаем, что это важнейший стимул и для чиновников. И для политиков. И вообще, для представителей всех других профессий. Тогда почему десятки миллионов непосредственных производителей материальных и духовных богатств страны перебиваются «с хлеба на воду» даже по официальной статистике? «Работающие бедные» – сомнительное российское «ноу-хау», результат недооценки важности сбалансированности компонентов в таком животрепещущем вопросе, как оплата труда, доходы.

Индексации, разовые выплаты, бесчисленные льготы – малоэффективные подачки, подтверждающие впечатление, что в России в этом направлении серьёзно не думают. А ведь речь идёт об объективных, набирающих силу общественных процессах, с вызреванием которых «ручное управление» может и не справиться… Так предоставьте, в конце концов, людям возможность заинтересованным трудом, в наименьшей степени «напрягая» государство, создавать достойную жизнь себе и своим близким, в прямом смысле слова взяв собственную судьбу в свои руки.

Не в этом ли главное предназначение элиты – не жадно толпиться у «кормушки» и жить узкоэгоистическими интересами временщиков, а быть ответственным стратегическим авангардом эффективного, сбалансированно развивающегося общества, построенного на принципах демократии и главенства закона, справедливого распределения произведённого прибавочного продукта?