Христианский пост многократно и многообразно подвергался нападениям и нареканиям со стороны «плотских» людей. Тем приятнее слышать голос в пользу поста, раздавшийся из мира светского. Разумеем вегетарианское движение, возникновению которого оставалось бы только радоваться, если бы сами вегетарианцы не допускали в своем учении немалых погрешностей.
В защиту своего учения вегетарианцы приводят данные 1) из анатомии: человек принадлежит к разряду существ травоядных; 2) из органической химии: растительная пища содержит все необходимое для питания; 3) из физиологии: растительная пища лучше усвояется; 4) из медицины: мясное питание возбуждает организм и сокращает жизнь; 5) из экономии: растительная пища дешевле; 6) приводятся, наконец, и нравственные соображения: убивание животных противно нравственному чувству человека. Некоторые из этих соображений высказывались еще в глубокой древности, в мире языческом; в мире христианском они чаще повторялись, но все же высказывавшие их были единичными личностями; только в середине нынешнего столетия возникли целые общества вегетарианцев. С тех пор движение вегетарианское все более и более возрастает. У нас в России также есть последователи вегетарианства, к числу которых принадлежит и известный писатель граф Лев Толстой.
«Присмотритесь, — говорит Толстой, — к нашей жизни, к тому, чем движимо большинство людей; спросите себя, какой главный интерес этого большинства? И как ни странно это может показаться нам, главный интерес жизни большинства людей нашего времени — это удовольствие еды. Обжорство, я думаю, есть главная цель, есть главное удовольствие нашей жизни. Бедный, рабочий народ составляет исключение только в той мере, в которой нужда мешает ему предаваться этой страсти. Как только у него есть средства к тому, он, подражая высшим классам, приобретает самое вкусное и сладкое... Интерес один живой, настоящий интерес большинства — это еда. Ни одно торжество, ни одна радость не обходятся без еды. Люди притворяются, что обед, еда им не нужны, даже в тягость; но это ложь. Попробуйте вместо ожидаемых ими утонченных блюд дать им, не говорю — хлеба с водою, но каши и лапши, и посмотрите, какую бурю это вызовет…»
Конечно, в приведенной характеристике современного общества есть некоторое преувеличение, но есть и значительная доля правды. Посему и настойчивый призыв со стороны вегетарианцев к воздержанию, к сокращению прихотей является как нельзя более кстати; и если бы они ограничились этим призывом, то оставалось бы только радоваться. Но нередко успех кружит голову и надмевает человека. То же случилось и с последователями вегетарианства: они приписывают ему то, чего оно не имеет и не может иметь.
Вегетарианцы думают, что если бы люди не употребляли мясной пищи, то на земле давно уже водворилось бы полное благоденствие. И как легко всего этого достигнуть: стоит не есть мяса — и на земле водворится настоящий рай! Позволительно, однако, более чем усомниться в осуществимости всех радужных мечтаний вегетарианцев. Оттого, что люди перестанут есть мясо, едва ли водворится на земле рай, ибо Царствие Божие, по премудрому слову Апостола Павла, «не пища и питие, но праведность, и мир и радость в Святом Духе» (Рим. 14, 17).
Нужды, горе и ссоры всегда будут отравлять земную жизнь человека, так как причина этих несчастных явлений не внешняя, не случайная и преходящая, а глубочайшая, внутренняя, заключающаяся в греховном состоянии самой природы человека. Пока не изменятся в корне ненормальные условия нашей жизни, пока не восстановятся у нас правильные отношения к Богу, к собственному назначению и к внешнему миру, — до тех пор всегда будут нужды, бедность, горе и болезнь.
То правда, что воздержание вообще, и в частности от употребления мясной пищи, обуз дывает наши страсти и похоти плотские, дает большую легкость нашему духу и помогает ему высвободиться из-под владычества плоти. Однако было бы ошибочно полагать это телесное воздержание в основу нравственности и думать вместе с вегетарианцами, что «растительная пища сама по себе создает много добродетелей». Вопреки мечтам вегетарианцев, один из подвижников благочестия (преподобный Иоанн Кассиан) говорил, что «мы не полагаем надежды на один пост (телесный). Он не есть сам по себе благо или сам по себе необходим. Пост иногда обращается даже в погибель души, если неблаговременно соблюдается. Надобно стараться, чтобы те добродетели, которые составляют истинное добро, были приобретаемы постом, а не для поста должны быть совершаемы действия тех добродетелей».
Значит, пост телесный служит только средством и пособием для приобретения добродетелей и должен необходимо соединяться с постом духовным — с воздержанием от страстей и пороков, с удалением от худых помыслов и злых дел. А без этого сам по себе он недостаточен для спасения. Приведем характерный рассказ о св. Макарии Великом. Ему однажды сам искуситель сказал: «Я не силен против тебя, Макарий. Все, что ты делаешь, и я делаю. Ты постишься, а я совсем не ем. Ты бодрствуешь, а я совсем не сплю. Одним только ты побеждаешь меня». «Чем же?» — спросил Макарий. «Смирением», — ответил диавол.
Не считая одного телесного поста достаточным для спасения, подвижники благочестия в то же время не признавали и того, чтобы пост этот был для всех всегда обязателен (как хотят того вегетарианцы), ибо, говорит св. Нил Сорский: «Все организмы невозможно подчинять одному и тому же правилу». Сами воздерживаясь от вкушения мяса, они для других не запрещали вкушения по временам мясной пищи. «Нужно все употреблять во славу Божию,— говорили они,— ни от чего совершенно не удаляясь, как делают еретики, безрассудно отвергающие то, что Бог сотворил весьма хорошим. Тех же людей, которые останавливаются на веществе снедей, оставляя в стороне „разумение“, — таковых отцы называют „нерассудительными“». К таким людям обращается с предостережением и пресвитер Исидор. «Если подвизаетесь, — говорит он, — то не гордитесь; если же тщеславитесь сим, то лучше есть мясо, ибо не так вредно есть мясо, как гордиться и надмеваться».
Таков поистине мудрый взгляд Святой Церкви на вкушение мяса. В своих постановлениях она всегда имеет в виду не какого-то отвлеченного человека, какового нередко имеют в виду разные мечтатели вроде вегетарианцев, а человека живого, со всеми его нуждами, потребностями, немощами; и к ним Церковь, следуя примеру Своего Божественного Основателя, относится с величайшей снисходительностью. Так, о святителе Тихоне (Задонском. — Примеч. ред.) рассказывают, что однажды в пятницу на шестой неделе Великого поста он посетил схимника Митрофана. У сего последнего в это время был гость, некто Косма Студеникин, елецкий гражданин, которого за его благочестивую жизнь любил и святитель. Случилось, что в этот день знакомый рыбак принес отцу Митрофану для Вербного воскресенья живого верезуба. Так как гость не рассчитывал пробыть до воскресенья в обители, то схимник и распорядился приготовить из верезуба уху и холодное. За этими яствами и застал святитель Митрофана и его гостя. Схимник, считая себя виновным в нарушении поста, пал к ногам святителя. Но святитель, зная строгую жизнь обоих друзей, сказал им: «Садитесь, я знаю вас; любовь — выше поста». При этом сел сам за стол, съел ложки две ухи.
Но убивая животных в пищу, человек этим самым, по словам вегетарианцев, нарушает принципы справедливости и сострадания к животным. Он лишает их жизни, которую дал им не он, и причиняет им столь ужасные страдания, что даже привычным людям иногда становится жутко. Сострадание, конечно, чувство в высшей степени почтенное, но только в таком случае, если оно носит трезвый и здравый характер, а не ложный и сентиментальный. Встречаются иногда особы, которые падают в обморок при визге собаки, но которые остаются безучастными к слезам и горю человека. Кто же такое чувство сострадания признает здравым и истинным?
Защищая права животных, вегетарианцы, как говорится, «хватили через край». Очень многие из них признают, что «животные одного с человеком класса», «они наши братья», и посему убиение их есть «братоубийство». Но рассуждая так, вегетарианцы этим самым заявляют себя сторонниками материализма, который тоже не видит существенной разницы между человеком и животными. А материализм давно уже потерял всякий кредит в глазах ученого мира…
(В сокращении)
Святитель Тихон, Патриарх Московский и всея России