Благосостояние и коррупция
Несколько лет назад эксперты Всемирного банка выявили простую и, как им казалось, общемировую зависимость между уровнем жизни граждан и коррупцией в стране: с повышением благосостояния коррупция снижается. Однако в России данная формула не работает. Почему – эксперты объяснить не смогли.
Существует мнение, что одна из причин кроется в коррупционной составляющей системы оплаты труда российских чиновников. Денежное вознаграждение, призванное стимулировать их заинтересованность, нередко превосходит оклад в 10–14 раз. Но, несмотря на это, согласно существующей системе поощрений, вне зависимости от того, как работает чиновник, он получит примерно равную оплату труда. При этом налицо ещё один парадокс: средние зарплаты российских госслужащих ниже, а топ-менеджеры получают так же, как и на Западе, что и вносит свой вклад в дифференциацию доходов населения («Ведомости», 29.03.2011).
Вспоминается антиалкогольная кампания середины 80-х годов прошлого века, суть которой пытались выразить словами: «Чем больше мы пьём – тем меньше мы работаем». Вырубались элитные сорта виноградников, сокращались объёмы производства алкогольных напитков, на полках магазинов привычная «бутылочная» продукция постепенно уступала место стеклянным (другой массовой тары в ту пору в стране не было) банкам с соками. Но пить народ не перестал… В экономике не наступило ускорение… В стране не состоялась перестройка…
Доля истины в приведённом выше «крылатом» утверждении того времени была. Но не решающая. Проблема предстала бы более глубокой, понятной и адекватной, если бы её перефразировали: «Чем менее заинтересованно мы работаем – тем больше мы пьём». Кстати, разве такая интерпретация не актуальна сегодня?
Существуют три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика. Это высказывание, приписываемое Бенджамину Дизраэли – премьер-министру Великобритании (вторая половина 19-го века), получило известность, благодаря знаменитому американскому писателю и журналисту Марку Твену. Никоим образом, не ставя под сомнение значимость и важность статистических исследований, хотелось бы отметить, что, чем менее устойчива изучаемая система, чем сложнее её внутренняя структура, чем выше неоднородность и т.д. – тем труднее обеспечить получение объективных статистических данных. Значит, тем ответственнее, с точки зрения выводов, их интерпретация.
Безусловно, принятие антикоррупционных законов необходимо. И регулярно изобличать, публично осуждать больших и малых коррупционеров тоже нужно. Равно как публиковать статистику, подтверждающую неутомимую борьбу с этим социальным злом. Только результаты более чем скромные. Скорее даже наоборот – малоутешительные и малообнадёживающие. Расхищение миллиардов продолжается.
Официальная статистика оптимистично утверждает, что среднедушевые доходы россиян растут. Однако многочисленные опросы (включая опрос читателей ЭЖ, результаты которого приведены в статье «Доходы и расходы»; здесь же) заставляют усомниться в соответствии такого заключения не среднестатистической, а реальной действительности: две трети ответивших не ждут повышения своих доходов в текущем году.
Зато активно растёт число долларовых миллиардеров и миллионеров. Социальная дифференциация в российском обществе действительно набирает обороты (разрыв между доходами 10% самых богатых и 10% наиболее бедных людей в России составляет 16 раз), ставя под большое сомнение отмеченное статистикой повышение благосостояния граждан. Не говоря уже о дифференциации доходов по регионам и отраслям экономики.
Между тем, в отличие от России, в развитых странах разрыв между наиболее и наименее оплачиваемыми видами экономической деятельности существенно меньше (например, в Германии он составляет 2,2 раза), являясь объективным индикатором общественной стабильности. Как видим, проблема справедливого распределения доходов в российской экономике в пользу большинства весьма актуальна, и, если она не найдёт своего рационального решения, будет всё более смещаться в политическую плоскость.
Итак, нет нужды сомневаться в обоснованности приведённых выше аргументов, объясняющих, почему в России коррупция не снижается. И законы «дырявые», и чиновник себя, любимого, не забывает, и «ресурс» всё ещё не исчерпан.
Но это, как говорится, только часть правды, по сути – верхушка айсберга. Отвергать установленную международными экспертами закономерность, пожалуй, нет оснований. Только её российский вариант придётся переформулировать: если коррупция не снижается, значит, благосостояние населения реально не повышается. Ещё раз подчеркнём принципиальный момент: именно реально, а не среднестатистически. Пока этого не поймём и очевидные выводы не сделаем – будем бороться с «ветряными мельницами».
Снова кубышка?
Крепнущий нефтедолларовый поток, вновь проливающийся на Россию и, конечно, на её достойнейших граждан (а как же иначе?), требует создания регулирующего законодательного механизма, считает министр финансов Алексей Кудрин.
В нынешних посткризисных условиях министр призывает вернуться к практике накопления нефтяных доходов в Резервном фонде, объясняя это тем, что количество денег в стране растёт не от потребностей экономики, а от не зависящего от нас притока нефтедолларов. Отсюда задача – с этими ресурсами сладить, создать институты, которые бы чётко их регулировали и обеспечивали предсказуемость на рынке для всех инвесторов (NEWSru.com: Экономика, 05.04.2011).
И далее: «Достигнув одних — социальных — целей, не достигнем более фундаментальных…» Не комментируя данный пассаж, отметим, что под более фундаментальными (в сравнении с уровнем жизни большинства россиян!?) целями министр понимает создание благоприятного инвестиционного климата и привлечение инвестиций, развитие конкуренции и стратегическое планирование, формирование эффективных институтов и реформу государственного управления, доверие к правительству.
(Для сведения. По данным Минфина РФ, на 1 апреля 2011 г. совокупный объём Резервного фонда РФ составил 748,53 млрд руб., что эквивалентно 26,33 млрд долл. Совокупный объём Фонда национального благосостояния составил 2 трлн 609,66 млрд руб., что эквивалентно 91,80 млрд долл.).
Воспоминания о кубышке, недавно спасшей страну от великих финансовых потрясений, пожалуй, не требуют комментариев. Если это и была мягкая стабилизационная подушка, то зарылись мы в неё глубже других: падение российского ВВП в 2009 году составило 7,9% – больше, чем в странах «восьмёрки» (Франция – 2,2%, США – 2,4%, Италия – 4,7%, Великобритания – 4,8%, Япония и Германия – 5%).
Продемонстрировала Россия в 2009 году и не менее рекордную инфляцию – 8,8% (в Великобритании цены выросли на 2,8%, в США – на 2,7%, в Японии – на 1,7%, в Канаде – на 1,3%, в Италии – на 1%, в Германии и Франции – на 0,9%).
Фраза «наша задача – с этими ресурсами сладить» очень напоминает традиционную российскую ситуацию, периодически возникающую в случае непредвиденных сверхурожаев или природных катаклизмов (вроде недавнего «ледяного дождя» под Новый год и прошлогодних пожаров вследствие аномальной жары), когда счёт потерям в денежном выражении идёт на десятки и сотни процентов. Не говоря уже о многих десятках миллиардов долларов, в начале финансового кризиса закачанных в крупнейшие банки и стратегические компании, затем, достаточно быстро, перетёкших на валютные рынки и после непродолжительных маневров оказавшихся на зарубежных счетах – вместо трансформации в высокие технологии, новейшее оборудование, современные производства.
Со всех точек зрения бегство капиталов из страны и отсутствие притока значимых иностранных инвестиций в отечественную экономику в условиях стремительного роста мировых цен на энергоресурсы – более чем тревожное обстоятельство. По сообщению Центробанка, по итогам 2010 года, чистый отток капитала из России составил 38,3 млрд долл. Не удалось переломить ситуацию и в первом квартале 2011 года. За последние полгода суммарно выведено порядка 45 млрд долл., в том числе за март – 4 млрд долл. Нелишне напомнить, что ровно год назад А. Кудрин, находясь в Вашингтоне, утверждал, что отток капитала из России будет сокращаться и по итогам 2010 года может быть на уровне нуля.
Ошибаются все. Беда не столько в ошибках, сколько в их повторении. В уроках, которые если и учили, то, судя по действиям и результатам, – не выучили.
Инвестиционный голод в условиях, когда другие страны БРИК, в частности Китай и Индия, закрываются всевозможными барьерами от иностранных инвестиций, объёмы которых не могут «переварить» даже их динамично развивающиеся экономики, – это гораздо хуже, чем «нонсенс» или временное затруднение.
Крупные иностранные инвесторы уходят из российского бизнеса. БРИК для многих постепенно превращается в БИК (без России. – «Инопресса», 06.04.2011). Это – из числа неприятных новостей последнего времени. Хотя причины хорошо известны: плохой инвестиционный климат, невнятная экономическая политика, коррупция на всех уровнях власти, недостаточные гарантии собственности, неопределённые перспективы осуществляемых и провозглашаемых реформ и т.д. и т.п. Суммируя, получим высказывание зарубежных комментаторов: «Это место называют Дикий Запад, так как законности нет» (там же).
Не случайно, выступая в Магнитогорске на заседании комиссии по модернизации, Президент России Дмитрий Медведев назвал актуальным завоевать доверие и заинтересованность отечественных и иностранных инвесторов. «К сожалению, мы наблюдаем дефицит этого доверия», – сказал Президент.
Диссонансом прозвучало выступление в Госдуме А. Кудрина, увидевшего позитивный эффект в оттоке капитала: речь, оказывается, идёт о «портфельных инвестициях», а прямые инвестиции демонстрируют положительный тренд. Но снижение «скорости вытекания» совсем не повод для удовлетворения – вполне отчётливо сформировался ещё один дефицит, и тоже мало поддающийся устранению…
Не страшны дурные вести –
Мы в ответ бежим на месте
(В. Высоцкий)
Не будем обсуждать особенности посткризисного восстановления российской экономики. Придётся, однако, констатировать отсутствие не только значимых признаков осуществления давно назревших качественных трансформаций, но и системной, внятно сформулированной стратегической концепции. Отдельные сообщения – либо не в счёт, либо «хоть стой, хоть падай». Лишь два примера.
Будущий флагман прорывных отечественных разработок – инноград Сколково, словно подтверждая незыблемую правоту изречения о двух извечных российских бедах – дураках и дорогах, недавно «прославился» своим шоссе: всего за 9 месяцев эксплуатации оказалась разбитой ещё, как говорится, «тёпленькая» трасса, протяжённостью 5 км и стоимостью почти 6 млрд рублей (в разы дороже, чем в США, Китае, других странах).
Ещё одна новость последних дней – протестированный Премьер-министром страны Владимиром Путиным «ё-мобиль», который при всех своих инновационных достоинствах на роль локомотива отечественной модернизации, увы, не тянет.
Резкий скачок мировых цен на нефть вследствие одновременного сложения таких факторов, как выход ведущих экономик из глобального экономического кризиса, политическая нестабильность в странах Северной Африки, землетрясение в Японии, высветившее риски развития атомной энергетики (по некоторым прогнозам, возможен рост до 200-300 долларов за баррель), заставил Минэкономразвития скорректировать прогноз основных макроэкономических параметров. При этом оказалось, что повышение цены больше не будет оказывать существенного влияния на темпы роста отечественной экономики. Однако, подвергаемая сомнению многими аналитиками, возникающая проблема «нулевого эффекта» заставляет по-иному взглянуть на отдельные аспекты складывающейся в стране и в мире экономической ситуации.
Цены на нефть вполне могут снова снизиться. Что тогда случится с российской экономикой, еле сводящей концы с концами при нынешних 100 долларах за баррель, – вопрос риторический. Правда, «ценопад», скорее всего, произойдёт не в ближайшие месяцы или, возможно, годы. Но состоится обязательно – оснований предостаточно. Причём если сейчас основную роль играет нестабильная конъюнктура рынка, заставляющая цены «скакать», то в последующем будет неуклонно усиливаться влияние высокотехнологичных предложений в сфере энергетики.
Так, энергетический план Обамы предусматривает снижение на треть импорта нефти (в частности, за счёт расконсервирования собственных скважин), расширение добычи сланцевого газа, интенсивное внедрение энергосберегающих технологий и др. Активно вкладываются в альтернативные источники энергии и европейские государства. Евросоюз разрабатывает концепцию отказа к 2050 году от бензиновых и дизельных автомобилей и перехода на электромобили. Китай рассматривает задачу экономии энергии в качестве одной из приоритетных и только в 2010 году инвестировал в развитие альтернативных источников энергии, в том числе в автомобилестроение, 54,4 млрд долл.
Понятно, реализация подобных программ займёт годы, а то и десяток лет. Да и номенклатура, и мировые объёмы производства продуктов нефтепереработки и нефтехимии ещё далеко не исчерпаны. Но современные тенденции необходимо учитывать. К предстоящим изменениям надо готовиться уже сегодня, используя как дополнительный стимул для модернизации и диверсификации отечественной экономики.
Так неужели снова будем изымать нефтяные доходы в Стабфонд и тупо хранить его в западных банках, финансируя тем самым и без того неслабые экономики мира? Продолжать топать по кругу, натыкаться на старые грабли, набивать новые шишки? Видеть уходящие вперёд страны и народы и приговаривать: «Зато дефицит бюджета много ниже, чем у других…»
Экономический смысл выхода на нулевой дефицит с точки зрения проведения необходимых реформ ставит под сомнение замглавы Минэкономразвития Андрей Клепач. Полемизируя с позицией Минфина и задавшись вопросом – даст ли это импульс экономическому росту, либо, наоборот, будет вести к стагнации? – он сам же ответил, что в большинстве стран рост экономики связан и с дефицитом, и даже с высокой или относительно высокой инфляцией – ценой, которую приходится иногда платить за рост.
Таким образом, вместо согласованных решений по принципиальным вопросам мы видим затянувшуюся дискуссию руководителей ведущих министерств экономического блока российского правительства. Почти как по Крылову – лебедь, рак да щука…
Что за беда такая – бюджетный дефицит, правда и кривда о котором прямо-таки «достала»? Ведь суть проблемы не в превышении расходов над доходами, а в порождающих его объективных и субъективных причинах и, соответственно, возникающих возможностях.
Одно дело, если преобразования «буксуют», вместо решительного движения все видят исключительное движение решений, сопровождаемое «распилами» и бестолковыми тратами громадных денежных средств, повергающими кого в гнев, а кого в уныние.
И совсем другая история – когда осуществляется продуманная стратегия развития, есть эффективная и прозрачная инвестиционная политика, сутью экономических преобразований являются поддерживаемые обществом реальные реформы, позитивные результаты которых видны на микро- и макроуровне.
Пора понять, главный аргумент хранителей золотовалютных запасов подальше от родных берегов: «Зато не разворуют!» – явный признак недееспособности и бессилия, а не рачительности и бережливости. Против воровства есть более эффективные и предусмотренные законом способы борьбы. Равно как уверенное движение вперёд – лучшая стратегия не только выживания, но и успешного конкурентного развития.