Что такое патернализм?
В российском обществе патернализм (от лат. paternus – отцовский, pater – отец) воспринимается как исторически сложившееся убеждение в том, что государство должно заботиться о своих гражданах, обеспечивая удовлетворение их потребностей. Иными словами, покровительственное отношение государства к своим гражданам, отеческая забота о слоях и группах населения, менее социально и экономически защищённых, предоставление им определённых социальных и экономических гарантий и льгот в обмен на личную лояльность.
В области трудовых отношений, как отмечалось ещё в Большой Советской Энциклопедии, патернализм в буржуазных государствах – форма показной предпринимательской благотворительности, мнимой заботы о нуждах трудящихся. Сегодня за примерами далеко ходить не надо – российская действительность вполне соответствует такому определению.
На самом деле патерналистские начала социальных взаимоотношений и взаимодействий на производстве призваны создать условия, при которых работник чувствует, что он принадлежит к единой семье и что компания о нём заботится. В передовых экономиках патернализм способствует закреплению кадров, смягчению трудовых конфликтов, предусматривает систему дополнительных льгот и выплат на предприятиях за счёт предпринимателей, воспитывает общие корпоративные ценности. Но отечественному бизнес-сообществу до такого уровня понимания и воплощения в действительность патерналистских идей и целей – очень и очень далеко.
В России, при всём обилии решений и обещаний демократического толка, на государственном и корпоративном уровне в значительной степени формируется вертикально-авторитарная модель «отеческих» отношений всезнающего, властного, но доброжелательного отца со своими чадами. Через патернализм как доминирующий мировоззренческий элемент стремятся узаконить социальное, экономическое и политическое неравенство, протаскивая мысль, что именно такая форма взаимоотношений в обществе в наибольшей степени отвечает интересам российского большинства, всё ещё «недоросшего» до сознательной самодеятельности в собственных делах. Так, патернализм превращается в эффективный инструмент подавления творческой инициативы и хозяйственной самостоятельности.
К закону сохранения материи
Ни для кого не секрет, что с приближением выборов (президентских, парламентских или других, рангом пониже) забота о благополучии граждан, то бишь избирателей, демонстрируемая участниками событий, нарастает и обретает вполне конкретные очертания, словно катящийся с горы снежный ком. Укрощение инфляции, индексация пенсий, повышение зарплаты бюджетникам и стипендий студентам, борьба с ростом цен на услуги ЖКХ, продукты питания и бензин, публичный вызов на ковёр чиновников от здравоохранения, образования и других жизненно важных сфер – перечень добрых дел можно продолжать до дня выборов...
С завидным постоянством ситуация повторяется (или тиражируется?) каждый раз в преддверии разноуровневых баталий – не слишком обнадёживая население, но, что вполне очевидно, повергая в ужас руководителей финансово-экономического блока. При всём критическом отношении к исполняемой ими политике нельзя не согласиться, что такие популистские, продиктованные конъюнктурно-импульсивной целесообразностью, обещания «разбалтывают» бюджет, разрушают финансовую дисциплину, вынуждают к судорожным попыткам «перебрасывать средства» – зачастую, в ущерб выполнению других, не менее важных долгосрочных проектов.
В итоге – «тришкин кафтан», да и только! Трудно представить, будто не ведают правительственные экономисты-финансисты о законе сохранения материи, открытом нашим великим предком Михаилом Ломоносовым. В письме, адресованном своему другу, знаменитому математику Леонарду Эйлеру (июль 1748 года), он писал, что «если к чему-либо нечто прибавилось, то это отнимается у чего-то другого».
Беспрецедентный рост социальных обязательств превращает Россию в «страну-собес» (Независимая газета, 20 июля 2011 года), ухудшая структуру российского бюджета и инвестиционную привлекательность отечественной экономики. В предкризисном 2007 году социальные расходы составляли 25,1% консолидированного бюджета России, в 2009-м – 29,4%, оценки 2011 года – 39,7%. Это близко к уровню 27 стран ЕС (накануне кризиса – 38,9%, в 2009 году – 39,5%, примерно столько же – в текущем году), но существенно превышает приемлемый уровень соцрасходов экономик с близкой эффективностью (там же).
Даже нынешние высокие цены на нефть не могут преодолеть угрожающий рост бюджетного дефицита. Стране уже не грозит пресловутая «голландская болезнь», о которой так долго и с удовольствием любили рассуждать в «тучные годы». Тем опаснее нестабильность нефтяных котировок и сырьевая зависимость российской экономики. К тому же не прекращается отток капиталов (десятки миллиардов долларов ежегодно, прочно оседающих в зарубежных банках – верный признак неубедительной экономической политики и неуверенности инвесторов), а темпы роста импорта (на 44% за 6 месяцев текущего года) существенно превышают даже теоретические перспективы увеличения физических объемов экспорта. Более того, всерьёз обсуждается ситуация, при которой сальдо по текущим экспортно-импортным операциям может уйти к нулю или даже в минус, переводя платёжный баланс в неустойчивое состояние (Финмаркет, 21 июля 2011 года).
Традиционные рекомендации: сокращение госрасходов – прежде всего, их социальной составляющей, улучшение собираемости налогов и дифференциация налогов для юридических лиц, повышение эффективности пенсионной системы в целом, стимулирование (точнее, пока безуспешное «принуждение») предприятий к осуществлению реальной модернизации производства и росту производительности труда и т.д., и т.п. – к принципиальным изменениям не ведут.
Примечательно, однако, что экспертные сообщества дружно отмечают одно из пагубных последствий нынешнего экономического курса – неослабевающие патерналистские настроения россиян. Объективность такого заключения сомнений не вызывает. Но почему так происходит? Почему значительная часть граждан считает, что государство обязано… государство должно..?
Безусловно, есть обязательства, тем более гарантированные российской конституцией, в том числе социальные, которые государство (даже через «не могу») должно исполнять… Но также очевидно, что размер бюджетных расходов на социальную сферу устанавливается не произвольно, а непременно должен корреспондироваться с затратами по другим статьям. Даже если инициатива по их изменению (разумеется, в сторону увеличения) исходит от президента. Потому что всегда есть предел бюджетного дисбаланса, превышение которого чревато финансовой катастрофой и тяжёлыми социально-экономическими, но, в первую очередь, политическими последствиями.
Небольшое отступление
Мировой экономический кризис зародился в финансовой сфере – она первой и обрушилась. Причин немало, не все они выявлены и ясны до конца. Одно представляется очевидным. За последние десятилетия могущество и мобильность банковско-финансового сектора многократно усилилось сращиванием с властью (независимо от роли и «доли» государства в экономике) и современными коммуникациями (обеспечивающими мгновенную доставку информации и капиталов в любую точку планеты). В значительной степени это стало причиной его нарастающего и во многом неконтролируемого отрыва от всей экономики, прежде всего от её реального сектора в угоду спекулятивно-корпоративным интересам. Иными словами, незаметно для общественности финансы обрели «независимость в одностороннем порядке». И не только в экономике. Образно говоря, хвост возомнил себя независимой самостоятельной сущностью и пытается вертеть собакой. Результат не замедлил сказаться…
Вспомним, куда российское руководство направило основные денежные средства в рамках борьбы с кризисом? В банковско-финансовый сектор и естественные монополии. Остальным представителям отечественной промышленности прямой господдержки и заёмных средств досталось много меньше. Тем более, если сравнивать с западными компаниями, которые, воспользовавшись «паузой» и получив помощь, во многих случаях превратили её в инвестиции, сумев не только «выстоять», но и, не теряя времени, запустить процессы модернизации и реструктуризации.
Российские компании в большинстве своём на государство особо не рассчитывали и выживали, в основном, борясь каждый «сам за себя». А ведь именно они основные производители национального продукта, их станки и оборудование – основной капитал, а не печатный станок и дензнаки. Вот уж, действительно, хвост не только собакой вертит, но и с ног на голову умудрился её поставить!
Безнаказанность порождает безответственность
Возвратимся к нашей теме с законом Ломоносова и пусть устаревшими, но добросовестно пашущими много лет станками-тружениками. С одной стороны, пенсии и пособия надо индексировать и выплачивать регулярно. С другой стороны, денег на эти цели в казне не хватает, и чем дальше – тем больше хватать не будет. Перераспределяя средства между статьями, ничего принципиально не изменим, не убавим и не добавим в целом, разве что наступление финансовой несостоятельности чуть отодвинем, но, если реальные экономические действия подменять имитацией, рано или поздно неизбежное всё равно произойдет…
Понятно, что увеличение бюджета и его расходной части во многом определяется размером налоговых поступлений от юридических и физических лиц. Но в основе должен быть не рост налоговых ставок (чехарду с размерами страховых взносов во внебюджетные социальные фонды мы сейчас наблюдаем), а рост реального производства товаров и услуг, обеспечивающий увеличение налогооблагаемой прибыли.
И здесь главные действующие лица не члены правительства или министерские служащие, не собственники или топ-менеджеры компаний, а десятки миллионов рядовых работников, члены трудовых коллективов – непосредственные производители, трудящееся большинство. Да, не всегда и не везде работают они эффективно и заинтересованно. Но триллионы рублей в государственной казне сегодня, миллиардные доходы олигархов – это, в первую очередь, их вклад, их рук дело, оцениваемое, однако, и государством, и бизнесом очень-очень скромно.
Почему бы, прежде чем упрекать работников в низкой производительности труда или выступать с удивительной идеей повышения доходов за счёт удлинения рабочей недели, не предложить пути стимулирования расходов собственников с эксклюзивных яхт, шикарных дворцов и дорогих авто на активное переоснащение новым оборудованием и современными технологиями принадлежащих им предприятий? «Не проедать, а капитализировать!» – в личных интересах, в интересах работников своих компаний, в конечном итоге – всей страны. Естественно, с твёрдыми гарантиями защиты прав собственности от всяческих посягательств.
Как не вспомнить прошлогоднюю «выволочку», устроенную Председателем Правительства Владимиром Путиным олигархам (среди которых был и автор «удивительной идеи»), приобретшим энергокомпании на весьма выгодных условиях в ходе реформирования РАО ЕЭС, но, в последующем, сорвавшим сроки выполнения инвестиционных программ. Не потому ли, что в очередной раз сработал цинично рациональный принцип: «Зачем тратиться? Я – в плюсе. Собственность – моя. Личный капитал и так растёт!»
Кто-то пострадал? Лишился собственности? Подобных сообщений не было. Безнаказанность порождает безответственность – об этом следует помнить, разворачивая очередной этап приватизации снова без формулирования для будущих хозяев «заводов, газет, пароходов» чётких обязательств и конкретных санкций и ознакомления с ними российской общественности.
Так почему бы соответствующим объединениям бизнеса на федеральном уровне (тем же РСПП, Деловой России, Опоре России) не выступить с подобной инициативой, не разработать и не обнародовать соответствующие программы модернизации, расписав их по годам, регионам, отраслям, ведущим компаниям? Почему бы государству не поддержать или предварить такую инициативу всевозможными преференциями и льготами? Разве с модернизационно-инновационными преобразованиями у нас уже всё в порядке?
Успешно развивающаяся рыночная экономика по определению ориентируется на удовлетворение разнообразных потребностей абсолютного большинства граждан. Не забывая при этом о социальных гарантиях. Только в этом случае она общественно полезна и воспринимается гражданами как экономический базис укрепления собственного благополучия, государственного могущества и международного авторитета.
А между тем, по данным Левада-Центра, больше половины респондентов (53%, для сравнения: в 1999 году – 25%) в качестве главной претензии к правительству указали на падение доходов населения и бессилие в борьбе с инфляцией. Вдвое за 11 лет (с 18 до 40%) увеличилось число россиян, считающих, что кабинет министров не заботится о социальной защите населения. Каждый пятый (в 1999 году – 3%) уверен, что правительство коррумпировано, действует в собственных интересах или в интересах крупного бизнеса (Независимая газета, 13 июля 2011 года).
Разочарование россиян нарастает, перспективы улучшения жизни – сомнительны. В очередной раз возникает соблазн воспользоваться порочным рецептом перед выборами – предложить обществу новые популистские инициативы и заманчивые проекты, раздавая обещания, выполнение которых может оказаться весьма проблематичным (там же).