Потому что круглая земля?
Над решением пенсионной проблемы официальные российские умы бьются напряжённо и давно. По крайней мере, так хотелось бы думать. Однако следующие друг за другом варианты реформ сами выстраиваются в классическую диалектическую цепочку, словно неудачный пример закона «отрицания отрицания»: каждый следующий этап отвергает предыдущий как ошибочный и фактически возвращает ситуацию к «начальной» точке – для новой попытки с новым финансированием. Потому что деньги, потраченные на приобретение сомнительного по общественной полезности предыдущего опыта, уже не вернуть.
Последнее достижение неутомимой и пытливой мысли – предложение авторов «Стратегии-2020» об открытии персональных пенсионных счетов (ППС) для совместного формирования работником и работодателем «добровольных накоплений на старость и образование» (Ведомости, 18 августа 2011 года). Своеобразный вариант «софинансирования», участником которого вместо государства становится именно работодатель.
Усиление роли и развитие дополнительных корпоративных пенсионных программ шаг в правильном направлении. Но есть в идее и «плюсы», и «минусы». Действительно, при смене места работы человек должен иметь возможность перевести накопленные средства со своего ППС из предыдущей компании в новую компанию. Но в таком случае на прежнего работодателя в том или ином смысле перестают работать и отчисления самого работника, и отчисления, сделанные им самим в интересах работника. По этой причине работодатель будет стремиться навязать работнику своего рода «обременения» - допустим, обязательство отработать в компании определённое количество лет. Что произойдёт в противном случае – объяснять не надо…
Кроме того, пенсионные средства необходимо надёжно застраховать (по мнению авторов, аналогично страхованию банковских вкладов). Должны быть также установлены для негосударственных пенсионных фондов и предусмотрены в корпоративных пенсионных программах обеспечительные меры не только в отношении сохранения пенсионных накоплений, но и предотвращения их обесценивания. В частности, через обязательства поддержания достаточной рыночной стоимости собственных активов и резервного капитала. Правда, не исключено, что всё это может обернуться ещё большими требованиями и условиями со стороны работодателей, которых можно понять. В конце концов, подобного рода «текучесть кадров» и другие недостаточно проработанные нововведения будет бить, в первую очередь, по их бизнесу.
Среди объективных обстоятельств, ставящих под сомнение эффективность подобных программ, – наблюдающееся снижение реальных доходов значительной части населения (несмотря на все уверения власти и «цифровой» оптимизм Росстата), нестабильность рубля, неразвитость и недоверие к негосударственным пенсионным фондам и т.д. Да и многочисленные рекомендации экспертов и специалистов, убеждающих, что «тратить сегодня выгоднее, чем копить на завтра» - лишь подливают масло в огонь…
Правда, по данным недавнего опроса аналитического центра еженедельника «Экономика и жизнь» (см. здесь же: «Доходы и расходы»), почти половина россиян и без подобных рекомендаций «не копит на завтра», а около четверти не планирует увеличивать в 2011 году свой банковский вклад. Иными словами, люди живут от зарплаты до зарплаты. Понятно, что экономить копейки – бессмысленно, а откладывать десятки и сотни тысяч рублей в год могут немногие. Лишь 2% из числа опрошенных заявили, что готовы увеличить свой вклад в этом году на 50%. Хотя опять-таки, о какой сумме идёт речь…
Сегодня в России за чертой бедности живёт 30-40% населения, которое едва сводит концы с концами (Экономика и жизнь, 18 августа 2012 года). Снижение доли населения с доходами ниже прожиточного минимума с 29% в 2000 г. до 13,1% в 2010 г., не снимает остроту проблемы. Примерно у трети работников зарплата менее 1,5 прожиточного минимума (за первый квартал 2011 года 6473 руб. – в среднем по России, 6986 руб. – для трудоспособного населения, 5122 руб. – для пенсионеров и 6265 руб. – для детей), а у каждого пятого — ниже прожиточного минимума (Ведомости, 17 августа 2011 года). При этом с 1 июня 2011 года МРОТ равен 4611 руб. Словом, термин «работающие бедные» всё более точно отражает социально-экономическое положение большинства трудящихся.
Возникает замкнутый круг. С одной стороны, реальные доходы значительной части населения в лучшем случае не падают, но точно не растут. С другой – особенно не надеясь на государство, граждане уверены, что деньги на достойную старость могут обеспечить, в первую очередь, личные накопления (43,5% респондентов), подработка на пенсии (почти 26% - если, конечно, здоровье позволяет), дети и близкие (без малого 10%). В разрекламированную программу софинансирования (ещё один малоэффективный вариант пенсионных накоплений) верят не более 2,5%, считают достаточными предусмотренные законом отчисления работодателя – менее 5% россиян (там же).
Таким образом, обсуждая идею персональных пенсионных счетов, следует иметь в виду следующее. По официальным данным, в апреле 2011 года среднемесячная заработная плата в России составила 22,6 тыс. руб., в том числе в нефтегазовом секторе – 46-48 тыс. руб. В бюджетной сфере к концу года зарплата достигнет 28-30 тыс. руб. Полагать, что большинство граждан, имеющих подобные доходы, будет всерьёз рассматривать возможность и целесообразность осуществления добровольных пенсионных взносов, не приходится.
Любопытный опрос провели немецкие социологи, выясняя, где живут самые счастливые европейцы. Оказалось в Дании – 94% опрошенных. Меньше всего в России – лишь 37%. Важнейшее условие – деньги: люди с ежемесячным доходом не менее 3000 евро счастливее тех, кто зарабатывает в месяц 900 евро и меньше. Но даже этот «евроминимум» существенно превышает среднюю зарплату россиян.
Локальные же достижения (допустим, в рамках компаний ТЭК) сути дела не меняют. К тому же в таких секторах экономики давно и успешно функционируют свои НПФ, реализующие корпоративные схемы накоплений, величина которых действительно позволяет рассчитывать на безбедную старость. В самом деле. В крупнейших нефтяных компаниях уровень зарплат многократно превышает среднюю зарплату по России. Так, в Роснефти в первом квартале этого года каждый сотрудник ежемесячно получал в среднем 141 тыс. руб., средний работник ЛУКОЙЛа - 161 тыс. руб., Газпромнефти - 534 тыс. руб. (Экономика и жизнь, 2 августа 2011 года).
Как бы там ни было, приемлемого решения «пенсионного вопроса» в масштабах страны до сих пор нет. Но с упорством, достойным лучшего применения, мы снова и снова начинаем раскопки на том же месте. А надо менять диспозицию – и не только потому, что земля круглая…
Кто работает – тот ест!
Невооружённым глазом видно, что, выполняя свои социальные обязательства, государство перенапряглось, вынужденное всякий раз действовать «от достигнутого»: индексируя зарплаты, пенсии и стипендии, выплачивая материнский капитал и всевозможные пособия, оказывая материальную помощь пострадавшим. Особенность ситуации в том, что социальная нагрузка на бюджет (как неотъемлемая его составляющая) будет только увеличиваться.
В этих условиях неминуемое повышение пенсионного возраста, о котором всё чаще говорят в утвердительной форме, рано или поздно произойдёт, что приведёт к сокращению срока «дожития» и пенсионных расходов в целом (предположить, что продолжительность жизни за этот период вырастет больше, крайне затруднительно).
При этом в повестке дня возникнет ещё одна проблема. После 60-ти часть «новоиспечённых» пенсионеров ещё в состоянии подрабатывать, после 65-ти – количество трудоспособных среди них существенно меньше. В первом случае неизбежное снижение доходов, хотя бы временно, в той или иной степени нивелируется, объективно создавая более-менее приемлемые условия для адаптации на «новом» жизненном витке, во втором (и это также объективно) – подобных возможностей меньше. По этой причине «размер имеет значение», что может и общественное недовольство спровоцировать, и ожидаемую экономию бюджетных средств сократить – ведь при необходимости функцию «денежного умиротворения» снова возьмёт на себя государство
Так что рассуждения официальных лиц о том, что к завершению «переходного периода», связанного с повышением пенсионного возраста, пенсии могут реально вырасти в разы (чуть ли не до 70-75% средней зарплаты работника) – скорее, приятные для слуха сентенции, имеющие все шансы остаться изречениями нравоучительно-пропагандистского характера.
Вышеизложенное позволяет сделать осторожный вывод, что государство хотело бы «сбросить» с себя часть «отеческой заботы» о гражданах но на самом деле не очень представляет, как это сделать. Да и многочисленные чиновники в центре и на местах привыкли управлять и распределять пенсионные ресурсы. Отсюда зигзаги социальной политики, столь же далёкие от адекватных решений, как и многие другие состоявшиеся «загогулины» (достаточно «немеркнущих воспоминаний», связанных с процедурой монетизации льгот пенсионерам).
Так что, если государство на самом деле искренне стремится решить проблему, есть один выход, требующий немногого: сформировать и поддерживать условия, благоприятные для самостоятельного (независимого от государства) её (дополнительного) решения самими гражданами. А за государством пусть остаются функции контролёра, арбитра, гаранта и т.п.
Причём речь идёт не только о сужении государственного влияния и сокращении воздействия административного ресурса. Потребуются глубокие системные преобразования, предусматривающие в том числе формирование гражданского общества и демократических институтов через всемерное содействие самостоятельности и самоуправления граждан, незыблемость исполнения законов (перед которыми все равны), прежде всего в политике, экономике, социальной сфере.
Локальные («отраслевые») попытки одностороннего решения проблем вовсе не столь безобидное заблуждение. Вольно или невольно, неосознанно или вполне сознательно и намеренно (слишком многое заставляет так думать) они как минимум провоцируют корпоративный эгоизм и коррупцию, ярчайшим проявлениями которой является неодолимое сращивание чиновников и предпринимателей, власти и бизнеса.
Если хотим преодолеть разрушительное влияние такого «союза» – нет альтернативы продуманным механизмам легитимного соединения непосредственных производителей со средствами производства и результатами труда, их заинтересованному участию в общественно полезной трудовой деятельности. Попытки накормить всех тщетны и неэффективны – как минимум вкусы и аппетиты у всех разные, да и посредники, обеспечивающие соответствующие процессы в бизнесе и государственном секторе, – далеко не альтруисты. Одно должно быть бесспорным: кто работает – тот ест! Давно пора понять, пришло время передавать удочки в собственности или долгосрочную аренду тем, кто ловит рыбу, а не регулярно отбирать их вместе с уловом, чтобы снова выдать и присвоить улов...
Акционирование как пример ремонта системы:
капитального – не косметического
Современная российская бизнес-элита набирает «вес» и прочно закрепляется в мировой табели о рангах, в то время как национальная экономика если и развивается, то слабо и односторонне, деградируя по многим направлениям. Являясь собственником, меньшинство владеет капиталом, который служит, как правило, корыстным, краткосрочным спекулятивным интересам этого меньшинства, а не долгосрочным общественно полезным целям в качестве инвестиционного ресурса. Конечно, ни в коем случае нельзя отрицать известные положительные достижения отечественной экономики. Однако не нужно обманываться, ибо они не влияют (влияют крайне слабо) на общий конечный результат – направление движения российской экономики далеко не совпадает с вектором мирового экономического развития.
Между прочим, разделяемое немалым числом участников различных опросов мнение о важности госгарантий минимума социальных услуг представляется несколько неточным. Минимальный социальный пакет в чём-то сродни МРОТ – минимальному прожиточному минимуму – и т.д. А ведь налоговая политика государства отнюдь не тяготеет к минимальным значениям налоговых ставок. Занижение социальной ответственности государства – это фактически подтверждение «секрета Полишинеля» – неэффективности и беспомощности государственных структур, в конечном счёте – деградации экономики.
В самом деле. Зарплаты на уровне МРОТ и несколько выше (чуть более 100 евро) – это свидетельство социально-экономической бедности граждан (коих, по различным оценкам, порядка 15% плюс-минус ещё несколько процентов), значит и «соцминимум» по определению не может считаться приемлемым для большинства. Социальный пакет «от государства» должен соответствовать среднему уровню и должен быть адекватен средней зарплате, среднему доходу (не путать со средним классом!). Именно в смысле общедоступности среднего уровня следует понимать равенство применительно к социальным услугам. А всё, что выше и качественнее, – естественно, приобретается за счёт самих граждан, тех, чьи доходы превышают доходы среднестатистического россиянина.
Но здесь-то выясняется, что безуспешные попытки решить и пенсионный, и другие вопросы, которые уже стали источником социального напряжения, не имея удовлетворительного автономного решения, т.к. взаимообусловлены и определяются фундаментальными экономическими причинами. Это сродни давно назревшему ремонту, когда вместо поверхностных и хаотичных косметических действий требуются продуманные, систематические капитальные работы.
Успешно осуществляя самостоятельный бизнес, владельцы капитала сильно не «заморачиваются» перспективами своего пенсионного обеспечения – и так достаточно! Логично предположить, что, провозгласив политику соединения труда и собственности (например, содействуя становлению работников в качестве акционеров, в т.ч. своих предприятий), государство, наконец, нащупает искомое решение пенсионной проблемы. Цивилизованно, в русле современных взглядов и тенденций поставив благополучие работников в зависимость от результатов их личного труда и благополучия компании, достойную жизнь всех граждан – в зависимость от уровня реальных достижений отечественной экономики, а не за счёт этой самой, в буквальном смысле дряхлеющей на глазах, экономики.
Отсюда осознание назревших всесторонних перемен – бесспорная необходимость, а не случайная дань «политэкономической и социально-экономической моде». Так, на вопрос «Считаете ли вы справедливым распределение национального богатства в России?» почти 90% (!) читателей еженедельника «Экономика и жизнь» ответили отрицательно. Аналогичного мнения придерживается и большинство (55-61%) опрошенных российских студентов экономических специальностей, ещё даже не столкнувшихся по-настоящему с реальной действительностью (см. здесь же: «Кому достается национальное богатство»).
Понятно, экономически справедливое распределение дохода позволило бы не только избежать опасно растущей социальной дифференциации российского общества, но и своевременно предупреждать возникновение «узких мест» или оперативно принимать адекватные решения.
В широком смысле дробление капитала через стимулирование трудящихся к массовому приобретению акций российских компаний и формирование многочисленного слоя акционеров-россиян явилось бы шагом в правильном направлении. Препятствуя концентрации собственности, предотвращая узурпацию экономической власти и возможность воздействия на власть политическую, стабилизировало бы экономическую ситуацию, способствовало повышению общественной трудовой мотивации.
В узко-предметном смысле пакет акций, находящийся в собственности работника и закрепляющий право их владельца (акционера) на получение доли прибыли акционерного общества в виде дивидендов, мог бы явиться искомой основой формирования накопительной части пенсии. А если к тому же в пакете преобладают акции компании, в которой работник трудится, то от эффективности его труда, отражающей личную заинтересованность, непосредственно зависят и стоимость данного пакета, и величина текущего вознаграждения, и успехи компании в целом, т.е. факторы, от которых во многом зависят размеры причитающихся пенсионных накоплений.
В итоге государство получит долгожданную возможность объективно сокращать своё участие и свою ответственность по мере того, как результативность пенсионного обеспечения будет напрямую всё более определяться действиями самих российских граждан. Для этого требуется совсем немного: содействовать одновременному реальному становлению работников труда в качестве работников капитала.