Статья поможет российским коммерсантам и юристам, работающим во внешнеэкономической сфере, определить правильный подход при формулировании условия контракта о применимом праве, избежать неточных и неверных формулировок. Примеры из практики Международного коммерческого арбитражного суда наглядно демонстрируют, к каким последствиям может привести та или иная формулировка условия о применимом праве.
Общепринятым в деловой практике российских организаций является включение во внешнеэкономические контракты условия о применимом материальном гражданском праве того или иного государства к отношениям сторон контракта. Это вызвано рядом объективных причин.
Чем объясняется необходимость такого условия в контракте
Во-первых, трудно предугадать все случаи, с которыми придется столкнуться при исполнении контракта (особенно когда он заключается на длительный срок), и заранее оговорить последствия их наступления.
Во-вторых, если сторонам не удастся урегулировать возникший спор путем переговоров и придется его передать на рассмотрение в государственный или третейский суд (в частности, в международный коммерческий арбитражный суд), такой спор будет разрешаться судом на основе условий контракта и применимых норм материального права. Это прямо предусмотрено законодательством соответствующих государств и международными соглашениями, в которых участвует Российская Федерация1.
В-третьих, нормы национального гражданского права разных государств по ряду важных вопросов содержат разные положения. Поэтому при заключении контракта важно точно знать, нормы права какого государства будут применяться к отношениям сторон с тем, чтобы предусмотреть в контракте условия, учитывающие данные нормы.
В-четвертых, определенные области внешнеэкономических отношений регулируются международными договорами, в которых участвует Российская Федерация. Зачастую в них имеются пробелы. При отсутствии в контракте соответствующих условий пробелы восполняются в процессе разрешения споров в международных коммерческих арбитражах и государственных судах на основании применимых норм национального гражданского права.
Важно, чтобы условие о применимом праве в контракте было сформулировано четко. В практике Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ (МКАС) были случаи, когда в процессе рассмотрения дела становилось ясно, что в контрактах условия о применимом национальном гражданском праве сформулированы неточно. В результате суд признавал, что такое условие вообще не может быть использовано либо при его применении возникают существенные затруднения. В итоге применению подлежало право не того государства, которое имелось в виду сторонами при заключении контракта и с учетом норм которого формулировались его условия.
Рассмотрим типичные случаи таких неточных формулировок. Отметим, что в настоящей статье приводится не текст формулировок, содержащихся в контрактах и имеющих редакционные отличия, а их смысловое значение.
Примеры и последствия неудачных формулировок
1.По вопросам, не решенным в настоящем контракте, отношения сторон регулируются законодательством Российской Федерации и Республики Беларусь.
Прежде всего необходимо иметь в виду, что отношения сторон по одним и тем же вопросам не могут регулироваться законодательством двух государств. Поскольку между нормами гражданских кодексов Российской Федерации и Республики Беларусь (РБ) имеются расхождения, неясно, нормами законодательства какого из этих государств суду следует руководствоваться. Так, в понятие «российское гражданское законодательство» не входят международные договоры РФ, а в понятие «белорусское гражданское законодательство» входят международные договоры РБ. А это означает, что, когда два эти государства участвуют в одном и том же международном договоре (например, в Венской конвенции 1980 г.), он при такой формулировке контракта не подлежит применению, если отношения сторон регулируются законодательством России, и подлежит применению, если они регулируются законодательством Белоруссии.
Следует иметь в виду, что в силу ГК РФ и ГК РБ международные договоры имеют приоритет в отношении норм национального законодательства, то есть подлежат применению вместо норм национального гражданского законодательства, когда между ними есть различия. Наглядно значение этого видно на следующих примерах.
пример 1
ГК РФ (ст. 443) и ГК РБ (ст. 413) устанавливают, что при заключении договора путем обмена офертой и акцептом ответ о согласии заключить договор на иных условиях, чем предусмотрено в оферте, не является акцептом и признается отказом от акцепта и в то же время новой офертой. Венская конвенция 1980 г. (п. 2 ст. 19) предусматривает, что ответ на оферту, который имеет целью служить акцептом, но содержит дополнительные или отличные условия, не меняющие существенно условия оферты, является акцептом, если только оферент без неоправданной задержки не возразит против этих расхождений. Если он этого не сделает, то условиями договора будут условия оферты с изменениями, содержащимися в акцепте. Таким образом, от того, регулируются отношения сторон по этому вопросу нормами ГК РФ (либо ГК РБ) или Венской конвенцией 1980 г., договор сторон в подобных случаях признается заключенным или незаключенным.
пример 2
ГК РФ (п. 2 ст. 395) и ГК РБ (п. 2 ст. 366) предусматривают право кредитора требовать от должника возмещения убытков, причиненных кредитору неправомерным пользованием его денежными средствами, лишь в части, превышающей сумму причитающихся ему процентов. Венская конвенция 1980 г. (ст. 78) предоставляет кредитору право требовать возмещение убытков сверх суммы процентов.
пример 3
При возврате стоимости предварительно оплаченного, но не переданного покупателю товара в силу ГК РФ (п. 4 ст. 487) и ГК РБ (п. 4 ст. 457) проценты начисляются со дня, когда передача товара по договору должна была быть произведена. Венская конвенция 1980 г. (п. 1 ст. 84) устанавливает, что проценты должны начисляться с даты уплаты цены, то есть с более ранней даты.
пример 4
Согласно ст. 74 Венской конвенции 1980 г. возмещению подлежат только те убытки, которые нарушившая договор сторона предвидела или должна была предвидеть в момент заключения договора. ГК РФ и ГК РБ такого ограничения не предусматривают.
пример 5
По-разному в ГК РФ (ст. 431) и в ГК РБ (ст. 401) по сравнению с Венской конвенцией 1980 г. (ст. 8) решен вопрос о толковании условий договора.
С учетом этих обстоятельств состав арбитража пришел к выводу, что в контракте отсутствует ясно выраженное условие о применимом праве, и установил применимое национальное право путем использования коллизионных норм российского законодательства (ст. 1211 ГК РФ), определяющих применимое право при отсутствии соглашения сторон.
2. Если иск предъявляется иностранной фирмой, спор подлежит разрешению в МКАС при ТПП РФ с применением российского материального права. Если иск предъявляется российской организацией, спор подлежит разрешению в конкретном третейском суде местонахождения иностранной фирмы с применением материального права страны местонахождения этого третейского суда.
Такая формулировка исходит из того, что к отношениям сторон из одного контракта будет применяться право одного или другого государства в зависимости от того, какая из сторон предъявила иск. Получается, что если в роли истцов по разным основаниям выступают обе стороны контракта, то к их отношениям будет применяться право разных государств. К чему это может привести, видно на конкретных примерах.
пример 6
ГК РФ предусматривает, что если контрактом установлена неустойка (штраф, пени) за конкретные нарушения, то она подлежит взысканию со стороны, нарушившей обязательство, а если сумма убытков превышает размер неустойки, то убытки взыскиваются в части, не покрытой неустойкой. Законодательство Польши и Чехии исходит из того, что по общему правилу не подлежат взысканию убытки, превышающие размер неустойки, а в силу английского права договорное условие о штрафе вообще не может быть реализовано в суде.
Таким образом, если иностранная фирма (продавец) предъявила к российской организации (покупателю) иск об уплате договорной неустойки за просрочку оплаты поставленного товара и сверх того о возмещении убытков, превышающих неустойку, такой иск в соответствии с нормами российского права подлежит удовлетворению. Иск же российской организации (покупателя) к иностранной фирме (продавцу), предъявленный в третейский суд страны местонахождения продавца за просрочку поставки других партий товара, будет рассматриваться данным третейским судом в соответствии с предписаниями права этого государства, и подход при вынесении решения будет совершенно иным.
Аналогичные различия в подходах при разрешении споров будут и в случае, когда контрактом оговорено разрешение споров в третейском суде страны истца с применением права страны суда.
Применение во внешнеэкономических контрактах подобной формулировки условия о применимом праве может породить существенные затруднения даже в случае, когда национальное право обоих государств, указанных в таком условии, не содержит существенных отличий и между этими государствами действует международный договор, регулирующий отношения сторон по данному виду контрактов. Рассмотрим это на примере спора между российской и украинской организациями, разрешенного МКАС при ТПП РФ.
пример 7
Решение по этому делу оспаривалось ответчиком со ссылкой на неправильное применение МКАС при ТПП РФ условия контракта о применимом праве. Решение МКАС было отменено определением Арбитражного суда г. Москвы. С этим определением согласился Федеральный арбитражный суд Московского округа, и только Высший арбитражный суд РФ с учетом всех обстоятельств дела признал, что отсутствуют основания для отмены этого решения МКАС при ТПП РФ2.
Обратите внимание: Арбитражный суд г. Москвы и Федеральный арбитражный суд Московского округа исходили из того, что коль скоро иск, предъявленный украинским продавцом, был рассмотрен МКАС при ТПП Украины на основании норм украинского законодательства, то и иск, предъявленный позднее российским покупателем в МКАС при ТПП РФ, следовало также рассматривать на основании норм украинского законодательства.
3. В контракте условие о применимом праве сформулировано не общим образом, а только по конкретным вопросам (например, в отношении имущественной ответственности сторон за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств).
При такой формулировке составы арбитража исходили из того, что по другим вопросам отсутствует соглашение сторон о применимом праве, и определяли его путем использования коллизионных норм.
4. Установив в контракте альтернативное право истца обратиться с иском в третейские суды с местонахождением в разных государствах, стороны контракта оговорили, что при разрешении спора соответствующий третейский суд будет применять право страны своего местонахождения.
Включение в контракт подобного условия влечет те же неблагоприятные последствия, что и в приведенном выше случае.
При такой оговорке стороны сами себя лишают возможности установить, какие конкретно требования при возникновении спора будут предъявлены к содержанию условий контракта и порядку его исполнения с учетом применимых норм права.
5. Оговорив применение к отношениям сторон по вопросам имущественной ответственности действующего законодательства РФ, стороны предусмотрели, что при ненадлежащем выполнении обязательств подлежат возмещению понесенные убытки в соответствии с действующим законодательством страны ответчика.
В данном случае местом нахождения юрлица-ответчика являлась Россия. Поэтому не возникло каких-либо трудностей при вынесении решения. Но если бы иск был предъявлен российской организацией, то при наличии расхождений в нормах национального законодательства разных стран (о чем указывалось выше) не исключено возникновение серьезных проблем. Например, применение норм разных государств в отношении требований о взыскании договорной неустойки и убытков, об исполнении обязательства в натуре, о расторжении контракта.
6. Оговорено применение к отношениям сторон по агентскому договору гражданского права РФ и международного законодательства.
Какое международное законодательство имелось в виду сторонами, неясно. В исковом заявлении и отзыве на иск стороны ссылались только на нормы ГК РФ. Учитывая эти обстоятельства, состав арбитража вынес решение, руководствуясь нормами ГК РФ.
7. Во всем, что не предусмотрено контрактом, стороны руководствуются основными условиями международной купли-продажи, установленными законодательством о международной купле-продаже, и международными соглашениями.
Такая формулировка содержалась в контракте, заключенном между российской и казахстанской организациями. В дополнениях к контракту стороны оговорили, что они руководствуются условиями, предусмотренными контрактом и действующим законодательством РФ. При неясности формулировки контрактного условия о применимом праве состав арбитража пришел к выводу, что к отношениям сторон должно быть применено российское законодательство. При этом он учитывал, что Россия и Казахстан — участники Киевского соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, предусматривающем при отсутствии соглашения сторон применение законодательства места совершения сделки. В данном случае контракт был заключен на территории РФ. Было также принято во внимание и то, что в дополнениях к контракту прямо указано действующее законодательство РФ.
Аналогичная формулировка, включенная в контракт международной купли-продажи, заключенный российской и украинской организациями, послужила основанием для другого состава арбитража признать, что отношения сторон регулируются Венской конвенцией 1980 г., участниками которой являются Россия и Украина. На основе норм этой конвенции и был разрешен спор. С учетом обстоятельств дела не потребовалось определять национальное гражданское право, применимое субсидиарно. Но необходимо учесть, что указанные в формулировке слова «основные условия международной купли-продажи, установленные законодательством о международной купле-продаже» остались неясными как для этого состава арбитража, так и для автора настоящей статьи. Ведь непонятно, законодательство какого государства имели в виду стороны контракта.
8. Споры из данного контракта разрешаются в соответствии с российским законодательством с учетом международного законодательства.
Поскольку положения контракта не позволяют установить с необходимой определенностью действительную волю сторон, состав арбитража, выслушав представителя истца — российской организации (представитель ответчика — казахстанской организации в заседании не присутствовал), пришел к выводу, что стороны имели в виду Венскую конвенцию 1980 г., в которой Казахстан не участвует. Однако этот вывод не бесспорен. На наш взгляд, были большие основания для того, чтобы признать, что отношения сторон регулируются Общими условиями поставок товаров между организациями государств — участников СНГ 1992 г. (ОУП СНГ), в которых участвуют РФ и Казахстан.
9. Выбор права, по которому рассматриваются споры, определяется правом государства, в котором находится судебный орган, рассматривающий спор. При противоречии норм применимого права и условий настоящего контракта действуют условия контракта.
Такая формулировка была включена в российско-китайский контракт, предусматривавший разрешение споров в Китайском международном коммерческом арбитражном комитете, когда иск предъявляется продавцом к покупателю, и в МКАС при ТПП РФ в случаях, когда истцом является покупатель. В данном случае иск рассматривался МКАС при ТПП РФ, поскольку был предъявлен покупателем к продавцу. Эта формулировка страдает рядом существенных недостатков:
- отсылает не к национальным нормам материального права, а к коллизионным нормам страны суда, которыми будет определяться применимое национальное материальное право. А подходы к определению применимого национального материального права в праве и практике его применения разных государств нередко не совпадают;
- влечет те же негативные последствия, что и использование формулировки под номером 2;
- прямо противоречит императивным предписаниям ГК РФ. Согласно этим предписаниям договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения (п. 1 ст. 422), а по усмотрению сторон условия договора могут определяться, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (п. 4 ст. 421).
Императивные нормы, отступление от которых не допускается по усмотрению сторон, предусмотрены законодательством и других государств.
10. Правом, регулирующим настоящий договор на территории страны продавца, является право его страны, а на территории страны покупателя — право страны покупателя.
Признав, что такое условие договора не позволяет установить подлежащее применению национальное право, состав арбитража определил его путем использования коллизионной нормы российского законодательства.
11. Отношения сторон регулируются положениями заключенного ими контракта, а в части, им не урегулированной, — нормами международного права.
Поскольку в данном случае спор основывался на контракте международной купли-продажи товаров, а его сторонами были российская и украинская организации, состав арбитража обоснованно применил Венскую конвенцию 1980 г., в которой участвуют Россия и Украина. В то же время условие контракта не предусматривает, нормы национального права какого государства должны использоваться по вопросам, не решенным в контракте и в Венской конвенции 1980 г. Поэтому состав арбитража определил такое национальное право на основе коллизионной нормы российского законодательства.
Следует заметить, что в отношениях между Россией и Украиной действуют и другие международные соглашения, например упоминавшиеся ранее Киевское соглашение 1992 г. и Соглашение об ОУП СНГ. Формулировка контракта служила основанием для постановки вопроса о применении и этих международных документов, отличающихся по ряду вопросов от положений Венской конвенции 1980 г. и норм российского законодательства. При такой формулировке контракта не исключено, что при разрешении спора выяснилось бы, что подлежат применению нормы права, которые стороны не учитывали при заключении контракта.
12. Права и обязанности сторон по настоящему контракту, а также другие отношения, связанные с его исполнением, регулируются законодательством РФ, если иное не предусмотрено международным соглашением.
Такое условие было включено в контракт международной купли-продажи, заключенный российской и украинской организациями. Из буквального значения слов и выражений, содержащихся в этой формулировке, вытекает, что сторонами имелся в виду возможный запрет международным соглашением осуществления ими выбора применимого права. С учетом этого состав арбитража, констатировав, что ни в одном международном соглашении, действующем между Россией и Украиной, не предусмотрен такой запрет и все эти международные соглашения исходят из принципа автономии воли сторон при выборе применимого права, пришел к выводу, что отношения сторон регулируются российским гражданским законодательством3.
Соответственно к ним, как отмечалось выше, неприменима Венская конвенция 1980 г.
Обратите внимание: если, заключая контракт, стороны имели в виду, что к их отношениям должны применяться правила международных соглашений, а российское законодательство может быть использовано только в той мере, в какой не противоречит международным соглашениям (в частности, Венской конвенции 1980 г.), то им необходимо было прямо это указать. Выяснить действительную общую волю сторон в заседании арбитража не представлялось возможным, поскольку представители ответчика в заседание не явились и просили рассмотреть дело без их участия.
13. Ведение производства по делу в МКАС должно производиться в соответствии с действующим законодательством РФ.
Такое положение содержалось в арбитражной оговорке контракта международной купли-продажи товаров, заключенного российской и узбекской организациями. Состав арбитража счел, что рассматривать его в качестве условия о выборе применимого к отношениям сторон материального права невозможно. Он признал, что к этим отношениям применима Венская конвенция 1980 г., в которой участвуют Россия и Узбекистан, поскольку они не предусмотрели исключение ее применения в соответствии со ст. 6 Конвенции.
1 См., в частности, ст. 6, 13 и 14 АПК РФ, ст. 28 Закона РФ от 07.07.93 № 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже», ст. VII Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже, ст. 11 Киевского соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности 1992 г., ст. 41 Минской конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г.
2 Об этом деле см. в журнале «Вестник международного коммерческого арбитража», 2011, № 1/3 (январь — июнь). С. 55—71, 265—278.
3 Киевское соглашение 1992 г., Минская конвенция 1993 г., Европейская конвенция 1961 г., Венская конвенция 1980 г.