В традиционных предновогодних прогнозах у представителей самых разных экономических школ отыскиваются два общих посыла. Во-первых, мировая рецессия уже на пороге. Во-вторых, на этот раз китайцы не спасут мировую экономику. Напротив, именно положение дел в китайской экономике может стать важным фактором начала глобального кризиса.
Профессор экономики Нью-Йоркского университета Нуриэль Рубини уверен, что мировая экономика входит в зону турбулентности и пора пристегнуть ремни (http://www.project-syndicate.org/series/after_the_storm/description). Пообещав все нехорошее европейцам, включая британцев, американцам и японцам, он пишет, что китайская модель нынче показывает все свои пороки.
Пол Кругман тоже советует не делать ставки на Китай (http://www.nytimes.com/2011/12/19/opinion/krugman-will-china-break.html?_r=1&partner=rssnyt&emc=rss). Он предлагает взглянуть на такую картину: «Недавний рост опирался на строительный бум, подпитывал рост цен на недвижимость. Быстро росло кредитование... То есть налицо все признаки классического „пузыря“, который теперь лопается и дает самые реальные основания опасаться финансового и экономического кризиса». Далее нобелевский лауреат по экономике пишет: «Я описываю Японию конца 1980-х? Или Америку в 2007 г.? Мог бы. Но сейчас я говорю о Китае, который становится опасным местом в мировой экономике, что меньше всего нужно сейчас...»
Возможное влияние китайских проблем на российскую экономику просчитали аналитики Сбербанка. Их цитирует Финмаркет: «Замедление китайской экономики до 6,5% в следующем году может обрушить цены на нефть на 20%, а рост российского ВВП — до 1,2%». Вторя Н. Рубини, П. Кругману и другим аналитикам, наши эксперты отмечают, что «в 2010 г. Китай вырос на 10,3% и „тащил“ за собой весь мир благодаря росту своего импорта». Теперь же ожидается замедление роста в Китае, и расчеты показывают, что при таком раскладе «цена на нефть может опуститься до 80 долл. за баррель».
И П. Кругман, и Ксения Юдаева, Мария Годунова, Андрей Синяков из Сбера отмечают одни и те же причины китайского провала, прежде всего рост теневого кредитования (по П. Кругману — «в американском стиле») на фоне вялого финансового регулирования. Еще — на отставание роста потребления домашних хозяйств от общего роста.
Сбербанковцы, кстати, отмечают, что «доля Китая в российском экспорте — 5,1%, и если этот показатель начнет снижаться, то падение российской экономики может оказаться еще сильнее» (чем до 1,2% ВВП. — Примеч. ред.).
П. Кругман призывает не впадать в алармизм: «Но нельзя не беспокоиться: то, что происходит сейчас в Китае, слишком похоже на трещины окна, которые мы уже видели в других местах».