С подачи Председателя Правительства, а теперь и вновь избранного президента России Владимира Путина тема справедливости приватизации 90-х стала весьма обсуждаемой в российском обществе. Вот и Владимир Потанин – владелец «Интерроса», бывший первый вице-премьер Правительства РФ (1996-1997), соавтор идеи проведения залоговых аукционов в России в середине 1990-х годов, вступил в дискуссию (Газета.ru, 2 марта 2012 года).
Он согласен, что «приватизация 1990-х годов была несправедливой в том смысле, что узкий круг людей стали очень богатыми, а многие люди потеряли очень многое и оказались на черте или за чертой бедности… Нельзя превратить несправедливое в справедливое, заплатив деньги. Поэтому приватизация 1990-х годов навсегда останется несправедливой» (выделено ВТ).
Последняя фраза одного из богатейших людей России отражает глубинную суть проблемы – общественную нелегитимность итогов приватизации, что, по нашему убеждению, является одним из важнейших и далеко не преодолённых препятствий на пути консолидации российского общества с целью давно назревших системных преобразований.
Теоретически можно дождаться пока поколения, жившие в лихие 90-е (очевидцы «распродажи за бесценок»), в силу естественных причин сойдут с общественной сцены и уступят место активным и молодым, для которых всё свершившееся – объективная данность, сформировавшаяся «до них». Но на это уйдут даже не годы – десятилетия. Такой вариант не только бесперспективен, но и крайне опасен с точки зрения пребывания России в группе значимых мировых лидеров. Правда, не всегда: складывается впечатление, что подобная схема реализуется в так называемой компенсации вкладов 1991 года – более чем скромной по размерам выплат и растянувшейся на многие годы, в течение которых естественная убыль самих вкладчиков «облегчает» банковские обязательства.
Идею «отступного» – разового компенсационного взноса, предложенного главой Правительства, В. Потанин критикует как нереализуемую с правовой, финансовой и технической точки зрения. Такое решение «продемонстрирует избирательность и тенденциозность действий власти, потому что придумать, с кого, как и за что взять, – это будет непрозрачно, волюнтаристски… создаст ощущение того, что власть продолжает вручную регулировать отношения с бизнесменами. Это нанесёт «непоправимый ущерб инвестклимату в России, и будет крайне вредный для экономики жест». Ситуация с Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым, за судебными процессами над которыми не последовали другие, аналогичные, подтверждает сказанное.
Чётко указывая на проблему концентрации собственности: «У нас почти каждое предприятие принадлежит либо государству, либо конкретному предпринимателю, и очень мало предприятий, собственность которых распылена», В. Потанин утверждает, что «бизнесмены должны отработать, а не откупиться от общества…». «Нельзя, заплатив деньги, заставить людей думать, что то, что было несправедливым, стало справедливым. Так не бывает», - резюмирует он.
В самом деле, вряд ли найдутся сомневающиеся, что в сложившейся ситуации, отличающейся высокой коррупционностью властных структур и способностью чиновников в личных интересах извлекать «административную ренту», однократные, двукратные и даже многократные отчисления от так называемых нелегитимных капиталов совсем не обязательно пойдут на удовлетворение общественных нужд.
Приватизация: не откупаться – отрабатывать!
На извечный вопрос: «Что делать?» следует предложение автора к тем, кому в лихие 90-е выпала удача (термин В. Потанина – выделено ВТ), демонстрировать «социально правильное поведение», вести себя «социально приемлемо». По его мнению, это значит, во-первых, вести себя скромнее, не выпячивать роскошь напоказ и непременно платить налог на роскошь. Во-вторых, исправно платить все налоги, а не использовать схемы ухода от налогов. В-третьих, стимулировать инвестиции в экономически востребованные сферы. Чтобы не стать изгоем в собственной стране, надо «помогать людям, обеспечивать достойные условия труда и заработную плату на своих предприятиях, заботиться о социальной сфере, об экологии. А в личном плане, если он хочет быть уважаемым человеком, он должен заниматься либо благотворительностью, либо другими важными для страны, для общества проектами».
Автор убеждён: «Главное состоит в том, что бизнесмены должны отработать, а не откупиться от общества… Заработал деньги – ну, изволь всю жизнь отрабатывать на общество. Тогда, может быть, через какое-то количество десятилетий отношение к бизнесменам изменится. Но хорошее отношение нельзя купить – его можно только заработать, а для этого бизнесменам нужно дать возможность в течение нескольких десятилетий отработать и улучшить свою репутацию».
Здесь-то и «зарыта собака»! Один из лидеров бизнес-сообщества предлагает бизнес-элите не столько резко активизировать, поднять на качественно новый уровень свою общественно полезную активность и эффективность в сфере экономики (об этом сказано аккуратно, обтекаемо и в общем виде), сколько усилить «вспомоществование» в сфере социальных услуг. Но ведь, по существу, это и окажется, в первую очередь, попыткой откупиться, а не отработать. Конечно, «точечная» благотворительность легко персонифицируется и всегда на виду, а каждодневный «трудовой подвиг» (тем более, длиною в десятилетия) мало заметен и не может стать информационным поводом. Но разве не в производственной сфере ключ к решению социально-экономических и прочих общественных проблем? Разве не отсюда проистекает несправедливость для большинства? И разве не следует наметить хотя бы в общем виде новые контуры участия национального бизнеса в конкретных преобразованиях?
Никто не сомневается – «частно»полезная предпринимательская активность (для себя любимого!), была, есть и будет. Тем более, если речь идёт о доходах. Когда же возникают убытки (допустим, у естественных монополий, госкорпораций и им подобных компаний), то государство зачастую покрывает ущерб или опасности, с ним связанные. Достаточно вспомнить финансовые вливания-2008, сопровождавшиеся не только традиционным оттоком капиталов, но и резко возросшими закупками валюты на биржах с последующими переводами за границу. В немалом числе фактов подобное расходование средств явилось фактической «национализацией» ущерба (вместо национализации собственности, использование которой привело к ущербу – по примеру других стран), его «общественным перераспределением», в том числе своеобразным «обобществлением» результатов непродуманной, даже ошибочной финансовой политики ряда банковских и промышленных структур.
Не пришло ли время хотя бы сбалансировать общественное присвоение известной доли убытков более справедливым общественным присвоением доли доходов корпораций и национального богатства в целом? Благотворительность нужна и полезна. Здесь равно значимы и рубль скромного труженика, и миллион олигарха, потому что объединяющий порыв души гораздо важнее индивидуального решения о размере финансовой помощи.
Присвоение большей доли общественного пирога (произведенного дохода) большинством трудящихся могло бы объективно способствовать демонополизации российской экономики, усилению демократичности производственных отношений, повышению общественной полезности бизнеса, формированию устойчивого общественного интереса к эффективному труду в целом.
Из вышесказанного, в частности, проистекают две задачи: деконцентрация промышленного капитала и консолидация человеческого капитала. Первая должна подразумевать формирование многочисленного (в миллионы и десятки миллионов) слоя совладельцев-собственников. Вторая – предусматривать персональную роль и личную ответственность в преобразованиях лидеров отечественного бизнеса. Тех – кому в 90-е годы, повторяя Потанина, улыбнулась «удача».
Решить первую задачу можно через хорошо известное в мировой экономической практике и успешно действующее распыление собственности как практическую основу формирования среднего класса, становления работника труда в качестве работника капитала – экономически самодостаточного, благополучие и достойная жизнь которого напрямую зависят исключительно от результатов его труда.
Решение второй задачи предполагает, в частности, использование известных концептуальных наработок («Концепция-2020» и др.) с добавлением уточнённых программно-целевых обязательств. Одновременно необходимо добровольное принятие на себя ведущими бизнесменами лидирующих функций и ответственности за разработку стратегии вывода на передовые рубежи отраслей, где сосредоточены их основные капиталы и получаемые доходы с достижением конкретных результатов (по срокам, объёмам, критериям, прочим контрольным цифрам). Либо установление аналогичной ответственности в других сферах жизнедеятельности (по соглашениям между государством, обществом и предпринимателями). Во всех случаях условия должны быть взаимоприемлемы, сама деятельность – взаимовыгодной, не носить характер доминирования одной из сторон, иметь государственное и частное финансирование, опираться на общественную поддержку и т.д.
Иными словами, сформулировать чёткую и понятную всем гражданам страны идею: например, обеспечить до 2020 года подавляющему большинству россиян уровень жизни, соответствующий среднемировому уровню высокоиндустриальной стадии общественного развития. Провести общественное обсуждение, обеспечить системную проработку законодательного, финансового, материально-технического, кадрового обеспечения, согласованное взаимодействие ветвей власти друг с другом, негосударственными структурами и неформальными организациями, инвентаризацию (с прекращением исполнения при необходимости) бесчисленных программ и т.д., и т.п. Понятно, всё это потребует немалых интеллектуальных усилий, но попытки разработать «откупные варианты» не менее сложны, а, главное, однозначно бесперспективны.
На этом пути появляется возможность перспективного и долгосрочного частно-государственного сотрудничества. Так, на федеральном уровне инициаторами процесса могли бы выступить как министерства и ведомства, так и ТПП, РСПП, «Деловая Россия», «Опора России», отраслевые ассоциации, союзы и др. Аналогично – в регионах.
В зависимости от условий и характера подобного рода соглашений необходимо будет в каждом случае отдельно прописывать так называемую «компенсационную схему». Выполнение принятых на себя крупными собственниками «обязательств развития» как раз и будет означать, что достигнуты требуемые отраслевые показатели, «компенсационную схему» можно считать завершённой, а в российской экономике появились реальные и яркие лидеры, по праву владеющие ранее доставшимися и в последующем приумноженными капиталами. Очевидно, что неучастие в подобных общественно значимых проектах, недостижение требуемых результатов (не говоря уже о провале проектов) должно предусматривать штрафные санкции, вплоть до лишения собственности «в порядке компенсации» или смены собственника (здесь обсуждаемы всевозможные варианты).
Средний класс: из индустриализма в постиндустриальную экономику
При этом, вместо наивных ожиданий достижения всеобщего равенства и благополучия, следует настойчиво стремиться к реальному формированию многочисленного среднего класса как ведущего производителя материальных и духовных благ, одновременно сокращая численность неимущих и существенно повышая «планку» конкурентного перехода в заслуженно привилегированный слой бизнес-элиты.
Прав Фрэнсис Фукуяма, по существу, вычленив средний класс как закономерный итог эволюционного разрешения объективных противоречий между пролетариями и буржуазией, подчёркивая противоречивый характер современного развития среднего класса как всё более важной движущей силы прогресса при завершении индустриальной стадии и переходе к постиндустриальному развитию: «Неравенство существовало всегда как результат природных различий в таланте и характере. Но технологичный мир существенно усугубляет эти различия. В аграрном обществе XIX века люди с математическими способностями не имели особых возможностей зарабатывать на своём таланте. Сегодня они могут стать финансовыми кудесниками или создателями программного обеспечения, получая при этом всё большую долю национального богатства».
В то же время «фактором, подрывающим доходы среднего класса в развитых странах, является глобализация. Со снижением транспортных расходов и расходов на связь, а также с присоединением к глобальным трудовым ресурсам сотен миллионов работников в развивающихся странах, работа, которую прежде в развитом мире выполнял старый средний класс, теперь обходится гораздо дешевле в других местах». Одновременно «блага последних волн технологических инноваций непропорционально распределились среди наиболее талантливых и хорошо образованных членов общества. Этот феномен способствовал существенному увеличению неравенства в США за последнее поколение. В 1974 г. 1% самых богатых семей получил доход в 9% от ВВП, в 2007 г. эта доля увеличилась до 23,5%» (Фрэнсис Фукуяма. – Будущее истории/ Россия в глобальной политике, 19 февраля 2012 года).
Средний класс, развившийся на завершающем этапе индустриальной стадии в эффективную экономическую и социальную силу, по мере перехода в постиндустриальное общество должен неизбежно трансформироваться качественно: из среднего класса, сформировавшегося в условиях индустриализма, в средний класс постиндустриального общества – высокообразованный, креативный, мобильный, оперативно адаптирующийся к быстроменяющимся требованиям новой экономики информационного общества. Требованиям, во многом являющимся продуктом профессиональной деятельности самого среднего класса. Особенности подобной трансформации (только-только набирающей скорость) ещё предстоит изучить. Но здесь незачем «открывать Америку», ибо в той или иной степени этот процесс во многом определяется соответствием производственных отношений уровню и характеру развития производительных сил. И ещё одним фактором, подтверждающим нарушенное соответствие, является отрыв финансового капитала от реальной экономики в процессе перехода доминирующей роли в общественном производстве от материальной составляющей к нематериальной (интеллектуальной, духовной).
Отсюда потребность в новой идеологии среднего класса как доминирующей силы постиндустриальной экономики, ставящей под сомнение традиционные положения эпохи индустриализма о том, что «его интересы лучше обеспечивают более свободные рынки и малые по размеру государственные системы… но одновременно закрепляющей легитимность государства как выразителя общественных интересов…решительно заявляющей о необходимости перераспределения благ… и прекращения доминирования групп интересов в политике… Следует помнить, что доходы людей необязательно отражают их реальный вклад в общество(выделено ВТ)… и есть множество оснований считать, что неравенство сохранится и даже усугубится». Следовательно, выход на историческую арену среднего класса как ведущей силы цивилизационного развития означает смену мировоззренческой парадигмы, в том числе пересмотр классических либеральных представлений о свободном рынке, роли государства и госрегулировании, отношениях собственности, конкуренции и демократических принципах в экономике и т.д.
А пока несправедливое перераспределение национального богатства и усиливающаяся концентрация капиталов в результате приватизации 90-х и некоторых иных приватизационных актов, наряду с другими известными факторами, являются непреодолимым (не надо строить иллюзий в обратном) тормозом, если не сказать препятствием общественного прогресса. И на пути становления конкурентных рыночных отношений. И как причина растущего монополизма в экономических отношениях, незаинтересованности во всесторонних модернизационных преобразованиях, углубляющейся социальной дифференциации, хронической неразвитости и застоя (а фактически опасного вырождения в сравнении с ушедшими вперед странами) многочисленного социального слоя, на основе которого может и должен формироваться средний класс. Образно говоря, скорость изменения с линейного характера поведения и жизнедеятельности на нелинейный характер отстаёт от требований времени.
Таким образом, вне зависимости от того, чего больше в дискуссии о «нечестной приватизации» – предвыборной риторики или искренней озабоченности сложившейся ситуацией – решать проблему непременно придётся. И лучше раньше, чем позже. Причём, если правильные решения будут найдены, общественно восприняты и реализованы, проблема нелегитимности состоявшейся приватизации и спорных компенсационных выплат (способных, скорее, накалить, а не смягчить обстановку в стране), возможно, «отомрёт» сама собой – как постепенно теряющая актуальность в российском обществе, сплочённо и уверенно продвигающемся к справедливости, общественному согласию и мировому лидерству.
Но это будет лишь пролог к реально назревшему масштабному, системному разбору завалов российской действительности, эволюционному преодолению объективных противоречий общественного развития, поиску компромисса между различными социальными группами российского общества, гармонии между индивидуальными жизненными интересами граждан и стратегическими приоритетами государства в условиях всё более ощущаемого исторического цейтнота.
Хотелось бы верить, что упомянутый в самом начале статьи мрачный прогноз Потанина о приватизации 90-х, которая навсегда останется несправедливой, не подтвердится. А вот его предложение бизнесу «Не откупаться, а отрабатывать!» (добавим: честно, общественно полезно и эффективно) заслуживает серьёзного и всестороннего обсуждения.