В перечне важнейших целей «Стратегии-2020» и общих принципов формирования экономической политики «основным приоритетом должен стать выход на максимально высокие темпы сбалансированного экономического роста. Слабый рост в условиях догоняющего развития не позволит ни решать основную задачу – сокращение отставания от стран-лидеров в долгосрочном периоде, ни поддерживать краткосрочную стабильность в краткосрочном периоде». Иными словами, основная задача – сокращение отставания России от ведущих экономик и поддержание краткосрочной стабильности, для решения которой нужны максимально высокие темпы экономического роста. При такой постановке рост благосостояния народа если и оказывается на пьедестале приоритетов, то явно не на первой позиции.
Могут возразить: темпы экономического роста по определению влияют на уровень благосостояния граждан. Причем факторы, обеспечивающие жизненный комфорт, связаны так или иначе с трудовым вкладом самого индивида (адекватность полученного дохода трудовому вкладу в настоящей статье не рассматривается). Бесспорно, с начала 2000-х годов уровень жизни россиян в целом повысился. Существенную роль в этом сыграли мировые цены на нефть, газ и другие природные ресурсы. Но одновременно усилилась сырьевая зависимость российского ВВП – не подвластная ни чиновникам, ни Росстату. На фоне «вялотекущего», скромного экономического роста вызывающе неприлично (с общественной точки зрения) смотрятся доходы олигархов, явно недостаточны структурные трансформации в российской экономике, а монополизм и коррупция убивают конкуренцию, деловой климат и уверенность в справедливости.
По этой причине достижение краткосрочной стабильности в краткосрочном периоде будетсоответствовать, скорее, краткосрочному метастабильному состоянию – состоянию равновесия при не очень больших возмущениях. Но разве возможно представить себе лёгкое возмущающее волнение в современной мировой экономике, сотрясаемой разрушительными штормами? Беспрецедентное падение в России объёмов промышленного производства в 2009 году вследствие мирового финансового кризиса – подтверждает вышесказанное.
Видимо, не случайно следующее авторское признание: «Решения, принятые в интересах сохранения statusquo – сохранения социальной стабильности в краткосрочном периоде, могут оказаться подрывными для социальной стабильности в периоде среднесрочном» (выделено авторами Стратегии – ВТ). Хоть и завуалировано, речь идёт о вероятности «социальных пожаров» в будущем. Подобная краткосрочность в излишней степени зависела (по крайней мере, в «нулевые годы»), зависит и, к сожалению, в обозримом будущем (после 2020 года) всё ещё будет зависеть не столько от способности отечественной экономики удовлетворять внутренний спрос, сколько от ряда важнейших и взаимосвязанных факторов. Среди них – конъюнктура мировых рынков (сырьевых, в первую очередь) и размер российских золотовалютных резервов. Последние определяют допустимые объёмы импорта и одновременно усиливают тотальную зависимость от него слабой национальной экономики.
По расчётам Всемирного банка (Ведомости, 23 марта 2012 года) без учёта нефти дефицит счёта текущих операций достиг в 2011 г. рекордного уровня в 13% ВВП, а бюджета — сохраняется на уровне 10% ВВП. При этом рост обрабатывающей промышленности замедлился, объём прямых иностранных инвестиций невелик, отток капитала продолжается, инфляция ускорится во втором полугодии после индексации тарифов, безработица приблизилась к естественному уровню, т.к. стимулирующий развитие экономики потребительский спрос практически не повышается. Однако призыв ВБ копить нефтяные доходы может сыграть с нами злую шутку. Буквально понятые при существенно меньшей «подушке безопасности» в сравнении с минувшим кризисом, такие действия приведут лишь к очередному «повторению пройденного», когда деньги вкачивались в банковскую систему и далее в основном текли мимо отечественной промышленности, отчаянно нуждающейся в модернизации.
В таких условиях сформулированное разработчиками обеспечение максимально высоких темпов сбалансированного экономического роста с целью решения основной задачи – сокращения отставания от стран-лидеров – не только неудовлетворительно увязано с задачей роста благосостояния граждан, но, пожалуй, в немалой степени противоречит ей. Но в полной мере раскрывает совсем не бережное отношение власти к собственному народу – в первую очередь, всего лишь как к трудовому ресурсу, одному из неотъемлемых компонентов экономического роста. Причём ресурс, по мнению авторов Стратегии, в краткосрочной и долгосрочной перспективе, потребуется не всякий, а главным образом отвечающий требованиям креативности. Отсюда (по замыслу стратегов), провозглашённый упор на роль и значимость среднего класса как решающую движущую силу общественного развития.
Безусловно, на постиндустриальной стадии многочисленный средний класс (социальный слой) всё больше доминирует в производстве высокотехнологичных товаров и услуг, составляющих основную долю общественного продукта. Это определяет вес и статус такого класса в обществе, его численность, преобладающие признаки и характеристики. Средний класс последовательно формируется ещё на индустриальной стадии по мере её развития, постепенно превращаясь в активную производительную силу, участвуя в том числе в создании и расширении очагов «новой экономики».
Но пока в структуре общественного производства велика доля материальной составляющей, большинство трудящихся непосредственно занято в таком производстве. Так, если в США соотношение материальной и нематериальной составляющей порядка 20:80, то в России, по некоторым данным, приблизительно 40:60. Казалось бы, всё окей, мы уже вступили на постиндустриальную стадию, а потому актуальны призывы интенсивно развивать новую экономику знаний – экономику будущего и не задумываться о насущных пустяках вроде отживающего своё материального производства. А те, кто утверждает обратное, – безнадёжные ретрограды.
Но не всё так просто. Прозрение наконец наступило. Даже ярые либералы-реформаторы вынуждены теперь согласиться, что на указанном соотношении в большей степени сказывается промышленная деиндустриализация, нежели постиндустриальные достижения. Отсюда раздающиеся призывы к новой индустриализации как объективному и неизбежному условию последующего всестороннего и необратимого перехода к постиндустриализму. Но это значит, что на современном этапе российской экономики занятых в сфере услуг и «белые воротнички» следует отнести к набирающей силу социальной группе, участвующей в общественном производстве, численность которой неуклонно увеличивается по мере роста доли и номенклатуры продукции нематериальной сферы.
Не устанем, однако, повторять, что переход к постиндустриальной экономике с «примеркой» соответствующих атрибутов возможен лишь по мере полноценного развития важнейшей составляющей индустриальной стадии – производства материальных благ, удовлетворяющих потребности основной массы граждан на среднемировом уровне. В качестве примера таких показателей можно рассматривать соответствующие стандарты Евросоюза, США.
При этом надо ясно представлять, что, даже если успешно достигнем адекватного 2020 году среднемирового уровня высокоразвитой индустриальной стадии (в целом достигнутого ведущими странами мира в конце прошлого века), отставание от них, с учётом их продвижения вперёд в предстоящие годы, составит не одно десятилетие. Косвенным, но красноречивым показателем эффективного развития могло бы стать сравнение прогнозируемых достижений России и государств-лидеров, других стран БРИКС. Это небезынтересно в связи с мнением авторитетных экономистов, например Нобелевского лауреата Нуриэля Рубини, считающего, что Россия недостойна места в БРИКС (NEWSru.com., Экономика. – 26 января 2012 года).
Нельзя игнорировать исторически доказанное обстоятельство, что объективное продвижение к следующей цивилизационной ступени обязательно предполагает последовательное улучшение уровня жизни, доступного всем членам общества (минимально достаточного, среднего, более высокого). С одной стороны – безусловные гарантии каждому в соответствии с потенциалом конкретного этапа общественного развития. С другой стороны – дополнительные (высокотехнологичные, дорогостоящие) возможности, определяемые личными достижениями каждого. Если нет первого (не достигнут заданный среднемировой уровень и действует принцип получите то, что есть), даже попытки «сдвинуться с места» и, в частности, внедрять второе – обречены на неудачу. А если нет второго – снижается «интеллектуально-креативный настрой» авангарда (элиты?), в том числе представителей среднего класса.
Гарантируемый среднемировой уровень индустриальной стадии для большинства и постиндустриальные возможности для немногих должны одновременно сосуществовать в соотношении, не угнетающем общественный настрой, а, напротив, обеспечивающем гармонию интересов, единство действий и социальный мир.
Если национальное богатство распределено неравномерно, а получаемый доход потребляется несправедливо, то на «голодный желудок» трудно думать о прекрасном, совершать открытия, реализовать творческие устремления, настойчиво и заинтересованно двигаться вперед. Или, как говорили раньше, рассчитывать на «творчество народных масс».
Российское общество сегодня – это совсем не успешно наступающая армия, передовые части которой оторвались от обеспеченных тылов. Общество разделилось на «благополучное» меньшинство, авангардные устремления которого во многом (неоспоримый факт) расходятся с общественными интересами, и обманутое, не удовлетворённое своим жизненным уровнем, в значительной степени разуверившееся и плетущееся в арьергарде, большинство. Бравирование роскошью и имитационные действия первых (им и так хорошо!) в ответ на «руководящие призывы» власти неизбежно вызывают протестные выступления вторых (оказавшимся на задворках терять нечего). Тем более, если власть сама признаёт несправедливость много из того, что произошло и происходит…
Таким образом, ситуация с целями и задачами «Стратегии-2020» есть в известном смысле непонимание реального положения дел, «забегание вперёд» и напоминает перевёрнутую пирамиду, которую необходимо поставить на надёжное основание действительно в кратчайшие сроки, если мы стремимся прояснить пути и обосновать условия декларируемого устойчивого экономического роста.
Может ли экономика расти быстрее?
В Стратегии сформулированы основные направления поддержания достаточных темпов роста при одновременном снижении издержек: формирование в экономике условий для появления «длинных» денег и доступного рыночного кредита; поддержание долгосрочной макроэкономической стабильности, благоприятствующей развитию частного сектора; формирование условий для существенного роста деловой активности и роста уровня внутренней конкуренции; повышение эффективности использования трудовых ресурсов; использование конкурентных преимуществ в сфере человеческого капитала; стимулирование несырьевого экспорта и международной кооперации российских фирм (выделено авторами – ВТ).
Ключевой элемент новой модели – «резкий рост деловой активности и уровня внутренней конкуренции». По мнению разработчиков, ощутимый прогресс в решении этой задачи – решающее условие действенности всех прочих элементов экономической политики.
Оценка реальности ускорения темпов экономического роста позволила выявить следующие национальные преимущества: «относительно высокое качество человеческого капитала и инфраструктуры (выделено авторами – ВТ) в сравнении с другими развивающимися странами; размер внутреннего рынка (выделено авторами – ВТ) – 8-е место в мире; изобилие сырьевых ресурсов»(выделено авторами – ВТ).
Преимущества несомненные. Загвоздка в другом. Ознакомление со Стратегией свидетельствует, что в качестве человеческого капитала рассматриваются в основном потенциальные носители «креативного начала», ориентация не на внутренние, а на внешние рынки в долгосрочной перспективе более предпочтительна, а в природных ресурсах разглядели недостатки – «голландскую болезнь» и «сырьевое проклятие».
Кстати, относительно последнего. Российский бюджет не просто «подсел» на нефтяную иглу, а прочно сидит на «нефтяной и прочих трубах» – в 2010 году сырьевой экспорт (нефть и нефтепродукты, газ, черные и цветные металлы, уголь, руда и концентраты, необработанная древесина) составил без малого 300 млрд долл. (чуть менее 75% всего экспорта).
При этом, что удивительно (а может и нет?!) – правительство проявляет трогательную заботу об интересах именно меньшинства. Так, по данным профессора Н. Кричевского, начисленная Федеральной налоговой службы России к возмещению из бюджета сумма НДС превысила 1,1 трлн руб., составила почти половину НДС на товары, работы, услуги, реализованные на территории России в 2010 году, сравнима с дефицитом федерального бюджета и могла бы полностью перекрыть широко рекламируемый недостаток средств Пенсионного фонда России, стать финансовым источником насущных модернизационных преобразований.
Другие страны и мечтать не смеют о подобных «болезнях и проклятиях». Так, не следует ли нам порадоваться подарку судьбы и вместо очередного резонёрства откровенно признать, что проблема в нас самих, что мы думаем не о том и делаем не так?
Пенсионный лабиринт
Среди неотложных приоритетов деятельности исполнительной власти особое место занимает пенсионная реформа. Сегодня весьма затруднительно даже перечислить проекты, выданные «на гора» за прошедшие двадцать лет. Но воз, как говорится, и ныне там…
В Стратегии предлагается «повышение пенсионного возраста до 63 лет, причём делать это постепенно, по полгода в год для женщин, для мужчин – по три месяца в год, пока не выровняется возраст выхода на пенсию для мужчин и для женщин». Завершить переход удастся к 2030 году. Мера рассматривается как эффективный ответ на старение населения. Утверждается, что «сохранение в незыблемости границ пенсионного возраста (в настоящее время 60 лет для мужчин и 55 лет для женщин – ВТ) де-факто означает существенное сокращение трудовой жизни».
Сказанное, надо думать, напрямую связано с фиксируемым в последние годы ростом продолжительности жизни. Радуясь такому, несомненно, оптимистичному факту российской действительности, всё же осторожно предположим, что «волшебники» могут работать не только в Центризбиркоме, но и в Росстате, методические новшества которого время от времени подобны мастерским «трюкам». Отметим лишь, что разрыв в продолжительности жизни россиян и жителей развитых стран общеизвестен и весьма значителен, достигая 10-15-20 лет.
Предложение постепенно повышать минимальный трудовой стаж, достаточный для получения трудовой пенсии, с 5-ти лет – разумно и логично (уровень повышения до 15–20 лет – отдельный вопрос). Равно, как идея ежемесячного минимального фиксированного платежа для самозанятых россиян в размере 20–30% от платежа, рассчитанного по средней зарплате в стране.
Однако нелишне было бы учесть и разницу в уровне жизни (по трудоспособному населению, по пенсионерам, вообще по возрастным группам). Разве от этого не зависит самочувствие «на финише» трудовой деятельности? И прежде чем поставить конкретную прибавку к пенсионному возрасту в зависимость от соответствующего увеличения продолжительности жизни, не следует ли связывать последнюю не только с расчётами Росстата, но и с выполнением плановых заданий (не убоимся такого выражения – ВТ) по достижению среднемировых параметров уровня жизни?
Исходя из существенной разницы в доходах категорий работников, Стратегия предлагает четыре вида пенсий, основанных на дифференциации платежей: социальную (минимальная пенсия), базовую, комбинированную и комбинированно-альтернативную (для лиц с высокими доходами) с сохранением базового и накопительного сегмента. Значимость последнего повышается одновременно с ростом доходов работника.
При этом «соотношение предельного размера заработной платы к сумме среднего размера заработной платы за год, с которой уплачиваются платежи по стандартной ставке, возрастает с 161 до 230%». Расчёты показывают, что при таком подходе появляется возможность сглаживать постоянно растущий дефицит Пенсионного фонда России. Ещё один важный фактор – совершенствование системы софинансирования пенсий.
Обращает на себя внимание предложение запреда ЦБ РФ Алексея Улюкаева отказаться от государственных пенсий и заменить их выплачиваемым из бюджета социальным пособием по старости, обеспечивающим минимальные жизненные потребности (NEWSru.com. Экономика, 11 марта 20012 года). Остальное – отдать на откуп индивидуальным либо корпоративным программам, взяв за основу частной пенсионной системы действующую обязательную накопительную систему.
Отмечая рациональные моменты (отмена социальных страховых взносов, снижение налоговой нагрузки на бизнес, повышение рентабельности высокотехнологичных отраслей, а следовательно, шансов на модернизацию и инновационное развитие и др.), комментаторы указывают на почти 60 млн «молчунов», фактически не интересующихся эффективностью управления своими пенсионными накоплениями. По их мнению, наблюдаемая в последние годы устойчивая тенденция увеличения числа переводов пенсионных средств из ПФР в негосударственные пенсионные фонды доказывает, что время «пассивных наблюдателей» уходит в прошлое.
Характерно, что сам А. Улюкаев считает, что сегодня в России отсутствуют активы, обеспечивающие достаточную доходность инвестируемых пенсионных накоплений при допустимых рисках. В случае отказа от государственного пенсионного обеспечения это чревато еще большими социально-экономическими проблемами.
Государство вполне естественно озабочено непомерно растущей тяжестью социальных обязательств, которые имеют необратимую тенденцию к повышению. Не будем ни преуменьшать, ни преувеличивать «плюсы и минусы» известных предложений, касающихся пенсионной реформы. Но всем им присущ «родовой недостаток»: как правило, заработная плата – единственный важнейший источник текущего дохода работника и материального обеспечения в старости. Отсюда, противоречивые попытки (от консервативных до радикальных) увеличить пенсионные накопления и не задушить бизнес налогами, завлечь трудящихся софинансированием, возбудить интерес к вариантам эффективного размещения пенсий и т.д. И повышение пенсионного возраста как единственно реальный выход из до сих пор неразрешимой ситуации. Однако, принцип «и волки сыты, и овцы целы» (всё равно, кто волки, а кто овцы), здесь вряд ли сработает…
Что в остатке?
Успешная траектория поступательного общественного развития должна предусматривать различные формы преодоления в экономике нарастающего отчуждения непосредственных производителей от средств производства и результатов труда, их становление как реальных совладельцев национального богатства и создаваемого дохода. Таков противоречивый глобальный тренд – транснациональные корпорации и распыление капитала (в частности, через массовое акционирование), регулирование и самоуправление (в том числе «демократия участия» в экономике через приобретение работниками акций, участие в управлении и распределении дохода, принятии корпоративных решений). Более чем в 70-ти странах мира успешно функционируют акционерные общества работников, владеющих контрольным пакетом акций и являющихся совладельцами компаний (Народные предприятия России – см. здесь же).
Сами авторы концепции справедливо отмечают, что «ограничение самостоятельности и подавление инициативы региональных и местных органов власти, деградация субнациональных элит, отчуждение населения от власти и рост протестных настроений происходят в условиях, когда развитие конкурентоспособных территорий, обеспечение в них высокого качества жизни становятся ключевыми факторами современного экономического роста» (выделено авторами – ВТ). Если это не произойдёт, Россия навсегда останется, по меткому выражению профессора Юрия Якутина, «страной невыученных уроков».
После избрания Президента России аналитический центр ЭЖ провёл опрос читателей газеты с целью выяснения их мнения относительно будущего российской экономики (таблица).
Таблица. Вселяют ли итоги выборов Президента России уверенность в успешном экономическом развитии:
|
Нет |
64% |
|
Да |
27% |
|
Затрудняюсь ответить |
9% |
Если сравнить с числом проголосовавших за Владимира Путина – 63,6% – возникает буквально обратная картина, свидетельствующая о его, безусловно, сохраняющейся популярности (при всех выявленных и неустановленных нарушениях и подтасовках) и, одновременно, опасном исчерпании общественного доверия к проводимому экономическому курсу. Полученные ответы вполне корреспондируются с известными социологическими данными и однозначно указывают на необходимость скорейшей смены приоритетов и целей. Прав Михаил Прохоров, утверждая, что «слишком сильно российский народ боится сказок про «оранжевые революции», слишком мало верит в себя, слишком велико было административное давление, слишком разнузданной — телевизионная «промывка мозгов». Однако подобное противоречие долго сохраняться не может. Промедление в корректировке курса и проведении социально-экономических реформ грозит взорвать ситуацию.
Существующие источники роста отечественного ВВП нельзя назвать перспективными. Буксующая российская экономика (монополизм, слабая конкуренция, сырьевая зависимость, низкая производительность труда, отсталая технологическая база и многое другое) – свидетельство того, что реальная движущая сила экономического (и общественного в целом) развития не задействована либо используется неэффективно.
Назрела необходимость беспристрастного анализа объективной реальности, а не конъюнктурных, сработанных в угоду власть имущим, конструкций. Сегодня Россия в лучшем случае лишь на подступах к новой экономике постиндустриальной стадии. Чтобы приблизиться к ней, необходимо пройти полноценный путь индустриализма, предусматривающий не только соответствующие экономические преобразования, но и адекватный прогресс в науке, технологиях, социальной сфере, культуре, духовности. Естественно, используя новейшие достижения как плацдармы будущего. Только так материальное производство, по мере развития нематериальной (информационной) составляющей, будет постепенно, органично и необратимо утрачивать ведущие позиции в общественном производстве.
Итоги надо оценивать по приближению показателей уровня жизни в нашей стране к общемировым аналогам индустриально развитой стадии, не «подгоняя» задним числом контрольные цифры под то, что достигнуто. Надо отчётливо понимать, что сегодня главная движущая сила – трудящееся большинство. Когда не на словах, а на деле его перестанут рассматривать исключительно как трудовой ресурс, в стране начнёт формироваться подлинный человеческий капитал – самобытный, ответственный, трудолюбивый, а не бледный слепок с импортных образцов.
Первый шаг в этом направлении – создать условия, при которых основная масса работников труда сможет стать работниками капитала, чтобы иметь различные источники дохода, а не жить на одну зарплату. Не существует более эффективного способа убедить большинство граждан в личной ответственности за результаты своего труда в настоящем и пенсионное обеспечение в будущем, привлечь россиян к заинтересованному участию в реализации не Стратегии рекомендаций, а Стратегии действий.
P.S.
Просим обратить внимание на опрос Аналитического центра, размещённый на главной странице сайта «Экономика и жизнь». Заранее благодарим вас за ответ.