За прошедшие без малого два столетия справедливость давнего выражения была неоднократно проверена и убедительно доказана событиями в разных странах. Россия – не исключение. Возникновение СССР и его распад спустя семь десятилетий есть следствие пришедших в активное движение народных масс, поверивших сначала в светлое коммунистическое завтра, а затем в капиталистическое благоденствие. Стоило, однако, людям на собственной шкуре ощутить несправедливость и разувериться в происходящем – началось торможение преобразований. Если преобразования деструктивны, не воспринимаются или отторгаются обществом – их замедление есть позитивный процесс. Беда, если буксуют, казалось бы, востребованные реформы.
Обнародован очередной программный документ – доклад «Стратегия-2020: новая модель роста – новая социальная политика». В связи с этим обратим внимание на хроническое «проскальзывание» в реализации важнейших программ, в том числе провозглашённых руководством страны. Учтём энергичные обещания власти и усердные социальные подачки миллионам. Укажем на безудержный рост капиталов и выставленную напоказ роскошь «избранных». Озвучивая подобный перечень, примем к сведению: время поджимает и назрели перемены, промедление с которыми грозит навсегда отбросить Россию на обочину цивилизации.
Опросы
Публикуемые материалы мы, по возможности, сопровождаем результатами предварительных опросов аналитического центра газеты «Экономика и жизнь». Это позволяет определить позиции и мнения читателей, профессионально оценивающих ситуацию, и выявить характерные особенности назревших (назревающих) социально-экономических проблем.
Ниже приведены результаты некоторых опросов, проводившихся аналитическим центром, начиная со второй половины прошлого года. Как известно, пребывание России в «G-8» имеет политический смысл и, в лучшем случае, отражает её потенциальные экономические возможности. Что касается «членства» в БРИКС, то оно в большей степени соответствует состоянию российской экономики. Правда, в посткризисный период не раз звучали голоса авторитетных экономистов с мировым именем, ставящих под сомнение нашу принадлежность к динамично развивающимся странам. Основания для таких утверждений есть – с цифрами и фактами не поспоришь. Да и выявленное летом 2011 года отношение самих россиян к ожидаемой динамике изменений важнейших показателей экономического роста (таблицы 1 и 2) не прибавляет оптимизма.
Таблица 1. Как изменится производительность труда в России через 6-12 лет:
|
Отставание увеличится |
78,4% |
|
Сравняется с уровнем ведущих стран |
10,4% |
|
Затрудняюсь ответить |
9,0% |
|
Превысит уровень ведущих стран |
2,3% |
Таблица 2. Позволит ли нынешняя экономическая политика занять России более достойное место в мире:
|
Нет |
80,0% |
|
Да |
10,4% |
|
Затрудняюсь ответить |
9,6% |
В современной России производительность труда отстаёт в разы от уровня ведущих стран, а национальный валовой внутренний продукт в 2010 году составил порядка 10% ВВП США и 4% мирового ВВП. В 2011 году ситуация принципиально не изменилась. По мнению абсолютного большинства читателей ЭЖ (78-80%), отставание России от группы лидеров будет увеличиваться, что не позволит ей, при нынешней экономической политике, претендовать на более достойное место в мире.
Несколько более мажорную картину выявил зимой 2012 года опрос студентов экономического профиля в 21-м российском регионе: до трети из них считают, что нынешние действия власти обеспечат стране более достойное место в мировой экономике, от 40 до 50% не верят в успех, около 20% затруднились ответить. Иными словами, до двух третей опрошенных молодых людей также не видят свет в конце тоннеля.
В декабре 2011 года состоялись парламентские выборы, в марте текущего года был избран Президент России. Выборам предшествовали избирательные кампании, многочисленные встречи и выступления лидеров политических партий и кандидатов в президенты, призванные подробнее ознакомить граждан с программными экономическими положениями, дать оценку проводимой экономической политике, убедить избирателей в перспективности предлагаемых социально-экономических решений.
Чтобы выяснить, изменилась ли позиция читателей с ноября 2011 года по март 2012 года, мы провели соответствующие опросы (таблицы 3-5).
Таблица 3. Экономические предложения какой из перечисленных партий вы поддерживаете:
|
КПРФ |
26,8% |
|
Не поддерживаю ни одну программу |
19,8% |
|
Справедливая Россия |
16,1% |
|
ЛДПР |
14,0% |
|
Единая Россия |
10,4% |
|
Яблоко |
9,5% |
|
Правое дело |
1,7% |
|
Патриоты России |
1,4% |
Таблица 4. Экономические предложения кого из кандидатов на пост Президента России вы поддерживаете (список ЦИК):
|
В.В. Путин |
32,0% |
|
М.Д. Прохоров |
21,0% |
|
Не поддерживаю ни одну программу |
20,3% |
|
Г.А. Зюганов |
17,0% |
|
В.В. Жириновский |
5,9% |
|
С.М. Миронов |
3,8%% |
Таблица 5. Вселяют ли итоги выборов Президента России уверенность в успешном экономическом развитии:
|
Нет |
64,0% |
|
Да |
27,0% |
|
Затрудняюсь ответить |
9,0% |
Итоги
Какие выводы следуют из полученных результатов? Экономические предложения политических партий (и прошедших в Госдуму и не попавших в нижнюю палату), а также кандидатов в президенты России ни по отдельности, ни в совокупности не могут претендовать на роль общенациональной программы. Конечно, в каждой из представленных программ есть важные и бесспорные положения, реализация которых, несомненно, актуальна для российской экономики. Однако максимальный результат поддержки получен менее чем от трети респондентов. А пессимизм большинства относительно уверенности в успешном экономическом развитии по итогам выборов президента позволяет констатировать – даже если «сложить» воедино все действительно позитивные идеи и весьма вдохновляющие многочисленные обещания – «прорыв» не состоится.
А время течёт необратимо, уходят поколения, развеиваются надежды, постепенно иссякает мощь великого государства. Дряхлость прежде силы, старость прежде молодости – вот что необратимо надвигается на страну, не сумей мы осуществить «перезагрузку». Уже не первый год, не одно десятилетие идеи и обещания «бьют» мимо цели. А рядом, словно на дрожжах, растут могущественные соседи – Китай в первую очередь.
Можно долго спорить, правильную экономическую политику осуществляет руководство Китая или нет, какие опасности в экономике и социальной сфере подстерегают республику в ближайшем или отдалённом будущем, какова доля собственного инновационного продукта, насколько эффективна вторая по объёму ВВП экономика мира (для которой рост менее 9% в год означает замедление) и т.д. Но факты общеизвестны.
В основе успеха – твёрдая убеждённость большинства китайских граждан в правильности проводимого курса, их каждодневные ощущения, что жизнь постепенно становится лучше, уверенность, что заинтересованным собственным трудом они смогут добиться многого и для страны в целом, и для себя лично, что их достойное будущее, действительно, во многом зависит от них самих. Конечно, идеализировать ситуацию нельзя, но созидающий общественный настрой, стратегические для общества и будничные, но значимые для конкретного гражданина позитивные результаты – налицо.
Ясно одно: труд должен быть эффективным и заинтересованным, общественно полезным и достойно оплачиваемым. Иными словами – адекватным объективным требованиям и возможностям соответствующей стадии общественного развития, а не подвластным воле чиновника или прихоти собственника.
Как видим, и двести лет спустя процитированный выше классик прав: успех приходит тогда, когда идеи овладеют массами, отвечают интересам и потребностям каждого человека. В этом – суть.
Спрос, предложение, конкуренция
На индустриальной стадии с доминированием материального производства максимально реализуется рыночный принцип «спрос определяет предложение».Но уже в 70-е годы прошлого века «японское чудо», кроме всего прочего, наглядно продемонстрировало: по мере усложнения производства и ассортимента выпускаемой продукции, внедрения высоких технологий, расширения сферы услуг, т.е. роста доли нематериальных продуктов, – во всё большей степени «хайтек-предложения формируют спрос» и всё менеетрадиционно зависят от него. Постепенно всё большее число работников превращается в известном смысле из непосредственных исполнителей в «управляющих машинами и технологиями». Их опыт, знания, созидающий творческий потенциал (креативность – в современной терминологии) становятся всё более весомыми факторами производства.
Происходит возникновение своеобразных «протозародышей» постиндустриальной экономики. Наука на деле становится производительной силой общества, привязывая научно-технологическое развитие к соответствующему экономическому циклу. Так, в США, в первой половине 1960-х государство обеспечивало почти 70% финансирования НИОКР, а во второй половине 2000-х – меньше 30%, остальное пришлось на инвестиции частного бизнеса. В России же, по данным МЭР, сейчас 1,2% ВВП тратится на НИОКР. Причём лишь 0,3% ВВП, или четверть всех расходов на НИОКР, приходится на частный сектор (Slon.ru, 2 апреля 2012 года).
Этот пример убедительно подтверждает индустриальный (далеко не самый высокий в целом) уровень развития российской экономики в сравнении с постиндустриальной экономикой США. Нет спроса – нет предложений и инвестиций в новые разработки. И наоборот.
Характерно, что по мере развития индустриальной стадии, чтобы быть конкурентоспособными в удовлетворении спроса, компании вынуждены не только стремиться к стратегической самодостаточности, развивая собственные возможности и универсальность, автономность и независимость. Постепенно набирают силу узкоспециализированные компании с высоким уровнем собственных уникальных компетенций.
«Стратегия, направленная на достижение самодостаточности, предполагает развитие в конкуренции с такими же игроками. А стратегия, ориентированная на интеграцию, предполагает развитие собственных уникальных компетенций до уровня безусловной и неоспоримой конкурентоспособности». И далее: «Успешная стратегия развития определяется не только выбором между двумя направлениями, но скорее взвешенным сочетанием этих составляющих… Путь максимально возможного развития уникальных компетенций и участие в процессе взаимно дополняющей интеграции представляется более перспективным и привлекательным» (Ведомости, 29 марта 2012 года).
Таким образом, на постиндустриальной стадии ситуация меняется – именно компании, функционирующие на основе взаимной дополняющей интеграции, обеспечивают доминирование нематериального производства, продукт которого (предложение) всё больше формирует и определяет спрос. Между прочим, отсюда следует, что роль конкуренции как всеобщей движущей силы экономического развития в эпоху постиндустриализма начинает снижаться, уступая место (постепенно, избирательно, вначале по отдельным позициям) согласованным действиям (не путать с монопольным сговором).
Ещё одно уточнение: такой путь представляется не просто более перспективным и привлекательным, а объективно закономерным – как в наибольшей степени соответствующий требованиям постиндустриальной стадии, трендам на массовую индвивидуализацию вместо массового производства однотипных товаров.
Подобный вывод достаточно полно согласуется с наблюдением, изложенным в Harvard Business Review – Россия (http://www.hbr-russia.ru/issue/77/3061/): в условиях формирования олигополий конкуренция начинает терять смысл, мешая разглядеть, развивать и поддерживать сотрудничество как перспективный в нашем, по-новому объединённом мире, источник инноваций.
В новой, информационной, экономике сама информация как продукт труда (в том числе творческого) теряет классические свойства товара, так как доступна многим, а значит, конкуренция за обладание ею – в традиционном понимании – отсутствует и т.д.
Тем самым формирующееся в неразрывном единстве соотношение между спросом и предложением преодолевает традиционное противопоставление и противоборство, разрыв во времени, образуя причинно-следственное соответствие противоречивых, но взаимозависимых, взаимно дополняющих и взаимно определяющих друг друга компонентов. Простой вариант в недалеком будущем: использование модульных компонентов, дистанционно и самостоятельно набираемых непосредственно заказчиком для изготовления (на безлюдных предприятиях?) необходимой ему продукции с заданными свойствами (заказчик есть производитель) и последующей эксплуатацией (заказчик есть потребитель).
Иными словами, по отношению к данному продукту заказчик одновременно выступает и производителем, и потребителем, формируя и спрос, и предложение. Происходит своеобразное диалектическое «отрицание отрицания»: переход через отрицание (преодоление) индустриального этапа общественного производства товаров на продажу – к высокотехнологичному производству ради индивидуального потребления, содержащему отблеск примитивной экономики далёкого первобытно-общинного (доиндустриального) строя.
Такую экономику вполне можно назвать инновационной, ибо индивидуализация производимого продукта объективно предполагает массовый спрос на инновации. Немаловажное последствие в будущем – масса индивидуально соединённых в одном лице производителей и потребителей конкретных товаров/услуг с заданными свойствами (производитель товара есть его потребитель). Это означает необходимость уже сегодня приступить не только и не столько к провозглашённому в Стратегии-2020 селективному выявлению социальной группы или социального слоя людей с креативными способностями, сколько к долговременному, систематическому формированию творческого и заинтересованного отношения к действительности у большинства граждан – непосредственных производителей национального богатства страны.
Прежде всего – к их трудовой деятельности. Задача непростая, но чрезвычайной важности, для чего, в первую очередь, предстоит преодолеть растущее отчуждение работников от результатов труда. И, не мешкая, осознать, что это – частный случай отчуждения между властью и обществом, что демократизация производственных отношений (экономическая демократия) неразрывно связана с развитием политической демократии, различными институциональными преобразованиями. А осознав необходимость перемен и конкурентные преимущества, которые они сулят, перейти наконец от движения решений – к решительному движению.
Идеи – в массы!
Осуществление реформ в российской экономике совпало с начавшимся глобальным цивилизационным переходом от развитой индустриальной к постиндустриальной стадии. Возникшие трудности не случайны: реформаторы 90-х да и некоторые современные стратеги вольно или невольно игнорируют ряд объективных условий, без наличия которых такой переход не состоится, но которые (условия) не могут сформироваться самостоятельно, если реально достигнутые экономические и социокультурные параметры не соответствуют требованиям завершающего этапа индустриальной стадии.
Бесспорным интегральным критерием должен стать уровень жизни основной массы населения – словно «лакмус», определяющий состояние промышленности и социальной сферы, науки и образования, здравоохранения и охраны окружающей среды. От выявленного состояния как от печки и надо бы «плясать», формулируя цели и решая задачи Стратегии-2020. Однако разработчики Стратегии придерживаются взглядов, формально правильных, но на российских проблемах недостаточно сфокусированных, отталкиваются от традиционных параметров – важных, но не отражающих качество человеческого капитала.
Вот и развилка. Если граждане страны – трудовой ресурс, то реализуемая политика вполне объяснима и предельно логична. Чтобы обеспечить устойчивый экономический рост в набивших оскомину показателях, необходимо расчётное количество работников с уровнем жизни, обеспечивающим их способность поддерживать простое либо расширенное воспроизводство. Перспектива для остальных – бороться за выживание в «рыночных» условиях (с предсказуемым демографическим результатом…).
Если, однако, граждане страны – носители востребуемого человеческого капитала, то для его оценки необходимо использовать показатели, не только сравнивающие на данном уровне развития индустриальной стадии фактическую (достигнутую) обеспеченность товарами и услугами со «стандартом» (среднемировой величиной, ранее достигнутой странами, уже прошедшими данный этап), но и характеризующие степень развития человеческого потенциала. К последнему относятся индекс развития человеческого потенциала, физические и интеллектуальные способности к созидательной деятельности, доступность и качество образования и медицинских услуг, продолжительность и уровень удовлетворённости жизнью и др. Далее – расчёты в обратном порядке: необходимые товары и услуги, оборудование и технологии, нефть, газ, металлы, отрасли, ВВП…
В России использование человеческого капитала, зачастую, формально, а не эффективно. Уместна аналогия с природными ресурсами: принадлежат всем, а миллиарды приносят избранным, при этом корпоративные интересы могут вступать в противоречие и доминировать над интересами общественными, государственными. Между прочим, неразвитость института интеллектуальной собственности логично следует из неразвитости аналогичных институтов в сфере материального производства и не только. Хорошо известны проблемы, создаваемые в экономике естественными монополиями. Не является секретом и ограниченный круг россиян, владеющих акционерной собственностью. Однако среди многочисленных рекомендаций по развитию рыночной конкуренции отсутствуют предложения, широко распространённые именно в странах с развитыми экономиками, направленные на распыление капиталов за счет массового акционирования как эффективного способа демонополизации и привлечения трудящихся к участию в доходах и принятию корпоративных решений.
Что в итоге?
Необходима «перезагрузка» мышления. Нельзя игнорировать очевидное: креативность и «постиндустриальные плацдармы» не вместо, а вместе с активным индустриальным развитием.
Постепенный переход к постиндустриальной экономике с последовательно объективной, а не показной «примеркой» соответствующих атрибутов возможен лишь по мере полноценного развития индустриальной стадии.
Чтобы эффективно и самоотверженно трудиться, большинство россиян – миллионы работников труда – должны иметь возможность реально стать работниками капитала, дополнительно располагающими, кроме зарплаты, другими цивилизованными источниками дохода (а не только меньшинство).
Главная цель современной российской Стратегии должна заключаться в обеспечении производства материальных и духовных благ, удовлетворяющих потребности основной массы граждан на среднемировом уровне индустриальной стадии (с органичным встраиванием постиндустриальных достижений).
«Стратегия-2020: новая модель роста – новая социальная политика» нуждается в переформатировании. Более корректно рассматривать новую модель экономического роста как определяющее условие достижения главной цели (но не как саму цель), а реализацию новой социальной политики – как доказательство успеха.
Разве изложенное противоречит утверждению, что «стремление к финансовой выгоде вовсе не душа капитализма, а его миссия – создание «наибольшего блага для наибольшего числа индивидуумов»(выделено ВТ) и что«идея рентабельности остаётся, но на первый план выходит другое? Что у капитализма есть шанс показать себя с лучшей стороны в развивающихся странах – создать с нуля новые правила, более соответствующие нынешней деловой среде. И эти правила к всеобщей пользе будут приняты во всем мире» (http://www.hbr-russia.ru/issue/77/3061/)?
Не бежать впереди паровоза, но и не ползти словно черепаха. Путь, по которому прошли государства-лидеры, не миновать России. Никто за нас Россию не обустроит.
P.S.
Просим обратить внимание на опрос Аналитического центра, размещённый на главной странице сайта «Экономика и жизнь». Заранее благодарим вас за ответ.