Ситуация, сложившаяся на прошлой неделе вокруг принятия в первом чтении поправок к законам, регламентирующим деятельность общественных и некоммерческих организаций, производит двойственное впечатление. Против ущемления прав протестовать, конечно, надо. Но соответствует ли поднятая волна реальной угрозе? И чьи права так серьезно ущемлены?
Поправки, в общем, не такие уж и страшные, но обсуждались они в Думе бурно. Взять хотя бы блок по регистрации общественных объединений. К тому, что общественные объединения могут либо регистрироваться (с приобретением прав юрлица), либо работать без оного, добавилось «с уведомлением о своем создании и начале деятельности в порядке, устанавливаемом Правительством РФ». Разница только в одном — в «уведомлении».
Будет вестись учет общественных объединений, не зарегистрированных в качестве юридических лиц. Что в этом плохого? Государство не имеет права знать, сколько их действует на его территории? Имеет. Другое дело, что эта информация может оказаться абсолютно бесполезной…
Однако этот пункт вызвал протесты, равно как и расширение оснований для отказа в регистрации. Хотя это самое расширение весьма условно: в регистрации может быть отказано, если действия учредителя «направлены на осуществление экстремистской деятельности, способствуют легализации денежных средств, полученных противоправным путем». Закон по идее должен препятствовать такому экстремисту-учредителю официально создать свое движение.
Да, можно согласиться с заключением правового управления Госдумы в том, что эти понятия требуют расшифровки. И поддержать предложение дополнить законопроект положением о невозможности регистрации общественной организации, если деятельность ее учредителя на момент обращения для госрегистрации приостановлена в соответствии сост. 10 Закона «О противодействии экстремистской деятельности» в связи с обращением уполномоченных государственных органов в суд. Всем же прочим учредителям можно не беспокоиться: «отказ в государственной регистрации общественного объединения по мотивам нецелесообразности его создания не допускается».
Но даже больше, чем изменения в порядке регистрации, не устраивает общественные объединения вменение им в обязанность представлять по запросу регистрирующего органа финансово-хозяйственные документы. Причем возмущаются «общественники» не тем, в каком объеме такая информация будет запрашиваться, а самим фактом необходимости ее предоставления! Возникает резонный вопрос: почему?
Не потому ли, что согласно поправкам помимо права проверять соответствие расходов уставным целям финансовые органы получают право осуществлять «контроль за источниками доходов общественных объединений и размерами получаемых ими средств»? Однако почему люди, граждане то есть, не вправе знать, за чей счет этот банкет (простите, деятельность общественной организации)? Почему бы организации, если она, например, декларирует защиту интересов бизнеса, не рассказать, на какие средства она существует? Понятно, что на деньги бизнеса, но ведь бизнес бизнесу рознь. И зачастую получается, что на деле отстаиваются интересы, скажем так, весьма узкой группы. Ну по принципу «кто девушку ужинает, тот ее и танцует».
Сейчас много говорится о прозрачности. Причем обычно подразумевается, что прозрачной должна быть власть. Между тем прозрачность не повредила бы и общественным организациям. Просто хочется знать, какая из них чей заказ выполняет. Или не хочется?
Похоже, что если и хочется, то не всем. Иначе объяснить шумиху вокруг законопроекта не получается. С чего бы, например, Общественная палата, которая еще и не сформирована-то толком, взялась протестовать против именно этого законопроекта? Какая от этих протестов будет польза гражданам? Кроме PR слова «общественная»?