Не применять больше термин добросовестности и обратиться с соответствующей просьбой к судам (даже к Конституционному) — такое обещание дал от имени Минфина Михаил Моторин членам налогового подкомитета Бюджетного комитета Госдумы в обмен на то, чтобы они отказались от введения презумпции добросовестности в Налоговый кодекс. Сериал «Совершенствование налогового администрирования» продолжается.
После двухнедельного изучения поправок к законопроекту о совершенствовании налогового администрирования (о них «ЭЖ» писала в № 48) налоговый подкомитет Бюджетного комитета Госдумы взялся за их обсуждение. Начали депутаты с презумпции добросовестности налогоплательщика.
Понятие добросовестности, в свое время введенное в обиход Конституционным Судом, сейчас применяется самым активным образом — и судами, и налоговыми органами. И это при том, что законодательно оно не определено, а значит, дает широчайшие возможности его трактовки.
Поскольку решения КС не проигнорируешь — они обязательны, нужно восполнять пробел в законодательстве. В результате и появилась поправка А. Макарова и Н. Бурыкиной, гласящая, что «в сфере налоговых отношений действует презумпция добросовестности налогоплательщика» (формулировка, кстати, была взята прямым текстом из решений КС) и что «налогоплательщик считается невиновным в совершении налогового правонарушения, пока его виновность не будет доказана в порядке, установленном настоящим Кодексом» (это прямая норма, содержащаяся сегодня в ст. 108НК РФ). Авторы поправки считают, что эта совокупность позволяет сохранить в Кодексе презумпцию невиновности налогоплательщика, переведя ее на язык, предложенный КС.
Бизнес считает, что презумпция добросовестности кардинально изменит подход, которым руководствуются налоговые органы. Нельзя будет повесить на налогоплательщика ярлык «недобросовестный» и заставить его доказывать обратное.
Начальник управления законодательства ВАС РФ Дмитрий Дедов тоже «за», поскольку надеется, что налоговый орган будет доказывать правонарушение самому налогоплательщику в рамках досудебного урегулирования споров, а значит, поток обращений в суд уменьшится.
Правительство же выступает откровенно «против». Так, директор Департамента налоговой и таможенно-тарифной политики Минфина Михаил Моторин отмечает, что введение термина добросовестности ничего положительного не даст, только запутает и налогоплательщиков, и инспекторов, и суды.
И даже поминает всуе Конституцию, согласно которой каждый налогоплательщик должен платить законно установленные налоги. И если есть нарушение законодательства, то неважно, добросовестный ты или нет.
Но ведь в этом-то все и дело! Если бы суд в свое время при решении налоговых споров руководствовался только тем, есть нарушение или нет, то в поправке не было бы необходимости. Но понятие добросовестности использовалось как способ борьбы со схемами, когда налогоплательщик вроде бы ничего не нарушал, но признавался судом недобросовестным и наказывался по всей строгости. А дальше этим стали вовсю пользоваться налоговики…
Разорвать замкнутый (и порочный) круг как раз и должна презумпция добросовестности. Тем более что на подходе доктрина деловой цели, с помощью которой и планируется разграничивать незаконное уклонение от уплаты налогов и законную оптимизацию. Но Минфин называет добросовестность «доморощенным термином» и считает, что в Кодексе он абсолютно излишен. В связи с этим возникает пара вопросов. Первый: почему Минфин не возмущался, когда понятие добросовестности активно использовалось в судебных решениях? Ответом на него может послужить примечательная фраза главы Департамента Минфина: «Уж если и вводить в Кодекс понятие добросовестного налогоплательщика, то в развитие нужно определить еще и понятие недобросовестного, а также что для него такое звание меняет».В общем, получается, что признать безусловную добросовестность налогоплательщика — это только лишняя путаница, а вот добавить несколько слов о его недобросовестности —жизненная необходимость. А лучше бы и вовсе не вводить…
И второй: почему же все-таки сейчас Минфин так сильно беспокоит добросовестность налогоплательщика? На него один из представителей Минфина на заседании налогового подкомитета отреагировал весьма неожиданно: «Меня больше беспокоит уголовная ответственность налоговых органов!» Не в тему? Зато честно. Просто очередь рассмотрения этой поправки еще не пришла.
Андрей Макаров, заместитель председателя Бюджетного комитета Госдумы РФ:
— Критерий добросовестности стал одним из самых серьезных элементов, инструментов налогового террора.
Наталья Бурыкина, председатель налогового подкомитета Бюджетного комитета Госдумы РФ:
— Одна из основных идей была в том, чтобы исключить возможность делать из налогоплательщика налогового рецидивиста. Вина в одном правонарушении не должна означать автоматической утраты добросовестности в дальнейшем.