[–] При переходе на «упрощенку» НДС по объектам ОС восстанавливается исходя из остаточной стоимости имущества на дату перехода, с учетом оставшегося срока полезного использования, который не может быть определен произвольно с целью минимизации налоговых обязательств
(Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 26.06.2012 по делу № А11-4033/2011)
Инспекция по результатам камеральной проверки поданной организацией уточненки по НДС за IV квартал 2009 г. выявила завышение сумм налога, заявленных к вычету. Причиной нарушения стало неправильное, по мнению налоговиков, определение остаточной стоимости объекта основных средств в связи с переходом на УСН с 1 января 2010 г.
При переходе на УСН с объектом налогообложения «доходы, уменьшенные на величину расходов» в налоговом учете на дату такого перехода отражается остаточная стоимость ОС, оплаченных в период применения общего режима налогообложения. Показатель определяется как разница между ценой приобретения (сооружения, изготовления, создания самой организацией) объекта ОС и суммой начисленной по нему амортизации. НДС восстанавливается в размере, пропорциональном остаточной стоимости амортизируемого имущества, в налоговом периоде, предшествующем переходу на спецрежим (п. 2.1 ст. 346.25, подп. 2 п. 3 ст. 170 НК РФ). По данным компании, остаточная стоимость экскаватора по состоянию на 1 января 2010 г. составила 0 руб., налог на добавленную стоимость был «восстановлен» к уплате в бюджет также в сумме 0 руб. Инспекция с этим не согласилась и НДС доначислила. Вышестоящий налоговый орган, рассмотрев жалобу организации на решение инспекции, только увеличил сумму доначислений. Тогда компания обратилась в суд, но поддержки своей позиции не нашла и у арбитров. Суды трех инстанций встали на сторону фискалов.
Судьи установили, что компания пробрела экскаватор 2000 года выпуска у сторонней организации в ноябре 2009 г., и тогда же ввела его в эксплуатацию в составе основных средств. Срок полезного использования по объекту ОС компания установила с учетом положений п. 7 ст. 258 НК РФ, равным одному месяцу соответственно, по мнению налогоплательщика, экскаватор полностью самортизировался до перехода на спецрежим. Указанная норма предусматривает, что организация, приобретающая объекты ОС, бывшие в употреблении, в целях применения линейного метода начисления амортизации вправе определять норму амортизации по этому имуществу с учетом срока полезного использования, уменьшенного на количество лет (месяцев) эксплуатации его предыдущими собственниками. В таком случае срок полезного использования объектов ОС может быть определен как установленный предыдущим собственником срок их полезного использования, уменьшенный на количество лет (месяцев) эксплуатации данного имущества предыдущим собственником. И если срок фактического использования основных средств у предыдущих собственников окажется равным сроку полезного использования, определяемому по классификации основных средств, или превышающим этот срок, налогоплательщик вправе самостоятельно определять срок полезного использования ОС с учетом требований техники безопасности и других факторов.
Однако арбитры посчитали, что положения налогового законодательства компания применила неверно и поэтому она не вправе ссылаться на норму п. 7 ст. 258 НК РФ как на подтверждающую ее право самостоятельно определить срок полезного использования экскаватора.
Дело в том, что амортизируемое имущество на основании п. 1 ст. 258 НК РФ распределяется по амортизационным группам в соответствии со сроками его полезного использования. При этом сроком полезного использования признается период, в течение которого объект ОС служит для выполнения целей деятельности налогоплательщика, а не период, истекший с момента выпуска основного средства. Срок полезного использования определяется налогоплательщиком на дату ввода в эксплуатацию объекта амортизируемого имущества с учетом классификации основных средств, утверждаемой Правительством РФ в соответствии с главой 25 НК РФ.
В соответствии с Классификацией основных средств, включаемых в амортизационные группы, утвержденной постановлением Правительства РФ от 01.01.2002 № 1, экскаваторы отнесены к четвертой амортизационной группе со сроком полезного использования свыше пяти лет и до семи лет включительно (код 14 2924020 «Самоходные машины и оборудование прочие»).
Компания, самостоятельно определяя срок полезного использования экскаватора для целей начисления амортизации, отталкивалась от даты его выпуска, зафиксированной в паспорте самоходной техники. Получилось, что машина эксплуатировалась в течение срока, превышающего срок ее полезного использования. Однако тот факт, что экскаватор фактически использовался предыдущими собственниками более семи лет, компания ничем не подтвердила. В то же время организация, у которой экскаватор был куплен, ввела его в эксплуатацию в декабре 2008 г. со сроком полезного использования 19 месяцев. Эти данные отражены в акте приема-передачи объекта ОС. Следовательно, на момент продажи предыдущий собственник эксплуатировал машину
11 месяцев. А значит, компания, с учетом той же нормы п. 7 ст. 258 НК РФ, должна была установить срок полезного использования экскаватора не менее восьми месяцев. Исходя из этих данных остаточная стоимость ОС по состоянию на 1 января 2010 г. и была рассчитана в решении инспекции (с учетом изменений, внесенных вышестоящим налоговым органом). Налоговики исчислили сумму НДС, которую компании необходимо было восстановить в бюджет в IV квартале 2009з г. — 173 600 руб., то есть в размере, пропорциональном остаточной стоимости экскаватора на дату перехода на «упрощенку».
Арбитры не обнаружили погрешностей в расчетах или в применении норм материального права и оставили спорное решение в силе.
[+] Намерение использовать сооружение для целей осуществления предпринимательской деятельности суды учли при решении вопроса об освобождении бизнесмена от уплаты налога на имущество
(Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 30.05.2012 по делу № А82-6216/2011)
Инспекция направила индивидуальному предпринимателю — плательщику налога по УСН требования об уплате налога на имущество физических лиц за 2009 и 2010 гг. и соответствующих сумм пеней. Гражданин налог не уплатил, и инспекция обратилась в городской суд с иском о взыскании задолженности. Однако судьи посчитали, что спор подведомствен арбитражному суду, поскольку недвижимость гражданин использует в предпринимательской деятельности. Налоговики подали заявление о взыскании с гражданина налога на имущество в арбитражный суд, но это не помогло им добиться погашения задолженности.
Арбитражный суд первой инстанции указал, что в силу п. 3 ст. 346.11 НК РФ применение «упрощенки» индивидуальными предпринимателями предусматривает их освобождение от обязанности по уплате в том числе налога на имущество физических лиц. Освобождение распространяется на имущество, используемое для предпринимательской деятельности. Инспекция не доказала, что спорные объекты недвижимости использовались в целях, не связанных с предпринимательской деятельностью гражданина, а значит, требование уплатить налог на имущество незаконно. Арбитры апелляционной инстанции согласились с выводом коллег и оставили принятый по делу судебный акт без изменения.
Налоговики решили попытать счастья в кассации, но и тут им не повезло. Арбитры ФАС не нашли оснований для отмены принятых судебных актов. Они отметили, что обязанность доказывания обстоятельств, ставших основанием для принятия госорганами и их должностными лицами оспариваемых актов или совершения действий (бездействия), возлагается на соответствующие орган или должностное лицо (ст. 65 АПК РФ). Обосновать взыскание обязательных платежей и санкций также должен заявитель, в данном случае налоговая инспекция. Это следует из положений ч. 4 ст. 215 АПК РФ.
Нижестоящие суды установили, что в собственности у бизнесмена находятся здание и гидротехническое сооружение водного причала. В протоколе осмотра, проведенного налоговиками, зафиксировано, что в здании расположен производственный комплекс по сборке снегоходов, оснащенный станками и оборудованием. Как пояснил предприниматель, это здание используется им в качестве основного места для работы, там располагаются производство (мастерская для предпродажной подготовки реализуемых снегоходов) и склад. Что же касается сооружения причала, то оно нуждается в восстановлении, а после этого будет использоваться в деятельности по продаже катеров.
По мнению арбитров ФАС, инспекция не опровергла доводы налогоплательщика, а в отношении здания по сути подтвердила его использование для целей предпринимательской деятельности, зафиксировав в протоколе осмотра нахождение в помещениях производственного оборудования. Налоговики настаивали на том, что для получения освобождения от уплаты налога на имущество бизнесмен должен представить документы, подтверждающие использование недвижимости в предпринимательской деятельности. Однако судьи отклонили этот довод, указав, что обязанность плательщика налога по УСН представлять налоговому органу документы, подтверждающие использование имущества в предпринимательских целях, законодательством не предусмотрена.
Отметим, что выводы судей по данному делу не совсем стандартны. То, что налоговики требуют для освобождения от уплаты налога на имущество физических лиц представления документов, подтверждающих использование спорной недвижимости в целях осуществления деятельности, облагаемой налогом по УСН, — это обычная практика (см., например, письма Минфина России от 05.03.2012 № 03-11-11/67, от 29.07.2011 № 03-11-11/199 и ФНС России от 04.08.2010 № ШС-17-3/847). Суды указывают, что такая обязанность, как и перечень необходимых документов, не прописаны в законодательстве и, если имущество фактически использовалось при ведении бизнеса, отказывают налоговикам в удовлетворении требований (постановления ФАС Поволжского округа от 11.08.2010 по делу № А12-2530/2010, Северо-Кавказского округа от 14.04.2010 № А32-1886/2009-19/98 и Центрального округа от 31.08.2009 № А64-6950/08 и др.).
Однако в том случае, если и суду бизнесмен не может представить никаких доказательств использования объектов недвижимости в предпринимательской деятельности, арбитры поддерживают фискалов
(см., например, постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 19.06.2012 по делу № А33-14909/2011). И на наш взгляд, ничем не подтвержденное намерение гражданина использовать в деятельности имеющуюся у него в собственности недвижимость не может являться основанием для освобождения от уплаты налога на имущество. Иной подход противоречит сущности данной льготы и по сути создает соблазн регистрироваться в качестве ИП с целью применения льготного режима налогообложения без намерений осуществлять реальную предпринимательскую деятельность.
[+] Участник простого товарищества, применяющий УСН, обязан уплачивать налог на добавленную стоимость только в том случае, когда товариществом реально осуществлялась деятельность, облагаемая НДС
(Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 06.07.2012 № А81-3734/2011)
По результатам выездной проверки компании, применявшей УСН, за 2007—2009 гг. инспекция привлекла организацию к ответственности в том числе за неуплату НДС в сумме почти 32 млн руб., начислила соответствующие пени. Проверяющие обнаружили, что в проверяемом периоде компания осуществляла хозяйственную деятельность в рамках договора простого товарищества, в связи с чем являлась плательщиком НДС. По общему правилу при применении УСН плательщики освобождаются от уплаты НДС. Исключением является, в частности, облагаемая НДС деятельность, осуществляемая в рамках договора простого товарищества (п. 2 ст. 346.11 НК РФ). Особенности уплаты НДС участниками такого договора прописаны в ст. 174.1 НК РФ. А значит, компания обязана была исчислять и уплачивать данный налог в порядке, установленном ст. 174.1 и главой 21 НК РФ, и подавать соответствующие декларации.
Вышестоящий налоговый орган оставил жалобу организации без удовлетворения.
Арбитражный суд первой инстанции согласился с правомерностью действий фискалов. Но уже в апелляционном суде компании удалось отстоять правомерность своей позиции. Арбитры указали, что инспекция не доказала факт осуществления компанией какой-либо деятельности в рамках договора простого товарищества. А только по операциям, проводимым в рамках такого договора, организация могла являться плательщиком НДС исходя из положений ст. 346.11 и 174.1 НК РФ.
Судьи установили, что компания заключила договор простого товарищества с индивидуальным предпринимателем. Согласно условиям указанного договора товарищи обязались объединить свои вклады и усилия и совместно действовать без образования юридического лица с целью ведения эффективной предпринимательской деятельности и получения прибыли в сфере оказания транспортно-экспедиционных услуг. Договором обязанность по ведению общих дел товарищей возлагалась на организацию, а полученная прибыль для целей налогообложения должна была отражаться каждым участником самостоятельно. Исходя из положений ст. 174.1 НК РФ участник товарищества, ответственный за ведение налогового учета, признается плательщиком НДС по совместной деятельности, осуществляемой товарищами.
Исследовав представленные в материалы дела документы (платежные поручения, договоры на предоставление транспортных услуг, акты выполненных работ и проч.), арбитры пришли к выводу, что хозяйственная деятельность в сфере оказания транспортных услуг велась непосредственно организацией, а не товариществом. Доказательств обратного с учетом требований ст. 65 АПК РФ инспекция суду апелляционной инстанции не представила. Судьи отметили, что сам факт заключения договора простого товарищества без осуществления хозяйственной деятельности по нему не может свидетельствовать о возникновении обязанности по исчислению и уплате НДС. Арбитры отменили решение нижестоящего суда и признали доначисления по НДС незаконными.
Инспекция подала кассационную жалобу, указав, в частности, что имеется документ — платежное поручение — подтверждающий получение организацией дохода в рамках договора простого товарищества. К тому же налоговики вдруг вспомнили, что компания еще в 2007 г. утратила право на применение УСН в связи с превышением лимита по доходам, установленного для применения спецрежима, а значит, должна была уплачивать НДС в общеустановленном порядке. Но ФАС пресек попытки налоговиков спасти результаты проверки, отметив, что довод об утрате права на применение УСН изначально не являлся основанием для доначисления спорных сумм НДС, не фигурировал в решении инспекции и не был заявлен в ходе разбирательства в судах первой и апелляционной инстанций. Что касается документа, подтверждающего позицию инспекции о получении компанией дохода от совместной деятельности участников простого товарищества, то у фискалов были и время, и возможность для того, чтобы предъявить его судьям апелляционной инстанции, поскольку в заседании суда объявлялся перерыв. Не ходатайствовал госорган и об отложении судебного разбирательства. А значит, у арбитров ФАС нет причин рассматривать невзначай обнаруженную инспекцией платежку в качестве доказательства, меняющего ход дела. Выводы апелляционного суда соответствуют имеющимся в материалах дела доказательствам, и оснований для отмены оспариваемого судебного акта нет.
[–] «Дробление» бизнеса с целью сохранить условия и соблюсти ограничения, установленные главой 26.2 НК РФ при применении УСН, может привести к негативным налоговым последствиям
(Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 06.07.2012 по делу № А46-12149/2011)
В ходе выездной проверки организации, оказывавшей гостиничные услуги, налоговики обнаружили интересные факты. Так, компания в проверяемом периоде (2007—2009 гг.) не могла применять УСН, поскольку не соответствовала норме подп. 14 п. 3 ст. 346.12 НК РФ, запрещающей по общему правилу применение спецрежима организациям, доля участия в которых других юридических лиц составляет более 25%. Чтобы обойти этот запрет, владельцы гостиницы решили бизнес разукрупнить. Они зарегистрировали три юридических лица, по всем критериям соответствующие требованиям главы 26.2 НК РФ, и перевели их на «упрощенку». Затем новым компаниям были сданы в аренду все помещения гостиничного комплекса. То есть основная деятельность организации якобы переместилась из сферы гостиничного бизнеса в сферу оказания услуг по сдаче помещений в аренду, а доход от гостиницы получали новоиспеченные компании. Такая схема дробления результатов предпринимательской деятельности позволила бизнесменам существенно сэкономить на налогах. В 2009 г. один из учредителей организации уступил часть акций третьим лицам, в связи с чем необходимость в сохранении такой схемы отпала. Организация подала заявление о переходе на спецрежим, который и применяет с 2010 г., а две из трех подставных фирм сразу же прекратили свое существование. Все эти манипуляции тем не менее не остались без внимания ревизоров, которые доначислили организации платежи по общему режиму налогообложения исходя из всех доходов, полученных в проверяемом периоде компаниями-призраками. Рассмотрев апелляционную жалобу компании, региональное УФНС снизило размер доначислений без изменения их обоснования. Но все же требования фискалов об уплате более чем 25 млн недоимки, не считая пеней и штрафов, показались компании неприемлемыми. Она обратилась в арбитраж и в суде первой инстанции даже одержала победу. Но радость коммерсантов оказалась преждевременной. Апелляционный суд признал правомерными все пункты спорного решения инспекции (с учетом изменений, внесенных вышестоящим налоговым органом) и решение суда первой инстанции отменил.
Судьи апелляционной инстанции согласились с тем, что проверяемая организация получала необоснованную налоговую выгоду путем создания цепочки фирм, предоставляющих гостиничные услуги и формально соблюдающих требования законодательства, а не деле прикрывающих фактическую деятельность одного налогоплательщика, который не имел возможности самостоятельно применять спецрежим.
Арбитры установили, что до передачи движимого и недвижимого имущества гостиницы в аренду организация самостоятельно оказывала гостиничные услуги и имела соответствующий штат работников. Учредителями вновь созданных фирм-арендаторов стали физические лица, являющиеся основными держателями акций организации или граждане, которые были приглашены ими (это выяснили ревизоры при допросах свидетелей). Учли судьи и иные обстоятельства. Так, главным бухгалтером вновь созданных фирм с момента регистрации являлась гражданка, которая с июля 2005 г. была бухгалтером проверяемой компании. С января 2010 г., когда эти фирмы были ликвидированы за ненадобностью, она вернулась к исполнению своих прежних обязанностей. В организации и подставных фирмах действовали единая бухгалтерская и кадровая служба, работали одни и те же люди, должностные обязанности которых не изменились в связи с переоформлением трудовых договоров от имени нового работодателя. После ликвидации фирм-призраков все работники были приняты в организацию, опять-таки без изменения трудовых обязанностей. Кроме того, вновь созданные компании делили между собой расходы, связанные с оплатой услуг связи, по обеспечению контрольно-пропускного режима, по обслуживанию пожарной сигнализации, по техобслуживанию лифтов, по стирке белья, что тоже не свидетельствует о ведении ими самостоятельной хозяйственной деятельности.
В итоге арбитражный суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что у организации не было реальной хозяйственной потребности в создании взаимозависимых фирм. Эти действия были нацелены исключительно на минимизацию платежей в бюджет путем создания налоговой схемы. При этом доходы самой организации резко снизились после внедрения схемы, а значит, довод компании о том, что в аренду помещения сдавались с целью получения средств, необходимых для реконструкции гостиницы, необоснован. Представив суду документы, подтверждающие намерение провести реконструкцию гостиницы, компания не опровергла этого обстоятельства.
Организация обратилась в ФАС с кассационной жалобой, но и тут потерпела неудачу. Арбитры ФАС заявили, что ни один из доводов, послуживших основой для судебного акта апелляционного суда, налогоплательщиком не опровергнут. Судьи отклонили довод о том, что налоги по общему режиму исчислены инспекцией со всей суммы доходов, полученных созданными организациями, без учета сумм налога по УСН. Этот довод опровергается материалами дела, из которых следует, что ревизоры при расчете обязательств организации учли не только налог, уплаченный подставными фирмами в связи с применением «упрощенки», но и все расходы вновь созданных организаций, как-то: расходы на оплату труда, суммы страховых взносов на обязательное пенсионное страхование и т.д. Инспекторы также приняли в уменьшение налоговой базы по прибыли суммы доначисленного ими ЕСН и расходы самой проверяемой компании. Кроме того, не соглашаясь с расчетами налогов, произведенными инспекцией, организация в нарушение ст. 65 АПК РФ не представила своего контррасчета и не указала, какие расходы не были учтены налоговым органом.
С учетом этих и других обстоятельств по делу арбитры ФАС посчитали постановление апелляционного суда законным, и отказали компании в удовлетворении кассационной жалобы.