Статья «Человек, а не индустрия» ректора Академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ Владимира Мау, посвящённая актуальной теме формирования и развития человеческого капитала в нашей стране («Ведомости», 6 июля 2012 г.), вызвала противоречивые отклики. В том, что, сколько людей – столько и мнений, нет ничего необычного. Собирать по крупицам Истину непросто. Однако, рассуждая глубокомысленно и проникая в суть проблемы, – «зри в корень».
Страшно далеки они от народа
В «Энциклопедическом словаре крылатых слов и выражений» Вадима Серова об известном изречении В.И. Ленина «Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа» сказано, что употребляется оно иронически по поводу замкнутого, далёкого от основного населения страны сообщества (правящего класса, чиновников, богемы и т.д.).
Именно это приходит на ум при знакомстве с утверждением автора, что с середины 2000-х гг. произошёл разворот внимания элиты. От традиционных сюжетов прошлого века (авиастроения, машиностроения, судостроения, электроники, сельского хозяйства и других отраслей как приоритетных в развитии страны и бюджетных расходах) – к проблемам человеческого капитала, прежде всего образованию, здравоохранению, пенсионной системе.
Если под элитой понимать обеспеченное меньшинство, то всё объяснимо и логично. Стали доступны практически любая недвижимость, шикарные авто, личные самолёты и яхты на заказ, самая современная бытовая техника и любые экологически чистые продукты, лечение в лучших зарубежных клиниках и образование в ведущих университетах мира. Материальная сторона жизнеобеспечения решена, а страна происхождения дорогостоящих товаров и услуг (в основном с клеймом «Made in там»), принципиального значения не имеет – кстати, в полном согласии с трендами глобального экономического развития. Почему же не задуматься о постиндустриальной стадии в качестве актуальной перспективы?
Но что делать большинству россиян, не случайно называемых «работающими бедными» при средней зарплате порядка 25 000 руб. в месяц? Тем 18 миллионам, которых даже официальная статистика признаёт бедными? Обеспечивая своим трудом доходы страны, создавая национальные богатства, они едва сводят концы с концами. При этом ездят, в лучшем случае, на отечественных автомобилях или подержанных иномарках, а покупая продукты, в первую очередь смотрят на цены. К платной медицине обращаются только в крайних случаях, задумываясь о будущем своих детей, всё чаще упираются в неизбежность платного образования. Выйдя на пенсию, едва сводят концы с концами, а об улучшении жилищных условий могут лишь мечтать.
Свой «вклад» вносят и коммунальщики. По данным межотраслевого Института коммунальных стратегий, плановое повышение тарифов (дважды на 6% – с 1 июля и с 1 сентября в этом году и неизбежно – в последующие годы) увеличит в течение нескольких ближайших лет число живущих за чертой бедности (ниже прожиточного минимума) в Саратовской области — с 18 до 29% («NEWSru.com», 16 августа 2012 г.). Ситуация типична для других регионов. Таким образом, наблюдаемый рост тарифов грозит бедностью трети россиян.
Примечательно, что 65% россиян считают тарифы ЖХК неоправданно высокими, более половины респондентов оценивает качество жилищно-коммунальных услуг как плохое, а 89% не верят в их улучшение с ростом тарифов (там же).
Неудивительно, что всё это в совокупности с бесконечными, тяжело решаемыми (либо нерешаемыми вовсе) бытовыми проблемами нередко повергает большинство наших соотечественников в уныние и пессимизм, «у россиян появилось ощущение тупика, отсутствия перспектив, усталости от президента и его команды, острого раздражения от коррупции»(«NEWSru.com», 17 августа 2012 г.). Такую ситуацию в последние годы фиксируют опросы авторитетных социологических служб. Потому и не находят призывы к вложениям в человеческий капитал широкого отклика, а прекрасные идеи всесторонней модернизации, активного внедрения инновационных технологий безнадёжно буксуют: большинству не до жиру – быть бы живу, а меньшинству перемены особенно не нужны – и так хорошо…
Не станем рассуждать о том, кто не прав или чего недостоин. Ещё классик сказал, что, прежде чем думать и творить, человек должен есть, пить, иметь крышу над головой. Постиндустриальное завтра – это замечательно, но человек живёт здесь и сейчас. Причём в высокоразвитых странах люди живут лучше, чем в России.
По мысли автора, Россия, подобно другим развитым странам мира, к которым она относится как социальное государство, столкнулась с глубокой проблемой кризиса индустриального общества с характерными для него институтами социального государства. Однако вместо логичного вывода о необходимости полноценного развития индустриальной экономики, в частности, материального производства, в том числе как условия преодоления социальных проблем, он предлагает без промедления вкладываться в человеческий капитал, утверждая, что страна, которая сможет сформировать современную эффективную модель его развития, получит мощное преимущество в постиндустриальном мире.
Кто бы спорил?! Но Мау делает неожиданный вывод о том, что «поиск оптимальной модели развития человеческого капитала в минимальной мере может учитывать существующий в мире опыт – „эффективных систем, соответствующих современным вызовам, просто не существует“». Что касается стран, экономика которых во второй половине XX в. сформировалась в индустриально высокоразвитую, а затем начала преобразовываться в информационную фазу, подобное утверждение банально – они первыми идут по неизведанному пути, проверяя соответствие между теорией и практикой на собственном опыте и тем самым накапливая его для других.
Россия сегодня в роли догоняющей державы. Не станем калькулировать наши инновационные достижения с точки зрения долевого вклада в постиндустриальное развитие. Ясно, что провозглашенный президентом курс на «новую индустриализацию» символичен и неслучаен. Называя вещи своими именами, мы отдаём отчёт в том, что для последовательного, всестороннего (а не выборочно показушного) индустриального развития в различных областях жизнедеятельности – прежде всего в экономике и социальной сфере – сделать предстоит немало.
Задача чрезвычайно трудная, её решение будет иметь поистине судьбоносное значение для нашей страны. И как же здесь обойтись без апробированного и успешного опыта других стран и народов? Неужели снова будем терять время и набивать шишки в поисках особого российского пути? Разумеется, речь не идёт о слепом и бездумном копировании зарубежной практики – итоги лихих 1990-х убедительно доказывают, сколь непозволительно игнорировать национальные и культурно-исторические особенности, действуя субъективно и конъюнктурно.
В российской «повестке дня» – поиск баланса между глобальными закономерностями мирового экономического развития и специфическими особенностями отечественной экономики, между всемерным индустриальным развитием (модернизацией) и продуманным, обоснованным формированием инновационных плацдармов будущего.
Поддержка российских научно-технических разработок мирового уровня, востребуемых ведущими экономиками, должна органично и одновременно сочетаться с грамотной реализацией (а не навязчивым, абстрактным декларированием) другой важнейшей задачи – создать наконец условия для достижения большинством россиян (естественно, заинтересованным, эффективным трудом этого большинства!) среднемирового уровня жизни, соответствующего возможностям развитого индустриального общества. Иными словами, уровня жизни, достигнутого в развитых странах на момент перехода в постиндустриальную стадию развития.
Страшно далеки они от народа — 2
Вполне предсказуемы саркастические вопросы вроде «А какого числа и в каком году в каждой из этих стран начался сей переход?». Вместо ответа обратим внимание: автор сам признаёт, что ещё советская система начала воспроизводить стандарты развитых стран. Почему и как это происходило – выходит за рамки статьи. Одно очевидно – для полноценно ощущаемого каждым гражданином, а не среднестатистического достижения «позднеиндустриальных» стандартов, давно ставших «вчерашними» для передовых государств, нам предстоит трудиться, трудиться и ещё раз трудиться!
Это значит, что не о миллионах квадратных метров жилья, стоимость которого недоступна рядовым гражданам, должна идти речь, а о реальной возможности его приобретения на собственные, личным трудом заработанные средства. Не о деликатесах для гурманов, а о здоровой, полезной пище для всех социальных групп, от детишек до пенсионеров. Об автомагистралях, соответствующих международным стандартам и с себестоимостью строительства не выше, чем в соседней Финляндии, где не менее суровый, чем в России, климат. О вузах, предоставляющих бесплатно или за разумные деньги образование, адекватное современным требованиям. О районных лечебных учреждениях, где гарантируют качественные медицинские услуги и не простаивают без дела дорогостоящие томографы – не потому, что некого обследовать, а потому, что отсутствуют квалифицированные специалисты: не предусмотрена соответствующая уровню их квалификации зарплата, нет достойного жилья и современной инфраструктуры, приемлемого уровня сервиса и др.
Наконец, не об ограничении возможностей быть богатым через добросовестный, общественно полезный труд, а о преодолении бедности как социально-экономического явления, как результата социальной несправедливости с вероятными и весьма опасными политическими последствиями. О долгожданном сотрудничестве в России государства и общества в противодействии коррупции, монополизму и административному произволу, о становлении цивилизованных, конкурентных рыночных отношений.
Проблемы экономики, медицинского обслуживания, образования, экологии взаимозависимы: невозможно успешно решать одни из них, игнорируя либо недооценивая и оставляя на потом другие. Но во главу угла россияне упорно ставят экономику (см. рисунок), даже отвечая на вопрос о приоритетных направлениях применения результатов научных исследований (проект НИУ Высшей школы экономики «Потребность в инновациях» – www.hse.ru/monitoring/innpeople/inp3).
Рисунок. Распределение ответов респондентов на вопрос «Какие направления научных исследований следует развивать сегодня в России прежде всего?». (Не более трёх ответов)
Удивляться нечему. Чтобы обеспечить, например, эффективные медицинские услуги, требуется современная техника. Но всё закупать за границей бессмысленно, да и невозможно, что-то необходимо производить силами отечественной промышленности. Так и в остальном. А в целом это уже экономика, в том числе и её традиционные отрасли. Не странно ли, что это понимают простые граждане, но недооценивают специалисты? Сокращающийся с годами разрыв (рисунок), на наш взгляд, также свидетельствует о неслучайности и закономерности наблюдающихся тенденций. Желающие заняться экстраполяцией могут попытаться спрогнозировать точку пересечения, после которой в полном объёме вступит в силу вышеназванный Мау разворот внимания элиты. И станет, надо надеяться, делом всего российского общества.
А пока несколько примеров. В рейтинге агентства Bloomberg состояния здоровья жителей разных стран Россия занимает 97-ю позицию из 145. Республика Беларусь на 91-м месте, Украина на 99-м. Лучше всего себя чувствуют жители Сингапура. На втором месте итальянцы, на третьем – австралийцы. За ними следуют жители Швейцарии, Японии, Израиля, Испании, Нидерландов, Швеции и Германии. Рейтинг составляется на основе таких показателей, как продолжительность жизни граждан, уровень смертности различных возрастных групп, в том числе детской, причины смертности, число курильщиков, ВИЧ-инфицированных, потребление алкоголя, физическая активность, экология (MedDaily, 16 августа 2012 г.).
Согласно самому «удобному» для России Шанхайскому рейтингу лучших 500 университетов мира МГУ оказался на 80-м месте, СПбГУ – лишь в пятой сотне. Других российских вузов в этом списке нет («Московские новости», 16 августа 2012 г.). Как не вспомнить о желании российского руководства видеть в топ-100 не менее пяти отечественных университетов!
За 7 месяцев 2012 года в Китае в рамках проекта строительства доступного жилья сданы 3,6 млн. квартир из запланированных 5,8 млн.
Всего, согласно планам 12-й пятилетки (2011 - 2012 г.г), планируется построить 36 млн. квартир. Местные администрации обязаны в первую очередь обеспечить предоставление земельных участков под строительство социально ориентированного жилья и одновременно активизировать выделение земельных участков под строительство жилья эконом-класса («Цена вопроса», 13 августа 2012 г.).
Наконец, на встрече с омбудсменами России Президент Владимир Путин, комментируя жилищную проблему, подчеркнул, что больше строить, повышать доходы граждан и развивать систему кредитования можно при условии, что вся экономика идёт в гору.
Разве это не очередные подтверждения, что серьёзные (и нужные!) разговоры о человеческом капитале должны предваряться и сопровождаться не менее серьёзными результатами в обеспечении своих граждан адекватными условиями и возможностями. Причём не в сравнении с «дном падения» в 1990-е гг., а в соответствии с параметрами высокоразвитой индустриальной стадии, достигнутыми другими.
Страшно далеки они от народа — 3
Мау выделяет пять характерных особенностей развития человеческого капитала, которые необходимо принимать во внимание при осуществлении структурной модернизации экономики. Первые три – это услуги, отличающиеся непрерывностью (например, образование), индивидуальностью (выбор конкретных образовательных и медицинских услуг, решение о выходе на пенсию) и глобальностью (обостряющаяся в борьбе за каждого клиента международная конкуренция образовательных и лечебных учреждений). Четвертая вытекает из предыдущих трёх и предполагает возрастание роли частных расходов на развитие человеческого капитала. Наконец, пятая: «Всё более активную роль играют новые технологии, радикально изменяющие характер оказываемых услуг. Традиционные формы лечения и образования будут всё более уходить в прошлое».
Однако для формирования развитой системы современного образования или здравоохранения нужен платёжеспособный спрос на услуги в этих секторах. Как подчёркивает автор, «взрывное развитие коммуникаций и связи резко снизило транзакционные издержки перехода от национальной системы соответствующих услуг к глобальной. Сейчас гораздо легче, чем 20 лет назад, поехать в любой университет (если человек способен сдать экзамены) и в любую клинику. Это стоит денег, но с экономическим ростом будет расти и благосостояние россиян, которые, как показывает опыт, готовы инвестировать в себя – в своё образование и здоровье».
Поистине съесть-то он съест, да кто ему даст? Словно спохватившись после возвращения из прекрасного (для меньшинства) далёка, автор отмечает: «Разумеется, этот выбор могут позволить себе не все, но по мере роста благосостояния людей и реального удешевления соответствующих услуг и транспорта в глобальную конкуренцию будет включаться всё большее число людей. А наличие личных сбережений в условиях глобальной финансовой системы позволяет пенсионеру всё менее зависеть от конкретной пенсионной системы своей страны».
Вот теперь, пожалуй, уместно спросить: а в каком году не планируется, но хотя бы прогнозируется не среднестатистический, а реально ощутимый рост благосостояния людей, когда произойдёт реальное удешевление услуг – не по властному указанию, а органично, при одновременном расширении их доступности?
Вместо ответа – снова трюизм: «Учёт всех названных особенностей формирует основу не только для модернизации отраслей человеческого капитала, но и для экономической и политической модернизации всей страны, включая ее технологическую базу. Отсюда следует: модернизация страны требует… не „возвращения к истокам“, а формирования качественно новой модели функционирования человеческого капитала, контуры которой мы только начинаем осознавать (выделено В.Т.)». Заметим, другие страны уже вкладываются в человеческий капитал и весьма эффективно.
Хорошо сытно жить в достатке, неспешно размышлять и созерцать окружающий мир, но не опоздать бы с осознанием... В том числе (добавим от себя) и того, что касается авиастроения, машиностроения, судостроения, электроники, сельского хозяйства – которые ещё долго должны оставаться приоритетными в полноценном, с учётом современных реалий и высокотехнологичных возможностей в индустриальном развитии страны и бюджетных расходах.
Это в соревнованиях по поднятию тяжестей штангист и тренер могут принять субъективное (но обоснованное) решение и пропустить заявленный вес в надежде справиться с чуть большим весом – хватило бы попыток. Всесторонняя модернизация в России требует объективности, системности, последовательности – без волюнтаризма и конъюнктурных предпочтений, имитационных действий или кавалерийских наскоков.
Страшно далеки они от народа — 4
Как известно, В. Мау являлся одним из руководителей проекта по разработке новой концепции «Стратегия-2020». По мнению экспертов, «перспективы экономического роста России в предстоящем периоде будут определяться способностью экономики найти новую модель устойчивого роста, глобальными тенденциями мировой экономики и конъюнктурой сырьевых рынков» (выделено авторами стратегии. – В.Т.).
Как видим, ничего существенного, разве что очередная надежда на способность экономики (а почему не людей?!. – В.Т.) найти новую модель устойчивого роста. Что это – неточное выражение или настораживающий отголосок давно отвергнутой историей, но так и не изжитой псевдолиберальной уверенности, что «рынок сам всё расставит»?
Предложенные в Стратегии сценарии оптимальных изменений, по замыслу разработчиков, позволят учесть интересы вовлечённых широких социальных групп, но требуют достаточного ресурсного обеспечения. Далее следует красноречивое признание: «В силу дороговизны такие сценарии ограниченно применимы и предлагаются только в секторах образования, здравоохранения (частично), транспортной инфраструктуры и развития информационных технологий и связи» («Стратегия-2020: пар ушёл в свисток» – см. здесь).
Выходит, развитие человеческого капитала сегодня актуально на словах, но на деле затратно? Как и резкое снижение транзакционных издержек при переходе от национальных услуг к глобальным в немалой степени декларативно, а потому на практике такие услуги, если и доступны, то не каждому? Хотя что тут удивительного, если «по оптимальным сценариям на „нужное и хорошее“ для основной части населения средств не хватает» (выделено В.Т.). А потому «поиск источников дополнительных ресурсов для реализации большого числа оптимальных сценариев на 2012–2020 гг. – задача следующего этапа разработки Стратегии».
Прямо скажем: в условиях глобального финансового кризиса шансы найти серьёзные дополнительные ресурсы в слабо развивающейся, страдающей от сырьевой зависимости экономике невелики. Бодрящие упоминания о широких социальных группах, большом числе оптимальных сценариев никого не должны вводить в заблуждение. Зато ближайшие перспективы для самих экспертов-разработчиков обозначены неплохо. Правда, остаётся без ответа вопрос «А для России?»…
Страшно далеки они от народа — 5, или Что в итоге?
Первое. «Модернизация страны требует… не „возвращения к истокам“, а формирования качественно новой модели функционирования человеческого капитала, контуры которой мы только начинаем осознавать».
Второе. «Поиск источников дополнительных ресурсов для реализации большого числа оптимальных сценариев на 2012–2020 гг. – задача следующего этапа разработки Стратегии».
«Начало осознания контуров… задача следующего этапа…» – звучит не очень вдохновляюще. Поиск траектории движения по «лезвию бритвы» (название известного романа писателя Ивана Ефремова) продолжается…