Сегодня Россия пытается отказаться от роли «сырьевого поставщика» на мировом рынке. Одним из таких путей является прорыв в сфере высоких технологий. Скажем прямо: стартовые позиции отечественной экономики неустойчивы. По оценкам ООН, России пока не удалось войти в двадцатку высокотехнологичных стран (по данным исследования глобального развития информационных технологий, мы занимаем 62-еместо). Сложившаяся ситуация обсуждалась на конференции «Придет ли инновационная экономика на смену «нефтяной игле». Один из основных вопросов — перспективы построения национальной инновационной экономики при государственной поддержке наукоемкого бизнеса. Значит ли это, что сырьевой экспорт действительно в ближайшие годы резко сократится?
Парадокс
Сейчас более 60% федерального бюджета формируется за счет минерально-сырьевого комплекса. У обрабатывающей же промышленности и сектора услуг попросту нет денег на развитие.
«Нефтяная игла» создает риск превращения России в «пикирующее» нефтегосударство. По оценкам экспертов, в случае сохранения сырьевой зависимости Россия займет достойное место в сфере обслуживания не раньше, чем через пятьдесят лет.
Чтобы трансформировать экономику «трубы», необходимо создание новой модели экономики, неразрывно связанной с развитием высоких технологий. Сейчас в мире наиболее успешны шесть направлений их развития: информационные технологии, нано технологии, биотехнологии, микроэлектроника, энергосберегающие технологии, прогрессивные промышленные технологии (прежде всего —компьютерные). Внедрение высоких технологий в производство является решающим конкурентным фактором.
Получается парадокс: полезные ископаемые определяют экономику, политику государства (мы поднимаем ВВП за счет сырьевых ресурсов), но в то же время развитие отраслей нефтедобывающей, газовой промышленности создает препятствие для развития инновационного бизнеса.
Глава Минфина Алексей Кудрин отметил, что темпы экспорта из РФ, в первую очередь энергоносителей, из-за ограниченной инфраструктуры будут существенно снижаться. Об этом говорится и в трехлетнем прогнозе Минэкономики. Так что власти вроде бы понимают, что без перехода к инновационной модели экономики обеспечить устойчивое развитие страны невозможно. Именно поэтому число предприятий, занятых в инновационной сфере, в 2010 г. планируется удвоить.
Но вот что касается затрат на НИОКР... В среднесрочной программе их планируется увеличить до 2% ВВП в2010 г. (сейчас они составляют 1,24% ВВП). Прогресс? Ну, это с чем сравнивать! В конце 80-х годов, например, на НИОКР направлялось 5,5% ВВП.
А вот закон о дифференциации налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ), по заявлению Алексея Кудрина, в этом году принят не будет. В настоящее время работу в этом направлении ведут две рабочие группы при Минэкономразвития и Минприроды. В то же время Кудрин подчеркнул, что определение соответствующих коэффициентов для конкретных добывающих компаний может стать коррупционным фактором.
Где найти стратегического партнера
В принципе экономику «нефтяной иглы» можно использовать для развития научно-технического направления бизнеса.
«Для поддержки инновационного бизнеса необходимо наличие стратегического партнера. Отсутствие потенциального заказчика препятствует развитию внутреннего инновационного рынка, — считает Геннадий Красников, генеральный конструктор концерна «Научный центр».— Сложно одновременно формировать инновационную экономику, искать стратегического партнера и при этом идти в ногу с зарубежными коллегами. Поэтому нет речи о том, что мы закрываем нефтяную промышленность и передислоцируемся».
В очередной раз мы говорим, что переход от «нефтяной» экономики к инновационной нужно рассматривать как долгосрочный проект. От государства ждут поддержки в виде налоговых льгот, привлечения инвестиций.
Отечественную инновационную индустрию можно развивать и с помощью венчурного финансирования. «Длинные деньги» играют роль катализатора для развития перспективных секторов «новой» экономики. Его привлекательность для инвесторов связана с высокими показателями годовой прибыли — у венчурных фондов она значительно превышает показатели банковской доходности. Но и этот инструмент финансирования приживается у нас с трудом. Проблема — в дефиците высокотехнологичных компаний.
Что касается вопросов интеллектуальной конкурентоспособности отечественного ИТ-сектора, то, по прогнозам Всемирного банка, в нашей стране один миллион человек обладает достаточной квалификацией научного специалиста, но в настоящий момент занят в непрофессиональной сфере. Поэтому наш великий научный и кадровый потенциал — всего лишь иллюзия.