ЦБ обратил, наконец, внимание, на опасный рост кредитования и обещает ужесточить правила по этому поводу.
Во вторник, 25 сентября, на конференции рейтингового агентства Fitch первый зампред ЦБ Алексей Симановский сделал ряд заявлений о мерах Банка России по борьбе с плохо различимым другими экспертами перегревом экономики.
Зампред рассказал про опасность раздувания кредитного пузыря и объявил, что Центробанк хочет вдвое повысить банкам нормы резервирования по «хорошим» необеспеченным потребительским кредитам, «опасаясь, что бурный рост портфеля несет скрытые риски».
По данным Fitch, закредитованность населения с 2008 г. выросла почти вдвое. В среднем каждый работающий человек в России тратит в месяц 10% своего дохода на выплаты по кредитам. Портфель розничных кредитов с начала года вырос на 26,1% (корпоративные кредиты увеличились на 9,4%). Годовой прирост кредитов населению превышает 40%, ЦБ опасается, что это грозит банкам просрочкой в будущем.
Новые нормы резервирования можно ждать в будущем году, «…вряд ли ЦБ успеет ввести новые нормы в этом году», — цитирует А. Симановского Reuters. Пока неясно, как именно будут написаны правила. «Если в итоге такое решение будет принято, то оно обойдется банкам в десятые доли процентного пункта достаточности капитала сектора», — заверяет А. Симановский.
Настораживают непонятные действия ЦБ по сдуванию опасного пузыря кредитования. А то, что в целом ряд заявлений представителей денежных властей страны, сделанных и на конференции Fitch, трудно расценить иначе, как не их чистосердечным признанием нашей экономики безнадежной и не стоящей серьезных трат. На бухгалтерском языке это называется сокращением вливаний денег в экономику, в исполнении А. Симановского звучит примерно так (цитата по «Финмаркету»): «…наводнять финансовую систему деньгами монетарные власти не будут».
На той же конференции на ту же тему — что пора прекратить вливать в экономику деньги — выступил с докладом «Перегрев российской экономики» замминистра финансов Алексей Моисеев. В его докладе говорится, что «в России не осталось незагруженных мощностей, производящих конкурентоспособную продукцию. Есть мощности, которые формально находятся в строю, но производят продукцию, которая никому не нужна». С этим трудно не согласиться. Но при чем здесь перегрев? Наличие этой таинственной субстанции фактически признал и ЦБ, недавно повысивший ставки рефинансирования и тем объявивший, что резона развивать экономику не видит, а вот инфляции страшно боится. Тогда же Сергей Алексашенко дал интервью по этому поводу агентству Bloomberg: «Я не увидел ни в данных статистики, ни в пресс-релизе Банка России ничего такого, что объясняло бы решение Банка России о повышении процентных ставок. Да, текущая 12-месячная инфляция составляет 6,3%, и скорее всего она будет расти до конца года. Но это почти целиком вызвано ростом мировых цен на продовольствие, о чем прямо говорит Банк России… Пока не видно… свидетельств усиления инфляционных ожиданий... В последние месяцы российская экономика стагнирует, рост совсем прекратился. Поэтому опасаться перегрева, как это было в 2007—2008 гг., денежным властям вряд ли стоит»...
26 сентября Росстат сообщил, что недельная инфляция в РФ третью неделю подряд составила 0,1%, с начала года по 24 сентября потребительские цены выросли на 5,1%.
Мотивы выступления А. Моисеева понятны — минфиновцы доказывают (и правильно, наверное, делают), что бюджетное правило надо вводить, сверхдоходы от продажи углеводородов изымать из рук политиков. Нельзя не согласиться с А. Моисеевым в том, что «в какой-то момент бюджет стал играть ведущую роль в обеспечении роста зарплат. В прошлом году их рост стал серьезно негативно сказываться на состоянии российской экономики. Она стала терять конкурентоспособность». Но хотелось бы продолжения. О том, что речь идет, или должна бы идти, не столько о зарплатах бюджетников. А о тех зарплатах, которые поддерживаются на ряде производств, прежде всего оборонных, казенными заказами на выпуск не просто неконкурентоспособной, а вообще никому не нужной продукции. Это когда президент куда-то приезжает и приказывает не закрывать ту или иную мануфактуру, чтобы, видимо, не взваливать себя обязанность думать, что делать с людьми, потерявшими работу.
С этой точки зрения бухгалтеры совершенно правы — такая экономика обречена, лучше деньги сжечь, чем на ее развитие отваливать. Но есть в докладе еще один вывод, который кажется по меньшей мере странным. Говорится там: «Политика стимулирования экономического роста за счет потребительского спроса себя исчерпала».
Стоп, бюджетные траты и стимулирование спроса не совсем одно и то же. И какие еще бывают стимулы для роста, если не спрос? Тут не в Джоне Мейнарде Кейнсе дело, а просто — назовите иные стимулы? Может быть, стоит прямо сказать, что пришло время восстанавливать плановую экономику? Недаром, что ли, А. Симановский вспоминал на конференции наследие Карла Маркса в противопоставлении с «дядей Базелем»? (см. с. 01).