По информации агентства «Прайм», Совет Думы в четверг, 18 октября, должен определить дату рассмотрения во втором чтении президентского законопроекта о контроле за соответствием доходов и расходов лиц, замещающих госдолжности. Проект уже был одобрен профильными комитетами. Ожидается, что закон будет принят депутатами в целом в октябре. По мнению многих аналитиков, этот закон никак не повлияет на снижение уровня коррупции в России.
Судя по тексту законопроекта о соответствии расходов чиновников их доходам, он сразу замышлялся и писался не для борьбы с коррупцией, а для укрепления поводка, на котором главные начальники стараются удерживать менее главных деятелей.
С этой точки зрения работа (проект закона «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам») сделана хорошо. В многочисленных комментариях и оценках проекта его содержание анализируется с другой стороны — якобы документ делался ради борьбы с коррупцией. Вообще же симулякр борьбы с коррупцией отлично функционирует в стране уже четыре года.
В 2008 г. чиновников обязали отчитываться о доходах. В 2011-м начальники получили право запрашивать справки по операциям и счетам своих подчиненных, а также сведения про них из налоговой инспекции. Теперь же предлагается контролировать и расходы служивых. И если они явно превышают доходы за последние три года, то некий контролер (судя по тексту законопроекта — вышестоящий начальник) может обратиться в прокуратуру. А может и не обратиться.
Не беда, что в 2012 г. председатель правительства Дмитрий Медведев публично признал, что инициированная им — президентом — в 2008 г. декларационная кампания потерпела фиаско. Все равно внешне все выглядит как настоящее: узнали про доходы, прознаем про расходы, сравним данные и накажем, если что. Это как бы зеркальное отражение банальных законов о соответствии расходов доходам, которые действуют в приличных странах. Только зеркало — кривое и лукавое.
В оригинале все это — дело налоговиков и их компьютеров. В отражении — прерогатива начальства разных категорий.
Законопроект широко обсуждается, но его критика сосредотачивается на деталях, исправление которых никак не повлияет на общую картину. К примеру, на особенностях учета доходов жен (или мужей), детей чиновника при проверке соответствия расходов доходам. Завязывается увлекательная дискуссия, не кроется ли здесь уловка для сокрытия доходов, ведь у жены может быть бизнес, который всегда покажет нужную доходность. Или отчего это считаются доходы только несовершеннолетних детей? По этому поводу прошли дебаты в думских комитетах, теперь поговорят про то же на пленарном заседании. Результат не важен. Ну, посчитают все доходы за три года, включая доходы младенцев, учтут расходы, и спросит (начальник у подчиненного): «Где деньги взял?» В прокуратуру бумага пойдет только по решению вышестоящих дядь, к бумаге будет, может быть, пришпилена объяснительная такого примерно рода: «Деньги в таком-то виде остались от прадеда и давно лежали забытые в чулане». И все, если нет намерения попортить кровь нижестоящему чиновнику за что-то неугодное начальнику. Если же такое намерение есть, то и статью подыскать можно. Кстати, иногда можно просто кинуть народонаселению жертвенную кость в виде бюрократа, извивающегося в муках конфискации. Мол, такие мы, строгие, но справедливые.
Эксперты отмечают и другие нелепости. К примеру, что проверке подлежит лишь имущество, находящееся в собственности госчиновника или его жены и малолетних детей, но не то, чем он пользуется и что оплачивается его «друзьями».
Объемный труд о том, как надо реорганизовать формы и методы борьбы со взяточничеством, предложили эксперты ВШЭ. В общем, их предложения разумны — не кадровики или кто-то там еще должны сверять чеки и зарплатные ведомости, а компьютерная программа, которая сможет мгновенно сводить воедино тысячи и сотни тысяч счетов, сравнивать их и так далее. По сути, эти предложения есть не что иное, как краткое изложение основ работы налоговых служб других стран. Как ни деликатничали ученые из ВШЭ, а написали, что «начать реформу декларирования нужно с 5—7% высших должностных лиц — от замглавы департамента министерства и выше, руководителей управлений МВД и депутатов Госдумы. Раскрывать доходы у руководителей высшего звена должны еще и совершеннолетние дети».
Напрашивается вопрос: какое будет продолжение? Ясно, что далее система должна начать просто работать для всех одинаково, будь то президент или даже замуправы, или скромная временно безработная обладательница Cayenne. По логике так и надо. Это бы сняло ряд простых вопросов, на которые нет ответа в законопроекте. Например, а если имущество или деньги чиновник записывает на человека, который ему не сват и не брат, что делать? Ничего. Даром что без ответа на такой простой вопрос грош цена всей работе (но только с точки зрения борьбы с коррупцией).
Ученые вплотную подступились к всегда крамольному вопросу про то, не пора ли просто налаживать в стране цивилизованную систему налогообложения? Когда-то, будучи главой налоговиков России, Александр Починок сказал на упрек в низкой доходности бюджета, что дайте, мол, мне фото из космоса дач на Рублевке, разрешите взимать с их реальной стоимости налог на имущество — и бюджет переполнится. Недолго был налоговиком А. Починок.
Законопроект писали не мечтатели, а трезвые рационалисты. Авторы документа и их творческие руководители понимают, что убрать коррупцию из страны будет примерно таким же опасным экспериментом, как если бы выкачать из некоего здания весь воздух и предложить его обитателям приспособиться жить по-новому. И не только потому, что на принципах кормления держится вся вертикаль. А и потому, что приятно наблюдать, прихлебывая пиво, как у богача отбирают деньги, но невозможно представить, чтобы и самому перед каким-то роботом отчитываться за каждую копейку. Тут ведь и до совсем гаденького вопроса недалеко: а куда вы мои деньги пускаете, господа бюрократы? А вот это никак нельзя допустить ради сохранения целостности державы.
Если рассуждать с наивной точки зрения борьбы с коррупцией, то очевидно, что невозможно сделать один закон для чиновников, другой — для нечиновников. Но такой закон можно написать и принять во всех чтениях. Не для мифического равенства перед законом или иллюзий про жизнь без коррупции. А для того, чтобы можно было достать важную бумагу и ткнуть в лицо какому-нибудь подчиненному смутьяну, пошедшему наперекор воле вертикали. Других целей в обсуждаемом законопроекте нет, другие задачи и не ставились. И публика, по расчетам авторов, должна быть довольна в сладострастном предвкушении показа сцен насилия над выбранными бюрократами, депутатами, разными публичными деятелями.