Если бы сегодня с нами жили Савва Морозов, Савва Мамонтов, братья Демидовы, то скорее всего они тридцать три раза подумали бы, прежде чем выделили средства на развитие современной культуры и искусства. В лучшем случае их назвали бы «чудаками». В худшем— обложили налогами, прислали проверку одного из серьезных ведомств и обвинили в отмывании «грязных»денег. Бедные старики в секунду забросили бы это неблагодарное дело и удалились на покой.
ФИЛАНТРОПИЯ — человеколюбие, забота об улучшении участи человечества. Филантроп, филантропка — человек, который посвятил себя этому делу, пользе ближнего
(Словарь Даля, 1880 год).
Запад нам поможет?..
В советское время благотворительности в России не было как таковой. Первыми начали этим заниматься иностранные организации, появившиеся у нас в конце 80-хгодов прошлого века. Они финансировали развитие демократических преобразований, которые тогда происходили (по их убеждению) в обществе и экономике.
Среди россиян первопроходцами в этой сфере деятельности стали крупнейшие российские компании и банки: они начали жертвовать средства на благотворительность с начала 90-хгодов. Причем происходило это совершенно стихийно. Вопрос о том, кому помогать и в каком объеме, решался руководством компании по принципу личной симпатии или же деньги выдавались тому, «кто настойчивее попросит».
Сегодня у нас работает около 200 иностранных доноров, имеющих ту или иную форму представительства в России. Еще примерно столько же не имеют в РФ никакого «физического» присутствия, а выделяют средства напрямую из головных офисов за границей. Своих же «родных» фондов в стране насчитывается всего около тридцати: десять частных, созданных одним лицом или семьей, и порядка двадцати фондов местного значения. Общий объем средств, которые компании ежегодно жертвуют на благотворительность, приближается к 1,5 миллиарда долларов.
О рэкете и шпионах
К «чудакам-филантропам»можно смело отнести и руководство большинства крупных отечественных компаний, вынужденное тянуть на себе всю социалку предприятий. Которая, по большому счету, не имеет никакого отношения к их бизнесу и по закону давным-давно должна была быть передана на баланс муниципалитетам. Поданным Центра экономических и финансовых исследований и разработок (ЦЭФИР), на социальные расходы, по большей части унаследованные от советских времен, компании тратят почти 17% своей прибыли.
Кроме этого, каждая десятая из них (исследования российского отделения британской благотворительной организации Charities AidFoundation (CAF) постоянно сталкивается еще и с «благотворительным рэкетом» со стороны властей. И что самое интересное, только шесть процентов из этих компаний отрицательно оценивают этот факт. В принципе оно и понятно: добровольно-принудительная благотворительность частенько удобна предприятиям для решения своих проблем. К примеру, помог какой-нибудь холдинг региональным властям, а те, в свою очередь, уменьшили его налогообложение. Или же выдали разрешение на строительство выгодных объектов, «выбили» льготный кредит, «подарили» госзаказ. Как высказался директор одного крупного завода, «корпоративная филантропия — это не благотворительность. Это — хороший бизнес». В результате все довольны и счастливы.
О чем, правда, не всегда рассказывают. Только 19% компаний регулярно информируют СМИ о своих благотворительных акциях, 16% признались, что делают это время от времени. Однако 73% участников опроса уверены, что постоянное освещение благотворительных акций в СМИ необходимо для формирования положительного имиджа перед обществом. Хотя не всегда этот имидж удается сделать таковым. Помогай не помогай, а народ все равно не верит в искренность «толстосумов». Последние исследования группы ЦИРКОН и Агентства социальной информации показали: 24%москвичей считают, что благотворительные фонды созданы лишь для прикрытия шпионской (?!) деятельности, а 55% — для отмывания денег. Видимо, не прошел бесследно горький опыт прошлых лет. Фонды начала90-х гг., которые на самом деле были созданы только ради отмывания денег и налоговой оптимизации, оставили неизгладимый след в душах россиян.
Налог на добро
Поэтому и государство решительно отказывает благотворительности в любой поддержке, включая даже моральную. Если на Западе филантропия многие годы успешно финансируется при помощи эндаументов— фондов, которые профессионально инвестируют средства доноров и тратят на благотворительность лишь инвестиционный доход, то в России любая попытка создать эндаумент упирается в налог на прибыль, который фонду придется платить наряду с коммерческими организациями. Всякое упоминание об эндаументе чиновники воспринимают как очередную попытку создания «налоговых схем».
Более того, теперь благотворительная деятельность в России облагается налогами дважды: платить обязан и тот, кто перечисляет деньги, и получатель помощи. Согласно Налоговому кодексу деньги на благотворительность можно перечислять только из чистой прибыли, предварительно уплатив 24%-ный налог. Поэтому рассчитывать на добрые деяния для общества приходится только от крупнейших предприятий страны. При столь жестких условиях средние и уж тем более мелкие компании такой «роскоши» себе позволить не могут. Даже при всем желании.
Насколько это правильно, мы сможем увидеть в будущем. А пока остается ждать рождения новых Морозовых, Мамонтовых, Третьяковых. Хорошо, что они у нас были. Жаль только, что очень давно…