Трудовой ресурс
Классический носитель трудового ресурса— наёмный работник. Его поддержание в состоянии, пригодном для производственного потребления — задача заинтересованного владельца соединенных с работником средств производства (частного собственника либо государства). Значительная часть таких работников, что характерно для российских трудящихся, как правило, лишена каких бы то ни было иных источников существования. Поэтому собственники должны по определению нести на себе «патерналистскую» ответственность (прежде всего обеспечивая минимально необходимые социальные гарантии).
В России патернализм — это традиционно и в основном удел государства, не только тяжёлый, но и неизбывный груз, одновременно повышающий легитимность власти и укрепляющий её позиции в обществе. Чем сильнее отчуждение работника от средств производства и результатов труда при прочих неизменных обстоятельствах, то есть чем значительнее несправедливость в экономике — тем более актуальна и востребована политика государственного патернализма.
Однако в развитых странах давно уяснили бесперспективность постоянного наращивания социальных обязательств государства. И со второй половины прошлого столетия, чтобы легитимно сократить социальную ответственность, там начали продуманно, не спонтанно, не в ущерб имущему меньшинству развивать различные формы повышения экономической самодостаточности граждан, осторожно и выверенно внося элементы демократии в экономику.
Очевидно, что экономически независимые граждане менее всего нуждаются в столь привычном для российской власти «руководящем и направляющем» участии (зачастую вмешательстве) государства в их жизни и сопротивляются любым попыткам ограничить самостоятельность и независимость. Понятно, что решение подобной грандиозной задачи далось не сразу и нелегко. Оно продолжается и поныне, принимает различные формы, сопровождается не только стабилизирующими общество успехами, экономическими достижениями, существенным ростом благосостояния населения в этих странах, но и взрывоопасными неудачами и различного рода кризисами. Причём в рамках противоречивой двойственности мудрая власть регулярно отслеживает и оптимизирует подвижный, меняющийся баланс интересов общества, государства и бизнеса.
Человеческий фактор
Значительная роль государства, призванного не только всесторонне содействовать развитию экономики и корректировать провалы рынка, но и обеспечивать социальную справедливость, несомненна. Устойчивое мнение о необходимости согласия по вопросу вклада государства в обеспечение эффективного и гуманного функционирования общества и экономики давно сформировалось в США и других странах (Бергер П. Капиталистическая революция /50 тезисов о процветании, равенстве и свободе/. — М.: издательская группа «Прогресс» – «Универс», 1994).
Индустриальное развитие и технологическое усложнение производства, его всё более наукоёмкий характер высветили возрастающую роль работников в достижении высокой конкурентоспособности и эффективности компании. Машины и механизмы, роботизированные комплексы всё более заменяют человека как непосредственного исполнителя той или иной технологической операции. Но, высвобождая, одновременно способствуют его становлению «над производством», в качестве управляющего теми или иными производственными процессами, актуализируя его творческие (креативные) способности. В соответствии с логикой экономического развития возникла объективная потребность стимулировать подобную деятельность в массовых масштабах.
В качественно новых экономических условиях человек не оказался простым придатком машин, как это прочили на разных этапах индустриального развития. Роль человеческого фактора и стимулирующего справедливого вознаграждения за добросовестный труд существенно возросла. Одной из действенных мер, притупивших острую реакцию на нетерпимое социальное неравенство, углублявшееся «по ходу» капиталистического развития, стало акционирование и создание института акционерной собственности с доступным участием для широких масс населения.
Становление среднего класса также убедительно доказывало, что работник труда должен стать и работником капитала, то есть иметь возможность получать доходы не только через зарплату, но и, например, через дивиденды на акции. Как указывали Луис и Патриция Келсо, капитал производит богатство, а труд — лишь средства к существованию (Демократия и экономическая власть. — Ростов-на-Дону: Феникс, 2000).
Оказалось, что такой путь преобразований, смягчающих общественное противостояние, является достаточно востребованным и эффективным направлением демократизации производственных отношений, сглаживания и цивилизованного разрешения естественных (в том числе «классовых») противоречий, предотвращения их опасного вызревания до уровня непримиримых антагонистических противоположностей. Наконец, стимулирования трудовой активности и заинтересованности работника.
Так, «не поступаясь принципами», доминирующим из которых является максимизация прибыли и минимизация издержек, капиталистическая система успешно эволюционировала, адекватно реагируя на внешние воздействия, демонстрируя удивительную живучесть и способность к модернизации.
Человеческий капитал
В соответствии с определением Организации экономического сотрудничества и развития, человеческий капитал — это знания, умения и способности людей, с помощью которых они создают личное богатство и национальное благосостояние. Его рассчитывают так же, как рыночную цену любого актива, по стоимости потока услуг, которые он может принести за срок своей службы. За 2002—2010 гг. человеческий капитал в реальном выражении подорожал вдвое, что означает его рост на 10% в год — быстрее, чем у физического капитала (NEWSru.com/ Экономика, 12 октября 2012 г.).
В прошлом году стоимость человеческого капитала в России превышала 600 трлн руб. в ценах 2010 г., то есть каждый работающий россиянин «стоил» приблизительно 6 млн руб. Это в 13 раз больше ВВП страны и в 5,5 раза больше стоимости физического капитала. По паритету покупательной способности человеческий капитал России близок к 40 трлн долл., или 400 000 долл. на человека. Это сопоставимо с аналогичными показателями 14 стран, расчеты по которым в 2011 г. проводила ОЭСР. Размер доходов с капитала зависит от его величины, поэтому благосостояние страны все больше определяется качеством, структурой и вкладом её человеческого капитала, а национальное богатство смещается от физического капитала к человеческому капиталу — как всё более важному ресурсу экономического роста (там же).
Следовательно, именно развитие человека должно стать основной задачей модернизации, чтобы обеспечить существенный и качественный экономический рост, повысить эффективность функционирования государственных механизмов, привести к улучшению макроэкономического положения России. Для этого необходимо не только накопление капитала за счёт поступления и наращивания знаний и навыков новых работников, но и более глубокое вовлечение в созидательную деятельность уже имеющегося персонала с его сформированным в прошлые периоды человеческим капиталом («Экономические науки», 2012, № 2).
Для России человеческий капитал является залогом успешного решения двуединой задачи — построения полного варианта индустриальной экономики с одновременным постепенным переходом к постиндустриальной фазе развития. В настоящий момент человеческий капитал России разрознен, неорганизован, дискредитирован десятилетиями фактического отказа от его использования и пренебрежения в условиях так называемого первоначального накопления капитала с возникновением «дикого» капитализма, но свои возможности не исчерпал (там же).
Чем более наукоёмким, высокотехнологичным и информационно насыщенным становится производство, тем большую роль играют личностный, человеческий фактор, творческий потенциал работника, его самоотдача и заинтересованность. Это объективно возникающие на завершающем этапе индустриальной стадии и развивающиеся в начале информационной стадии экономические процессы, которым обязаны содействовать государственные институты, обеспечивая, в частности, законодательное сопровождение, налоговую поддержку и т.д.
Разговоры о человеческом капитале, однако, «не упраздняют» роль и стремление к накоплению капитала классического, означающего собственность на средства материального производства и право на прибыль от реализации товаров и услуг, производимых с их помощью.
От работника труда к работнику капитала
Интересы постиндустриального развития неразрывно связаны с достижением социально-экономической справедливости. Однако перераспределение богатства, о чём пишет Рубини, должно происходить объективно и независимо от воли и предпочтений чиновников, политиков и др. В рамках нынешней капиталистической системы это возможно, если работник труда становится одновременно работником капитала.
Для этого потребуется не только всё более полное замещение наемных работников, скажем, работниками-акционерами, но и их дальнейшее становление в новом качестве: превращение акционеров в активных предпринимателей, которые реально влияли бы на деятельность компаний, акциями которых они владеют.Подобное наиболее перспективно в случаях,когда такие акционеры одновременно являются работниками данного предприятия, то есть его непосредственными совладельцами.
С одной стороны, работник есть владелец собственной рабочей силы, включая свои, экономически востребуемые, креативные способности. С другой — вместе с остальными работниками является собственником-совладельцем средств производства и результатов совместного труда. Обязанность государственной власти — создавать соответствующие законодательно-правовые предпосылки, активно способствующие проявлению подобных прогрессивных тенденций в экономике, что и происходило активно в ведущих мировых экономиках во второй половине ХХ века.
От наёмничества — через акционирование — к совладению. От противоборства труда и капитала – к последовательному соединению производителей со средствами производства и результатами своего труда на принципах социального партнерства и производственного самоуправления. Переход к ценностям и нормам группового сотрудничества предотвратит необузданный индивидуализм, предоставит человеку возможность стать частью общества наравне с другими, будет способствовать сглаживанию противоречий и становлению (правда, в достаточно отдалённой перспективе) социально-однородного общества партнёров.
Как прозорливо отметил полвека назад американский экономист и нобелевский лауреат Саймон Кузнец, если есть возможность при принятых механизмах экономики обрести богатство, не производя его, то, следовательно, эти механизмы (экономические отношения) предназначаются не для расчётов по справедливости между производящими и потребляющими индивидуумами, а для облегчения обмана и кражи.
Ему же принадлежит идея синхрофинансирования капитализма, при котором должны быть равны затраты средств корпорации на приобретение активов и затраты средств потребителей на приобретение собственности в виде акционерного капитала. Между прочим, отсюда следует, что оптимальной является ситуация, при которой потребителями являются работники корпорации: работник труда увеличивает свою долю акций, то есть свою долю в капитале компании, повышая тем самым собственный статус работника капитала, совладельца компании и произведённого дохода. В такой ситуации «собственники есть производители» или иначе «работники есть совладельцы.
Новая индустриализация VS экономика знаний?
В 1990-е гг. младореформаторы обосновывали в теории и торопили Россию на практике в постиндустриальное общество. Дескать, чтобы снова занять достойное место в группе мировых лидеров, нет смысла восстанавливать и модернизировать традиционные отрасли: индустриальное развитие в необходимых пределах состоится как неотъемлемая часть постиндустриальной экономики или экономики знаний. А всё остальное, что требуется для повседневного жизнеобеспечения, выгоднее импортировать благодаря набирающей силу глобальной экономике.
Попутно: один из ощутимых негативных результатов влияния «невидимой руки рынка» и последовавшей промышленной деградации — недостаток квалифицированных рабочих — четвёртая по значимости проблема (после проблем, связанных со спросом на производимую продукцию, налогами и неуверенностью в экономических перспективах), как следует из опросов Росстата («Ведомости», 31 октября 2012 г.).
Два десятилетия нам упорно твердили (и в ряде случаев продолжают до сих пор), что необходимо и достаточно задействовать передовые интеллектуальные силы, которые сыграют решающую роль ускорителя всестороннего прогресса через поддержку зарождающихся островков (плацдармов) инновационной (постиндустриальной) экономики,
Отсюда возник проект «Сколково» — сколь дорогостоящий, столь и неубедительный. Ведь если появятся разработки экстра-класса — они будут востребованы в первую очередь в передовых экономиках, а не в России. А если будем пытаться адаптировать дорогостоящие разработки к уровню возможностей отечественной промышленности, то нечего было и огород городить — советского наследия (наукоградов с уже имеющейся инфраструктурой, естественно, требующей реконструкции) ещё вполне достаточно. Кстати, чем не вариант решения проблемы моногородов с максимально задействованным технологическим и интеллектуальным потенциалом?
Сегодня, несмотря на несмолкающие утверждения ряда авторитетных учёных-экономистов о том, что умная экономика — это и «наше всё», и залог решения множества проблем, над которыми страна тщетно бьётся, торжествует более взвешенная точка зрения. В её основе баланс возможностей, обеспечиваемых одновременным развитием высокотехнологичной индустриальной экономики и перспективных направлений экономики инновационной.
Озвученная Владимиром Путиным, использованная в избирательной кампании в качестве лозунга, а теперь всё реже упоминаемая идея новой индустриализации должна получить не только понятное теоретическое обоснование, но и возможность практической реализации во взаимосвязанных программах и проектах. Такие проекты должны ориентироваться на результат сегодня (индустриальные индикаторы) с прицелом на завтра (инновационные индикаторы).
Иными словами, не на сиюминутное «отчитаться и забыть», а, напротив, на результат свободный от конъюнктурной зависимости, «долгоиграющий», способный высветить будущие перспективы. Поэтому важно избежать крайностей, использовать объективные противоречия для естественного развития, а не для растраты имеющегося потенциала в бессмысленных поисках «единственной» доминанты, по определению подавляющей прочие возможности.
Логично предположить, что такую точку зрения и соответственно сбалансированную позицию поддерживает большинство россиян. Аналитический центр газеты «Экономика и жизнь» выяснил мнение читателей относительно целей экономической модернизации (см. таблицу). Менее четверти опрошенных считает, что необходимо сосредоточиться исключительно на новой индустриализации, лишь 10% — на формировании экономики знаний. Зато без малого 60% уверены, что проводимые реформы должны предусматривать одновременное развитие обоих направлений.
В таком сбалансированном подходе — одна из возможных опорных точек руководства страны в усилиях по затянувшемуся «запуску» модернизационных преобразований. Но далеко не единственная…
Что должна в первую очередь предусматривать экономическая модернизация в России, %
|
Одновременное развитие обоих направлений в единстве |
58,2 |
|
Новую индустриализацию |
24,3 |
|
Формирование экономики знаний |
9,7 |
|
Другое |
6,8 |
|
Затрудняюсь ответить |
1,0 |
На индустриальной стадии с доминированием материального производства максимально реализуется рыночный принцип «спрос определяет предложение». Но уже в 70-е гг. прошлого века «японское чудо», кроме всего прочего, наглядно продемонстрировало: по мере усложнения производства и ассортимента выпускаемой продукции, внедрения высоких технологий, расширения сферы услуг, то есть роста доли нематериальных продуктов, во всё большей степени «хайтек-предложения формируют спрос» и всё менее традиционно зависят от него. А опыт, знания, созидающий творческий потенциал (креативность — в современной терминологии) всё большего числа работников становятся весомыми факторами производства.
Происходит возникновение своеобразных «протозародышей» постиндустриальной экономики, взаимовыгодное сотрудничество науки и бизнеса. Наука, стимулируя частные инвестиции, на деле становится производительной силой общества, привязывая научно-технологическое развитие к соответствующему экономическому циклу. Конкурируют высокие технологии и наукоёмкие производства. Так, в США, в первой половине 1960-х гг. государство обеспечивало почти 70% финансирования НИОКР, а во второй половине 2000-х — меньше 30%, остальные инвестиции пришли из частного бизнеса.
По данным Минэкономразвития, в России на НИОКР тратится 1,2% ВВП. Причём лишь 0,3% ВВП, или четверть всех расходов на НИОКР, приходится на частный сектор (Slon.ru, 2 апреля 2012 г.). Рост бюджетного финансирования на 2013—2015 гг. пока не получил адекватной поддержки со стороны частного бизнеса. Зато старт очередного этапа приватизации госсобственности вызвал в среде бизнес-элиты заметное оживление. Частно-государственное партнёрство происходит в основном на примитивном уровне «купить, продать и разбежаться» (не забывая при этом поделиться!).
Труд VS капитал?
Как подчёркивает Рубини, в мире наблюдается растущая «озабоченность трудящихся и средних слоёв населения снижением уровня жизни на фоне концентрации власти в руках экономической, финансовой и политической элит… Продолжающееся десятилетиями перераспределение от труда к капиталу, от зарплат к прибылям, от бедности к богатству и от домохозяйств к концернам привело сейчас к тяжёлым последствиям». И далее:«Просвещённая европейская буржуазия уже давно осознала: во избежание революций необходимо защитить права трудящихся и создать социальное государство для перераспределения богатства» (Выделено. — В.Т., РБК daily, 19 октября 2011 г.).
Не случайно, на очередном Всемирном экономическом форуме в Давосе, состоявшемся в начале этого года, в качестве главной мировой угрозы названы недопустимое расслоение на богатых и бедных и серьёзная диспропорция в доходах населения. «Капитализм в его нынешней форме уже не соответствует миру вокруг нас. Мы не смогли извлечь уроки из финансового кризиса 2009 года. Срочно необходима глобальная трансформация, и она должна начаться с восстановления чувства социальной ответственности по всему миру»(Выделено. — В.Т.), — заявил Клаус Шваб, бессменный руководитель форума.
Влиятельный американский философ, политический экономист и писатель Фрэнсис Фукукяма справедливо отмечает, что «было много радостных разговоров об экономике знаний, о том, что грязная, опасная работа на производстве будет неминуемо вытеснена, а высокообразованные работники займутся интересными креативными вещами. Это оказалось лишь тонкой завесой, скрывающей суровую реальность деиндустриализации. При этом незамеченным остался тот факт, что блага нового порядка сконцентрированы у очень небольшой группы людей в сфере финансов и высоких технологий, интересы которых доминируют в СМИ и общеполитических дискуссиях» (выделено. — В.Т., Фрэнсис Фукуяма.«Будущее истории»).
Так не пришло ли время исследовать неудержимо растущий дисбаланс между трудовым вкладом работников и долей принадлежащего им дохода? Задуматься о становлении работников труда (большинство российских трудящихся) в качестве многочисленных работников капитала, и на этой основе — активном формировании и укреплении непротиворечивого и эффективного союза труда и капитала?
Среди существующих в российской действительности «зияющих высот» (Александр Зиновьев), опережающую силу набирает продолжающееся губительное, подрывающее общественное согласие отчуждение большинства трудящихся от средств производства и результатов труда. Большинству россиян, задавленных текущими проблемами и стремящихся удержаться на плаву, не до «великих свершений» — для них каждый прожитый день, без преувеличения, подвиг.
Скепсис, усталость, разочарование — можно продолжить подобные характеристики состояния россиян, выявляемые многочисленными социологическими опросами. «Состояние сознания, благоприятствующее либерализму… стабилизируется, если оно обеспечено… изобилием» (Выделено. — В.Т., Фрэнсис Фукуяма. — «Конец истории»).
Безусловно, нельзя бесконечно наращивать социальные обязательства и расходы бюджета, приучая население к государственному патернализму, формируя тем самым общество иждивенцев. Но и смотреть сквозь пальцы на социальную дифференциацию в обществе, бесконечно рассуждать о справедливом распределении национального богатства, нежели активно действовать в этом направлении, нельзя.
То, что прибыль принадлежит собственнику, — аксиома современной рыночной экономики. Углубляющаяся социальная дифференциация связана с несправедливым присвоением общественного богатства и свидетельствует о продолжающемся отчуждении работников (от средств производства и результатов труда.
Но выход — есть!Либо собственность на средства производства не должна означать безусловное право её владельца на доход, полученный с помощью этой собственности, либо работники труда должны стать работниками капитала. В обоих случаях перед работником открывается путь к заинтересованному труду и справедливому вознаграждению, совместному владению собственностью (например, акционерной) и доходами, участию в их распределении и управлении компанией — в соответствии с различными моделями демократизации производственных отношений, давно и успешно используемыми в развитых экономиках.
Истина: между левыми и правыми
На обложке журнала «Российская Федерация сегодня» (2001, № 19) запечатлён бывший президент США Рональд Рейган с томиком «Капитала» и примечательной репликой: «Может ли быть лучшим ответ Карлу Марксу, чем миллионы работников, владеющих средствами производства?»
Сам основоположник научного коммунизма во второй половине ХIХ века писал: «Рабочий свободен лишь тогда, когда он является владельцем своих средств производства; это возможно в индивидуальной или коллективной форме; индивидуальную форму владения экономическое развитие преодолевает, и с каждым днём будет преодолевать всё более; остаётся, стало быть, лишь форма коллективного владения...».
В Откровении святого Иоанна Богослова сказано: «Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нём всадник, имеющий меру в руке своей…»
Когда же власть и общество обратятся наконец к истинам, проверенным нелёгким историческим опытом? Когда мы научимся не повторять ошибок (ни своих, ни чужих), помнить уроки прошлого и уверенно смотреть в будущее через призму баланса взаимных интересов личности, общества и государства? И когда стороны треугольника «труд — бизнес — власть» станут не только равносторонними, но и равно уважаемыми?