Мир скатывается к состоянию Большого Нуля (G-zero), в котором не будет единоличных лидеров, любая страна сможет сопротивляться давлению другой страны, а убеждение, что миропорядок определяется нерегулируемым мировым капиталом, — ошибочно, пишет The Guardian. Однако в России идея активной роли государства в экономике, вызревшая в условиях мирового финансового кризиса, непопулярна. Потому что за разговорами об «умной» постиндустриальной экономике скрывается устаревший асоциальный взгляд чиновника-администратора, а не социально ориентированного менеджера-инноватора, заинтересованного в эффективном взаимовыгодном сотрудничестве и с государством, и с обществом.
И в целом, и в частности…
Авторы статьи в английском издании считают, что новый мировой порядок по своей сути близок к новому мировому беспорядку или хаосу (InoPressa, 6 ноября 2012 г.). При этом формирующийся хаос совсем не означает приближение своего рода апокалипсиса: речь идёт о неизбежности эры качественно иных взаимоотношений между государствами и сообществами, каждое из которых не сможет длительно и безнаказанно игнорировать мнение других.
Теракты 11 сентября 2001 г. показали, что даже самой могущественной стране мира может быть нанесён сверхчувствительный точечный удар. В современном глобальном мире больше нельзя успешно выживать в одиночку, отгораживаясь от других (что-то вроде пресловутого «железного занавеса») либо без всяких препятствий и последствий развиваться за счёт близких и дальних соседей.
Мы живём в эпоху системного перехода (неоднозначного, с неизбежными отступлениями) от классово-идеологического противостояния (в том числе в форме революционной борьбы) к сложному, продолжительному и противоречивому глобальному взаимодействию, в перспективе (скорее дальней, чем близкой) подразумевающему формирование принципов и механизмов международного равноправного, взаимовыгодного сотрудничества. Процесс этот, отнюдь не всегда конструктивный, в ХХ веке характеризовался периодами длительного биполярного мира между противоборствующими сторонами (основанного на стратегическом военном паритете и страхе гарантированного взаимного уничтожения). Возникший после распада СССР, как казалось надолго, однополярный мир, опирающийся на «американское могущество», подвергается беспрецедентным испытаниям и атакам (в том числе 11 сентября 2001 г.), и в явном виде просуществовал лишь короткий период на рубеже столетий.
Авторитет силы всё ещё довлеет над силой авторитета, но международное признание в растущей степени определяется не завоёванными трофеями, а достижениями в повышении уровня жизни граждан, их образовании, охране здоровья как важной основы эффективного развития человеческого капитала.
Выдающиеся успехи в области науки и технологий, в сфере экономических и социальных отношений открывают качественно новые возможности развития цивилизации и конструктивного преодоления возникающих затруднений. Всё это требует смены мировоззренческой парадигмы, уточнения объективно исторических границ действия закономерностей, которым подчинены природные и общественные процессы.
Возникающие новые общественные формы не противостоят исходным формам — в процессе системных, эволюционных трансформаций последние не исчезают, не уничтожаются, а в том или ином виде «проявляются» в нарождающихся социумах. Аналогично современная физика не отменяет законы Ньютона, но рассматривает их как частные случаи теории относительности. Современная философия имеет все основания, не отбрасывая классические законы диалектики, классифицировать их как частные, граничные случаи более глубоких законов бытия.
Экономическое развитие также подчиняется подобным фундаментальным принципам и давно преодолело идею «невидимой руки рынка». Поразивший мировую экономическую систему финансовый кризис, со всей остротой поставил в повестку дня вопрос глобального регулирования капитала как первостепенного условия предупреждения несправедливости в социально-экономических отношениях, всё более потрясающей цивилизационные устои общества. Актуальность этого не подвергают сомнению ни государственные лидеры, ни авторитетные учёные, ни представители мировой бизнес-элиты.
Мы никоим образом не идеализируем ситуацию, сложившуюся в экономически развитых странах с устоявшимися демократическими традициями. Но решение проблемы более справедливого распределения производимого национального продукта будет там во многом осуществляться в обосновании и последующем согласованном законодательном обеспечении интересов общества и собственников капитала (с жёсткими и проверенными методами контроля его приобретения и отработанными механизмами подтверждения легитимности).
Применительно к российской действительности это, видимо, должно означать последовательную трансформацию вопросов позднесоветского периода (типа «план или рынок»?) и нынешнего времени («сколько нужно государства в экономике»?) в практический поиск такого же баланса интересов между обществом и бизнесом через достижение социальной справедливости посредством объективного влияния и всестороннего воздействия государства на общественные процессы. Правда, для этого неизбежно потребуется преодолеть несколько хорошо известных «но»…
Во-первых, стойкое непризнание большинством легитимности приобретённого в 1990-е гг. капитала и фактическое игнорирование властью этой острой темы (после известной характеристики Владимира Путина «нечестной приватизации» каких-либо «оргвыводов» не последовало, а разговоры не в счёт). Сегодня 55% россиян считают, что честным путём разбогатеть невозможно (Телеканал «Россия 1», 15 ноября 2012 г.). Сотрясающие страну коррупционные скандалы подтверждают такую точку зрения. Отсюда — социальное разобщение и сковывающий общество пессимизм в отношении объявленных программ и проектов, текущих и на дальнюю перспективу.
Во-вторых, неадекватная общественная полезность частного капитала в сравнении с удовлетворением личных и корпоративных интересов и уверенным обогащением меньшинства. Сформирована малоэффективная, слабо конкурентная, монополизированная, «нефтезависимая» экономика, в большей степени безудержно высасывающая невозобновляемые ресурсы, нежели производящая востребованный продукт. Опасное отставание от мировых экономических лидеров — свидетельство технологической деградации и не только, во многом разочаровывающий результат хозяйствования его нынешних владельцев, подрывающий саму суть идеи разгосударствления.
В-третьих, откровенное коррупционное сращивание власти и бизнеса (министры, ставшие капиталистами, и миллиардеры, вошедшие во властные структуры), периодически сопровождающееся громкими скандалами и уголовными делами, впоследствии зачастую разваленными.
В-четвёртых, углубляющаяся социальная дифференциация, которая выхолащивает конструктивную суть необходимых общественных преобразований, «умерщвляет» мотивацию большинства работников к эффективному, производительному труду. Как следствие, подрывает общественную потребность во всесторонней модернизации, в частности, экономической — меньшинству и так хорошо, а большинству, озабоченному бытовой текучкой, не до того.
В-пятых, растущий вклад в развитие индустриальной экономики вносят нематериальные активы, которые доминируют в экономике постиндустриальной. Соответственно всё более значимую роль играют человеческий капитал и творческая миссия осознающей себя свободной личности. В этом смысле в России складывается ситуация даже не противоречивая — диаметрально противоположная. Ведь в отличие от материального продукта интеллектуальный продукт, создаваемый не заинтересованно, а фактически под принуждением (частнособственническим, сменившим административно-государственное), может быть эффективным и конкурентным скорее как исключение, а не правило, как следствие субъективных решений, а не объективная потребность систематического экономического развития.
В-шестых, неверно определяется (по недомыслию?) движущая сила давно назревших, но безнадёжно «буксующих» всесторонних российских реформ. Креативный средний класс, бизнес-элита, грамотные политики, признанные финансисты и прочие претенденты на звание общественного авангарда даже при полном напряжении своих возможностей и патриотическом настрое по определению не могут подменить созидательные, всеохватные (системные!) действия народных масс.
Мировая история убедительно подтверждает, что овладевшая массами идея становится материальной силой. Но выстраданная человечеством истина фактически игнорируется в нашей стране на всех уровнях — как иначе объяснить продолжающееся отчуждение большинства граждан от национального богатства, которое они сами создают, и его несправедливое перераспределение, концентрацию капиталов, удушающую экономику, и на этом фоне всё более формальный смысл призывов к переменам.
Памятка для ЛПР — лиц, принимающих решения
Впечатление, что ждущие своего решения проблемы, регулярно «переиначиваясь» и меняясь местами, в большинстве случаев как бы воспроизводятся заново — что-то вроде бега на месте. Например, очевидная неэффективность многих отечественных предприятий, находящихся в государственной собственности, подчёркивается из года в год и рассматривается исключительно как повод для их скорейшей приватизации. Но до последнего времени крупные госкомпании продолжали энергично приобретать частные активы, возвращая их, так или иначе, под контроль государства.
С одной стороны, символично утверждение экспертов о том, что главная проблема для «Газпрома» в России — растущая конкуренция со стороны независимых производителей газа, добыча которых за последние годы неуклонно растёт. С 2002 г. доля𩢻«Газпрома» в общероссийской добыче упала с 88 до 76% (NEWSru.com/Экономика, 14 мая 2012 г.). Чего больше в политике монополиста — усилий по повышению собственной конкурентоспособности или различных методов борьбы с конкурентами — вопрос остаётся открытым…
С другой стороны, недавняя знаковая покупка государственной «Роснефтью» частной компании «ТНК-ВР» — просто какой-то «высший пилотаж» в способности утверждать одно и совершать другое.
Подобная противоречивость и непоследовательность — явное свидетельство отсутствия единой позиции у конкурирующих политических сил в высших эшелонах власти. История свидетельствует, что частные компании вносили и вносят решающий вклад в успешное экономическое развитие мировых лидеров. Однако госкомпании или компании с госучастием более дисциплинированны в плане налоговых платежей, что важно для наполнения госбюджета, средствами которого власть распоряжается.
Подчеркнём: серые схемы, позволяющие крупным частным компаниям «оптимизировать» налоги, давно известны контролирующим органам, и не столько эти схемы живучи, сколько государство непозволительно долго (не случайно?) благодушествует.
Любопытно, что за нулевые годы, когда росла доля госсектора в сырьевых отраслях, от продажи нефтегазовых ресурсов Россия получила почти 1,6 трлн долл., что в пять раз больше, чем десятилетием раньше. Разошлась эта гигантская сумма в основном по трём направлениям: в бюджет, в различные фонды, в том числе на строительство объектов Олимпиады-2014, и за рубеж, куда была выведена значительная часть сверхдоходов. При этом фундаментальные экономические задачи (модернизация, развитие конкурентоспособности, институциональные изменения) не решались («Независимая газета», 9 ноября 2012 г.). Образно говоря, нулевой результат за нулевые годы…
Примечательно высказывание профессора Стэнфордского университета Михаила Бернштама: «Бизнес нефтяных компаний — это бизнес. Им не важно, частные лица или правительство в России, в Саудовской Аравии или в Иране является собственником нефтяных компаний, до тех пор, пока растёт производство, пока бизнес расширяется, и до тех пор, пока можно получать прибыль» (выделено. — В.Т., www.lentacom.ru, 20 декабря 2006 г.).
Итак, кому принадлежит собственность — вторично по отношению к прибыли. Кстати, подтверждение этому — эффективная, не без трудностей и проблем, но уверенно и динамично развивающаяся экономика Китая, одной из характерных черт которой является гибкий, подвижный баланс различных форм собственности и содействие их объективному, конкурентному развитию.
Вместо бездумного копирования чужого (и зачастую чуждого) опыта, слепой веры в устаревшие догмы (отвергнутые другими) китайское руководство избрало продуманное преодоление своего рода мировоззренческой зашоренности, последовательную (дозированную!) модификацию традиционных идеологических постулатов. В итоге — взаимовыгодная эффективная экономическая практика привлекает иностранных инвесторов своей доходностью гораздо сильнее, чем отталкивающая идеология компартии Китая.
Амбициозные цели вновь избранного пятого поколения китайских руководителей притягательны и конкретны — построить общество средней зажиточности, сделать китайскую экономику первой в мире к 2020 году, решительно бороться с коррупцией как самой серьёзной национальной угрозой, превратить Китай в богатое, могущественное, демократическое, цивилизованное и гармоничное социалистическое государство к 2049 году — к столетию существования КНР (NEWSru.com / В мире, 14 ноября 2012 г.).
Увы, с точки зрения экономических достижений российский «воз и ныне там». Ещё в начале 2010 г. президент Дмитрий Медведев принял решение о предстоящем упразднении или преобразовании государственных компаний и государственных корпораций. Тогда в Минэкономразвития заявили, что в правительстве прорабатывают меры, ограничивающие их возможности по созданию работающих в конкурентном секторе дочерних структур, — с «непонятным руководством и размытой ответственностью».
Весной того же года аналитический центр газеты «Экономика и жизнь» провёл опрос читателей. Решение о ликвидации или преобразовании госкомпаний поддержали около 56% опрошенных, против — 26%, затруднились ответить порядка 18%. Мнение читателей относительно мотивов поглощения частных компаний госструктурами (таблица) оказалось предсказуемо однозначным. Свыше половины опрошенных (более 60%) уверенно указали причины, которые на слуху: вывод активов в подконтрольные структуры и на «запасные аэродромы». Лишь менее 10% увидели в этом готовность госкомпаний и госкорпораций к выполнению ответственной роли головных модернизаторов и инноваторов по направлениям («Зачем госкомпаниям „дочки“ и „внучки“?» — см. здесь же).
Возможные причины активности госкомпаний и госкорпораций по созданию «дочек» и «внучек», %, можно отметить несколько вариантов)
|
Предвосхищающий реорганизацию перевод активов из головной компании |
63,0 |
|
Подготовка «запасных аэродромов» |
59,3 |
|
Формирование условий для легитимной коммерческой деятельности |
25,9 |
|
Стремление выполнить наилучшим образом поставленные государством задачи |
7,4 |
Прошло 2,5 года. Госсектор разросся в половину экономики России: доля подконтрольных государству компаний составляет 40—45% в нефтедобыче (в 1998—1999 гг. — 10%), 49 — в банковских структурах и 73% в транспортном секторе. Эксперты, обновлявшие стратегию социально-экономического развития России до 2020 г., снова предложили ограничить госсектор в экономике. Принять соответствующие меры потребовал и президент Владимир Путин (NEWSru.com/Экономика/6 ноября 2012г.).
Стартовавший этап приватизации не столько проясняет суть дела, сколько обозначает очередное движение маятника — теперь в противоположную сторону. Экс-министр финансов Алексей Кудрин заявил, что увеличение громадных резервов и ресурсов госкомпаний не приносит счастья стране. Вице-премьер Аркадий Дворкович подтвердил, что правительство убеждено в нецелесообразности увеличения объёмов госсектора в экономике. Однако аналитики считают, что, несмотря на разговоры о приватизации, доля государства скорее будет расти, чем снижаться (там же).
Весьма красноречиво следующее экспертное мнение: «Логика Минэкономразвития понятна: они с учетом всех реалий считают, что частный сектор не будет драйвером экономики, эта роль отводится государству» (Выделено. — В.Т., «РБKdaily.ru», 12 ноября 2012 г.).
Уместно спросить: «Существует ли корреляция между утверждённым планом приватизации и достижением контрольных параметров Стратегии социально-экономического развития до 2020 г.?» Не приходится сомневаться, что вместо конкретного ответа в лучшем случае назовут заявленные суммы от продажи госактивов, которые разово пополнят российский бюджет. А после 2015 г. правительство разработает и примет к исполнению новый план следующей приватизационной волны? С теми же формулировками? Разве непонятно, чем меньше остаётся привлекательной госсобственности, тем жёстче и конкретнее должны быть условия и последствия?
Как известно, от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Вот и в нашем случае на сегодняшний день от формального перераспределения собственности между государством и частными владельцами эффективность экономики в целом не увеличилась. Разве что благосостояние новых хозяев однозначно повысилось: ровно 15 лет назад американский Forbes впервые включил российских бизнесменов в список богатейших людей планеты.
Налицо имитационный характер экономики, проявляющийся в отсутствии согласования между целями и средствами, в очевидных (и не скрываемых) попытках статистически приукрашивать скромные итоги хозяйствования, подменяя необходимые качественные (в частности, институциональные) изменения «валовым» ростом количественных показателей вместо критического осмысления ситуации и давно назревшей корректировки курса, проводимого руководством страны.
Недопустимо принижена роль человека труда как прямое следствие отчуждения большинства трудящихся от произведённого ими дохода и управления. Отсюда — социальная несправедливость, возникновение массового слоя «работающих бедных» на фоне безудержного обогащения меньшинства при слабо растущей экономике (как бы Росстат ни утверждал обратное), отсутствие трудовой мотивации и др.
Так, может пора одновременно подумать о программе массового формирования новых собственников, содействии становлению работников труда в качестве работников капитала? Чтобы снова не повторился «междусобойчик, больше похожий на делёж среди своих». Чтобы не усугубить и без того неприличную по мировым стандартам социальную дифференциацию в российском обществе? И чтобы большинство занятых в экономике поверило наконец, что именно от результатов их труда зависят и достойное сегодня, и уверенное завтра, судьба каждого из них и судьба страны.
***
Древнекитайский мудрец и философ Лао-цзы, провозглашая приоритет Пути над Целью, утверждал, что «настоящий путешественник не имеет конкретных планов и конечных целей». Совершенствование прекраснее, чем совершенство. Стремление к завершению ярче, чем достигнутая завершённость. Изменчивость мира в многообразии движения — вечна. Абсолютная завершённость — недостижима.
В конце ХIХ в. один из видных деятелей Второго интернационала (международного объединения социалистических и рабочих партий) Эдуард Бернштейн сформулировал тезис, надолго ставший афоризмом «Движение — всё, конечная цель — ничто».
Двадцать лет реформ позади, наглядно подтверждая: каковы действия — таковы и последствия. Неужели нас опять ждёт движение решений вместо решительного движения? Наступит ли время, когда мы, перефразируя знаменитое, сможем сказать: «Бернштейн, ты не прав!»