В послании Федеральному собранию президента Владимира Путина оказалась одна, пожалуй, новация. Глава государства объявил о решении начать тратить деньги Фонда национального благосостояния (ФНБ) на финансирование неких инфраструктурных проектов.
«Наши национальные накопления должны работать в стране и на страну, однако пока средства Фонда национального благосостояния практически не вкладываются в развитие», — сказал В. Путин не без пафоса. Но на самом деле все проще. Накопительную часть пенсий уже решено фактически конфисковать и направить в неназываемые инфраструктурные проекты. Это более 2 трлн руб. В ФНБ «завалялись» еще 2,716 трлн руб. Их тоже теперь решено начать (со 100 млрд руб. пока) вкладывать в те же проекты.
Задержка, кажется, лишь в том, что не успевают специалисты подготовить нужные бумаги. Но не сами проекты с технико-экономическим обоснованием, а модели выпуска акций или скорее облигаций для организации финансирования. То есть тормозится главное — создание схемы перенаправления финансовых ручейков. Ясно: была бы схема, поля, так сказать, для ирригации найдутся.
По закону деньги из ФНБ следует тратить лишь на страховку и софинансирование пенсий. Хотя законодательство позволяет держать в частных облигациях до 30% средств, но формально действуют серьезные ограничения на распоряжения деньгами и из резервного фонда, и из ФНБ. Готовящаяся схема выпуска неких инфраструктурных облигаций должна юридически чисто прописать возможность их покупки за фактически пенсионные деньги, будь это деньги из накопительной части, или страховые ресурсы из ФНБ. В. Путин приказывал это сделать до нового года. Пока специалисты не успевают.
Соблазн понятен: если уж напрочь рушить оказавшуюся негодной прежнюю пенсионную систему, то и средства ФНБ логично пустить по ранее объявленному маршруту. Как дважды два — лучше осваивать четыре триллиона, чем два.
Решение же о начале траты средств ФНБ трудно воспринимать иначе, как окончательный отказ от прежней пенсионной модели. Правда, новой модели еще не придумано. И не представлен список тех самых проектов, на которые планируется тратить накопительные и фактически страховые пенсионные деньги.
Против подобной схемы традиционно выступал Минфин. Теперь президент именно ему поручил проследить за тем, чтобы схема использования денег была прибыльной. Однако трудно представить, как можно гарантировать окупаемость до полного разрушения, к примеру, шоссе в стране, дорожники которой являются абсолютными мировыми рекордсменами по вздутию себестоимости строительства. Кстати, первой очередь на новое финансирование еще за несколько месяцев до оглашения послания заняла РЖД. У этой компании уже есть наготове инвестиционный план с использованием облигаций, доходность по которым РЖД готова обещать.
Оппоненты Минфина, то же Минэкономразвития, всегда ратовали за то, чтобы деньги не валялись мертвым грузом, а работали на экономику. Однако сторонники создания денежных стимулов для развития имели в виду несколько иные сценарии, чем просто вскрытие пенсионных кубышек. В Стратегии 2020 предлагалось увеличить на 4% ВВП бюджетное финансирование с целью развития инфраструктуры и человеческого капитала, сократив на 2% ВВП расходы на национальную оборону, безопасность и правоохранительную деятельность, снизив общегосударственные расходы. Обосновывалась необходимость структурного бюджетного маневра. Позже «Деловая Россия» отправляла В. Путину письмо с предложением уже налогового маневра, чтобы снизить давление на бизнес. Взамен предлагалось повысить некоторые налоги и акцизы. Про страховые же деньги пенсионной системы речь ни у кого не шла в отрыве от общих реформ.
Теперь Стратегия 2020 задвинута в дальний ящик. Предложение бизнеса принято только в части повышения налогов, но не услышано — про понижение нагрузки. К осени Минфин исхитрился совершить-таки «бюджетный маневр» и придумал, где брать деньги на развитие той же инфраструктуры. Договорились во власти, что накопив в Резервном фонде 7% ВВП, половину сверхдоходов будут продолжать направлять в ФНБ, а вторую — отдавать на инфраструктурные проекты.
Но теперь В. Путин решил ускорить ход событий. «По итогам текущего года Резервный фонд и Фонд национального благосостояния вместе составят уже около 9% ВВП. А значит, определенная подушка безопасности у нас есть, сформирована», — сказал он в послании. Но не уточнил, почему это должно означать, что на инфраструктурные проекты следует тратить не только новые поступления сверх нормы бюджетного правила, но и основное тело ФНБ. Чуть слукавил.
Нет сомнений, что инфраструктура у нас изношена (там, где вообще она была) и давно пора найти деньги на ее починку. Вопрос в том, что именно будет чиниться или строиться. Если, скажем, речь идет о программе по проведению дорог, тока и канализации в поля, на которых людям позволят строить себе жилье, — есть о чем подумать даже с риском для своей будущей пенсии. Много еще о чем можно помечтать. однако для власти, создается впечатление, вопрос не столько в том, что и как будет чиниться или возводится, сколько в том, кто именно будет что-то чинить или возводить.
Скрытность власти и неспешность в том, чтобы выработать и обнародовать критерии, по которым будут отбираться проекты, достойные траты денег будущих поколений, рождаются традиционные подозрения в том, что на самом деле опять речь пойдет про увеличение финансирования расширенных и дополненных инвестиционных программ монополий типа РЖД (скажем, колесных пар явно не хватает), или «Газпрома» (трубопроводы надо еще строить), или славных мостостроителей.
Сегодня мы доподлинно знаем одно: президент дал старт борьбе за ресурсы из ФНБ, которые пойдут на раздачу, видимо, вкупе с изрядной долей денег из накопительной части пенсий. Сами проекты не обсуждаются. Видимо, потому, что их окончательный выбор будет зависеть от того, кто из претендентов на освоение ресурсов победит в финансовой гонке, а не от содержания самих проектов. Вряд ли при таком подходе можно ждать настоящей эффективности.