Любая экономическая модель, которая должным образом не решает проблемы неравенства, в конечном итоге столкнётся с кризисом легитимности. Несбалансированное взаимодействие рынка и государства в экономике не позволит преодолеть социальную и политическую нестабильность, которая в свою очередь будет наносить вред долгосрочному экономическому росту и благосостоянию (Нуриэль Рубини). По мнению участников Московского экономического форума, современные методы управления экономикой являются причиной длительной депрессии, нынешних и будущих проблем.
Переменам — быть
Концентрация власти (политической, экономической, финансовой) в руках меньшинства, относящего себя к элите именно на этом основании, усиливает неравенство в доходах и социальную дифференциацию в обществе, спекулятивное использование капиталов в частных интересах и в ущерб их общественной полезности, провоцирует дальнейший рост коррупции. Негативные последствия подобных явлений в мировом масштабе предсказуемы и уже проявляются в глобальных экономических процессах.
Предыдущие кризисы, подробно изученные в теории, ранее с большим или меньшим успехом преодолевались на практике. Однако, начиная с первого десятилетия XXI века, они видоизменились и перешли в перманентный системный кризис легитимности, в немалой степени определяющий особенности дальнейшего цивилизационного развития. Этот процесс далеко не завершён и свидетельствует о предстоящих фундаментальных трансформациях, на раннем этапе которых мировое сообщество находится.
Нынешнее качество капиталистической организации исчерпывает себя в жизненно важных сферах, достижения в которых ещё вчера многим казались образцом для подражания. И развитые, и развивающиеся государства либо уже активно осуществляют всесторонние преобразования, либо готовятся к ним. Последние объективно включают две составляющие: общую, или внешнюю, — имеющую глобальный характер, и особенную, или внутреннюю, — учитывающую национально-исторические и культурные особенности каждой страны в отдельности.
Развитые страны накопили достаточный «запас прочности» для осуществления актуальных перемен — в этом их преимущество. Но есть и серьёзная проблема — потребность в новых подходах к справедливому перераспределению традиционных потоков доходов от меньшинства к большинству. Это потребует глубокой реконструкции, прежде всего в экономике и социальной сфере, и неизбежно натолкнётся на известное политическое сопротивление.
Развивающиеся страны, при всех уже состоявшихся проявлениях экономической и социальной несправедливости, резком росте неравенства доходов и благосостояния, только формируют национальную распределительную систему и пока не имеют сложившихся институтов. Представляется, что их отсутствие, с одной стороны, проблема, с другой — достаточно значимая уникальная возможность «на марше» создавать прогрессивные структуры, эффективно обеспечивающие стратегические преимущества в достижении общественной легитимности как важнейшего условия постоянного цивилизационного прогресса.
Информация к размышлению
1. Страны БРИКС занимают 30% мировой территории, в них живут 45% населения Земли. Goldman Sachs предрекает, что к 2050 г. суммарно экономики стран БРИКС превысят размер экономик самых богатых стран мира (NEWSru.com/Экономика, 27 марта 2013 г.).
2. Согласно прогнозам, выполненным для «Доклада о человеческом развитии 2013» (ПРООН), к 2020 г. совокупный ВВП трёх ведущих развивающихся стран — Бразилии, Индии и Китая — превысит совокупный объём производства Германии, Италии, Канады, Соединённого Королевства, США и Франции.
В авангарде проблем — коррупция
Для каждого этапа назревших перемен характерны задачи, решение которых возможно лишь совместными усилиями консолидированного большинства граждан. Среди обязательных исходных условий — авторитет власти, низкий уровень которого становится непреодолимой преградой на нелёгком пути успешного общественного развития.
Наблюдающаяся в последние годы «пробуксовка» российских реформ вызвала к жизни активные социологические исследования с целью выявления основных причин, тормозящих преобразования. Беспрецедентная коррупция во власти, признаваемая самой властью, — неизменно в группе лидеров подобных опросов. Среди тем, не сходящих в последнее время со страниц печатных и электронных СМИ, — коррупционные скандалы в российском парламенте.
Аналитический центр газеты «Экономика и жизнь» обратился к читателям с аналогичным вопросом (табл. 1).
Таблица 1. Отставки депутатов Госдумы в связи с незадекларированной зарубежной недвижимостью подтверждают (%):
|
Разгорающуюся «в верхах» межклановую войну |
58,3 |
|
Незаконное происхождение части доходов |
34,8 |
|
Решимость власти бороться с коррупцией |
5,7 |
|
Честность и открытость народных избранников |
1,2 |
Более 90% ответивших отмечают разгорающуюся «в верхах» межклановую войну и ставшее достоянием гласности непрозрачное и незаконное происхождение части доходов депутатов. Неудивительно, что в решимость власти бороться с коррупцией верят менее 6%, а в честность и открытость народных избранников — чуть более 1%! Потому что если бы всё было по закону, то и отставки не понадобились бы. Обратим при этом внимание, что в каждой думской фракции есть подобные «герои нашего времени», что, безусловно, ставит под сомнение их право (не формальное, а фактическое) на законотворческую деятельность и авангардную роль в российском обществе.
Информация к размышлению
Согласно результатам ряда опросов, проведённых Левада-Центром в 2012 г:
— почти 80% граждан считают, что в России сложилась система круговой поруки и ухода от ответственности людей, наделённых властью;
— проблемы в проведении демократических и рыночных реформ в России связаны с коррумпированностью правящей элиты (38%), отсутствием продуманной программы (30%), неверным курсом реформ (17%);
— для людей, которые сейчас стоят у власти в России, важнее сохранение и укрепление собственной власти (58%), нежели процветание страны (30%);
— России более всего угрожают рост цен и обнищание народа (58%);
— с тем, что в России сложилась система круговой поруки и ухода от ответственности людей, наделённых властью, в целом согласны 79%, не согласны 11%;
— не знают, что с ними будет в ближайшие месяцы, — 45%, уверены в своём будущем на ближайшие год-два — 32%, на ближайшие пять-шесть лет — 15%, на много лет вперёд — 4%.
Офшорить — не офшорить?
Питательной средой коррупции является, как известно, отток капиталов за рубеж в чужие юрисдикции. Однако, как показывают кипрские события, это всегда чревато…
Судьба многих миллиардов евро российского происхождения теперь незавидная: им предназначено изрядно похудеть, а оставшимся накоплениям — упокоиться надолго. Обращает на себя внимание реакция главы правительства Дмитрия Медведева. Вначале он предложил создать офшор на Дальнем Востоке («У нас там мест много хороших — Сахалин, Курилы»), а позже отозвался на совместное решение Евросоюза и Кипра о реструктуризации и разовом налоге на сбережения более 100 000 евро ленинским «Грабь награбленное!»
Возникают два вопроса. Во-первых, как согласуется идея российского офшора с курсом на деофшоризацию российской экономики, провозглашённым Владимиром Путиным? Разве то, что происходит сегодня на Кипре, не лучшее подтверждение народной мудрости («Бесплатный сыр — только в мышеловке») и президентской прозорливости от 2001 г. относительно будущей уязвимости уводимых капиталов («Замучаетесь пыль глотать»).
Как ни парадоксально, но фактическое прекращение деятельности кипрского офшора полностью вписывается в заявленную руководством страны политику (иногда добровольного, иногда принудительного) возвращения российских капиталов. Выходит — дожили, и пресловутое «Запад нам поможет» на это раз сработает?
Что же касается национального «карманного» офшора, если предположить, что он состоится, — это традиционно асимметричный российский ответ на очередной глобальный вызов.
Информация к размышлению
Бывший заместитель министра финансов РФ Алексей Саватюгин приводит такие данные: «По оценкам экспертов, с 1990 г. из России было вывезено порядка 800 млрд долл. Всего же в мире насчитывается около 60 офшорных зон, в которых укрыто около 30 трлн долл., больше 10% общемирового богатства. Однако во всём мире вместе с глобализацией идёт тенденция к сокращению офшорной экономики» («Эхо Москвы», 24 марта 2013 г.).
Во-вторых, в приведённом лозунге «награбленное» прямо означает экспроприированное у россиян. Иными словами, власть невольно подтверждает, что многие действия по переделу собственности и перераспределению национального богатства и в «лихие 90-е», и в последующие годы далеки от законности и легитимности.
Новый офшор на Востоке, «запасные аэродромы» — на Западе. Вместо двуглавого орла как исторического государственного символа России отчётливо проступает двуликий Янус. Точно сказано: «Невнятное бормотание политиков вкупе с пристальным вниманием российского истеблишмента к судьбе финансовой системы острова — лучшее, как было подмечено, доказательство тому, что реально волнует российских патриотов-киприотов» (РИА «Новости», 26 марта 2013 г.).
Справедливо не обогащение ради богатства немногих —
справедливо потребление ради свободного развития каждого
На индустриальной стадии развития обогащение социальных групп в разных пропорциях объективно способствовало формированию «общества потребления». Переход к постиндустриальной экономике — экономике знаний — требует иного подхода к пониманию современного этапа развития. По словам британского экономиста лорда Роберта Скидельского, «мы не можем развиваться успешно, не переосмысливая отношение к потреблению, работе, отдыху и распределению дохода. Без этого наш выход из текущего кризиса будет обычной прелюдией к более мощным катаклизмам в будущем» («Потерянный рай», 4 января 2012 г.).
Иными словами, без смены экономической парадигмы якобы выход из текущего кризиса фактически означает неумолимое вхождение в его следующий этап.
Известный американский экономист Нуриэль Рубини прямо говорит, что «социальное неравенство — могильщик капитализма» (Выделено. — В.Т.) и подчёркивает: «Причины беспокойства достаточно ясны: высокая безработица и неполная занятость в развитых и развивающихся экономиках, неадекватные навыки и образование для молодых людей, чтобы они могли конкурировать в условиях глобализации, возмущение против коррупции... Карл Маркс преувеличивал достоинства социализма, но он был прав, утверждая, что глобализация, нестеснённый финансовый капитализм и перераспределение дохода и богатства от труда к капиталу могут привести капитализм к самоуничтожению» («Интегральный мир», 2 января 2012 г.).
Обратим также внимание на принципиально новые качественные перемены, произошедшие в системе человек — природа или в более общем плане человек — общество — природа. Если в предыдущие века производственная деятельность человека не оказывала существенного воздействия на окружающую среду, то, начиная с XX столетия, рукотворные глобальные изменения природы (в том числе негативные) уже нельзя игнорировать не только в текущем режиме, но и с точки зрения влияния на будущие поколения и долгосрочной устойчивости.
В немалой степени это касается экологических проблем, сохранения невозобновляемых природных ресурсов, формирования адекватных моделей социальных отношений в обществе и т.д.: «Сегодня мы занимаем ресурсный капитал и капитал окружающей среды у будущих поколений безо всякой надежды на то, что мы когда-нибудь отдадим этот долг... Мы так действуем, потому что мы можем так действовать и никто нам не запрещает. Будущие поколения не имеют голоса, у них нет ни политического, ни финансового влияния на нас, поэтому они не могут поставить под сомнение наши решения» (www.odnako.org, 5 июня 2012 г.).
Как известно, развитые страны (так называемый золотой миллиард) потребляют порядка двух третьих мировых ресурсов. Быстрыми темпами растёт ресурсоёмкость экономик развивающихся стран. Прогнозируемое повышение к 2050 г. жизненного уровня ещё одного-двух миллиардов жителей без интенсивного формирования пятого-шестого технологических укладов, прежде всего в «двадцатке» ведущих государств мира, грозит человечеству необратимым «цивилизационным обрушением», возможность преодоления последствий которого будет более чем затруднительна.
Проще говоря, задача усложняется, и решение невозможно без обоснованной оптимизации нынешнего потребления и активной разработки перспективных инновационных технологий. Очевидно, что искомые оптимальные варианты должны предусматривать, в одних случаях, сокращение потребления, в других, напротив, его рост. Понятно, что это относится и к исходным ресурсам, и к конечным продуктам, что требуются не только универсальный, но и дифференцированный подходы, что при всей своей противоречивости обязательное взаимодействие государств — необходимая объективная основа успешного сотрудничества.
Однако разумное добровольное ограничение потребностей сегодня (а тем более на межгосударственном уровне) — скорее исключение из правил. Наиболее яркий пример — основанная Биллом Гейтсом и Уорреном Баффетом международная благотворительная организация «Клятва дарения» (Giving Pledge), цель которой — убедить самых состоятельных людей планеты передать хотя бы половину своих богатств на благотворительность. В её составе 105 человек (в том числе российский олигарх Владимир Потанин) с общим состоянием примерно в 500 млрд долл. Первоначальными участниками были 93 американца (www.inosmi.ru, 20 февраля 2013 г.).
Конечно, благотворительность, меценатство, филантропия, спонсорство как оказание добровольной и бескорыстной помощи нуждающимся людям — дело нужное и, безусловно, вызывающее уважение. При этом, как говорится, «хозяин — барин». Но разве не менее важна была бы поддержка подобными структурами усилий по разработке и обсуждению концепций, стратегий и конкретно ориентированных программ цивилизационного развития, реализация которых затрагивает не только судьбы современников, но и потомков — в полном согласии со смыслом подзаголовка? Разве всестороннее сотрудничество в данном направлении не открыло бы перспективные цели и не означало бы шанс на их достижение?
Новая песня о старом
В России социальная дифференциация уже достигла критических величин. Порядка 2% наших соотечественников владеют более чем третью национального богатства страны. Официально выявлена 15—16-кратная разница в доходах 10% богатых и 10% бедных россиян. Её превышение, как свидетельствует мировой опыт, чревато общественными катаклизмами. По мнению академика Роберта Нигматулина, в России децильный коэффициент равен 30—40 и уже произошло аномальное социальное расслоение (Московский экономический форум, МГУ, 20—21 марта 2013 г.).
По данным Всемирного экономического форума, наиболее актуальным риском для мировой экономики, как и годом ранее, является увеличивающийся разрыв между богатыми и бедными, который грозит сокращением среднего класса и падением уровня потребления («Коммерсантъ», 9 января 2013 г.).
Как полагает британская благотворительная организация Oxfam, для искоренения нищеты среди беднейших слоёв населения мира хватило бы и 25% чистых доходов первой сотни супербогатых, достигших в 2012 г. 240 млрд долл. — в отличие от беднейших слоёв населения, зарабатывающих менее 1,25 долл. в день на человека (NEWSru.com, 21 января 2013 г.). Разумеется, борьба с бедностью не должна вырождаться в борьбу с богатыми, но и рост индивидуального богатства одних не должен происходить за счёт обнищания других.
Неравенство и легитимность в экономической теории и общественной практике неразрывно связаны с проблемой справедливости. При этом социальная справедливость всё чаще воспринимается как неотъемлемое право индивида на долю национальных благ, соответствующую его трудовому вкладу. Растущее перераспределение дохода от труда к капиталу дестабилизирует общество, всё более формирует протестные настроения, лишает большинство граждан мотивации и стимулов к заинтересованному, производительному труду, ставит под сомнение давно существующий порядок присвоения общественного продукта.
Согласно данным опроса (2011 г.) аналитического центра газеты «Экономика и жизнь», более 80% читателей не считают справедливым распределение национального богатства в России. Аналогичной точки зрения придерживаются также до 60—70% из более чем 27 000 опрошенных студентов экономических специальностей в 23 регионах страны (2012 г.). Попутно отметим, что от трети до половины студентов — участников опроса не верят, что в России можно победить коррупцию. Полагающих, что сокрушить зло удастся, — практически в два раза меньше.
Зададимся классическим вопросом: «Должно ли из права собственности на средства производства следовать безусловное право их владельца присваивать результаты общественного труда, полученные с помощью этой собственности?» Такой вопрос был задан читателям газеты «Экономика и жизнь» и без малого 1300 студентам-экономистам Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, Финансового университета при Правительстве РФ, Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова и Кубанского государственного университета.
Таблица 2. Из права собственности на средства производства не должно следовать безусловное право их владельца присваивать результаты общественного труда, полученные с помощью этой собственности, %
|
Варианты ответа |
Читатели «ЭЖ» |
Студенты |
|
Не должно |
62 |
54—60 |
|
Должно |
29 |
35—39 |
|
Другое |
7 |
9—13 |
|
Затрудняюсь ответить |
2 |
1—1,5 |
Как следует из полученных данных (табл. 2), от 50 до 62% респондентов разного возраста не считают справедливой ситуацию, когда результаты общественного труда безоговорочно достаются собственникам средств производства. Разделяют общепринятую точку зрения порядка 30—40%, то есть существенно меньше половины опрошенных.
Не с растущим ли анахронизмом права собственника средств производства присваивать полученный доход связана проблема социальной несправедливости, всё более беспокоящая мировое сообщество? Не отсюда ли берут начало истоки современного неравенства и несправедливости, грозящие катастрофическими последствиями?
Читатели газеты «Экономика и жизнь» и студенческая молодёжь ставят под сомнение вековую аксиому классической экономики о неразрывности собственности на средства производства и результатов общественного труда, полученных с использованием этой собственности. Она всё менее соответствует современным глобальным тенденциям эпохи перехода от индустриальной экономики к экономике знаний, основанной на всемерном развитии человеческого капитала.
В лучших умах от экономики (представителей науки, бизнеса) постепенно и необратимо вызревает понимание актуальности сбалансированного потребления национального дохода, полученного общественным трудом, необходимости избегать крайностей и настойчиво минимизировать противоположные социальные группы очень богатых и очень бедных через укрепление среднего класса.
Чтобы средний класс был многочисленным, а разница между богатством и бедностью не стала разрушительной, западные государства проводят антимонопольную политику, строят «социальные лифты», растят «высокотехнологичную» элиту, развёртывают социальные программы. В итоге и бизнесмены, и средний класс, и государство кровно заинтересованы в инновационном развитии. Заметим, начало всем этим действиям было положено ещё на индустриальной стадии («Что день грядущий нам готовит?» — см. здесь же).
Как показывает мировая практика, такая тенденция постепенно вызревает на высокоразвитой индустриальной стадии и особенно характерна для экономики знаний, когда доминирует интеллектуальный продукт, одновременно доступный бесконечному числу пользователей и самостоятельно ими применяемый, в том числе как нематериальный капитал — коллективный и по определению, и по достигаемым результатам (доходу).
На постиндустриальной стадии происходит своего рода объективное «техническое» преодоление классического противоречия, требующее решительного изменения всей экономической политики. Игнорирование подобного факта будет становиться всё более значимой кризисной причиной.
В индустриальных экономиках необходимо (с учётом воздействия постиндустриальных тенденций) последовательно демократизировать сложившиеся экономические отношения, содействовать становлению работников труда в качестве работников капитала с целью их мотивации и преодоления отчуждения от результатов производственной деятельности, закрепляя право на соответствующую долю доходов, в том числе создавая (где это целесообразно) предприятия с собственностью работников.
Возможно, именно на этом пути России суждено обрести не старые ответы, а новые идеи и решения в преодолении неравенства, укреплении легитимности и достижении справедливости?