Летом 1917 г. в работе «Государство и революция» Ленин указал на объективный процесс отмирания государства по мере разрешения классовых (внутренних) противоречий и, выражаясь современным языком, последовательного формирования гражданского общества. В 1993—94 гг. Егор Гайдар в книге «Государство и эволюция» подчёркивал необходимость скорейшего выталкивания государства из общественной жизни, в том числе экономической. Два десятилетия спустя, после кризиса 2008-го, трудно найти отрицающих важную регулирующую функцию государства — не только в экономике и социальной сфере, но и в создании благоприятных условий для конкурентного инновационного развития.
*****
В начале 2000-х гг. актуальность укрепления государства и отстраивания эффективных государственных структур (в форме «властной вертикали») не вызывала сомнений. И бюджетное финансирование однозначно рассматривалось как необходимое условие реального экономического развития. Таковым оно остаётся и сегодня, несмотря на многочисленные призывы и усилия (судя по результатам, безуспешные) по стимулированию частных инвестиций.
Любопытно, что авторитетные представители официального экономического курса — Эльвира Набиуллина, Андрей Белоусов и Герман Греф — сторонники не только либеральной экономики и активной денежной политики, но и сильной роли государства в обеспечении промышленного роста в условиях масштабной модернизации или индустриализации («Эксперт», 13 мая 2013 г.). Неудивительно, что и президентское «ручное управление», всё чаще демонстрируемое публике, — убедительное свидетельство недремлющего «государственного ока» в делах российских.
Надо признать, что традиционный государственный патернализм давно вышел за пределы отечественной «социалки», проявляя себя в новых формах. Так, несмотря на многолетнее принуждение частного бизнеса к модернизации при непрекращающейся утечке капиталов, именно государство вынуждено демонстрировать своего рода «инвестиционный патернализм» и вкладываться там, где давно пора присутствовать бизнесу.
Таким образом, недостаточно критиковать чрезмерное госучастие в социальной сфере, «ручное управление» и прочие российские «новации». Речь должна идти о системной проблеме взаимодействия (взаимоотношений) между государством, обществом и бизнесом в интересах всестороннего развития. Не приходится сомневаться, что непредвзятый исследователь сразу укажет на отсутствие общенациональной стратегии, адекватной требованиям современного цивилизационного развития (многочисленные отраслевые, академические или просто ad hoc разработки — не в счёт).
Отсутствие подобной единой стратегии неслучайно. В начале 90-х годов, «выплеснув с водой ребёнка», Россия (по недомыслию или злому умыслу?) слепо отдалась воле рыночной стихии, давно отвергнутой другими. В результате мы до сих пор не можем (не хотим?) восстановить необходимый баланс между конкурентным рыночным спросом-предложением, за удовлетворение которого отвечает частный бизнес, и общественными интересами, «планово» гарантируемыми государством.
Нет стратегии, и ручное управление субъективно и оперативно реагирует на «потребу дня», то есть постфактум, после события, а не предотвращает его, заранее прогнозируя и устраняя возникающие противоречия.
Нет стратегии, и частный бизнес не уверен в своих перспективах, стремится к быстрой отдаче на вложенный капитал, в большей степени используя его для спекулятивных накоплений, а не долгосрочного инвестирования.
Нет стратегии, и на всех уровнях торжествует далёкая от реальности отчётность, при ближайшем рассмотрении формально правильная, а по существу — издевательская, приукрашивающая действительность и создающая (что следует из оценок Владимира Путина годичной работы правительства над исполнением президентских указов) видимость благополучия.
Нет стратегии, и министерства предлагают и формулируют программы и проекты по собственному разумению — нередко не согласованные между собой, а то и противоречащие друг другу, учитывающие конъюнктурные и ведомственные интересы, но всегда позволяющие (если нужно) найти причину неисполнения «на стороне».
Нет стратегии, и Россия непростительно долго топчется на месте, самодовольно и непозволительно растрачивая ресурсы, всё более отставая от успешных мировых лидеров, пытаясь делать хорошую мину при плохой игре.
Отсутствие Стратегии позволяет, в лучшем случае, «держаться на плаву», реагировать на ситуацию «постфактум», но не прогнозировать события, своевременно и оптимально отвечать на них. По мнению Дмитрия Медведева, «правительство — это такая машина, которая крутится 24 часа: гигантское количество нормативной документации, которую оно обрабатывает и выпускает, оперативное управление экономикой, ежедневные проблемы страны». Иначе говоря, не до стратегий…
Отсюда, в частности, слабое использование варианта долгосрочного планирования в рамках трехлетнего бюджета: на 2014 год распределено лишь 9,9% средств, а на 2015 - 8,9%. Не случайно и требование президента к правительству разработать и утвердить до 7 июня план деятельности федеральных органов власти на ближайшие пять лет (NEWSru.com/Экономика, 23 мая 2013 г.).
По словам премьера всех раздражает, что «с экономикой ничего хорошего не происходит … Год прошёл. Он был такой разный. Оценки тоже можно давать разные. Тем не менее страна развивалась. Это, наверное, заслуга не только правительства и не столько правительства, а вообще общеэкономической ситуации, которая сложилась какое-то время назад» (NEWSru.com/Экономика, 19 мая 2013 г.). «Общая характеристика того, что происходит в экономике, — на мой взгляд, ситуация средненькая. Не происходит ничего сверхдраматичного, но и ничего хорошего не происходит. И это, наверное, больше всего всех раздражает» (NEWSru.com/Экономика, 19 мая 2013 г.). Но уже 24 мая на заседании правительства он назвал ситуацию в экономике «мутной», а бюджет — предкризисным.
Бывший глава Минфина Алексей Кудрин оценил работу действующего правительства РФ как неудовлетворительную, а возможность своего возвращения в правительство не комментирует. По его мнению, «нам, даже если сейчас засучить рукава, года три или лет пять придется пахать, чтобы выйти на новые элементы эффективности» (РИА «Новости», 20 мая 2013 г.). Если так, может действительно надо засучить рукава, а не кокетничать: «С этим буду работать, а с этим — нет»? ...
*****
Между тем, перспективы отечественной экономики, включая экспортные, ухудшаются.
Лишь один из примеров. Ещё свежи утверждения о России как энергетической сверхдержаве. Совсем недавно руководители «Газпрома» — нашего «национального достояния» — уверенно заявляли, что компании ничего не грозит и газовый монополист на десятилетия останется монопольным поставщиком не только на европейском континенте, но и в Азии.
Однако Европа всё более целенаправленно стремится снизить свою зависимость от российского газа за счёт роста конкурентного импорта сжиженного природного газа, а также изучая совместно с США перспективы поставок дешёвого сланцевого газа. По данным МЭА (Международного энергетического агентства), благодаря новейшим американским технологиям быстрыми темпами будет расти и добыча сланцевой нефти — до 3,9 млн баррелей в сутки в самих США (NEWSru.com/Экономика, 14 мая 2013 г.).
Не приходится сомневаться, что аналогичную позицию займут Китай и другие страны с быстроразвивающимися экономиками.
Информация к размышлению
Администрация президента США Барака Обамы одобрила проект терминала по экспорту природного газа Freeport LNG, который должен начать работу в 2017 г. Ещё один терминал начнёт экспорт в 2015 г. Оба терминала расположены в Мексиканском заливе. Эксперты ожидают запуска других проектов — на очереди 19 заявок («Финмаркет», 20 мая 2013 г.).
Невнятные разговоры об альтернативных источниках энергии, отсутствие со стороны государства и частных инвесторов значимой всесторонней поддержки прорывных разработок и их внедрения в России либо за рубежом — это ли не подтверждение пассивности (не хотелось бы думать: незаинтересованности) национальной элиты в судьбоносных отечественных достижениях на пути прогресса и восстановления мирового статуса страны?
Учреждение в 2002 г. Международной энергетической премии «Глобальная энергия» за выдающиеся научные достижения в области энергетики — не слишком ли скромный «выход годного»? А озвученное на днях на самом высоком уровне решение по расширению использования автотранспортом газомоторного топлива — не очередная ли кампания, спонтанно возникшая при всей важности темы? Кто доказал, что сегодня нет более актуальной задачи, достойной президентского внимания? Не ждёт ли её судьба программы перехода на энергосберегающие электролампы — слабо проработанной экономически и организационно, поспешно принятой и далеко не однозначной? Кстати, светодиоды, повсеместно используемые в бытовой технике, приборах и для освещения, также могут причинить вред глазам и даже привести к слепоте (www.meddaily.ru, 15 мая 2013 г.).
*****
При всех трудностях и проблемах Россия является развитой индустриальной державой и по праву входит в десятку крупнейших экономик мира. Но переход на постиндустриальную стадию развития — это не только «экономика знаний», в которой наука становится наиболее эффективной производительной силой общества, интеллектуальный продукт доминирует в производстве общественных благ, а качество человеческого капитала есть важнейшее условие прогресса. Это также и инновационное мышление, которое великий русский мыслитель Владимир Вернадский называл «ноосферным разумом», формирующим адекватные многофакторные отношения в системе человек — общество — природа.
На этом пути нас ожидают непростые времена. «Ресурсные возможности» пока позволяют России использовать многие зарубежные достижения и передовые технологии. Но в отсутствие стратегии происходит это, по большому счёту, несистемно, недостаточно обоснованно и, скорее, корпоративно-корыстно, нежели общественно полезно: нет обоснованной политики развития наукоёмкого и высокотехнологичного экспорта, нет и программы последовательного, развивающего импорта, позволяющего в обозримой перспективе встроиться в международное разделение труда — в производственных технологиях и дальнейших разработках. Впечатление, что такое «юзерское» потребление делает нас всё более зависимыми от других стран, не способствуя развитию национальной экономики и других сфер жизнедеятельности.
А между тем мир потрясают новейшие инновационные разработки. Одна из последних — 3D-печать, поистине революционные возможности которой (не только полезные, но и таящие в себе грозные опасности) активно обсуждаются, стимулируя законодательные инициативы, в частности, в Конгрессе США. Список новаций длинный, но кто и где в России систематически анализирует новшества, сравнивает с отечественными разработками, популяризирует, знакомит с ними россиян и т.д., словом, «примеряет» к нашей действительности, определяя перспективность и целесообразность применения во благо Отечества?
Конечно, отдельные российские разработки мирового уровня получили признание за рубежом и с успехом используются. Достаточно вспомнить не имеющие аналогов уникальные технологии голосовой идентификации, биометрического распознавания лиц, слежения в Интернете, прослушивания мобильной связи и контроль за передвижением транспорта. Последняя разработка уже тестируется в Нью-Йорке как потенциальный способ эффективной борьбы с пробками (NEWSru.com/Технологии, 16 мая 2013 г.).
Однако частные инициативы откровенно слабо поддерживаются государством, а государственные — нередко формальны и малоэффективны. Причём такие действия эпизодичны и не являются систематическими, следующими определённому сценарию, в этом смысле плановыми, а не спонтанными или зависящими от доброй воли и желаний субъекта.
Приходится констатировать, что фактические интересы бизнеса и чиновников, олицетворяющих госвласть, далеки даже от ими же провозглашённых и претендующих на стратегическую значимость целей развития и задач национального развития (в действительности разрозненных, конъюнктурных и краткосрочных, то есть текущих). В таких условиях «миссия невыполнима», а суть государственно-частного партнёрства выхолащивается или искажается.
Один из старожилов Кремниевой долины профессор Стэнфорда Уильям Миллер считает, что исследования без приложения к бизнесу никому не нужны: «Необходимо, чтобы хорошие университеты взаимодействовали с экономикой, с промышленностью». Понятно, что это улица с двусторонним движением. Однако в России все стремятся иметь дело в первую очередь с госбюджетом как основным источником инвестиций. А затем пеняют государству на чрезмерное присутствие в общественной жизни. Но ведь кто платит — тот заказывает музыку и формирует инновационную среду не только в экономике…
Информация к размышлению
1. Продолжается полемика вокруг предложений об увеличении размеров отчисляемых дивидендов для госкомпаний до 35% как один из путей сокращения бюджетного дефицита. Глава Минэкономразвития А. Белоусов считает, что это негативно отразится на инвестпрограммах, но добавляет, что окончательное решение об объёме дивидендов для госкомпаний будет принимать правительство. Ведомство предлагает два варианта установления дивидендов для госкомпаний: сохранение действующей нормы в 25% чистой прибыли (по МСФО), либо её увеличение до 35% с сохранением льгот. Для компаний, реализующих крупные инвестпроекты, по решению правительства дивиденды могут быть снижены вплоть до нуля («Минэкономразвития против увеличения нормы отчисления дивидендов для госкомпаний», «Экономика и жизнь», 15 мая 2013 г. — см. здесь же).
2. Госдума озаботилась размерами «золотых парашютов» для руководителей госкорпораций и компаний с госучастием: не более 3—18 месячных окладов. Поводом послужила компенсация в 200 млн руб. уходящему в отставку главе «Ростелекома». Справедливости ради отметим, что новый президент компании Сергей Калугин, назначенный на свой пост в марте, отказался от «золотого парашюта» (NEWSru.com/Экономика, 21 мая 2013 г.). Напомним также о скандальном решении акционеров «Норильского никеля» выплатить гендиректору компании Владимиру Стржалковскому 100 млн долл. в качестве «золотого парашюта», удивившем Михаила Прохорова, по его словам — и как бывшего директора, и как гражданина России.
3. В условиях стагнации внутреннего спроса в Европе российские туристы становятся все более значимой аудиторией для европейских торговцев люксовыми марками, По данным Global Blue реальный объем расходов может достигать 2,9 млрд. евро (NEWSru.com/Экономика, 21 мая 2013 г.). С учётом движимого и недвижимого имущества, произведенного и приобретённого россиянами за границей, речь может идти о десятках (сотнях) миллиардах долларов, инвестированных в зарубежную экономику и создание новых рабочих мест в других странах.
*****
Как известно, более 70% российского экспорта составляют сырьевые ресурсы и продукция первичной переработки. Доля этой экспортной составляющей растёт. О госпрограммах поддержки российских разработок мирового уровня, завоёвывающих глобальные ниши и формирующих постиндустриальные плацдармы, — не слышно. Мы далеки от попыток бросить на кого-либо тень, но яркие глянцевые отчёты «Роснано» и других госкорпораций при относительно скромных достижениях по разработке и внедрению высокотехнологичных процессов в российскую экономику в заблуждение ввести не смогут. А сколковские скандалы, сотрясающие публику в последнее время, способны разочаровать и опустить «ниже плинтуса» наши и без того скромные надежды.
Считанные проценты на мировом интеллектуальном рынке, которые прогнозирует к 2030 г. отечественной высокотехнологичной продукции Минэкономразвития, — слабое утешение. Этого не скажешь о тех, кому доверено руководить госкомпаниями. Они излучают оптимизм и уверены в будущем — в собственном, надо полагать,...
Информация к размышлению
1. Дешевеющая нефть и, соответственно, уменьшающиеся размеры дивидендов становятся существенной причиной снижения инвестиционной привлекательности российских акций, несмотря на то что они, как правило, недооценены. Привязка отечественного фондового рынка к стоимости нефти — очевидное свидетельство продолжающегося доминирования сырьевых компаний в российской экономике («РБК daily», 23 апреля 2013 г.).
2. Председатель правления «Роснано» Анатолий Чубайс представил проект поэтапной продажи госкомпании частным инвесторам, а также планируемые объёмы производства нанопродукции до 2020 г. Документ предусматривает два этапа приватизации госкомпании. До конца нынешнего года российским и зарубежным частным инвесторам будет продано 10% акций. С 2013 по 2015 гг. запланировано продать частным инвесторам 60% акций УК «Роснано» — по 20% ежегодно. Выручка за прошлый год проектных компаний «Роснано» составила 23,5 млрд руб., в 2015 г. — не менее 300 млрд. К 2020 г. госкомпания должна полностью стать частной, а объём продаж российской нанопродукции составит 500 млрд руб.
Комментируя сообщение, директор Института проблем глобализации Михаил Делягин подчеркнул, что создание управляющей компании снизит её прозрачность. Символично его мнение о том, что фактически это будут инвестиции не в «Роснано», а в самого Чубайса, доказавшего ваучерной приватизацией и реформой РАО «ЕЭС России» свои способности обеспечить прибыльность проектов для глобальных инвесторов — не важно, какой ценой для страны («Известия», 15 мая 2013 г.).
3. Аудитор Счётной палаты Сергей Агапцов: «Мы проверили работу „Роснано“. Получили картину неэффективности. Пока не стоит ждать не только возврата средств, но и всего того сопутствующего объёмного эффекта. О результатах можно сказать лишь одно: увы» («Комсомольская правда», 20 мая 2013 г.)
4. В феврале 2013 года Следственный комитет начал расследование махинаций с нецелевым расходованием 3,5 млрд. руб., выделенных из бюджета для «Сколково».
Аудитор Счетной палаты Сергей Рябухин проводил проверку «Сколково». За три года из федерального бюджета было выделено свыше 55 млрд. руб. Израсходовано на 1 января 2013 г. более 24 млрд., в том числе расходы на выплату заработной платы фонда и его дочерних обществ составили в 2010 году 75,5 млн рублей, а в 2011 году — уже более 1 млрд рублей. Он считает, что если бы эти средства «направили в 14 уже имеющихся российских наукоградов, то мы бы получили невероятный инновационный взрыв, который Россия еще не переживала. Там бы все ученые в такой эйфории находились, такой бы прорыв был».
И далее: «Успешный опыт создания иноградов есть: белорусы в 2005 году начали разрабатывать нормативно-правовую базу, в 2006 году их организация начала получать доход. Мы потратили $2 млрд, а они уже заработали 1 млрд. В Минске уже в 2006 году объявлены критерии эффективности расходования госсредств, а мы от Вексельберга получаем обещания разработать их только к нынешнему декабрю», не имея при этом соответствующей нормативно-правовой базы («Известия», 21 мая 2013 г.).
В одном из прошлогодних майских указов В. Путина поставлена задача создать к 2020 г. 25 млн высокопроизводительных рабочих мест (ВПРМ), которые должны обеспечить повышение производительности труда в России в 1,5 раза и 89% добавленной стоимости экономики страны. Каждое из них требует 100 000—300 000 долл. или в среднем до 0,5 трлн долл. ежегодно. Таких денег нет ни у государства, ни у частного бизнеса. Более того, в рейтинге конкурентоспособности Всемирного экономического форума по качеству профессионального образования мы занимаем 52-е место, по инновациям — 85-е, а по квалификации руководителей и вовсе 110-е («Московский комсомолец», 16 мая 2013 г.).
Но нам предлагают не впадать в пессимизм. Благодаря поистине «инновационному подходу» Минэкономразвития и президентского Агентства стратегических инициатив оказалось, что уже созданы, соответственно, то ли 9 млн ВПРМ, то ли свыше 13 млн ВПРМ («Независимая газета», 16 мая 2013 г.). Сразу задумываешься о нерастраченных миллиардах и триллионах, и в голове крутится знакомое: «Где деньги, Зин?»
Несмотря на формально благополучные цифры, вместо анализа перспектив будущих свершений представители экономического блока подозрительно часто обсуждают продолжающуюся стагнацию в еврозоне и дискутируют относительно рецессии в российской экономике. В лучшем случае, по словам А. Белоусова, «во II квартале произойдёт перелом негативных тенденций, а во 2-м полугодии экономический рост превысит 3%». Всё это не слишком вяжется с озвученными «успехами» в области создания ВПРМ.
Примеров подобной «инновационной» активности — подменяющей реальные экономические, в том числе институциональные преобразования и достижения, маскирующей отсутствие общенациональной Стратегии развития — на федеральном и местном уровне предостаточно. Именно так воспринимается заявление Д. Медведева на состоявшемся 16 мая заседании правительства о том, что независимо от сценария экономического развития «мы должны обеспечить модернизацию социальной сферы и систему улучшения в образовании, здравоохранении и науке», а также, «насколько это позволят наши бюджетные и инвестиционные возможности, заниматься строительством транспортной инфраструктуры».
Сразу отметим: вне связи с успешной экономической модернизацией надежды на модернизацию социальной сферы, улучшения в образовании, здравоохранении и науке — иллюзорны. Заместитель министра Андрей Клепач считает, что рост ВВП порядка 1,7%, то есть выше, чем в ЕС, но существенно ниже, чем в Китае и ряде других стран, означает отсутствие доходов для инвестиций, развития образования, науки, строительства и негативно отразится на формировании доходной базы бюджета (NEWSru.com/Экономика, 17 мая 2013 г.). Чтобы стимулировать экономику, предлагается улучшать инвестклимат, снизить ставки по заёмным средствам и корректировать тарифы монополий.
Ясно одно: если ситуация в российской экономике существенно не улучшится, индустриально развитая в XX веке сверхдержава не столько убедительно ворвётся в новую эпоху, сколько, возможно, вползёт на её обочину, глядя вслед стремительно удаляющимся лидерам. К этому времени претерпят кардинальные изменения не одни лишь мировые экономические рынки: неизбежные и всеобъемлющие цивилизационные трансформации к середине XXI века довершат дело, не оставив шансов на лучшее будущее тем, кто отстал…
И — напомним слова председателя правительства — это уже будет не нынешний «кисляк»…