В корпоративной практике встречаются, к сожалению, случаи, когда добросовестные руководители попадаются на удочку мошенников, а суды выносят неправомерные решения. Как избежать таких ситуаций? Что необходимо принимать во внимание и как действовать, столкнувшись с подобной проблемой?
Действовать сознательно, но подло — в Гражданском кодексе РФ (ст. 10) это квалифицируется как злоупотребление правом. Тут бы сразу быка за рога, не дать разрастись «раковой опухоли», сразу установить подделку документов, злонамеренный обман и квалифицировать статьями УК РФ. Так нет же. Десятилетиями ходят мошенники по арбитражным судам, используя противоречия в законе и формализм судей, неплохо на этом зарабатывая и «кошмаря» жизнь других людей. Они в совершенстве владеют технологией обмана, бравируют зачастую не существующими регалиями, учеными степенями, званиями и прочими атрибутами общественного признания, формируя имидж уважаемого человека не только у предпринимателей, но и у судей, налоговых инспекторов, работников правоохранительных органов.
Мошенники «держат нос по ветру», «вынюхивая», как собрать урожай там, где не сеял, как «не упустить крутящий момент» и где, ничего не делая, можно получить немалые деньги. Юридически это называется неосновательным обогащением. Они действуют по принципу: а вдруг получится? И порой получается.
Мошенники любят занимать деньги — для этого им нужна легенда, чтобы заставить собеседника расчувствоваться. Занимать и не отдавать. Сколько людей материально пострадали просто потому, что постеснялись взять расписку на 5—100 тысяч руб., понадеявшись, что «уважаемый человек» обманывать не станет!
Дорогая беспечность
Всегда с шутками-прибаутками, легендами, которые желает услышать собеседник, обещаниями, которые никогда не будут исполнены, мошенники легко входят в доверие. У них обещания бесплатными не бывают.
Для наглядности разберем ситуацию на примере сельского хозяйства — эта отрасль особо популярна у мошенников вследствие хорошего финансирования. Дотации на поддержание и развитие сельского хозяйства осуществляются из всех уровней бюджетов, по разным проектам (номинациям). Здесь, как нигде, чаще всего возникают непредвиденные ситуации — стихия (засуха, наводнения, ураганы и т.п.), под которую легко списываются бюджетные средства. А там поди разберись, где стихия, а где отмывание денежных средств под прикрытием форс-мажора.
Итак, гражданин Сидоров руководил фермерским хозяйством и слыл уважаемым человеком — настолько уважаемым, что был приглашен выполнять функции ревизора ассоциации крестьянско-фермерских хозяйств. Членом ассоциации Сидоров не являлся, взносы не платил — то есть, с одной стороны, имел доступ ко всем документам, с другой — юридически предъявить к нему ничего было нельзя (сейчас, кстати, так выбирают председателей ТСЖ, садоводческих хозяйств и т.п.). В ассоциации часто менялось руководство — интерес к бюджетным средствам, выделяемым для развития КФХ, и бесконтрольность их расходования становились причиной конфликтов руководителей.
Постепенно Сидоров всю документацию ассоциации взял под свой контроль. Участники ассоциации полной информацией о ее финансово-экономической деятельности не располагали и, соответственно, не контролировали. Ни о каких актах приема-передачи договорных документов от одного руководителя к другому в 90-е гг. ХХ в. речи не было. Руководители советской эпохи не могли предположить, что рядом ходят «оборотни», и доверялись настолько, что предоставляли им доверенности от своего имени.
Беспечность руководителей вышла ассоциации боком — Сидоров, вооружившись подложными документами, подал иск в арбитражный суд о взыскании с ассоциации долга в пользу своего КФХ на сумму свыше 300 тыс. рублей.
А бы ли долг?
Достаточно было прочесть исковое заявление и перечень прилагаемых к нему документов, чтобы убедиться — основания принимать их к рассмотрению отсутствуют, то есть заявление должно быть возвращено истцу. Первый состав судей так и сделал, поскольку документы, предъявленные заявителем, не могут являться доказательством, обосновывающим данные требования.
Сидоров не растерялся и направил заявление на повторное рассмотрение. У другого судьи дело пошло как по маслу.
В обоснование иска были приложены ксерокопии всего двух документов: соглашения о новации от 15 октября 2001 г. и акта сверки расчетов, датированного 2 декабря того же года.
Первое, что бросается в глаза, — несоответствие дат. Как соглашение о новации от 15 октября можно подтверждать актом сверки от 2 декабря? Даже начинающий бухгалтер такой «ляп» не допустит.
Второй «оригинальный» факт — оригиналы документов суду представлены не были, а приобщенные в дело документы заверены только заявителем. В соответствии с требованиями п. 4 ст. 88 АПК РФ такие документы должны быть исключены из числа доказательств по делу, поскольку таковыми не являются.
Третье — документы, на основании которых выносилось судебное решение, были подписаны не уполномоченными на то лицами. Суд почему-то не истребовал у организации выписку из ЕГРЮЛ, не сделал запрос, чтобы убедиться, кто имеет право работать без доверенности (Сидоров, кстати, об этом знал, такой документ имел, но суду не представил).
Четвертое — копия акта сверки расчетов есть бухгалтерский документ, который без подтверждения первичными документами в соответствии с требованиями ГК РФ ничего не подтверждает и является для суда бесполезным. Несмотря на то, что копия акта сверки расчетов не была подтверждена первичными документами, суд копию акта признал, создав тем самым преюдицию.
Пятое — заявитель представил соглашение о новации — безграмотное по форме и содержанию, — которое уместилось на полстраницы, с исправлениями в одностороннем порядке (что категорически не допускается законом). Количество содержащихся в нем пороков сразу определяло его как недействительное. Кроме того, документ не содержал обязательных реквизитов. Спрашивается, куда в таком случае перечислять долг и с кем вести переписку?
Кроме того, текст соглашения о новации содержал ссылку на договор между ассоциацией и КФХ, являвшийся, собственно, предметом новирования. Однако, судя по ксерокопии этого договора, в котором также было много несоответствий, он являлся смешанным: одна часть — поставка, вторая — хранение. В обоснование иска не были приложены ни договор, ни приложения к нему (неотъемлемая часть договора).
Суд не исследовал документы, на основании которых была заявлена новация, не выявил сроки окончания договора (если бы судьи прочли текст договора, то убедились, что его условия сформированы таким образом, что обязательства исполнялись одномоментно, поэтому задолженность возникнуть не могла).
Рассмотрим содержание договора подробнее. Итак, КФХ Сидорова производит (то есть выращивает) для ассоциации 300 т. элитных семян пшеницы и передает их по акту в ассоциацию для распределения в другие КФХ для посевной. Ассоциация, в свою очередь, по акту приема-передачи обратно передает КФХ Сидорова оплаченные 300 т. зерна на ответственное хранение. В договоре прямо указывалось, что КФХ Сидорова отгружает оплаченные ассоциацией семена в другие КФХ; сроки исполнения не прописывались. Оба акта приема- передачи датированы тем же днем, что и договор. Выполнение договора также осуществлялось в течение одного дня. Соответственно, по условиям договора никакой долг у ассоциации априори возникнуть не мог, значит и новировать нечего.
Документы, подтверждающие выполнение обязательств по договору, Сидоров преднамеренно скрыл от суда, бухгалтерский годовой баланс ассоциации кредиторской задолженности не содержал.
В удовлетворении встречного иска ассоциации к КФХ о признании недействительным соглашения о новации, подписанного неуполномоченным лицом, и применении последствий недействительности указанной сделки суд отказал.
Так подлогу придали юридическую силу. Что не приняли одни судьи, вполне устроило других. Суд вынес решение в пользу Сидорова фактически при отсутствии юридических доказательств. Возник несуществующий долг ассоциации в пользу КФХ в сумме 300 тыс. рублей плюс более 150 тыс. рублей процентов за пользование чужими денежными средствами (в последующем каждые три года долг автоматически будет увеличиваться на сумму процентов за пользование чужими денежными средствами в соответствии со ст. 395 ГК РФ и превысит первоначальную сумму вдвое).
Победителей не судят?
Сидоров решил, что «долг» взыщет конкурсный управляющий, и подал заявление на банкротство ассоциации. Впоследствии в деле о банкротстве оказались три (!) заявления с разной смысловой нагрузкой и разными датами. В порядке финансирования процедуры банкротства в качестве имущества ассоциации был указан старый автомобиль, который на учете в ГИБДД числился, а техпаспорт был давно утерян.
Кстати, вопрос на засыпку: кто догадался бы подать заявление о банкротстве организации, которая уже ликвидирована и не значится в ЕГРЮЛ? Конкурсный управляющий, действующий на основании решения арбитражного суда, осуществлял свои функции в период, когда ассоциация «не существовала». Это означает, что за проделанную работу он не получит вознаграждение от заявителя — сам виноват, что стал действовать на основании решения суда (арбитражным управляющим следует иметь в виду подобные нюансы)!
Согласно ГК РФ и Федеральному закону от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве) нет предприятия — нет долгов. Несмотря на это, суд вынес решение о банкротстве ассоциации, указав сумму долга и назначив конкурсного управляющего.
Анализ документов, на основании которых возник долг, а также финансового состояния должника, проведенный конкурсным управляющим, выявил отсутствие долга и другие пороки. Сидорову было предложено завершить конкурсное производство. В этом случае согласно ст. 142 Закона о банкротстве все долги списываются, а противоправные действия автоматически скрываются под покровом закона. Опасаясь, что конкурсный управляющий прав, Сидоров срочно подал заявление о прекращении производства по делу.
Но «долг»-то остался!
Спустя время Сидоров подал в другой суд заявление о восстановлении ассоциации. В очередной раз ее восстановили при наличии долга! Случай восстановления ликвидированной организации — редчайшее явление, а Сидорову удалось восстанавливать и ассоциацию, и мифический долг неоднократно, используя разобщенность судов, а также правоохранительной и исполнительной систем.
Каковы последствия противоправного решения, в результате которого ничтожная сделка превратилась в действительную? Это:
- нарушение основ конституционного строя;
- оставшийся безнаказанным подлог документов;
- растущий несуществующий долг по ст. 395 ГК РФ, что в силу гл. 60 ГК РФ является неосновательным обогащением;
- подрыв деловой репутации, авторитета, здоровья многих руководителей и специалистов различных организаций и ведомств.
«Двойной стандарт» правосудия
Факт недействительности сделки может быть удостоверен только судебным решением. В этой связи необходимо признать долг несуществующим, что на практике оказалось весьма непросто. Сидоров заявил ходатайство об упущенном сроке исковой давности. Оно было удовлетворено, а выявленные противоправные действия остались вне рассмотрения.
Для исправления противоправного решения суда необходимо, в свою очередь, признать соглашение о новации недействительным (сделка считается действительной, пока суд не признает обратное. Эта интерпретация соответствует букве закона (п. 1 ст. 167 ГК РФ)). Так, были открыты несколько судебных дел по разным основаниям. В одном из них, по которому вынесено решение о долге, обнаружились приобщенные Сидоровым документы, свидетельствующие о полном расчете ассоциации с КФХ. Поскольку документы были подписаны лично Сидоровым и приобщены в дело, он, разумеется, не мог не знать об отсутствии долга — как и о том, что обманывает судей.
Тем не менее, в суде проигнорировали положения ст. 203 ГК РФ «Перерыв течения срока исковой давности» и п. 24 Объединенного пленума Верховного суда РФ от 12.11.2001 № 15 и ВАС РФ от 15.11.2001 № 18, где прямо указано: «Поскольку с истечением срока исковой давности по главному требованию истекает срок исковой давности и по дополнительным требованиям…». В очередной раз с ассоциации были взысканы дополнительные денежные средства по ст. 395 ГК РФ.
Налицо правовая коллизия: для Сидорова срок исковой давности не истек и взыскания продолжаются, а для ассоциации — истек, и установить недействительность долга невозможно. Как могут иметь место два взаимоисключающих события одновременно? Получается, и такой парадокс еще возможен вследствие несовершенства судебной системы. Нет правосудия — нет порядка.
Устраним ли подлог в данном случае? Как сказал один из судей, «чем больше времени, тем меньше правды». Если Россия — правовое государство, подлог должен быть устраним независимо от срока исковой давности. Хочется верить в торжество справедливости, а вы, уважаемые читатели, будьте, пожалуйста, бдительны!