Минфин России предлагает сократить расходы федерального бюджета РФ на 5% в 2014—2015 гг. Об этом сообщил министр финансов РФ Антон Силуанов в интервью телеканалу «Россия 24». Такое действие обычно называют секвестром, но сейчас в ходу другое слово — оптимизация.
Еще в июне председатель правительства Дмитрий Медведев заявил, что бюджет России нужно оптимизировать, иначе стране не удастся сохранить макроэкономическую стабильность. В сентябре президент Владимир Путин добавил конкретики в определение этой «оптимизации» на встрече со студентами и преподавателями Дальневосточного федерального университета. Он заявил, что Россия урежет бюджетные расходы, финансирование некоторых федеральных программ будет сокращено. Наконец выступил и исполнитель работ по оптимизации — А. Силуанов.
«С учетом новых целей и задач мы предлагаем бюджетный маневр в первую очередь за счет равномерного сокращения всех расходов, за исключением нормативно обусловленных расходов и за исключением тех расходов, которые имеют обязательный характер — такие как пенсии, стипендии и так далее. Мы предлагаем сократить расходы на 5% практически по всем без исключения министерствам и ведомствам», — сказал А. Силуанов.
Ранее Минфин опубликовал доклад об оптимизмизации бюджетных расходов на 2014—2016 гг. Ведомство уверяло, что этот доклад подготовлен на основе работы экспертов Высшей школы экономики и Российской академии народного хозяйства и госслужбы при Президенте РФ. Это быстро опровергли сами эксперты ВШЭ и РАНХиГС, рассказав, что из их сбалансированного труда были взяты лишь удобные Минфину моменты. К примеру, про сокращение армии до 500 000 человек и приостановке призыва власть не захотела услышать.
Минфин, грубо говоря, идет на сокращение по всем министерствам. А эксперты предлагали оптимизацию налоговых льгот, они оценивали стоимость отмены и реструктуризации льгот в 1—1,5% ВВП в год. Высказывалась идея модернизации налога на прибыль (амортизационные группы, ограничения на операции «дарения» имущества «дочкам» компаний), передачи субъектам РФ управления региональными налогами, перехода к взиманию налога на доходы физлиц с домохозяйств. Доказывался резон отказа от нулевых ставок налога на добычу полезных ископаемых в пользу крайне низких, но все-таки приучающих недропользователей платить налоги. ВШЭ и РАНХиГС говорили в своем докладе о неэффективности государства как управленческой корпорации. Эксперты полагали, что пора укрупнить министерства, ликвидировать как институт федеральные агентства, а институты развития предложено разделить на «институты-агенты» (АСВ, Фонд ЖКХ) и на малоэффективные (с расходами на свои нужды в 15—20% и более) «неагентские институты», которые надо заставлять переходить на самоокупаемость.
Минфин не решился предлагать революционные преобразования. В общем, все предложения министерства больше походят на банальный секвестр, чем на модную оптимизацию. Выходить из застоя предлагается через экономию по всем (кроме оборонки) статьям, а не переделывая систему управления в целом.
Для такого подхода, конечно, требуется оправдание явного замедления экономики чем-то иным, кроме провального управления хозяйством. И таким оправданием служат ссылки на мировой кризис, который рубит крылья нашей экономике. Однако статистика это опровергает. «Кто и, главное, зачем кладет на стол президенту Путину информацию о том, что мировая экономика припала, когда ее темпы роста почти в два с половиной раза выше, чем экономики России? — недоумевает на радиостанции „Ъ ФМ“ экономист Сергей Алексашенко. — Что заставляет руководителей Минфина утверждать, что бездефицитная бюджетная конструкция и жесткое бюджетное правило позволяют уместить в бюджет безумные расходы на оборону и силовиков и при этом еще оставить ресурсы для развития человеческого капитала и финансирования инфраструктурных проектов? И это тогда, когда под нож уже пошли не только инвестиции, но и текущие расходы несиловых министерств и ведомств. Внешэкономбанк, он же Банк развития, финансирует не развитие страны, а спасение собственности олигархов. Российский фонд прямых инвестиций не нашел еще ни одного проекта, в котором бы он выступил в качестве стартового инвестора, а занят, главным образом, выкупом миноритарных пакетов у бегущих из России инвесторов. „Роснано“ вкладывает миллиарды бюджетных рублей (между прочим, налогов, которые мы все заплатили) в непрозрачные фонды за рубежом и в финансовые схемы владельца яиц Фаберже».