Лауреат Нобелевской премии Элинор Остром и один из авторов Гималайского консенсуса Лоренс Брам обосновали и на обширном практическом материале доказали, что коллективная форма управления, владения, хозяйственного распоряжения и пользования демонстрируя экономическую и социальную эффективность, является прогрессивным направлением общественного обустройства («Отпустите меня в Гималаи!», «Чёрные лебеди мировой экономики» — см. здесь же).
*****
В экономической науке и мировой практике со времени Адама Смита утвердилось мнение, что капитал становится эффективно производящим, только если попадает в частную собственность. Отсюда популярные в XX веке рекомендации МВФ о разгосударствлении и либерализации как важнейших условиях успешных экономических преобразований, до недавнего времени не подвергавшиеся сомнению.
Однако по мере развития капитализма своего рода экономический классицизм всё более превращался в фундаментализм, догматизирующий и отрывающий от реальной жизни некогда объективные и адекватные, казавшиеся незыблемыми выводы теории.
Теперь никто не отрицает, что глобальный экономический кризис развеял непогрешимость рыночной классики. Число тех, кто отвергает важную роль государства в рыночной экономике (пусть с оговорками), неуклонно сокращается. Представить себе нечто подобное лет тридцать назад было невозможно.
Ещё одно тому подтверждение — очевидные успехи Китая в развитии национальной экономики. Страна рационально использует преимущества и плана, и рынка, продуманно, а не «обвально» расширяет долю частной собственности — не в угоду идеологическим «измам», а памятуя об экономической эффективности, государственных и общественных интересах (естественно, от ошибок никто не застрахован). Такой подход позволил китайской экономике совершить колоссальный качественный и количественный рывок, стать второй в мире с бесспорными перспективами на мировое лидерство в недалёком будущем.
Американский экономист Нассим Талеб (он же философ, математик, писатель и трейдер) ввёл понятие «чёрные лебеди». Оно обозначает неожиданные события, которые имеют значительные последствия и получают после своего наступления рациональное объяснение — как если бы события были ожидаемыми.
Позволим себе предположить, что один из таких феноменов — игнорируемых или критикуемых — существует в современной экономике. Имеется в виду упорно не замечаемая разновидность собственности локальных сообществ — не принадлежащая частнику или государству собственность работников (коллективная собственность) на средства производства, вплоть до совместного владения ими компанией, на которой они трудятся. Гармонизируя отношения между частным и общественным интересом, обеспечивая баланс между коммерческой выгодой и социальной ответственностью в интересах работников и местных сообществ, такая форма собственности может стать одним из путей разрешения глобальных социально-экономических проблем.
Гималайский консенсус и Нобелевская премия 2009 г., доказывающие, что самоуправляемые сообщества могут эффективно использовать и воспроизводить общественный ресурс, не прибегая к традиционно противоположным схемам приватизации или национализации, — яркие и знаменательные явления в экономической науке.
Они уверенно указывают на возможность преодоления одной из основных дихотомий современной политэкономии: абсолютизации либо рыночных принципов, либо тотального государственного регулирования, либо рынка, либо плана. Управление общественными ресурсами не обязательно ограничивается государственным регулированием или приватизацией объекта.
Нобелевский лауреат Элинор Остром теоретически и на практических примерах показала, что коллективная форма владения, хозяйственного распоряжения, пользования и управления общими ресурсами во многих случаях оказывается более эффективной по сравнению с частной или государственной.
Гималайский консенсус демонстрирует социальную ответственность и общественную полезность коммерчески успешного локального (местного) бизнеса. Не прибыль любой ценой, а доход, обеспечивающий конкурентное развитие компании, достойное вознаграждение собственникам и сотрудникам, сотрудничество с территорией, обеспечивающее взаимную выгоду. Создание рабочих мест для жителей территории, решение местных проблем, поддержка местных сообществ
Подобные структуры позволяют эффективно решать ещё одну немаловажную задачу — заинтересованное государственно-частное партнёрство. Это особенно актуально сейчас, так как реализация социально важных инициатив при участии бизнеса в идеале могла бы позволить привлечь наиболее эффективные технологии (организационные, финансовые, строительные и др.), серьезно снижающие государственные расходы и повышающие качество реализации совместных проектов («Эксперт», 11 сентября 2013 г.).
*****
Как известно, в истории существовали, существуют и сейчас разные конкретные формы производственных коллективов — община, артель, бригада, колхоз, коммуна, кибуц и пр.
В основе успеха американской Publix, испанской «Мондрагон», российских народных предприятий («Чёрные лебеди мировой экономики» — см. здесь же) всемерное сокращение наёмного характера труда и развитие акционерной и долевой собственности работников, являющихся совладельцами компаний (акционерами и членами кооперативов). Тем самым в немалой степени преодолевается отчуждение производителя от результатов труда, что позволяет мотивировать работника и эффективно задействовать человеческий потенциал.
На совещании в Совете Федерации, посвящённом деятельности народных предприятий России (12 июля 2005 г.), заместитель директора ЦЭМИ РАН, член-корр. РАН Георгий Клейнер особо подчеркнул, что «у корпоративных предприятий будто вынут центр. Они существуют как самостоятельные организации, но вместе с тем управляются как бы извне, со стороны акционеров. Эта особенность довольно существенна и порою лишает компании тех свойств и потенциальных возможностей, которые они могли бы проявить. Централизованные предприятия в СССР также зарекомендовали себя как недостаточно эффективные, слабо воспринимающие достижения научно-технического прогресса, с низкой производительностью труда и т.д.
Корпоративная форма не удовлетворяет современным условиям, централизованная форма не встраивается в современную экономику вовсе. Где выход из этого противоречия? Учёные неизбежно обратились к самоуправляемым предприятиям. Микроэкономическая наука именно здесь видит перспективы наиболее эффективного использования потенциала труда, потенциала техники и, что самое главное, потенциала знаний.
Существует связь между демократизацией производственных отношений и демократизацией общества в целом. Нельзя построить демократическое общество, не решив проблему демократизации производственных отношений. Это взаимосвязанные факторы, которые влияют не только сверху вниз, но и снизу вверх. Народные предприятия — не рудименты старого, а предвестники будущего» (Выделено. — В.Т.).
Попутно заметим, присутствовавший на совещании тогдашний президент «Мондрагон» Хесус Катания рассказал о планах обучения в университете «Мондрагон» студентов из Польши и Чехии для последующей работы на зарубежных предприятиях МСС и пропаганды «традиций и кооперативного духа» компании. Однако с российской стороны никакой реакции не последовало.
*****
Характер экономических отношений напрямую определяется характером общественного строя. Политическая стабильность достигается массовым «нейтральным» центром, уравновешивающим непримиримость левых и правых. Уверенное экономическое развитие обеспечивается массовым средним классом, по мере становления которого объективно сокращаются размеры бедности и чрезмерного богатства (что одновременно способствует и политической стабильности), создаётся благоприятная атмосфера для действий индивидов, реализующих собственные интересы в согласии с общественными интересами. Тем самым совершается ответственный шаг на пути к социальному предпринимательству, сочетающему коммерческую выгоду с органичным удовлетворением других жизненно важных потребностей сообществ.
Отсюда следует однозначный вывод: необходимо не только обоснованно развивать частную собственность и создавать крупные госкорпорации, но и активно содействовать распылению капитала, его доступности большинству работников реального сектора экономики, их фактическому и значимому, а не формальному и малозаметному участию в управлении и доходах компании. Поэтому распространение коллективных форм хозяйствования, в частности, через акционерную собственность работников, стало бы движением в правильном направлении.
Естественен вопрос: «Почему за рубежом, при наличии достаточных законодательных норм, создание коллективных предприятий не получает широкого распространения?». Возможно, в немалой степени потому, что предполагает очевидную трансформацию ныне доминирующей частной собственности — представить себе такое в настоящее время весьма затруднительно. И всё же по мере дискредитации частнособственнических оснований несправедливого присвоения общественно произведённого дохода, имущественного расслоения, роста социальной несправедливости (о чём много говорят и политики, и бизнесмены, и экономисты, и общественные деятели) — процесс неизбежно «пойдёт».
Вот уже и МВФ предупреждает, что «пристальное внимание будет уделяться воздействию проводимой (правительствами — В.Т.) корректировки на распределение доходов» («Экономика согласия» — см. здесь же).
*****
Дэр Макдауэл в статье с выразительным названием «Россия и социальное предпринимательство: за пределами олигархии и филантропии», на днях опубликованной в The Guardian, анализируя перспективы развития социального предпринимательства в России, обращает внимание, что капитализм по модели Адама Смита глубоко интегрировался в американскую культуру. У России же есть ресурсы, чтобы стимулировать такой бизнес, и концепция социального предпринимательства, возможно, встретит меньше возражений у первого российского постсоветского поколения, чем у американцев, потому что простые граждане России придают большое значение социальным ценностям.
Но прибыль, используемая олигархами для достижения определенных социальных целей (от скупки предметов русского искусства для возвращения государству до спонсорства спортивных и литературных организаций и благотворительных обществ для ветеранов, сирот, пенсионеров), едва ли есть «социальное предпринимательство» в общепринятом понимании — это скорее дань и церковная десятина. Хроническая коррумпированность российской бюрократии затрудняет процесс основания подобных предприятий и сегодня нет надежды на их создание без могущественного патрона (Выделено. — В.Т., InoPressa, 13 сентября 2013 г.).
В самом деле, российские граждане в полной мере ощутили «прелести дикого капитализма». Однако, осознавая растущее в обществе недовольство, власть никак не решится использовать сохраняющийся исторический шанс цивилизованного преодоления в отечественной экономике атмосферы «голого чистогана» через всемерное, но аккуратное поощрение социально ответственного бизнеса и политику распыления капитала. Принять масштабную программу преобразования ещё не приватизированных или обанкротившихся предприятий, коммерческих структур с низкой рентабельностью и др. — в предприятия с собственностью работников, не провоцируя опасную напряжённость в отношениях с уже сформировавшимся и окрепшим в стране частным бизнесом и зарубежными его участниками.
Конечно, нужны политическая воля руководства страны, общественная заинтересованность, продуманная система адекватных законов, и, разумеется, без могущественного патрона не обойтись!
Информация к размышлению
В настоящее время государственный сектор экономики включает в себя более 2000 акционерных обществ и более 1700 унитарных предприятий, находящихся в реестре федерального имущества. В ближайшие месяцы планируется осуществить анализ их состояния, определить возможность отнесения к среднему бизнесу и санировать с последующей продажей.
С учетом действующей программы приватизации на 2011—2013 гг., а также принятой и неоднократно корректировавшейся программы приватизации на 2014—2016 гг. подлежат продаже 55% акционерных обществ и 45% унитарных предприятий. Ещё порядка 30% акционерных обществ — это находящиеся в собственности России миноритарные пакеты акций вертикально интегрированных структур. К 2016 г. они будут внесены в капитал этих структур. Кроме того, порядка 12% акционерных обществ и 30% унитарных предприятий подлежат ликвидации, присоединению к другим предприятиям или находятся на стадии банкротства (NEWSru.com/Экономика, 12 сентября 2013 г.).
*****
Единственный в России федеральный закон «Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)» был принят в 1998 г. Сегодня в России по разным оценкам функционируют от нескольких десятков до полутора сотен народных предприятий. Согласно информации учёного секретаря-координатора Междисциплинарной секции Общества «ЗНАНИЕ» РФ, О.Василенко, полученной в ходе выполнения проекта «Народные предприятия. Прошлое, настоящее, будущее», такие коллективные предприятия расположены в 26-ти российских регионах (Роскомстат). Интерес к этой теме проявляют в 50-ти субъектах РФ, руководство которых направило позитивные отклики.
Программа создания предприятий с коллективными формами собственности принята и успешно реализуется в Липецкой области по инициативе губернатора Олега Королева.
Конгресс США с 1974 по 1994 гг. принял 25 законодательных актов, содействующих превращению работников в собственников акционерного капитала на основе плана развития акционерной собственности ESOP. Сегодня в американских компаниях, принадлежащих работникам (совместно владеющим контрольным пакетом акций), трудится порядка 14 млн человек. К концу ХХ века в 500 крупнейших корпорациях доля акций работников составляла в среднем 27%, а в таких, как «Макдоннелл-Дуглас», «Маккормик», «Проктер энд Гэмбл», — около 33%.
Под эгидой Евросоюза образована Европейская федерация работников-собственников, объединяющая ассоциации и союзы более 50 стран континента. Членам Евросоюза рекомендовано развивать программы участия работников в управлении производством и распределении результатов. В Германии и Франции приняты законы о правовом регулировании акционерных обществ, использующих принцип совместных решений. Подобные законы действуют в Великобритании, Дании, Испании, Италии, Швеции, Израиле и др.
В коммунистическом Китае с 1992 г. действует закон «О коллективных предприятиях в городе и коллективных предприятиях на селе».
*****
Среди других объективных факторов преодоления несправедливого распределения дохода по праву частной собственности на средства производства — набирающая обороты научно-технологическая революция (становление пятого и шестого технологических укладов) как одна из важнейших квалификаций современного этапа постиндустриальной стадии и индустриального ренессанса.
Информация к размышлению
Правительство Франции выделило 34 приоритетных направления, которые позволят провести реиндустриализацию экономики, в их числе — робототехника, биотехнологии, 3D-печать, новое поколение высокоскоростных поездов, беспилотных автомобилей и самолеты на электродвигателях. Среди стратегически значимых — проект электросамолета и ультраэкономичный автомобиль.
Для выполнения задач «дорожной карты» предусмотрены 3,7 млрд долл., которые будут выделяться на инвестиции и кредиты бизнесу через недавно созданный Банк государственных инвестиций. За 10 лет план позволит создать добавленную стоимость в 45 млрд евро (40% от текущей стоимости экспорта) и 450 000 новых рабочих мест, воссоздать 750 000 рабочих мест, которые были разрушены за последние годы («Ведомости», 16 сентября 2013 г.).
Тенденции развития к середине XXI века неоиндустриального производства и производства нематериальной продукции позволяют предположить, что продукт станет более доступен для массового потребления, коллективного применения в последующем производстве и дальнейшего использования. Противоречия между общественным характером труда и частной формой присвоения дохода от произведенного продукта, между «классическим» правом собственника средств производства на результаты общего труда и неизбежно общественным характером использования этих (креативных) результатов — будут, видимо, последовательно смещаться в сферу интеллектуальной собственности.
Как показывает мировая практика, такая тенденция постепенно вызревает уже на высокоразвитой индустриальной стадии, но особенно характерна для экономики знаний, когда доминирует интеллектуальный продукт. Его значительные объёмы одновременно становятся доступны практически бесконечному числу пользователей и самостоятельно ими применяются, в том числе в форме своеобразного нематериального капитала — индивидуального или коллективного по происхождению, но доступного множеству индивидуумов для достижения личных целей. На постиндустриальной стадии происходит известное «техническое» преодоление классического противоречия между частной собственностью и общественно производимым доходом, требующее решительного изменения экономической парадигмы. Игнорирование подобного факта будет всё больше превращаться в одну из существенных хронических причин кризисных явлений.
Характерные примеры в настоящем — информационная революция, ярчайшее проявление которой не только в широком и ставшем привычным использовании информации из Интернета, но и в реальном взаимодействии человека с всемирной паутиной.
Уже в ближайшем будущем могут получить массовое распространение технологии сборки товаров по индивидуальным проектам-заказам в местных роботизированных «накопительно-сборочных» предприятиях с доставкой потребителям. Вначале из множества готовых стандартных модулей, «однотипных» конечным изделиям, затем из более «отдалённых» от конечного изделия полуфабрикатов — всё ещё привычного индустриального качества.
В перспективе наберёт силу качественно новый «углублённо-креативный» подход к проектированию и производству продукции (включая пищевую) из исходных материалов в виде химических соединений органического и неорганического происхождения и т.д. Тому примеры — начавшееся распространение «3D-принтерных» технологий, расширяющиеся возможности прочих такого рода «индивидуализированных» производств, доступность которых будет возрастать и т.д. Так, NASA готовит к запуску в космос первый 3D-принтер: будет печатать еду и скафандры. Существует проект SpiderFab по строительства в космосе 3D-фабрики, на которой будут создаваться километровые конструкции (NEWSru.com/Технологии, 1 октября 2013 г.). Не забудем достижения генной инженерии, в частности, клонирование, потенциал физики элементарных частиц и т.д. Это постепенно ведёт к качественно новым, фундаментальным переменам, в том числе к институциональным преобразованиям и в отношении форм собственности...
С одной стороны, будет удовлетворяться массовая потребность в продукте при сохранёнии массового характера производства. С другой — каждая единица готовой продукции как индивидуальная будет производиться по «техзаданию» будущего покупателя (возможно, им же самим!) из «бесконечного» набора исходных базовых компонентов. Структурно это должны быть не традиционные производства, а своего рода накопительные, производственно-сборочные, роботизированные кластерные системы нового типа (вне зависимости от их числа в технологической цепочке).
Не означает ли это, что покупатель, так или иначе участвующий в производстве и доставке нужного ему продукта, частично становится его производителем и продавцом и может претендовать на долю прибыли? Не здесь ли скрыты элементы будущей теории, затрагивающие проблемы глобализации, рыночной экономики, собственности, ценообразования, участия в доходе, управлении и т.д.? Не возникают ли качественно иные перспективы для мировой экономической практики?
*****
Упрямо двигаясь в направлении, противоположном прогрессивным трендам, повторяя «зады» экономической теории и копируя отжившие своё практики, Россия обрекает себя на историческое прозябание и в прямом смысле рискует оказаться на задворках цивилизации.
В экономической триаде «наёмничество (тезис) — акционирование (антитезис) — совладение (синтез)» Россия застряла на первой составляющей. Приходится с сожалением констатировать, что предприятия, принадлежащие работникам — народные предприятия и производственные кооперативы — по-прежнему остаются нелюбимыми детищами российской власти, опирающейся на монополии и крупный капитал. Отсюда окружающий их информационный вакуум и многолетняя безвестность.
Разумеется, наивно, даже ошибочно полагать, что собственность работников, их участие в управлении и доходах — единственный ключ к развязыванию всех проблем. Но в современной России именно политика, направленная на массовое становление работников труда в качестве работников капитала, могла бы объективно содействовать разработке адекватной стратегии и принятию эффективных легитимных решений и подготовке рекомендаций по осуществлению модернизационных (технологических, экономических, экологических, социальных и нравственно-этических) преобразований.
Такой путь ведёт к совпадению и оптимизации интересов индивида, компании и общества (территории), системному преодолению немалого числа затруднений. Появятся необходимые условия сокращения социального расслоения, движения в сторону более справедливого распределения национального богатства и формирования среднего класса. Возникнут предпосылки проведения такой пенсионной реформы, при которой государство будет гарантировать минимально достаточный размер пенсии, не создающий «бюджетного напряжения», а её основная часть будет определяться корпоративными планами и во многом зависеть от трудолюбия и «результативности» самого работника и предприятия, совладельцем которого он является. Взаимодействие государства и бизнеса (по крайней мере, малого и среднего) трансформируется в естественное и эффективное государственно-частное партнёрство, что придаст предпринимательству долгожданный социальный оттенок.
Информация к размышлению
1. Структура оплаты труда в мире претерпела значительные изменения. В посткризисный период различные бонусы составляют всё более значительную часть дохода руководящих сотрудников компаний по сравнению с размером твердого оклада. Так, сотрудники компаний в США, Бразилии и Великобритании жертвуют большей по сравнению с другими странами частью своего оклада в пользу различных льгот и дополнительных выплат.
Основной источник доходов россиян — зарплата. Но только 42% опрошенных сотрудников компаний уверены, что существует четкая связь между результатами их работы и уровнем вознаграждения. В этом они видят ресурс стимулирования большей нацеленности на результат (Выделено. — В.Т., «Слон.ru», 13 сентября 2013 г.).
2. Бонусы российских топ-менеджеров давно стали притчей во языцех — достаточно вспомнить выплату 100 млн долл. компенсации бывшему гендиректору «Норильского никеля» Владимиру Стржалковскому. Или решение Совета директоров «Ростелекома» выплатить в связи с досрочным расторжением контракта президенту госкомпании Александру Провоторову 80 млн руб. в виде премии и ещё 200 млн руб. в качестве «золотого парашюта».
3. Обратим также внимание на щадящее налогообложение (9%) дивидендов, получаемых явным меньшинством россиян — и сравним с 13% подоходного налога, установленного для работающего большинства. Заодно отметим, что плоская шкала особенно выгодна высокооплачиваемым сотрудникам, коих опять-таки меньшинство!
4. Читатели «Ведомостей» (16 сентября 2013 г.) на вопрос «Вы на пенсию рассчитываете?» ответили следующим образом: 55,4% — «Да, больше мне неоткуда взять деньги», 13,1% — «Нет, я уже сейчас коплю на старость», 6,7% — «Нет, я рассчитываю на помощь детей», 24.8% — «Я не доживу». Учтём также, что порядка трети пенсионеров продолжают трудиться после достижения пенсионного возраста, что в известной степени позволяет избежать незаслуженной бедности. Как говорится, без комментариев…
*****
В качестве примера укажем на четыре механизма формирования собственности работников, получивших распространение в США:
1. Покупка акций своей компании в индивидуальном порядке (у брокера) за счёт собственных сбережений работника, который при этом никакими льготами не пользуется (ни при приобретении акций, ни налоговыми).
2. Внутрифирменные программы покупки акций работниками (в том числе опционы). Источник средств — собственные сбережения работников, но компания предоставляет скидку в 10-15 % рыночной цены, оплачивает комиссионные и помогает аккумулировать средства. Налоговых льгот работникам обычно нет.
3. Планы создания акционерной собственности работников (ESOP). В качестве основных источников средств используются прибыль компании и заемный капитал. Государство предоставляет существенные налоговые льготы.
4. Программа 401(к), предусматривающая создание доверительного фонда, состоящего из равных взносов наемных работников и компании на приобретение акций; другие аналогичные программы: участия в будущих прибылях (компания депонирует в пенсионный фонд и расходует для приобретения акций определенный процент от прибыли), премирования акциями (компания дает своим работникам акции в виде премий).
Программы являются пенсионными, проводятся через доверительные фонды. Средства вкладываются как в свои акции, так и в акции других компаний (http://www.duma.gov.ru/sobstven/analysis/corporation/1005usa.htm).
Начиная с 90-х гг. прошлого века, из каждых десяти новых участников пенсионных планов с установленными взносами, девять вступали именно в планы 401(k). Темпы развития этой формы частной собственности весьма впечатляющи. В 1974 г. насчитывалось несколько сотен компаний с общим числом занятых 100 тыс., применяющих ESOP. В конце 90-х гг. различными формами собственности работников в США — сберегательными планами 401(к), планами распространения опционов на покупку акций и прежде всего планами ESOP — было охвачено, по оценке американских экспертов, около 15 млн. человек, что составило 12% всей рабочей силы страны (http://npfinsp2.narod.ru/new/ISKRAN_401k.htm).
Причины, побуждающие к подобным экономически выгодным и социально привлекательным действиям в крупнейшей и наиболее либеральной рыночной экономике мира, понятны. Будто услышаны слова социального предпринимателя Лоренса Брама: «Экономика — это не цифры, это прежде всего люди» и миллиардера Ричарда Брэнсона: «Важен не масштаб — важны люди».
В предыдущих материалах упоминалось, что в годы перестройки, в середине 80-х годов прошлого века советские СМИ опубликовали интервью с президентом корпорации «Дюпон» Джоном Кролом: «Я хочу, чтобы все, кто работает в компании, являлись бы её инвесторами... Чтобы их личное благосостояние было в прямой зависимости от успехов компании». С этой целью в корпорации широко практиковали и поощряли льготную продажу акций «Дюпон» сотрудникам предприятий на территории США.
*****
Таким образом, изменение мировоззренческой парадигмы, послужившей одной из причин откровенно недружественной внешней среды в отношении собственности работников и более широкого распределения производственного капитала, позволило бы осуществить давно назревшие преобразования, предотвращая, тем самым, немало сложных современные коллизий и затруднений.
В частности, следует однозначно прекратить шельмование коллективных традиций в угоду индивидуализму, обеспечить равные условия для развития всех форм собственности, отказаться от торпедирования любых инициатив по внесению изменений в закон о народных предприятиях и прочие сопутствующие правовые нормы. И т.д.
В повестке дня — мотивация большинства, современные стимулы к эффективному, заинтересованному труду и производству конкурентной продукции, развитие человеческого капитала — важнейшие стартап-проекты активного формирования «здесь и сейчас» базовых основ инновационной экономики. Без усилий подобного рода шансы успешного социально-экономического развития и вхождения России в группу мировых лидеров в обозримом будущем весьма проблематичны.
Экономические преобразования в основном соответствуют политическим переменам и в свою очередь оказывают воздействие на политический ландшафт. В этой плоскости скрыты глубинные причины нынешнего фактического противостояния, а не союза труда и капитала в России.
Характерны результаты опроса студентов экономических специальностей нескольких ведущих вузов страны (МГУ имени М.В.Ломоносова, Финансовый Университет при Правительстве РФ, Российский экономический университет имени Г.В.Плеханова, Высшая школа экономики, Кубанский государственный университет и др.), выполненные аналитическим центром еженедельника «Экономика и жизнь» (таблица).
Таблица. Вы согласны с тем, что монополизм в экономике и монополизм в политике взаимозависимы, %:
|
Да |
30 — 43 |
|
Да. Сильно |
22 — 36 |
|
Да. Слабо |
16 - 28 |
|
Нет |
6 - 11 |
|
Другое |
2 - 5 |
Абсолютное большинство ответивших не сомневается в наличии тесной связи между монопольным правом на политическую истину с одной стороны, и экономическим диктатом монополий и доминированием частной собственности (даже в ущерб общественным интересам и экономической целесообразности) — с другой. Причём около половины опрошенных уверенно подтверждают существование такой взаимосвязи, а порядка трети считают её сильной.
По сути, речь идёт об известном (но не всегда учитываемом) утверждении, что преобразования в экономике невозможны без соответствующих политических перемен.
*****
Ангажированность в политике и экономике, как правило, рано или поздно становится контрпродуктивной. Вспомним автора китайских реформ Дэн Сяопина, любившего повторять слова Конфуция: не важно, какого цвета кошка — главное, чтобы она ловила мышей.
А мышей, препятствующих союзу труда и капитала, развелось немало…