О неэффективности госуправления на федеральном уровне всё чаще говорят первые лица. Буквально «на себе» это ощущают рядовые граждане. Тому подтверждение — сползшая в «рецессию — стагнацию» российская экономика. В последнем случае справедлива ещё одна народная мудрость: тише едешь — дальше будешь, но с уточнением — от того места, куда едешь. Относится это не ко всем — жизненного благополучия некоторые уже достигли.
*****
В предыдущей публикации «Кто в лес, кто по дрова» (см. здесь же) приведены примеры решений и действий исполнительной власти, которые не только взаимно противоречивы, но и отменяют друг друга. Особо примечательны президентское поручение дать оценку целесообразности производства ГМО, невзирая на утвержденную правительством месяцем ранее соответствующую дорожную карту, и ряд других противоречивых решений на «высшем уровне». Данный тезис подтверждают продолжающиеся и ныне чуть ли не ежедневные «залпы вдогонку» по постановлениям и законопроектам, касающимся пенсионной реформы.
В своей недавней статье «Время простых решений прошло» Дмитрий Медведев, размышляя о путях экономического роста в России в условиях низкого глобального спроса и интенсивной конкуренции, назвал три базовых принципа новой модели развития и стимулов роста российской экономики: привлекательный бизнес-климат, развитие инноваций, эффективное госуправление.
Он уверен, что «нам жизненно необходимо появление новых бизнесов, обеспечивающих эффективные рабочие места. Это и есть смысл модернизации экономики. При этом основной акцент будет сделан на поддержку малого и среднего предпринимательства».
Именно малый и средний бизнес (МСБ) должен стать одним из важнейших направлений экономического развития. На его поддержку «правительство предусмотрело в проекте трёхлетнего бюджета средства в объёме более 100 млрд руб.» и приняло решение начать через ВЭБ «фондирование инвестиционных кредитов малым и средним компаниям за счёт депозита из средств фонда национального благосостояния».
Минэкономразвития предложило следующую схему поддержки среднего бизнеса: деньги ФНБ размещаются на депозите в ВЭБ по ставке 5,25% годовых, ВЭБ кредитует банки под 6,25%, а те — средний бизнес под 10%. На поддержку могли рассчитывать проекты объёмом от 1 млрд руб. («Ведомости», 4 октября 2013 г.)
Но не тут-то было. Ситуация застопорилась. Мало того, что почти «посредническая цепочка» (ФНБ — ВЭБ — банки — МСБ) двукратно удорожает кредит. Министр финансов Антон Силуанов раскритиковал идею выделить 100 млрд руб. из ФНБ как высокорисковую операцию. Озадаченный премьер дал ведомствам месяц на раздумье: «Если у нас другого источника нет, то давайте оценим риски... Если они запредельные — не будем этого делать» (там же).
Сотрудники Минэкономразвития (и не только!) считают, что альтернативы средствам ФНБ нет. Нет и других идей. А раз так, можно отложить решение.
Странные междусобойчики и формулировки типа «получится — не получится»... Банкиры будут определять, кому и как развивать малый и средний бизнес? А как же «Деловая Россия», «ОПОРА России», «Агентство стратегических инициатив по продвижению новых проектов», «Российская венчурная компания» и множество других структур, уполномоченных рассматривать, отбирать, финансировать, сопровождать, — всех не перечесть.
Распылять капиталы c помощью допэмиссии доступных большинству граждан акций как способ борьбы с монополизмом в экономике — не комильфо. А растаскивать ресурсы и дробить планы и задания по множеству структур, размывая обязанности и ответственность, — допустимо? И неужели развитие МСБ в сфере новых технологий и инноваций не интересно Совету при Президенте Российской Федерации по модернизации экономики и инновационному развитию России?
То, что речь идёт именно о таких предприятиях МСБ, подтверждается и мнением председателя правительства относительно целесообразности налоговых каникул, высказанным на недавнем заседании Госсовета, посвящённом повышению эффективности бюджетных расходов: «Распространять соответствующие возможности на все виды деятельности было бы точно преждевременно. Мы должны поддерживать те виды деятельности, которые нам наиболее нужны — это производственные и инновационные компании».
Вот только, как отметила глава Счётной палаты Татьяна Голикова, цели, задачи и мероприятия отдельных госпрограмм не всегда увязаны с заявленными стратегическими приоритетами. Например, показатели программы «Экономическое развитие и инновационная экономика» отклоняются от показателей документов стратегического госпланирования по 22 показателям из 32. Программы в значительной степени представляют собой набор расходных требований, недостаточно обоснованных по целям, задачам и показателям. По отдельным госпрограммам отсутствует положительная динамика планируемых показателей даже в случае увеличения финансового обеспечения. Кроме того, из 128 действующих налоговых преференций по 117 вообще не предусмотрена какая-либо конкретная результативность применения. Нетрудно предположить: очередному премьерскому призыву снова суждено «зависнуть».
Помнится, год назад Минэкономразвития выявил в российской экономике наличие чуть ли не 70% высокопроизводительных рабочих мест («Сенсация от Минэкономразвития» — См. здесь же). Год прошёл, ВВП падает, ситуация в экономике, по словам Медведева, критическая. О найденных (на бумаге?) ВПРМ никто не вспоминает. Так и с модернизацией будет: победа, которую никто не заметит — ни в России, ни за рубежом.
Что касается пенсионных накоплений, которые по одному из вариантов планировали направить в проекты МСБ — правила их инвестирования действительно весьма жёсткие, что в данном случае неприемлемо. Но так как денег на поддержку МСБ пока не нашли, то и эта, озвученная Медведевым программа, может быть отложена.
Итак, инфраструктурным проектам — зелёную улицу, а МСБ подождёт! Как в припеве известной песни: «Первым делом, первым делом — самолёты, ну а девушки, а девушки — потом!» Правда, время и конкуренты не ждут…
*****
В свете сказанного уже не вызывает удивления решение направлять в 2014 г. накопительные взносы в распределительную часть пенсий: 244 млрд руб. НПФ ровно на год поступят в резерв бюджета и не будут тратиться, что обеспечит бюджету на 2014 г. низкий дефицит хотя бы на бумаге («РБК daily», 4 октября 2013 г). В 2015 г. эти деньги обещают вернуть в НПФ, которые к этому времени должны успеть акционироваться.
Иными словами, формально благополучная отчётность, банальная перестраховка, конъюнктурные правительственные уловки в очередной раз доказывают, что для чиновников суетливая сиюминутная корпоративная тактика по факту заведомо важнее продуманной долгосрочной стратегии в общих интересах.
В то же время Минфин не исключает возможности использования на антикризисные меры бюджетного резерва, образованного в результате экономии на трансферте в Пенсионный фонд РФ, — в зависимости от целесообразности макроэкономической ситуации. («Минфин не исключает возможности использования антикризисного резерва», «Экономика и жизнь», 8 октября 2013 г. — См. здесь же.).
В одном из недавних интервью Д. Медведев сказал, что «все социальные программы, все пенсионные накопления управляются в достаточной мере эффективно». Аналитический центр «ЭЖ» проверил мнение читателей (табл. 1).
Таблица 1. Согласны ли вы с этим утверждением
председателя правительства? (%):
|
Нет |
95 |
|
Да |
3 |
|
Затрудняюсь ответить |
1 |
|
Другое |
1 |
Медведев подчёркивает, что удалось обеспечить «стыковку практически всех программных документов по отдельным отраслевым направлениям — как между собой, так и с основными параметрами бюджетной политики. В результате правительство имеет сбалансированную стратегию действий на несколько лет вперёд, зафиксированную в нескольких десятках государственных программ». (Выделено. — В.Т.)
Но это означает лишь наличие текущей стратегии правительства на период его работы, а не долгосрочную Стратегию развития России, о которой также пишет премьер.
Причём, несмотря на далёкие от позитива отзывы даже среди членов правительства, «началась реализация крупных инфраструктурных проектов, обеспечивающих единство страны и её долгосрочное устойчивое развитие: строятся новые железные дороги, автомобильные магистрали, аэропорты и морские порты. В том числе в рамках государственно-частного партнёрства».
Почему это происходит, становится понятно из следующего пассажа: «Увеличение производства поддерживается почти исключительно за счёт реализации крупных инвестиционных проектов с участием государства и контролируемых им компаний, повышения доходов работников бюджетной сферы, расширения масштабов субсидирования сельского хозяйства и ряда других отраслей на фоне высоких цен на нефть».
В этом — всего лишь далёкая от нового качества роста поддержка текущей экономической деятельности благодаря финансовым возможностям: не имеющая отношения ни к конкурентному развитию, ни к увеличению инновационной составляющей, ни к адекватным структурным реформам, ни к назревшим институциональным преобразованиям. А когда «денежки» закончатся?
Если учесть утверждения Кудрина, Силуанова и Улюкаева в последнее время относительно непроработанности инфраструктурных проектов, то придётся констатировать: всё закончится ещё одним традиционно успешным освоением триллионов и миллиардов в рамках государственно-частного партнёрства с неоднократным пересмотром смет и запоздалыми разоблачениями необоснованных расходов неслучайных, но зарвавшихся контрагентов. Однако будет ли предпринят анализ эффективности запланированных инвестиций в заявленные проекты и по каким критериям — не ясно.
Тем более что многие из «перечисленных мер дадут значительный эффект только в среднесрочной (или в долгосрочной, но не факт — по Кудрину) перспективе. В данный момент ситуация в нашей экономике определяется неблагоприятными внешними условиями. А также грузом ещё не решённых проблем. Прогнозы экономического развития достаточно пессимистичны».
Прошло несколько дней и Минэкономразвития сочло целесообразной идею потратить 1,2 трлн руб. на авиа- и судостроение, производство композитных материалов, космические проекты. Срок вложений по проектам может составить 7-8 лет, причём они менее рискованные, чем ранее отобранные для финансирования. Имеются в виду проекты развития Транссиба и БАМа, строительства высокоскоростной железнодорожной магистрали Москва-Казань и Центральной кольцевой автодороги в Подмосковье, инвестиции в которые, по словам вице-премьера Аркадия Дворковича, могут и не вернуться («РИА Новости», 8 октября 2013 г.).
Следует прямо сказать, что в подобной чехарде плохо продуманных идей и конъюнктурных, скороспелых предложений несолидно кивать «в сторону» и ссылаться на неблагоприятные внешние условия, которые, безусловно, сказываются на самочувствии российской экономики. Впервые с 2009 г. в текущем году темпы роста российского ВВП ниже, чем в мировой экономике в целом. Это означает очевидное для многих, но, видимо, не для всех доминирование в неудачах отечественной экономики хорошо известных внутренних проблем над внешними.
Внутренние проблемы — «возросшие издержки ведения предпринимательской деятельности (цены на продукцию и услуги инфраструктурных монополий, зарплата, процентные ставки) делают невыгодным продолжение производства на значительной части старых мощностей, а также реализацию серьёзных инвестиционных проектов».
Добавим растущие издержки населения — и останутся весьма слабые надежды на существенный рост внутреннего спроса, а следовательно, развитие внутреннего потребительского рынка.
*****
«Банк России умеренно снижал курс национальной валюты и значительно расширил инструменты рефинансирования коммерческих банков. Это позволило сохранить доверие к рублю и не допустить резкого оттока вкладов из банковской системы».
Спрашивается, а куда большинство вкладчиков несколько десятков или сотен тысяч своих рублей могли пристроить? Зато непрекращающийся поток капиталов за рубеж, составивший только за посткризисный период несколько сотен миллиардов долларов, свидетельствует об обратном — недоверие отечественных и зарубежных инвесторов к рублю и инвестиционной политике государства растёт. И каков эффект от рефинансирования коммерческих банков для большинства производственных компаний если кредиты неподъёмные, инвестиции в экономику не идут, модернизация «буксует»?
Словно в противовес известным данным о зафиксированных позитивных переменах в развитых экономиках, премьер обращает внимание, что «мы выгодно выделяемся на фоне других стран низкими индикаторами долговой нагрузки и высоким уровнем резервов», и цитирует американского экономиста Кеннета Рогоффа о том, что «рост — иллюзорная цель в периоды очень высокого уровня государственного долга».
Действительно, госдолг у мировых экономических лидеров велик, в десятки раз превышая российский. Но ведь существуют и другие не менее авторитетные утверждения — о том, что реальный экономический рост важнее, потому что даёт шанс на развитие и постепенное будущее сокращение долговых обязательств.
Поэтому с учётом нынешних российских реалий, не преуменьшая достигнутое в нулевые годы, перефразируем Рогоффа: рост ВВП — иллюзорная цель в периоды очень высокого уровня доходов меньшинства и реального снижения уровня жизни большинства.
Неудивительно, что премьер заключает: «Сегодня, к сожалению, практически каждый проект спотыкается о вопрос — а кто будет работать? Готов ли сегодня среднестатистический россиянин соответствовать современным требованиям на рынке труда? Ответ на этот вопрос мы знаем, и он, к сожалению, не всегда положительный».
Но где реальные стимулы к производительному, заинтересованному, творческому труду, о котором мечтают «отцы-реформаторы»? Зачем настойчиво учиться и эффективно трудиться, если работник всё более отчуждён от средств производства и результатов труда, от справедливой заработанной доли дохода и участия в управления, если имущественное расслоение увеличивается, а надежды на социальную справедливость улетучиваются? («Возможен ли союз труда и капитала?» — См. здесь же.)
Пример. «Тарифные инициативы» власти взбудоражили российское общество и не прибавили ей авторитета. Аналитический центр газеты «Экономика и жизнь» изучил мнение читателей относительно планов введения с 2014 г. социальной нормы потребления электроэнергии и вероятных планов последующего распространения подобного подхода на воду, газ и тепло (табл. 2).
Таблица 2. Внедрение предлагаемой властью нормы — это
(можно отметить три варианта, %):
|
Решение проблем за счёт граждан |
87 |
|
Бессилие перед монополистами-поставщиками |
41 |
|
Неспособность разобраться с ценообразованием |
41 |
|
Другое |
4 |
|
Эффективное хозяйствование |
3 |
|
Оптимизация предоставляемых услуг |
3 |
|
Затрудняюсь ответить |
1 |
|
Модернизация инфраструктуры |
1 |
Подавляющее большинство (87%) рассматривает «нормотворчество» власти как хорошо проверенную практику решения проблем за счёт граждан. Немало и тех, кто отказывает власти в способности разработать обоснованные механизмы справедливого ценообразования и «укоротить» аппетиты монополий (по 41%). Тех, кто верит многолетним обещаниям оптимизировать предоставляемые услуги, модернизировать обветшавшую инфраструктуру и обеспечить эффективное хозяйствование в указанных сферах — практически нет.
Актуально звучит вопрос Леонида Григорьева, главного советника руководителя Аналитического центра при правительстве России: «Если опережающее повышение цен не ведет к росту энергоэффективности, к увеличению инвестиций в модернизацию отраслей, к росту закупок отечественного оборудования, то ради чего растут эти тарифы?» («Финмаркет», 11 октября 2013 г.).
*****
Ещё одна заявленная цель предложенной модели — сократить госсектор в экономике. Эта давняя либеральная мечта бездумно осуществлялась в «лихие 90-е». В переломные нулевые процесс затормозился. И вот теперь, когда мир с трудом преодолевает последствия глобального финансово-экономического кризиса, опираясь во многом на потенциал и возможности государства, мы снова слышим старую песню. Избыток государственного присутствия в экономике (и не только) так же вреден, как и дефицит. Тем более важен баланс в условиях, когда отечественный частный бизнес не только не стремится доказать свои лидирующие позиции в российской экономике, но зачастую пасует перед проблемами, которые за рубежом успешно преодолевают.
Обещанное государственно-частное партнёрство также мало заметно. Вместо его актуального налаживания государство и бизнес играют в своеобразный пинг-понг по договорённости, каждый раз аккуратно и взаимно продуманно подсовывая друг другу груз нерешённых и вновь возникающих проблем. Причём обе стороны призывают общество стать арбитром в их отношениях — как правило, ничем не рискуя по существу. Фактов, подтверждающих подобный вывод, предостаточно.
Новейшее доказательство — в рассматриваемой статье. Премьер предлагает взять под общественный контроль бюджеты крупнейших монополий. При этом хорошо известно, что Счётная палата периодически фиксирует там нарушения, но последствия, предусмотренные действующим законодательством, либо не наступают, либо соответствуют широко известному изречению: родила гора мышь.
Выходит, в условиях жёсткого бюджета, когда каждая копейка должна быть на счету, когда урезаются в долевом исчислении расходы на образование, охрану здоровья, ряд социальных услуг и т.д., главный акционер не способен или не стремится «приструнить» крупнейшие монополии в части эффективного (с позиции государственных и общественных интересов) расходования ресурсов.
И тут премьер предлагает госприсутствие в экономике сократить, зато усилить общественный контроль за монополиями, фактически созданными государством, то есть за компаниями с многомиллиардными активами, оборотами и доходами. Невозможно представить себе ситуацию, когда общественники в качестве проверяющих садятся за один стол с топ-менеджерами компаний, которые, зная себе цену, не всегда спешат реагировать на запросы и предписания даже уполномоченных структур. А если всё же сядут с проверяющими — значит, это не простые проверяющие…
А почему бы заодно не провести общественные слушания по инфраструктурным проектам, которые уже сейчас, в начале пути, тянут на полтора триллиона и более? С Олимпиадой-2014 в этом смысле уже опоздали, а с чемпионатом мира по футболу-2018? В целом, учитывая размеры опубликованных в СМИ случаев откатов и взяток, завышенных расценок при госзакупках, нецелевых расходов и прочих «хитростей», спасённые от воровства суммы могли бы существенно сократить нехватку бюджетных средств.
Размышляя об умном и социально ответственном государстве, премьер констатирует, что оно «только усилиями власти построено быть не может. Социально ответственная личность — её полноправный партнёр в этой непростой работе. Причём осознание этой ответственности не зависит от социального статуса: этим качеством должен обладать и рабочий, и студент-первокурсник, и академик, и бизнесмен, и чиновник. Государство должно меняться только вместе с людьми».
Маленькое уточнение: утверждение, что осознание этой ответственности не зависит от социального статуса, — по крайней мере, для России не совсем корректно. Более правильно — не должно зависеть...
Ибо в стране опасно растёт социальное неравенство, несправедливо распределено национальное богатство, до сих пор не признаны российским обществом итоги приватизации госсобственности (что подтвердил Владимир Путин в ходе президентской избирательной кампании).
В условиях всё большей разобщённости и атомизации общества рабочий, студент-первокурсник, академик, бизнесмен и чиновник, по определению, не могут формировать сплочённую общность социально ответственных личностей. Отношения, скорее, строятся на подчинённости, обязанности и долге, нежели на сотрудничестве, гарантированном праве и реальной мотивации.
Тем удивительнее результаты сентябрьского опроса ВЦИОМ, показавшие, что на фоне всё большего сползания в стагнацию, население дает все более позитивные оценки ситуации в стране и собственной жизни, что «должны взбодрить павшее духом правительство» («Финмаркет», 10 октября 2013 г.).
Словно в противовес, эксперты Всемирного банка оценили индексы потребительской и деловой активности, которые зафиксировали ухудшение настроений: инвесторы заняли выжидательную позицию, а теперь к ним присоединились и потребители («Финмаркет», 9 октября 2013 г.).
.
*****
В сентябре 2009 г. была опубликована программная статья президента Медведева «Россия, вперёд!» В заключительных строках он писал: «Нашей работе будут пытаться мешать. Влиятельные группы продажных чиновников и ничего не предпринимающих „предпринимателей“. Они хорошо устроились. У них „всё есть“. Их всё устраивает. Они собираются до скончания века выжимать доходы из остатков советской промышленности и разбазаривать природные богатства, принадлежащие всем нам. Они не создают ничего нового, не хотят развития и боятся его. Но будущее принадлежит не им».
Прошло четыре года. Председатель правительства Медведев, завершая статью «Время простых решений прошло», призывает «в трудных, фактически кризисных условиях продолжать двигаться к постиндустриальной экономике... выйти на траекторию устойчивого развития… сделать серьёзный шаг вперёд. Реализовать намеченные планы. С честью выйти из непростой экономической ситуации, сложившейся в мире. И в результате создать сильную Россию, в которой обеспечивается высокое качество жизни».
Конечно, признание на высшем уровне трудных, фактически кризисных условий — дорогого стоит. В принципе, высокое качество жизни уже обеспечивается — правда, не для всех… С честью выйти сначала надо из ситуации, сложившейся внутри страны, а не прикрываться непростой экономической ситуацией, сложившейся в мире (нечего на зеркало пенять)… Что касается намеченных планов — их накопилось такое «громадьё» по количеству, качеству, ассортименту и числу «производителей», что за всеми не уследишь, со счёта собьёшься и вконец запутаешься, искренне пытаясь разобраться, как двигаться к постиндустриальной экономике, выйти на траекторию устойчивого развития и, наконец, сделать серьёзный шаг вперёд…
Информация к размышлению (без комментариев)
Эксперты ООН: Государства мира должны пересмотреть свои стратегии развития с тем, чтобы адаптировать их к происходящим в мировой экономике структурным изменениям. За 5 лет с начала глобального финансового кризиса мировой экономике так и не удалось вернуться на путь устойчивого роста (Выделено. — В.Т., NEWSru.com/Экономика, 15 октября 2013 г.).
Глава постоянного представительства Международного валютного фонда (МВФ) в России Бикас Джоши: Резервный фонд РФ недостаточен, прогноз ситуации в российской экономике — в сторону ухудшения: «Риски создаются недиверсифицированной структурой российской экономики, где на долю экспорта энергоносителей приходится около 65% всего товарного экспорта» (Выделено. — В.Т., «ИНТЕРФАКС-АФИ», 15 октября 2013 г.)
.Силуанов: «Все должны поджиматься, это трехлетка экономии. Все, начиная с федерального бюджета, естественных монополий, предприятий, бюджетных организаций должны принять планы экономии. В последние годы мы наращивали издержки. В новой ситуации надо переориентировать свои бизнес-процессы» (Выделено. — В.Т., «Финмаркет», 6 октября 2013 г.).
Медведев в своей статье: «… двигаться к постиндустриальной экономике... выйти на траекторию устойчивого развития» (Выделено. — В.Т.).
Президент России Владимир Путин, выступая на деловом саммите АТЭС, подчеркнул, что проблемы экономики носят структурный и затяжной характер, а их основные причины — «в накопленных глобальных дисбалансах. Для их устранения нужна новая долгосрочная модель экономического развития, ориентированная на рост реального сектора экономики, создание качественно новых рабочих мест и структурные реформы» (top.rbc.ru/economics/07/10/2013).
По словам Натальи Акиндиновой, директора Центра развития ВШЭ, внутриэкономическая ситуация характеризуется рекордным количеством скандальных решений и предложений: отмена или сохранение материнского капитала, замораживание и внезапное размораживание тарифов, повышение зарплаты высшим чиновникам на фоне ее замораживания бюджетникам, инвестиции из средств ФНБ, которые, как оказалось, уже освоены ВЭБом. Наконец, наиболее впечатляющее — конфискация пенсионных накоплений за 2014 г. («Финмаркет», 9 октября 2013 г.). Не удивительно, что запоздалые «гарантийные обязательства» власти не очень успокаивают взбудораженных граждан, у которых от попыток разобраться в потоке противоречащих друг другу новостей голова кругом идёт.
Масла в огонь добавило и поспешное принятие по существу келейно разработанного закона о реформе РАН, безусловно нуждающейся в переменах. Объективно необходимый «разбор полётов» оказался тривиальным наездом на большую академию. В результате вместо общественной консолидации в интересах развития российской науки, получили раздрай и противостояние. Действия чиновников по принципу «я начальник — ты дурак», вызвавшие решительный и открытый протест далеко не самой отсталой части населения, в очередной раз подтвердили актуальность незабываемой фразы Виктора Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда!»
Учитывая конъюнктурную плодовитость титулованных и безымянных авторов, всегда готовых оперативно откликнуться программами и проектами на запрос «сверху», самое время напомнить ленинское предупреждение: «Перед тем как сделать, решить что-либо ответственное, серьёзное, тщательно обдумай, всё предусмотри. Надо проникнуться спасительным недоверием к скоропалительному быстрому движению вперёд, ко всякому хвастовству и т.д., надо задуматься над проверкой тех шагов вперёд, которые мы ежечасно провозглашаем, ежеминутно делаем и потом ежесекундно доказываем их непрочность, несолидность и непонятность… Для того чтобы… достигнуть необходимой высоты, нужно держаться правила: семь раз примерь, один раз отрежь» (В.И. Ленин, ПСС, т. 45, с. 391. Выделено.— В.Т.).
Судя по числу спешно принимаемых и вскоре отменяемых решений, уместно спросить: «У нас что, считать тоже разучились?»