*****
Похоже, власть выбрала в качестве наиболее приемлемого и, по её мнению, адекватного варианта антикризисных действий и борьбы с бюджетным дефицитом средства Резервного фонда и Фонда национального благосостояния (пока «запечатаны»), золотовалютные резервы (апробировано в 2008—2009 гг.) и прочие доступные «заначки» (табл. 1, «Финмаркет», 11 октября 2013 г.).
Месяц назад министр финансов Антон Силуанов утверждал, что «распечатывания» Резервного фонда на покрытие дефицита бюджета на следующий год удастся избежать. Но на днях правительство одобрило проект поправки в федеральный бюджет 2013 г., позволяющей изъять при необходимости из фонда уже в этом году до 200 млрд руб., чтобы сбалансировать бюджет, нехватка средств в котором оценивается в 919,8 млрд руб. («Ведомости», 11 октября 2013 г.).
Бесспорно, из таких источников конкретную сумму проще извлечь и распределить по статьям расходов с учётом значимости последних. Но если нет эффективных способов регулярного возмещения ресурсов в несколько триллионов рублей, их нехватка не заставит себя долго ждать. Произойдёт это через два-три года или через пять-десять лет, при нынешней или обновлённой власти — по большому счёту не суть важно. Но важно, что этого никак не избежать. Ведь основной фактор, определяющий финансовое состояние нефтезависимой экономики, — мировые цены на энергоресурсы и негативные прогнозы по рентабельности добычи и экспорта.
Информация к размышлению
Хорошие бюджетные показатели и низкий долг России поддерживаются в основном за счет доходов от экспорта нефти и газа, на долю которых приходится порядка 50% бюджета страны. Это делает Россию подверженной ценовым шокам на нефтегазовом рынке, ухудшает потенциал роста экономики и её конкурентоспособность («NEWSru.com/Экономика, 10 октября 2013 г.).
Как известно, чтобы уменьшить вероятность возникновения пожара, предварительно осуществляют противопожарные мероприятия. Когда горит — стремятся оперативно погасить возгорание, уменьшить возможный ущерб. Лишь затем начинают восстанавливать утраченное (если целесообразно).
Но экономика — не отдельно стоящий объект, к которому применима последовательность действий, следующих друг за другом и осуществляемых самостоятельными структурами. Это — совокупность системных хозяйственных отношений в обществе, не допускающая отдельных, слабо зависящих (а то и вовсе не зависящих) друг от друга решений и действий.
Иными словами, правительство не должно уподобляться пожарной команде, действующей в стиле экшен, — ибо едино и ответственно во всех ипостасях. Кому как не правительству формировать концептуальные основы долгосрочной стратегии развития, разрабатывать системно связанные между собой среднесрочные и текущие программы и проекты, прогнозировать будущие риски и затруднения, определять ведущие тренды, принимать решения, содействующие своевременному осуществлению необходимых трансформаций и т.д.?
Нам объясняют, что нужно жить по средствам. Слов нет, надо быть рачительными. Но обоснованно и справедливо ли распределяются имеющиеся ресурсы? Не слишком ли навязчиво звучат разъяснения, не столько объясняющие, сколько отвлекающие от происходящего? Не увлеклись ли мы (вольно или невольно) подсчётами имеющихся «на хозяйстве денег» и обсуждением финансирования очередных «проектов века» стоимостью в сотни миллиардов рублей?
Где скрупулёзный анализ и выбор перспективных научно-технологических направлений с одновременной разработкой пресловутых «дорожных карт», предусматривающих создание множества компаний МСБ в таких и системно с ними связанных сферах? А может, лучше вдумчиво и последовательно совмещать одно с другим, формируя тем самым переход к последующим проектам — востребуемый, продиктованный логикой развития, а не конъюнктурными интересами? Разве жизнь не доказала, что чем меньше внимания уделяется реальному сектору — тем хуже положение дел в экономике в целом?
Похоже, однако, что за суетой административных, управленческих и, конечно, политических решений эту очевидную истину у нас стали забывать, действуя по принципу «не до жиру — быть бы живу».
Информация к размышлению (без комментариев)
По подсчетам Института экономической политики им. Е.Т. Гайдара, в 2014 г. объем секретных статей бюджета составит 16,7%, в 2015-м – 21,4%, в 2016-м – 24,8% бюджета. Если в 2013 г. секретили каждый седьмой рубль, то в 2016-м это будет каждый четвертый. Таким образом, с учетом планируемых расходов на ближайшие три года суммарно засекреченная их часть составит 9,68 трлн. руб. («Новые Известия», 15 октября 2013 г.).
*****
Последствия мирового экономического кризиса преодолеваются с трудом. Основные проблемы лежат в финансовой и социальной сфере — неконтролируемый переток инвестиционных и спекулятивных капиталов и социально несправедливое распределение национального дохода. В реальном же секторе большинства развитых и развивающихся экономик качественные сдвиги происходят необратимо и по нарастающей — темпы перемен ускоряются. Следовательно, постепенно будут вызревать условия, давно описанные известным законом соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил.
Вот почему складывающаяся ситуация требует не только исполнения текущих совместных решений, принятых правительствами разных стран, но и — и это ясно всё большему числу специалистов — также смены господствующей парадигмы. Понятно, сегодня ни политики, ни бизнес, ни учёные, ни общественность не готовы «поворачивать» или хотя бы согласованно определить, в каком направлении и как необходимо реформировать экономические отношения, в частности производственные.
Что касается наблюдающихся в промышленности в глобальных масштабах активных изменений, они позволяют говорить об активной фазе развития производительных сил, реанимации на новой технологической основе национальных индустрий в ведущих экономиках мира.
*****
Производственные мощности глобальных экономических лидеров возвращаются на свою историческую родину. Но это не механическое перемещение конкурентных производств.
По данным исследования, выполненного The Boston Consulting Group (BCG), более половины американских производственных компаний в различных отраслях промышленности с годовой выручкой свыше 1 млрд долл. (54% по сравнению с 37% в феврале 2012 г.), выпускающих продукцию как для американского, так и для зарубежных рынков, планируют перенос производства из Китая в США или рассматривают такую возможность («Финмаркет», 24 сентября 2013 г.).
Среди обстоятельств, приведших к такому решению, — рост стоимости рабочей силы в Поднебесной, близость к потребителям и качество производимой продукции. Более 80% опрошенных указали в качестве ключевого хотя бы один из двух последних факторов. Немаловажную роль приобретают также доступность квалифицированной рабочей силы, сокращение издержек при транспортировке продукции, снижение временных затрат при создании каналов поставок продукции и более благоприятные условия ведения бизнеса. Видимо, у них дома и стены помогают!
Как подчёркивают авторы исследования, «полученные данные подтверждают, что тенденция к переносу производства из Китая является неслучайной. Поскольку соотношение затрат и преимуществ становится всё более очевидным, мы ожидаем, что всё больше компаний, выпускающих продукцию для рынка США, будет оценивать возможность переноса производства в эту страну». Возврат производства и рост экспорта благодаря улучшению конкурентоспособности производственного сектора могут создать 2,5—5 млн рабочих мест в американской экономике к 2020 г. (там же).
Ешё одна известная компания по производству одежды American Giant, в 1990-е гг. переместившая свои текстильные фабрики в Китай, Индию и Мексику, сегодня не только возвращает предприятия в США, но и планирует закупать местные ткани, отказавшись от индийских. Причина простая — теперь работать в США выгоднее, чем отправлять производство за океан: можно снизить издержки на транспорт и не тратиться на рабочую силу — производства почти полностью автоматизированы и уже не нужно такое количество персонала («Финмаркет», 20 сентября 2013 г.).
Информация к размышлению
За десять лет (с 2000 по 2010 гг.) число рабочих мест в производственном секторе США сократилось на треть — большинство из них были перенесены в Китай, Индию и Бразилию, где отсутствует режим таких жёстких трудовых норм, как в Америке («finance.bigmir.net», 4 июля 2012 г.).
По прогнозам BCG, к 2015 г. трудозатраты в США (с учётом производительности труда) будут на 20—45% ниже, природный газ (благодаря возобновлению добычи на крупных подземных месторождениях сланцевого газа) — на 50—70% дешевле, чем в остальных развитых промышленных странах. Мобильные и гибкие рынки рабочей силы, невысокая загруженность американских портов, небольшие транспортные издержки при обратном транзите делают США одной из наиболее низкозатратных развитых стран для промышленного производства.
Ожидается рост в химической отрасли, машиностроении и транспортном оборудовании («slon.ru/economics», 21 сентября 2012 г.).
В табл. 2 представлены данные прогноза трудозатрат глобальных экспортёров к 2015 г. («finance.bigmir.net», 4 июля 2012 г.).
Таблица 2. Структура затрат главных мировых экспортёров относительно США (прогноз на 2015 г.)
Индекс производственных затрат (США = 100)
|
Страна |
Трудозатраты (c учётом производительности) |
Затраты на электричество |
Затраты на природный газ |
Прочие издержки |
|
США |
19 |
1 |
2 |
78 |
|
Германия |
30 |
2 |
6 |
77 |
|
Франция |
28 |
2 |
7 |
78 |
|
Италия |
38 |
4 |
4 |
77 |
|
Великобритания |
21 |
2 |
5 |
80 |
|
Япония |
36 |
3 |
5 |
77 |
|
Китай |
14 |
2 |
3 |
74 |
Примечание: структура затрат рассчитывается как средневзвешенное по всем отраслям. Источник: US Economic Census, BLS, BEA, ILO
Взяла курс на ренессанс индустрии и Франция. За последние 10 лет доля промпроизводства в ВВП Франции сократилась с 20,2 до 12,6% и сейчас меньше, чем в Германии, Италии, Испании и Великобритании. С 2009 г. 44 национальные компании вернули производство во Францию. Президент Франсуа Олланд представил 10-летнюю «дорожную карту» реанимации промышленности. Одна из важнейших задач — внедрять собственные инновационные разработки в национальное производство, а не отдавать их другим странам («Vedomosti.ru», 16 сентября 2013 г.).
Правительство выделило 3,7 млрд долл., которые в виде инвестиций и кредитов будут предоставляться бизнесу через недавно созданный Банк государственных инвестиций. Определены 34 приоритетных направления, которые позволят провести реиндустриализацию экономики. В их числе — робототехника, биотехнологии, 3D-печать, новое поколение высокоскоростных поездов, беспилотных автомобилей и самолёты на электродвигателях. Ставка будет сделана на прорывные технологии, что позволит создать добавленную стоимость в 45 млрд евро (40% от текущей стоимости экспорта), 450 000 новых рабочих мест и воссоздать 750 000 рабочих мест, которые были разрушены за последнее 10-летие (там же).
*****
Ответ России на новый индустриальный вызов традиционно асимметричен — длительное время происходит профессиональная деградация рабочей силы: «В ближайшие годы из-за нерешаемых проблем на рынке труда в стране может случиться производственный коллапс. Если сейчас компаниям просто тяжело найти инженеров, а кадровый голод они пока компенсируют за счёт работников предпенсионного и пенсионного возрастов, то через несколько лет разразится катастрофа: предприятия свернут производство. Катастрофический дефицит инженеров испытывают регионы с наибольшим числом производственных предприятий, например Калужская и Ленинградская области» («РБК daily», 26 сентября 2013 г.).
Специалисты прогнозируют: если ситуацию не изменить, острая нехватка инженерно-технических кадров может наступить не позже, чем через 7—10 лет. Вызывают вопросы и планы создания 25 млн высокотехнологичных рабочих мест к 2020 г. Фактическое исчерпание трудовых ресурсов и их нехватка уже в ближайшем будущем означают, что аналогичное количество существующих рабочих мест придётся ликвидировать. Не это ли подразумевал Дмитрий Медведев, призывая быть мобильными и не смотреть на обязательства государства по занятости как на «священную корову»?
С другой стороны, по мнению многих аналитиков, тренд, связанный с роботизацией производства в ходе новой индустриализации — распространение промышленных роботов — не позволит создать миллионы рабочих мест, что также приведёт к массовым сокращениям работников.
Кто считал? Как быть с переподготовкой кадров, переездами при необходимости, жильём, социальной инфраструктурой? Где «дорожная карта» на эту тему или хотя бы краткие тезисы с конкретными обязательствами правительства? И т.д., и т.п. …
Информация к размышлению
1. Анатолий Карачинский, глава комитета РСПП, президент IBS group: «В 2007 году из школ выпустили ровно в два раза меньше детей, чем в 1998 году. Начиная с 2014 года, следующие 15 лет у нас будет страшная демографическая дыра, когда каждый год люди будут уходить на пенсию, а новые не будут приходить. Что про занятость говорить? У нас проблема с мобильностью — есть регионы, в которые бизнес не идет, потому что они некомфортны… Чтобы людей перемещать, нужно понять, в каких регионах потребность есть, в каких нет, а мы даже не знаем сегодняшнюю структуру трудовых ресурсов. Чтобы принимать осмысленные решения, требуется система, позволяющая анализировать фактическое состояние и составлять прогнозы» («Московские Новости», 1 октября 2013 г.).
2. Китайское руководство утвердило масштабную программу сокращения мощностей в отраслях, спрос на продукцию которых на внутреннем и внешнем рынках падает или почти не растет. К концу 2014 г. завершится сокращение избыточных мощностей, активное избавление от устаревших производств продолжится. Коэффициент загрузки производственных мощностей в сокращаемых отраслях не превышает 75%, около четверти мощностей избыточны. Сокращение должно стимулировать перевод производств на более высокую технологическую базу. Новые и существующие проекты будут реализованы по более строгим правилам защиты окружающей среды и потребления энергии. Уже разработаны жесткие стандарты для алюминиевой промышленности, на очереди — другие отрасли (NEWSru.com/Экономика, 15 октября 2913 г.).
Характерен и не случаен также слабый спрос на государственную интеллектуальную собственность со стороны бизнеса. С 1 октября Минпромторг готов бесплатно передать компаниям 8000 патентов, объектов авторского права и результатов интеллектуальной деятельности (РИД), но пока нет большого числа заявок. К получателям РИД Минпромторг предъявляет ряд требований: это должна быть российская компания, РИД надо использовать только внутри страны. Ограничений по размеру бизнеса для получателей патентов нет, но, поскольку внедрение разработок стоит недёшево, предложение адресовано прежде всего крупным предприятиям («РБК daily», 17 сентября 2013 г.).
По информации замминистра Виктора Евтухова, некоторый интерес компании проявляют к патентам в солнечной энергетике, авиастроении, металлопереработке, есть серьёзные изобретения в фармацевтике, судостроении, оборонно-промышленном комплексе, радиоэлектронике. Ожидать быстрых результатов не следует. Часть патентов устарела, некоторые «сырые». Технологии не проработаны, модернизация производства требует немалых затрат. О предоставлении налоговых льгот пока только задумываются (там же).
Другое дело — участники инновационного проекта «Сколково», которые могут получить новые налоговые льготы, а заодно и возможность офшорной оптимизации. По словам и.о. старшего вице-президента фонда «Сколково» Василия Белова, «дочки» российских компаний, занимающиеся научными исследованиями в «Сколково», получат те же налоговые льготы, что и резиденты иннограда. Они будут освобождены от налогов на прибыль (пока выручка не превысит 1 млрд руб.) и на имущество, а за своих сотрудников станут платить пониженные страховые взносы (14% вместо 30%). Соответствующий пакет документов уже утверждён советом фонда — за него проголосовали представители Минэкономразвития и Минфина, говорит Белов. Он рассчитывает, что попечительский совет (председатель — премьер Дмитрий Медведев) утвердит льготу в ноябре («Ведомости», 3 октября 2013 г.).
Информация к размышлению
Высокотехнологичные компании, в том числе подписавшие соглашения с фондом «Сколково», известны своей агрессивной налоговой минимизацией. Прибыль, выведенная ими в офшоры, стремительно растёт: на конец 2012 г. у Microsoft был 61 млрд долл., у Apple — 40 млрд долл., у Google — 33 млрд долл. (данные Bloomberg). Большая часть антиофшорного плана, одобренного странами ОЭСР и Россией, посвящена борьбе с офшорными схемами таких компаний.
Типичная офшорная схема напоминает сколковскую: патенты компании висят на её структуре, зарегистрированной в низконалоговой юрисдикции, материнская компания использует эти патенты, выплачивая «дочке» крупные роялти, выводя тем самым часть прибыли из-под налогов.
«Сколково» будет похоже даже не на низконалоговую юрисдикцию, а на офшор: при регистрации интеллектуальной собственности на Кипре эффективная ставка налога с роялти не превысит 3%, в Люксембурге и Нидерландах — 5—6%. Прибыль из «Сколково» можно вернуть через дивиденды и кредиты «дочке» (там же).
Любопытна выдержка из интервью бывшего главы Счётной палаты Сергея Степашина. По его словами, президент фонда «Сколково» Виктор Вексельберг и экс-руководитель аппарата правительства, а ныне помощник Президента РФ Владислав Сурков на 90% согласились с претензиями по итогам проверки фонда («Коммерсант», 11 октября 2013 г.). Следственный комитет России даже возбудил уголовное дело по факту хищения средств, выделенных из бюджета на развитие наукограда. Однако отсутствие эффективных механизмов предотвращения подобных нарушений, видимо, не скажется на принятии решения о предоставлении налоговых льгот.
*****
Согласно прогнозам, уже в ближайшем будущем могут получить массовое распространение технологии сборки товаров по индивидуальным проектам-заказам в региональных (местных) автоматизированных (роботизированных) «накопительно-сборочных» предприятиях с доставкой потребителям. Вначале — из множества готовых стандартных модулей, далее — из полуфабрикатов, что позволит увеличить ассортимент производимой продукции.
Вполне вероятно, что в последующем наберёт силу качественно новый «углублённо-креативный» подход к проектированию и производству продукции (включая пищевую) из исходных материалов в виде химических соединений органического и неорганического происхождения и т.д. Тому примеры — начавшееся распространение «3D-принтерных» технологий, расширяющиеся возможности иных подобных производств, выпускающих продукцию по индивидуальным заказам, доступность которых будет возрастать и т.д. Технические возможности осуществления таких проектов позволили NASA готовить к запуску в космос первый 3D-принтер: будет печатать еду и скафандры. Существует проект SpiderFab по строительству в космосе 3D-фабрики, на которой будут создаваться километровые конструкции (NEWSru.com/Технологии, 1 октября 2013 г.).
Ещё более разительны перспективы 4D-технологий, предусматривающих создание предметов с эффектом самосборки, а также использование вместо материалов с жёстко определёнными свойствами (в 3D-печати) так называемых адаптивных материалов («Компьютерра.ru», 2 октября 2013 г.). Созданные из них предметы смогут изменять форму и свойства по заданной программе, самопроизвольно или под воздействием внешних факторов. Не забудем также достижения генной инженерии, в частности клонирование, потенциал физики элементарных частиц и т.д.
Итак, с одной стороны, будет удовлетворяться массовая потребность в продукте при сохранении массового характера производства. С другой — каждая единица готовой продукции как индивидуальная будет производиться по «техзаданию» будущего покупателя (возможно, им же самим!) из «бесконечного» набора исходных базовых компонентов. Структурно это могут быть не традиционные производства, а своего рода накопительные, производственно-сборочные, роботизированные кластерные системы нового типа (вне зависимости от их числа в технологической цепочке, но, скорее всего, замкнутого типа — до конечного потребителя).
Не означает ли это, что покупатель, так или иначе участвующий в производстве и доставке нужного ему продукта, частично становится его производителем и продавцом и может претендовать на долю прибыли? Не здесь ли скрыты элементы новой экономической парадигмы, затрагивающие проблемы глобализации, рыночной экономики, собственности, ценообразования, участия в доходе, управлении и т.д.? Не это ли одно из перспективных направлений формирования качественно новой мировой экономической практики?
Ещё одна особенность новой индустриализации — на сборе будут трудиться роботы. Возникает очевидный вопрос: «Вызовет ли роботизация экономики резкий всплеск безработицы и стремительный рост имущественного расслоения»? Резонны опасения, что в результате роботизации все большую долю в доходах будут получать владельцы капитала, а не рабочие. Так, в прошлом году компания Amazon купила за 750 млн долл. крупного производителя складских роботов. По рассказам рабочих от них начали требовать механизированной эффективности труда, фактически им приходилось конкурировать с роботами. Amazon обязуется переучивать рабочих, но процесс этот не обещает быть безболезненным («Форбс», 2 февраля 2013 г.).
Специализирующаяся на рынках информационных технологий исследовательская и консалтинговая компания Gartner, также прогнозирует революционные изменения рынка труда и появление новых противников рабочего класса — своего рода «кремниевых штрейкбрехров»: подъём «умных» машин, утрата работы-мечты и 90% — ная безработица («Компьютера», 22 октября 2013 г.).
Информация к размышлению
Директор одного из престижнейших исследовательских институтов Америки Джой Ито — один из 25 самых влиятельных людей в Интернете, по версии Business Week, — человек без высшего образования. Речь идёт о знаменитом MIT Media Lab — центре цифрового авангарда, чей слоган «Изобретаем лучшее будущее». Там были придуманы ноутбуки за 100 долл., технология e-ink для Kindle и других ридеров, LEGO Mindstorms, фемтофотография (суперскоростная съемка) и интерфейс будущего для фильма «Особое мнение».
«Мощности по печати генов вырастут колоссально, что раскроет перед нами возможность проектировать и модернизировать биологические устройства». Д. Ито размышляет о семенах, из которых вырастают дома и клетки с собственной памятью (Выделено. — В.Т., «slon.ru», 11 октября 2014 г.).
*****
Можно заключить следующее.
1. Неоиндустриальное возрождение ведущих мировых экономик базируется на новейших производственных технологиях, заведомо более эффективных и конкурентных, чем ныне используемые в странах Юго-Восточной Азии. Основное преимущество этих стран — дешёвая рабочая сила — постепенно улетучивается из-за роста оплаты труда. Роботизированные и автоматизированные производства следующего поколения позволяют снизить себестоимость продукции, но требуют более высокой квалификации работающих, что достижимо «в родных краях».
2. Многолетний опыт совместного производства не только позволил большинству компаний развивающихся экономик успешно встроиться в мировые технологические цепочки, но и обеспечивает возможность дальнейшей успешной самостоятельной деятельности — теперь благодаря не заимствованию зарубежных технологий, а последующим разработкам собственных специалистов, что даёт шанс на успех в конкурентной борьбе на внутренних и внешних рынках.
3. Легко предположить, что между такими производителями из развитых и развивающихся стран развернётся ожесточённая борьба за «место под солнцем». Это не только резко ускорит последующую разработку и внедрение будущих инноваций, но и приведёт к системно нарастающим изменениям в других сферах жизнедеятельности.
4. Российские производители по широкому ассортименту продукции существенно уступают в ассортименте, конкурентоспособности и качестве нынешним производителям (не переоценивая или недооценивая отдельные позитивные примеры новейших отечественных разработок или масштабы и значение «отвёрточной сборки»).
5. С учётом изложенного логично предположить, что будущий промышленный сектор постиндустриальной экономики уже сегодня создаёт базовые предпосылки формирования качественно нового уровня цивилизационного развития. Тем более грозным по последствия может оказаться разрыв в неоиндустриальных научно-технологических разработках и их внедрении уже в ближайшем будущем. Отставание России в невразумительных попытках реализовать курс на вторую индустриализацию (первая состоялась в СССР в 20-е — 30-е гг. прошлого столетия) может оказаться системным и непреодолимым.
По оптимистичным прогнозам, в 2020 г. максимальный вклад высокотехнологичных отраслей в ВВП страны составит 2%, а доля глобальных инновационных рынках к 2030 г не превысит 2—3%. Это не очень согласуется с амбициозными планами вхождения России в группу мировых лидеров постиндустриальной экономики.
*****
Комментируя последние инициативы правительства по изменению пенсионной системы, президент фонда «Центр стратегических разработок» Михаил Дмитриев высказал убеждение, что они негативно скажутся на всей экономике и подчеркнул, что «новая пенсионная реформа — пример того, когда лучше не делать ничего, чем то, что делается сейчас» (Выделено. — В.Т. «Ведомости», 10 октября 2013 г.). Действительно, пенсионная реформа — лишь один из подобных примеров, подчёркивающих объективную справедливость данного утверждения …
Не менее «круто» комментирует ситуацию известный экономист Сергей Алексашенко: «Премьер дает такой диагноз: больной, у вас цирроз, но нате вам таблетку от головной боли» («Slon.ru», 15 октября 2013 г.).
Можно тешить себя тем, что нефти и газа нам хватит на экспорт и для внутреннего потребления на несколько десятилетий. Что видоизменяющиеся (словно вирусы) мировые кризисы будут в большей степени «потрясать» лидеров. Что время есть — мы всё успеем. Назидательным тоном продолжать озвучивать прописные истины, не замечая, что это простые банальности.
Но нельзя недооценивать перспективы активного развития альтернативных источников энергии. Нельзя забывать, что последний кризис больнее всего ударил именно по России, ВВП которой в 2009 г. сократился сразу почти на 8% (в сравнении с другими странами G-20). Нельзя не отдавать себе отчёт в принципиальных различиях российского курса на индустриальное обновление и стартующего индустриального ренессанса в странах — лидерах. Наконец, нельзя не признаться, что без малого четверть века мы, если считать по-крупному, «топчемся на месте», в то время как другие уходят «в отрыв».
Не опоздаем ли мы на уходящий поезд новой цивилизации? Где окажется Россия?