Современное российское общество аномично — утратило ценностные ориентиры и единые представления о социальных нормах жизни. Так утверждается в социологическом исследовании, позволяющем заключить, что именно в преодолении этого недуга — важный ключ к пониманию существующих в России проблем. Однако объяснения полученных результатов, равно как и напрашивающиеся рекомендации, при всей их политкорректности и актуальности представляются односторонними. Трудно формулировать объективные выводы, учитывая лишь последствия политических и экономических кризисов, но не принимая во внимание влияние на общественные процессы, исторически сложившиеся традиции и духовные скрепы особенностей сформировавшихся в России экономических отношений.
*****
Учёные НИУ — ВШЭ выявили у россиян неуверенность в определении господствующих норм, незнание, как правильно поступить в той или иной социальной ситуации, затруднения в определении собственной позиции и предпочтений, например при выборе взаимоисключающих ценностей: свободы или безопасности, экономики капиталистической или государственной, свободы слова или цензуры. Эрозия ценностей в наибольшей степени отмечена у молодых и образованных, а также у многих из тех, кого принято называть элитой. При этом в России один из самых высоких уровней аномии, даже в сравнении с другими постсоциалистическими и развивающимися странами (Выделено. — В.Т., «Огонёк», 7 октября 2013 г., «Коммерсант», 11 октября 2013 г., см. рис.1).
У формирующихся переходных обществ проблем с аномией больше, чем у развитых и уже определивших пути дальнейшего развития. Усугубляет ситуацию отсутствие национальной идеи и политического вкуса. Отсюда особенность восприятия: «исполнительная и законодательная власть почти неразличимы — всюду неопределённость».
Как результат — «уход в „частную“ мораль, отказ от поиска контактов с другими людьми и участия в общественной жизни… Из двух известных общественных регуляторов — права и морали — в России, по-видимому, ни один не работает хорошо. Любая стабильность в таком случае обманчива, как ровная зелень болот».
В российском обществе ощущается дефицит «ответственности, честности, взаимопомощи, солидарности». Авторы исследования полагают, путь к избавлению от аномии — в формировании соответствующих норм.
Рисунок 1. Россия: аномия общества и ценностные ориентиры
Выявленные трансформации неслучайны — вот уже более двух десятилетий в социуме насаждаются приоритеты индивидуализма над коллективными ценностями. А потому не все ценности для россиян одинаково непонятны. Ныне доминирующая в качестве нормы жизни приверженность личным интересам рассматривается социологами как признак общественного неблагополучия: «Выбирая между ценностью самоутверждения и ценностью солидарности, заботы о других, наше население уверенно ратует за самоутверждение. Среди европейских стран мы входим в пятёрку главных почитателей этого качества, солидарность и забота при этом остаются в небрежении. Можно заключить, что россияне выработали нормы жизни в обществе без норм, первая из которых — ориентация на персональное благополучие, личный успех и собственную силу» (Выделено. — В.Т.).
Важный признак аномии — «неопределённость норм и ценностей». Среди интеллигенции и представителей среднего класса считают сегодня важным ждать или действовать приблизительно по 42%: «наша элита характеризуется отсутствием единства относительно некоторых ключевых вопросов — например об идеальной форме правления. Наблюдается дисперсия взглядов во всём, что касается приоритетных методов управления страной».
Подчёркнуто, что одновременно растёт популярность авторитарного стиля правления (особенно среди молодых) в сравнении со спросом на развитие демократических институтов. В этом, однако, нет никакого противоречия, так как подобная амбивалентность (противоречивая двойственность) восприятия органично увязывается с конформизмом, пассивным принятием существующего порядка вещей, уже состоявшимся (42%!) приспособлением большинства к окружающей действительности.
Информация к размышлению
Исходя из результатов исследования, можно сделать вывод, что в настоящее время в российском обществе детерминизм авторитарных действий более привлекателен, нежели вариативность последствий демократического волеизъявления. Попутно отметим экономический аспект: образно говоря, монополии (государственные или частные) также чрезмерно «детерминируют» рыночную ситуацию, по сути, убивая конкуренцию как вариативное волеизъявление производителей — многочисленных субъектов рыночных отношений.
В итоге, заключают социологи НИУ — ВШЭ, пока ни элиты, ни массы не определились с базовыми демократическими ценностями, «ожидаемые ценностные скачки могут вести либо к дезинтеграции страны, либо к этническому национализму».
Более того, «аномия охватила высокоресурсные группы населения (элиты — В.Т.) ничуть не меньше, чем все остальные. И нередко оказывается, что они и есть самые растерянные и дезориентированные, едва ли не слепые проводники слепых».
Эксперты полагают, что «аномия исчезает, когда складываются механизмы социального контроля за исполнением норм ответственности, честности и солидарности и в отношении них формируется личная приверженность».
Сегодня общественное мнение не мобилизовано на поддержание этих норм. Но насколько управляемо такое общество без ценностей, сколь обманчива стабильность, велики ли риски внезапных «фазовых переходов» в настроениях и действиях социума? Вопросы отнюдь не риторические…
Бытие и сознание: взаимно-причинное соответствие
Теперь мало кто сомневается в относительности некогда популярного однозначного утверждения: бытие определяет сознание. Большинство убеждено, что сознание также активно влияет на образ жизни индивида. Подобная взаимозависимость динамична, а искомый баланс непостоянен. Поэтому выводы, сформулированные по признакам аномии через анализ ценностных ориентиров, скорее характеризуют ограниченное значение одного из весомых факторов системы.
«Лихие 90-е» убедительно доказали, что проявленная частью российского общества способность «по-быстрому» отказаться от традиционных норм социума и соответствовать новой мировоззренческой парадигме, содействовала объективно назревшему избавлению от всеобъемлющей государственной собственности и тотального присутствия государства во всех общественных сферах. Одновременно с приватизацией и формированием рыночных отношений происходило активное становление социального слоя владельцев «заводов, газет, пароходов». За прошедшие годы «сознание» и действия одних надолго определили «бытие» других, привели к постепенному изменению иерархии ценностей (см. рисунок).
Разумеется, общественные отношения складываются под воздействием как национально-исторических особенностей стран и народов, так и видоизменяющих ценностных ориентиров мировых трендов, общепринятых международных норм, религиозных канонов и т.д.
Однако в условиях глобализации, принимая во внимание долгосрочные посткризисные последствия, нельзя не учитывать исключительное влияние экономической составляющей на состояние социума. Неслучайно мировое сообщество всё более озабочено, в частности, опасно нарастающими имущественным расслоением и несправедливым распределением общественно производимого дохода — напрямую влияющими на социальные нормы и базовые ценности.
Логично предположить, что совокупность рассмотренных в работе вопросов, полученные данные и их интерпретация определяются фактическим сужением поля исследований. Мы не ставим своей целью выяснить, хорошо это или плохо, но предполагаем, что именно данное обстоятельство могло стать причиной отсутствия явно выраженных доминантных ответов и, как следствие, «неопределённости норм и ценностей», в чём авторы увидели признаки аномии.
Возможно, социальное неравенство — как закономерный результат сложившихся в России экономических отношений, характер которых, бесспорно, воздействует на бытие и сознание, — и есть главное звено цепи исследуемых проблем?
Многие не менее добротные исследования и опросы отечественных и зарубежных экспертов подводят к подобному заключению.
Аномия не возникает внезапно. Если не учитывать (недооценивать) экономическую составляющую проблемы, полученные результаты противоречат реалиям «тучных нулевых», с характерным ростом российского ВВП и известным повышением благосостояния граждан (во многом среднестатистическим).
ВШЭ и Институт социологии РАН в 2012 г. провели опрос «О чём мечтают россияне: идеал и реальность». Для абсолютного большинства наших граждан характерно стремление к обществу с меньшей, чем сегодня, дифференциацией доходов (Выделено. — В.Т.), а чрезмерное неравенство не отвечает представлениям общества о справедливости («Конференция в ВШЭ. Социальное неравенство — „красный свет“ на пути прогресса» — см. здесь же.).
83% опрошенных полагают, что разница в доходах слишком велика, 65% считают несправедливой нынешнюю систему распределения частной собственности. Для 45% населения справедливое общество означает социальную справедливость, равные права для всех и сильное государство, заботящееся о своих гражданах.
Ключевые элементы, разделяемые большинством, — равенство возможностей для всех, активная роль государства в системе социальной защиты, разумная дифференциация в доходах, отражающая образование, квалификацию и эффективность работы каждого человека. Такие представления характерны для россиян вне зависимости от их собственного положения и динамики их личного благополучия. При этом те, кто хотел бы жить в справедливом обществе, видят основным фактором обеспечения и гарантии этой справедливости именно государство (там же).
Подобные выводы подтверждают также результаты опроса порядка 27 000 студентов из 21 российского региона, выполненного аналитическим центром газеты «Экономика и жизнь» в 2012—2013 гг. (табл. 1).
Таблица 1. Считаете ли вы справедливым распределение национального богатства в России, %
|
Вариант ответа |
Читатели «ЭЖ» |
Студенты-экономисты* |
|
Не считаю |
88,4 |
55—61 |
|
Считаю |
6,3 |
6—10 |
|
Затрудняюсь ответить |
2,8 |
12—18 |
|
Справедливо частично |
2,6 |
9—19 |
По итогам последних лет активы миллиардеров ежегодно росли на десятки процентов, у некоторых из них — в разы и достигли трети от стоимости национального богатства. Но слабый рост ВВП с одновременным ударным умножением и увеличением частных капиталов означает, что национальное богатство и производимый доход распределяются в обществе неравномерно и несправедливо. Респонденты однозначно указывают на данное обстоятельство.
Информация к размышлению
Недавние опросы фонда «Общественное мнение» по заказу Центробанка показали, что девять из десяти россиян жалуются на инфляцию, отсутствие роста доходов и экономическую неопределённость. Только каждый десятый считает, что его доходам удалось обогнать или хотя бы не отстать от инфляции (NEWSru.com/Экономика, 17 октября 2013 г.).
Эксперты Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) измерили индекс лучшей жизни: по уровню счастья Россия на 32-м месте из 36. Используемые критерии: доход на душу населения, уровень образования, продолжительность жизни и состояние экологии. Рейтинг фиксирует уровень комфортности существования среднестатистического гражданина (NEWSru.com/ Экономика, 5 июня 2013 г.).
Таким образом, если отталкиваться от экономических реалий, признать, что в российской экономике есть «принцы» и «нищие», чётко и конкретно формулировать вопросы — однозначных и адекватных ответов станет больше, а оснований для «аномически неопределённых» заключений — меньше.
Неравенство шагает по планете*
В мире растёт убеждение, что экономические блага распределяются нечестно. Согласно опросу Globescan для BBC, в этом уверены более половины жителей в 17 из 22 стран. С 2009 года, когда был проведён первый подобный опрос, количество неудовлетворённых выросло с 58 до 61%. По результатам опроса, в том, что блага распределены нечестно, уверены 92% респондентов из Испании, более 80% — из Франции, Южной Кореи и Чили. В США этот показатель составляет 65%, тогда как в Великобритании — 61%. В том, что при распределении богатства их не обделили, уверены более половины жителей только пяти стран — Ганы, Австралии, Канады, Индии и Кении (NEWSru.com/Экономика, 27 апреля 2012 г.).
Президент исследовательского холдинга РОМИР Андрей Милёхин считает, что «именно граждане развитых благополучных стран всё больше впадают в депрессию. С уровнем благосостояния возрастает уровень неудовлетворённости жизнью, государством. Среди главных причин тенденции — рост ощущения несправедливого распределения доходов, а также медленная динамика роста экономики» (там же).
Согласно ежегодному обзору швейцарского исследовательского института Credit Suisse, в мире в среднем миллиардеры владеют 1—2% от национального благосостояния. Один миллиардер в США приходится на каждые 170 млрд долл. богатств домохозяйств, в России — на 11 млрд долл. богатств домохозяйств. В целом 110 российских олигархов владеют 35% национальных богатств страны.
В 2013 г. в России насчитывалось 1986 человек с состоянием более 50 млн долл. и 84 000 долларовых миллионеров, число которых к 2018 г. увеличится до 133 000. В настоящее время в США миллионеры составляют более 3% населения, в России — 0,05%.
К сверхсостоятельным гражданам эксперты Credit Suisse отнесли тех, чьё состояние превышает 1 млн долл. Годовой доход менее 10 000 долл. имеют 93,7% населения России, что не очень согласуется с утверждениями о растущем среднем классе. В мире этот показатель в среднем меньше 70%.
По данным этой же организации, за 2011 г. Россия уверенно занимала место в середине списка среди десяти стран с наибольшим числом миллиардеров. Тем любопытнее, что по результатам расчёта соотношения между суммарными состояниями миллиардеров и величинами ВВП (табл. 2), в 2011 г. Россия обошла всех мировых экономических лидеров («ВВП и олигархи». — См. здесь же). Попутно обратим внимание на отсутствие в списке таких государств из первой десятки экономических лидеров по размерам ВВП за 2011 г., как Япония (5867 млрд долл.), Франция (2773 млрд долл.), Италия (2195 млрд долл.).
Таблица 2. ВВП и миллиардеры
|
№ п/п |
Страна |
ВВП, млрд долл. |
Суммарное состояние W, млрд долл. |
Число миллиардеров |
Средний размер состояния, млрд долл. |
W/ВВП, % |
|
1 |
Гонконг |
274 |
190 |
64 |
2,969 |
69,34 |
|
2 |
Россия |
1858 |
380 |
97 |
3,918 |
20,45 |
|
3 |
Швейцария |
636 |
125 |
57 |
2,193 |
19,65 |
|
4 |
Великобритания |
2432 |
430 |
140 |
3,071 |
17,68 |
|
5 |
Германия |
3571 |
550 |
137 |
4,015 |
15,40 |
|
6 |
США |
15 094 |
2050 |
480 |
4,271 |
13,58 |
|
7 |
Бразилия |
2477 |
300 |
49 |
6,122 |
12,11 |
|
8 |
Индия |
1848 |
190 |
109 |
1,743 |
10,28 |
|
9 |
Канада |
1736 |
105 |
40 |
2,625 |
6,05 |
|
10 |
Китай |
7298 |
380 |
147 |
2,585 |
5,21 |
Совокупное состояние первой сотни представителей российского бизнеса в 2011 г. превысило 20% произведённого ВВП — в нашем условном рейтинге это второй результат после Гонконга. Даже Швейцария оказалась третьей.
Заметим, что представители стран, занимающих ведущие позиции в современной экономике и создающих основную долю мирового ВВП, — США, Китай, Германия, Бразилия, Великобритания — в призовую тройку не пробились. Китай вообще замкнул десятку. Надо полагать, не последнюю роль в своеобразном «дроблении» личных состояний в этой группе государств играет рыночная конкуренция и распыление капиталов, ограничивающие возможность монополизировать доходы и наращивать (во многом спекулятивные) капиталы вне зависимости от реального состояния национальных экономик.
Неудивительно, что Россия демонстрирует стабильно высокий уровень неудовлетворённости распределением богатств (77—78%): «Россияне недовольны вилкой распределения доходов, при которой 40% населения находится за чертой бедности, тогда как 1% владеет миллиардами. Затруднена предпринимательская деятельность, государственная машина отличается неэффективностью и коррумпированностью» (NEWSru.com/Экономика, 27 апреля 2012 г.).
Информация к размышлению
1. Сколько дней нужно трудиться работнику, чтобы получить часовой доход босса? The Economist, основываясь на данных Федерации европейских работодателей: в России примерно 11 дней, в Норвегии — 2 дня. Однако даже в случае Норвегии разрыв между доходами обычного рядового работника и генерального директора велик — второй имеет примерно в 16 раз больше. Но в России разница запредельная: доходы генерального директора выше средних заработков простого сотрудника примерно в 88 раз (Slon.ru, 13 июня 2013 г.). Не приходится сомневаться, что в действительности эта разница ещё больше.
2. В России социальная дифференциация достигла критических величин. Официально выявлена 15—16-кратная разница в доходах 10% богатых и 10% бедных россиян. Её превышение, как свидетельствует мировой опыт, чревато общественными катаклизмами. Как полагает академик Роберт Нигматулин, в России децильный коэффициент равен 30—40, и уже произошло аномальное социальное расслоение (Московский экономический форум, МГУ, 20—21 марта 2013 г.).
Россия — страна с одним из самых высоких уровней имущественного неравенства в мире. Большее расслоение между доходами бедных и богатых отмечено только в банановых республиках Карибского моря. Более чем двукратный рост числа российских миллиардеров с 2005 по 2010 гг. эксперты Credit Suisse объясняют высокой степенью защиты государством интересов крупного бизнеса: «Ситуация в России не имеет аналогов. Если посмотреть, как россияне заработали свои деньги и политические связи, необходимые для того, чтобы распоряжаться ими, окажется, что в мире очень мало подобных мест».
По образному выражению главного экономиста Центра развития Валерия Миронова, «можно иметь довольно высокий уровень ВВП, но одному от этого перепадёт бублик, а другому — дырка от бублика… Сырьевые страны могут иметь огромные показатели ВВП, но структура их экономик остаётся отсталой». При этом, согласно данным Всемирного экономического форума, Россия занимает 110-е место в мире из 130 по качеству госуправления (не намного лучше качество корпоративного управления — 100-е место) (NEWSru.com/Экономика, 30 мая 2013 г.).
Таким образом, в России рост индивидуального богатства одних происходил и происходит до настоящего времени за счёт реального обнищания (относительного или абсолютного) других.
Причину неравенства аналитики видят в неразвитости российского рынка 1990-х годов. Если в начале этого периода предпринимались попытки справедливо распределять национальные богатства (приватизация жилья, выдача акций «Газпрома» гражданам и др.), то впоследствии распределение становилось всё более и более неоднородным.
По словам аналитиков, «были надежды, что Россия превратится в высококвалифицированную и высокодоходную экономику с сильными программами социальной защиты, унаследованными с советских времён. На практике получилась почти пародия».
* С использованием публикаций NEWSru.com/В мире, 9 октября 2013 г. и «Новые Известия», 11 октября 2013 г.
*****
Граждане и бизнес испытывают депрессию
На основе результатов обследований деловой активности (в отраслях, суммарный вклад которых в ВВП страны составляет более 60%) и опросов взрослого населения страны, НИУ — ВШЭ рассчитывает индекс экономического настроения (ИЭН). Во всех этих отраслях настроение за последние три месяца приблизились к состоянию депрессии. В III квартале ИЭН снизился до минимальной за посткризисные годы величины — 100,9, практически вплотную подойдя к критической точке — среднему долгосрочному уровню — 100. Если падение индекса продолжится, бизнес-климат станет негативным («Надеемся на конец года», «Экономика и жизнь», № 41, 2013 г. — См. здесь же, «Финмаркет», 15 октября 2013 г.).
Значительный «вклад» в складывающуюся ситуацию вносит правительство, которое меняет свои планы по ключевым вопросам по два раза в день, тем самым заставляя россиян переживать и создавать свои личные «стабилизационные фонды», уменьшая расходы. Исследователи отмечают, что если сравнивать ИЭН с фактическим ростом ВВП, то окажется, что отечественные производители и потребители еще не осознают всю глубину экономических проблем (там же).
Ухудшение мнения простых людей по поводу произошедших и ожидаемых изменений в экономике России в III квартале отмечает и Росстат и (NEWSru.com/Экономика, 7 октября 2013 г.).
Прямо скажем, системная экономическая отсталость и существующие в России производственные отношения не соответствуют даже среднемировому уровню экономического развития конца XX века. Разве не в экономических отношениях основное звено цепи проблем? Разве не с этого надо, наконец, начинать осмысленное поступательное движение, на деле созидать высокоразвитое индустриальное общество, а не прикрывать очередные проколы и отсутствие адекватных результатов глубокомысленными рассуждениями о вхождении в «экономику знаний»?
Информация к размышлению
1. От трансформационного кризиса России не оправилась до сих пор — по уровню производства страна сейчас находится то ли в 1974 (консенсус), то ли в 1984 (официальные данные) году. Чтобы вернуться к союзным максимумам, экономике РФ может понадобиться еще 5—10 лет, а то и больше (Slon.ru, 7 июня 2013 г.).
2. Рост промпроизводства РФ в сентябре был нулевым, а в третьем квартале — почти нулевым. Цены промпроизводителей в сентябре выросли на 1,4%, за период с начала года — на 5,4% («Экономика и жизнь», 16 октября 2013 г., см. рис.2). Минэкономразвития прогнозирует рост ВВП в 2013 г. — 1,8%; оценка МВФ — 1,5%.
3. Наиболее оптимистичен Дмитрий Медведев, ожидающий в текущем году рост ВВП на уровне 2%. Премьер напомнил, что состояние российской экономики во многом зависит от глобальных процессов: «Мы давно к этому стремились, теперь это получилось, учитывая встроенность нашей экономики в мировую систему» (NEWSru.com/Экономика, 21 октября 2013 г.).
Заметим, однако, что «не менее встроенные» ведущие экономики мира показывают больший рост ВВП, не говоря уже о Китае.
4. Министр финансов РФ поддерживает размещение резервов в иностранных активах: «Зависимость России от нефти и газа обуславливает необходимость создания резервов и их размещение в высоколиквидные активы. Если средства, которые направляются на резервирование, будут размещаться в российскую экономику (в виде прямых инвестиций либо ценных бумаг), как быть в случае возникновения кризисной ситуации?» Сегодня средства ФНБ вложены в иностранные госбумаги через валютные счета ЦБ, а также лежат на депозитах Внешэкономбанка, принося низкую доходность («Ведомости», 16 октября 2013 г.).
Рис.2. Текущие макропоказатели российской экономики в 2013 г.
По мнению трети россиян в России уже наступил экономический кризис (данные опроса фонда «Общественное мнение»). Порядка 40% считают, что экономическая ситуация в стране ухудшается: маленькие зарплаты и пенсии, высокие цены, сокращения на работе и безработица, задержки зарплат, проблемы в бизнесе. Среди разных категорий населения наиболее пессимистичны граждане с низкими доходами и жители крупных городов («РБК daily, 16 октября 2013 г.).
По данным ВЦИОМ более половины россиян (60%) полагают, что трудные времена в России уже либо наступили, либо наступят в ближайшем будущем (NEWSru.com/Экономика, 22 октября 2013 г.).
Образно говоря, в России формируется экономика выживания: граждане и бизнес, не получая адекватной поддержки и эффективного содействия от вездесущего государства, погружаются в депрессию — обессиливающую, демотивирующую, лишающую надежды на лучшее будущее.
Готовясь к худшему — надеемся на лучшее?
Руководство Минэкономразвития констатирует, что экономическое развитие в сентябре не состоялось, но избегает конкретных оценок (в российской экономике ещё стагнация или уже кризис?), пространно рассуждая о неких позитивных тенденциях при нулевых темпах роста ВВП. Чтобы выйти на годовые 1,8%, в IV квартале должно произойти ускорение роста до 2,6% и даже чуть больше («Финмаркет», 17 октября 2013 г.).
Бывший министр финансов Алексей Кудрин полагает, что в 2013 г. рост ВВП РФ составит меньше 1,8%, в 2014 г. — около 2% или меньше (рогноз Минэкономразвития на 2014 г. — 3%): «Мы завязли в стагнации по самые уши. Если правительство не будет проводить реформы, то эта ситуация может затянуться на три-пять лет». В целом существуют риски недополучения в бюджет РФ более 3 трлн руб. доходов в 2014-2016 гг. (Финмаркет», 21 октября 2013 г.).
По мнению экспертов, чтобы вытащить Россию из болота стагнации, необходимы инвестиции. Если бюджетные деньги уйдут на неэффективные проекты — рост экономики окажется лишь статистическим. Чтобы отдать деньги бизнесу, необходимы адекватные механизмы, до сих пор отсутствующие. Отсюда предложения — через институты развития или в «конвертах» («Финмаркет», 18 октября 2013 г.).
Информация к размышлению
Член Экономического совета при Президенте РФ и один из авторов «Стратегии-2020» Александр Аузан: «Распространенная среди экономистов иллюзия – что хорошие институты должны давать хороший рост. Это неверно. Потому что хороший рост может быть без хороших институтов. Хорошие институты заведуют не ростом, а падением. Хорошие институты – это амортизаторы, которые не позволяют резко упасть» (Slon.ru, 15 октября 2013 г.).
Оставим без комментариев данное утверждение. Не удивительно, что после годичной (2011 г.) разработки и регулярного освещения в СМИ, «Стратегия-2020» тихо и скромно легла где-то на полку. А потому соавтор несостоявшейся стратегии признаёт приверженность правительства к краткосрочным решениям с хорошим мультипликатором на год — два. Стратегии с большой буквы в России нет.
В своих выступлениях Владимир Путин требует зорко следить за внешними угрозами и наращивать антикризисные резервы в бюджете. Дмитрий Медведев в недавней статье «Время простых решений прошло» в очередной раз уверенно призывает «продолжать двигаться к постиндустриальной экономике... выйти на траекторию устойчивого развития».
Мысль, что главное сейчас — встретить неизбежные грядущие трудности во всеоружии и успевать латать дыры, оставаясь при этом оптимистами, — внушается настойчиво, хоть и «не в лоб». Противоречивые прогнозы порождают неопределённость, размытость и недопустимую диверсификацию целей. Растущее социальное расслоение усиливает дезинтеграцию и разобщённость, снижает уровень доверия и коммуникаций. Пафосные инфраструктурные проекты без устали поглощают инвестиции и прочие скукоживающиеся ресурсы.
Всё это напоминает только первую часть известного выражения: «Готовься к худшему, но надейся на лучшее». Шансов на единство и реальную общественную консолидацию, осмысленные совместные действия в направлении эффективного социально-экономического развития — всё меньше …
Аномия крепнет? Спасайся, кто как может?...