Экономическое развитие на протяжении всей человеческой истории вносило важнейший вклад в прогресс цивилизации. Экономика и сегодня продолжает играть доминирующую роль в конкурентном общественном развитии, как на межгосударственном уровне, так и внутри каждой страны. Но к известной проблеме замедления темпов роста футурологи прибавили ещё одну: по их прогнозам, уже через 15 лет роботы могут сравняться и даже превзойти людей интеллектом. Какой может стать экономика в ближайшем будущем? Что ждёт новое сообщество людей и роботов: война или мир?
То ли спад, то ли нет...
Продолжавшийся во второй половине 20-го столетия рост мировой экономики на рубеже веков сменился торможением. Последствия глобального кризиса не преодолены и поныне. Сценарные варианты резко отличаются друг от друга: одни опираются на официальную статистику о начале пусть небольшого, но долгожданного подъёма в развитых странах, другие пророчат затяжной спад.
В 1987 г. экономист Роберт Солоу получил Нобелевскую премию за создание математической модели, которая объясняла, почему экономический рост может продолжаться вечно. К двум ведущим параметрам — труду и капиталу — он добавил третий — технический прогресс, доказывая тем самым всё более весомую роль научно-технических достижений в эффективной человеческой деятельности («Финмаркет», 3 октября 2013 г.).
Четверть века спустя известный экономист Роберт Гордон, опираясь на экономическую статистику США, поставил под сомнение оптимистический прогноз предшественника. Он пришёл к выводу, что в ближайшие сотни, а может быть и тысячи лет бурный экономический рост невозможен. Причина в набирающих силу тенденциях, существенно меняющих цивилизационный вклад состоявшихся научно-технических революций, в частности, в мировую экономику (рис. 1, там же).
Заметим, что снижение инвестиционной привлекательности реального сектора экономики подталкивает капитал к спекулятивным действиям, провоцируя создание финансовых пузырей.
Рисунок 1. Влияние НТР на мировой экономический рост (первая НТР — 1750—1830 гг., вторая НТР — 1870—1900гг., третья НТР — 1960 г. — по настоящее время)
Своими исследованиями он попытался доказать, что третья НТР не смогла поддержать прежние темпы роста производительности труда: крайне низкие начиная с 1970 гг., в последние два года они не превысили 0,5% в год — фактически, это остановка роста (рис. 2, там же).
Рисунок 2. Изменение производительности труда в период НТР-3
Так, по расчётам Р. Гордона, экономика США полностью замедлится к 2027 г., и лишь к концу столетия её годовой рост вернётся к уровню 1300 г. — 0,2%. Вырастут в США и доходы на душу населения — по сравнению с настоящим временем до 87 000 долл. на человека, то есть в два раза. Но раньше подобное удвоение происходило не более чем за 20 лет.
Высшее достижение НТР-3 — появление Интернета и его массовая доступность.
Следствием этого стала не только возможность, но и целесообразность перевода огромных каталогов данных в память современных компьютеров, появились бесчисленные сайты, возникли принципиально новые бизнес-модели. Гигабайты, петабайты, зеттабайты информации быстро и практически бесплатно передаются, копируются, хранятся или обрабатываются — это меняет наши представления о темпах научного прогресса.
Р. Гордон убеждён, что iPodы и iPаdы, современные смартфоны и прочие гаджеты скорее изменили досуг людей, а не существенно повлияли на условия их профессиональной деятельности.
Многие учёные, однако, ставят под сомнение подобные выводы.
Во-первых, использование исключительно американской статистики ставит под сомнение объективную возможность глобальной экстраполяции полученных результатов.
Во-вторых, при всех проблемах развитых экономик, китайской экономики и ряда других развивающихся экономик поддерживаемые темпы роста существенно выше прогнозируемых автором. Причём у Китая есть все шансы в ближайшие десятилетия стать мировым экономическим лидером.
В-третьих, превалирует своего рода «механистический» подход к анализу последствий НТР, не предусматривающий возможные качественные трансформации, которые, безусловно, скажутся на темпах и характере экономического развития, необратимо меняя глобальный экономический ландшафт, и т.д.
Информация к размышлению
1. В настоящее время мировой рынок автоматизации оценивается в 116 млрд долл., а роботов — в 8,5 млрд долл. В среднем в мире на 10 000 рабочих приходится 55 роботов. Мировой лидер по автоматизации — Южная Корея с 347 железными «рабочими» на 10 000 живых. Промышленность США и Франции автоматизирована лишь на треть от уровня Кореи и Японии. В США продажи промышленных роботов с 2010 по 2012 гг. выросли на 38%.
2. В Китае роботизированность на 60% ниже, чем в среднем по миру. Рост производительности труда не может компенсировать быстрый рост зарплат, что приводит к росту издержек. С 2010 г. производительность труда в Китае в среднем увеличивалась на 10,7% в год против 1,4% в США и 0,7% в Европе. С 2009 г. поставки роботов выросли почти в пять раз — до 22 577 штук в 2011 г. Это самые быстрые темпы роста в мировой истории.
Китайский рынок роботов в Morgan Stanley оценили примерно в 1,1—1,2 млрд долл. — это 13% от всего мирового рынка. На покупку роботов приходится 27% всех расходов на автоматизацию производства в Китае. Рынок роботов в Китае может вырасти с нынешних 1,2 млрд долл. до 6 млрд долл. к 2020 г. (73 робота против 21 сейчас на 10 000 рабочих), что будет означать качественно новый этап индустриализации («Финмаркет», 10 декабря 2012 г., 7 марта 2013 г.).
В то же время нельзя недооценивать то, что внедрение эффективных технологий может угрожать доходам на капитал: цены на некоторые товары настолько упали, что их производство с точки зрения роста капитала становится убыточным. Отсюда действия монополий, замедляющие развитие экономики: компании с помощью монопольной власти всё больше и больше вымогают ренту с капитала. В итоге возникает лишнее богатство и рост неравенства. Доходы зачастую получают не те, кто производит, а те, кто владеет патентами. Появился новый класс людей, получающих технологическую ренту («Финмаркет», 10 декабря 2012 г.).
«Говорят, что будет сердце из нейлона»
В конце 60-х гг. прошлого столетия была популярна песенка «Нейлоновое сердце» — один из откликов на весьма модную тогда тему о роботах будущего. Сегодня роботизация экономики как составная часть расширяющегося взаимодействия человека с «искусственным миром» становится неизбежной новой реальностью.
Информация к размышлению
Ной Смит, университет Мичигана: «Есть множество гипотетических технологий, которые могут снова перевернуть жизнь человека. Например, технологии „загрузки сознания“. Зачем тратить все силы на то, чтобы переделать мир вокруг, когда можно создать свой собственный мир? На самом деле, изобретения, подобные этому, настолько поразительны, что всё, связанное с экономическим ростом, ценностями, ВВП, может быть в ближайшее время пересмотрено» («Финмаркет», 3 октября 2013 г.).
Подобные утверждения более чем обоснованны. Как заявляет известный футуролог, специалист в области создания искусственного интеллекта и систем распознавания речи, технический директор Google Реймонд Курцвейл, всего через 15 лет, к 2029 г., компьютеры смогут освоить человеческий язык, пройти так называемый тест Тьюринга, сравняться с человеком или даже превзойти его по уровню интеллекта.
Информация к размышлению
1. Немецкий спортсмен Тимо Болль (Timo Boll) сыграл партию в настольный теннис с промышленным роботом KR Agilus и одержал победу со счетом 11-9 («Lenta.ru», 11 марта 2014 г.).
2. С 2015 г. начнётся коммерческая эксплуатация робота Knightscope's K5, который приступит к патрулированию корпоративных кампусов Кремниевой долины.
В развитии следующей технологической волны ожидается спрос на робототехнику, обусловленный необходимостью ликвидации последствий катастрофы на АЭС «Фукусима».
Морское подразделение Rolls-Royce ведёт работы по созданию экономичных и безопасных беспилотных судов с дистанционным управлением, не требующих присутствия экипажа на борту.
Иранский учитель разработал и собрал робота, обучающего юных мусульман правильно молиться («Компьютера», 26 февраля, 3, 4 и 6 марта 2014 г.).
Вполне реально будущее, в котором роботы смогут испытывать человеческие чувства, например, любовь. Р. Курцвейл предсказывает наступление так называемой технологической сингулярности в 2045 г. — Земля начнёт превращаться в один гигантский компьютер (NEWSrucom/Технологии, 24 февраля 2014 г.).
Не приходится сомневаться, что следствием подобных процессов станут фундаментальные трансформации, в том числе в мировой экономике. По сути, они уже происходят. Достаточно обратить внимание на всё более активную новую индустриализацию ведущих экономик, проявлением которой является возвращение производственных мощностей в «альма-матер». Разумеется, речь идёт не столько о перевозке «железа», сколько о создании именно роботизированных производств, с издержками меньшими, чем нынешние затраты, например, в странах Юго-Восточной Азии.
Роботизация как основа новой технической революции не только существенно повысит эффективность и производительность труда, сокращая при этом различные издержки. По этому поводу написано и сказано немало. При этом всё большее внимание обращают на то, что активное вытеснение человека из экономики и прочих сфер жизнеобеспечения чревато серьёзными, непредсказуемыми сегодня социальными катаклизмами.
Однако вопрос не только в том, что классический термин «безработица» начнёт терять свою адекватность. Не получила серьёзного обсуждения проблема рыночной конкуренции в условиях массовой роботизации. По словам нобелевского лауреата Пола Кругмана и его коллеги Кенетта Рогоффа, рабочих мест будет ещё меньше, чем сейчас, все будут жить в кредит, а миром будут править несколько компаний-монополистов с малым числом работников и большим числом роботов («Финмаркет», 28 декабря 2012 г.).
П. Кругман «видит признаки революции роботов и не ждёт от неё ничего хорошего». Дешевая азиатская рабочая сила станет всё менее востребована. Прибыль от продажи товаров будут получать те, кто владеет капиталом, необходимым для производства. Капитал превратится в единственный фактор роста — в отличие от человеческого труда, который обесценится и перестанет влиять на рост, поскольку его доля в экономике (доля зарплаты в стоимости продукции) будет неуклонно сокращаться (рис. 3).
Рисунок 3. Сокращение доли труда в промышленной продукции
(«Финмаркет», 28 декабря 2012 г.).
По мнению авторов, закономерно, что в последние десять лет разница в зарплатах не растёт и всё менее зависит от образования (рис. 4). Причина — роботы заменяют не только промышленных рабочих, но и таких, как юрисконсульты, переводчики (там же). Иными словами, рынкам предстоят грандиозные качественные трансформации. Возможные изменения архитектуры рынков в ближайшие десятилетия мы уже кратко рассматривали («Можно ли в России „сказку сделать былью“? Часть 2. Неоиндустриальный ренессанс» — см. здесь же)
Рисунок 4. Замедление роста зарплат выпускников колледжа («Финмаркет», 28 декабря 2012 г.).
Согласно П. Кругману, всё менее важно, что умеет работник. Выгоду получает тот, кто владеет капиталом. А потому, признаёт нобелевский лауреат, теория Карла Маркса о борьбе труда с капиталом становится вполне реальной (там же). В самом деле, концентрация капитала содействует усилению монополий. Монополии вкладываются в новые технологии, которые способствуют увеличению капитала. Круг замыкается.
Таким образом, традиционные рекомендации — переобучение персонала, открытие новых производств, где применение роботов пока мало эффективно, стимулирование миграции рабочей силы внутри страны и за рубеж и др. — в меняющихся условиях, всё более отличающихся от современных, будут срабатывать всё хуже. Потому что на смену конкурентным, рыночным отношениям людей неизбежно придёт логика взаимодействующих роботов.
Информация к размышлению
Йодзи Араи, бывший директор Отдела международных связей
Всеяпонского центра эффективности (Токио): «Коренная философия компании должна воплощать заботу компании о человеческом достоинстве ее сотрудников и веру в безграничный потенциал, присущий человеческим ресурсам» («Робот — хорошо. Но человек ценнее», «Экономика и жизнь», 16 июня 2006 г. — см. здесь же).
Допустимо предположить, что в складывающихся условиях государство будет обязано играть активную регулирующую роль: не вмешиваясь в собственно производство, разработать политику и сформировать такие механизмы, которые в интересах общества смогут гибко реагировать на процессы замещения работников роботами — от стимулирования до сдерживания.
Существенную трансформацию претерпят наши представления о таких рыночных атрибутах, как конкуренция, собственность, прибыль (далее по списку).
Собственник стремится к коммерческой выгоде, чтобы заработать прибыль и преумножить капитал. А к чему могут (будут) стремиться роботы, сравнявшись и даже превзойдя человека по интеллекту?
Информация к размышлению
1. Компания MIT spinout Meka Robotics, принадлежащая корпорации Google, реализует проект создания дружественного «робота-гуманоида» — «социального» человекоподобного роботического механизма, способного налаживать контакты и взаимодействие в связке «человек-робот». Костяк MIT состоит из инженеров-исследователей Массачусетского института компьютерных наук и искусственного интеллекта. В числе её достижений — создание одного из первых человекоподобных роботов с естественными движениями конечностей (http://3dnews.ru/805850).
2. Компания Викрон, базирующаяся в Сколково, представила действующую модель функционального робота Webot, протестировать который может любой пользователь Интернета. Роботическое устройство имеет конструктивные черты, схожие с человеческими и способно перемещаться в пространстве и крутить головой подобно человеку. Основная цель — реализация удаленных консультаций или удаленного руководства подчинёнными, в частности, в крупных торговых центрах, оптовых складах, корпоративных офисах, в музеях в качестве экскурсоводов и др. (http://3dnews.ru/810208).
Остановить прогресс невозможно, но «чем глубже мы погружаемся в океан знаний о мире, тем опаснее становится это путешествие и тем больше ответственность за звёздное небо над головой и за нравственный закон внутри нас» (Татьяна Черниговская, российский нейролингвист, http://www.snob.ru/selected/entry/55396).
*****
Изложенное выше имеет непосредственное отношение к поискам новой экономической политики для России. Ибо если не учитывать тенденции в мировой экономике, которые уже в ближайшее время проявятся в полную силу, можно остаться в роли вечно догоняющих, удел которых — утешать себя мечтами об опережающем развитии.
P.S. На конференции Skolkovo Robotics заместитель министра связи и массовых коммуникаций Марк Шмулевич заявил: «С точки зрения государства, значение развития робототехнической отрасли трудно переоценить: существует огромное число областей, для которых роботы нужны — от военной отрасли, до социальной. Поэтому продвинутые страны, от США до Южной Кореи, вкладываются в отрасль и разрабатывают соответствующие законы. Россия идет по тому же пути, и внимание к отрасли совершенно обосновано». По его словам, государство готово поддержать развитие робототехники в России (http://servernews.ru/808103).