Коллективные иски в сфере авторских и смежных прав: кого на самом деле защищает РАО?

Законодательная база для подачи коллективных исков готовится давно, между тем такие иски на практике уже работают в сфере авторских и смежных прав. Но насколько совершенна эта система? Гарантирует ли она защиту интересов правообладателей? Или, возможно, существующие коллективные иски на самом деле преследуют иные цели?

Сточки зрения анализа прио­ритетов государственной правовой политики в России достаточно занятно уже само по себе то, что групповые частные иски, возможность введения которых в сфере массовых нарушений антимонопольного, потребительского и финансового права только обсуждается, уже давно реализованы и применяются в российском праве интеллектуальной собственности, а именно в сфере авторских и смежных прав.

В принятой в 2008 г. четвертой части Гражданского кодекса РФ, которая заменила Закон от 09.07.93 № 5351-I «Об авторском праве и смежных правах», появился институт государственной аккредитации только одной организации по коллективному управлению правами (ОКУП) на заключение договоров, сбор вознаграждения и литигацию за всех и за вся в шес­ти наиболее кассовых сферах пуб­личного использования, с оговоркой, что по отношению к дея­тельности аккредитованной организации не применяются ограничения, предусмотренные антимонопольным законодательством (ст. 1244).

Такой первой и единственной ОКУП, получившей государственную аккредитацию в сфере авторских прав, стало Российское авторское общество — РАО¹. В 2009 г. аккредитацию в сфере смежных прав получило Всероссийское общество по интеллектуальной собственности (ВОИС), а в 2010 г. статус ОКУП в сфере сбора 1% с чистых носителей и оборудования получил Российский союз правообладателей (РСП). Эти организации аффилированы между собой, потому в итоге «под крылом» РАО были собраны пять из шести наиболее денежноемких сфер коллективного управления с оборотом более 100 млн долл. в год.

Процессуальные истцы заменяют материальных

Очевидно, что исковые заявления должны подаваться коллективными управляющими в защиту не своих прав, а прав иных лиц, как передавших, так и не передававших им на то материальные и процессуальные правомочия. ОКУП по сути не является истцом (ч. 2 ст. 44 АПК РФ), а лишь пользуется процессуальными правами истца (ч. 4 ст. 53 АПК РФ), являясь не материальным, а процессуальным истцом. На это указано в постановлении Президиума ВАС РФ от 24.11.2009 № 9132/09, которое содержит ссылку на п. 10 постановления Пленума ВС РФ от 19.06.2006 № 15 и п. 21 постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 26.03.2009 № 5/29 (далее — постановление № 5/29).

Поскольку ОКУП имеют в суде статус своеобразного посредника, заслуживает внимания вопрос, от чьего имени и в каких случаях они могут обращаться в суд (см. таблицу).

Из закона следует, что если ОКУП обращается в суд как обычная организация, то она вправе защищать переданные ей права как от своего имени, так и от имени правообладателей, предоставляя в суд соответствующие договоры. Если же ОКУП действует в суде как аккредитованная организация, то вправе защищать управляемые права только от имени неопределенного круга лиц, на что также указано в п. 21 постановления № 5/29. Но данное положение суды истолковывают как требующее императивно, вопреки положениям АПК РФ и п. 11 постановления Пленума ВАС РФ от 23.03.2012 № 15, рассматривать дела в предварительном и основном заседании без участия и извещения правообладателей — материальных истцов.

Действительно, в п. 21 постановления № 5/29 говорится, что спор с участием организации, осуществляющей коллективное управление авторскими и смежными правами, может (но не обязан) быть рассмот­рен судом и без участия конкретного правообладателя. Однако, если не воспринимать это указание как новую норму права, позволяющую суду в нарушение Конституции РФ (ч. 1 ст. 19, ч. 1 ст. 46, ч. 3 ст. 55) произвольным образом лишать участников дела принадлежащих им процессуальных прав, то отсылочной нормой для такого разъяснения Пленумами ВАС и ВС РФ действующего законодательства является применительно к арбит­ражному процессу ч. 3 ст. 156 АПК РФ. Она гласит, что при неявке в судебное заседание арбит­ражного суда истца и (или) ответчика, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного разбирательства, суд вправе рассмотреть дело в их отсутствие. Аналогичное положение содержится в ч. 1 ст. 136 АПК РФ: при неявке в предварительное судебное заседание надлежащим образом извещенных истца и (или) ответчика, других заинтересованных лиц, которые могут быть привлечены к участию в деле, заседание проводится в их отсутствие.

Однако ч. 1 ст. 136 АПК РФ допускает не рассмотрение спора в отсутствие правообладателя, в интересах которого подан иск, а лишь действия по подготовке дела к судебному разбирательству. Таким образом, упомянутый п. 21 постановления № 5/29 касается только стадии рассмотрения дела (глава 19 АПК РФ), но не стадии подготовки дела к судебному разбирательству (глава 14 АПК РФ). Он никоим образом не отменяет императивных требований АПК РФ об обязательном указании в иске и извещении лиц, в интересах которых начато дело, вне зависимости от их последующего намерения воспользоваться своими процессуальными правами, предоставленными им Конституцией РФ и законами.

Однако, несмотря на эти соображения, на практике суды:

■ принимают к производству иски, поданные процессуальным истцом с нарушением формы и содержания искового заявления, без указания полных реквизитов материальных истцов, а также доказательств направления истцам копий искового заявления и иных документов, которые у них отсутствуют (ст. 125, 126 АПК РФ);

■ принимают исковое заявление в интересах материальных истцов без надлежащих полномочий их представителя, в частности, документов, в которых специально оговорены право на подписание искового заявления, частичный отказ от исковых требований, изменение основания или предмета иска, передача своих полномочий представителя другому лицу (передоверие), а также получение присужденных денежных средств или иного имущества, поскольку догово­рами о передаче полномочий по управлению правами данные аспекты не регулируются;

■ не исполняют обязанность по извещению материальных истцов, в интересах которых процессуальный истец подал исковое заявление, о принятии искового заявления к производству и возбуждении производства по делу, о времени и месте судебного заседания, тем самым нарушая их право на судебную защиту, в частности, предусмот­ренное ч. 5 ст. 53 АПК РФ право требовать рассмотрения дела по существу в случае отказа процессуального истца от иска;

■ рассматривают дела в отсутствие материальных истцов, не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, и в результате принимают решение о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле;

■ соглашаются с применением ненадлежащего способа судебной защиты, удовлетворяя требования о защите исключительных прав в спорах о нарушении права на получение вознаграждения, когда исключительное право у материального истца отсутствует или ограничено, за пределами полномочий по свидетельству о государственной аккредитации, на основании которого ОКУП обращается в суд;

■ удовлетворяют требования о защите исключительного права не по количеству таких прав, а по количеству совладельцев таких прав;

■ не проверяют, существуют ли перечисленные в исковом заявлении правообладатели, обладают ли они дееспособностью (несмотря на возможное истечение срока охраны объекта авторского права или иное основание для его прекращения) и принадлежат ли защищаемые права им на самом деле;

■ не обосновывают соразмерность взысканной компенсации необходимому восстановлению прав указанных в иске лиц, о правах которых выносится решение, причинно-следственную связь убытков с виновными действиями ответчиков;

■ принимают от ОКУП в качестве доказательств видеозаписи, содержащие воспроизведение объектов чужих исключительных прав, которые изготовлены без согласия правообладателей в порядке ненадлежащего применения института самозащиты данных прав, которые ОКУП не принадлежат, нарушая порядок обеспечения доказательств, содержащих объекты интеллектуальных прав, установленный ст. 1278 ГК РФ, ч. 4 ст. 72 и ч. 3 ст. 99 АПК РФ².

Как видно из изложенного выше, первое и основное отличие института группового производства от классического процессуального соучастия на стороне истца заключается в том, что рассматриваемый вид группового производства имеет публично-правовой статус, не требующий процессуального соучастия материальных истцов, чьи права принудительно осуществляются. Единственное право материальных истцов — это право получить собранное для них вознаграждение, начисленное за вычетом потребовавшихся аккредитованной ОКУП расходов по одной ей известному алгоритму и статистике вознаграждение, либо отозвать принадлежащие им права из принудительного управления.

Второе отличие заключается в том, что материальные истцы в групповом иске ОКУП не воспринимаются судами как стороны по делу. Они фактически признаны недееспособными лицами с назначенным государством опекуном и поражены в процессуальных правах.

Неопределенный круг остался за бортом коллективной литигации

Конструкция предъявления ОКУП иска с полномочиями для неопределенного круга лиц в защиту прав конкретного перечня правообладателей с требованиями о присуждении, а не о признании или пресечении, представляется неубедительной с точки зрения здравого смысла, доктрины и действующего процессуального законодательства.

Судебная практика однозначно дифференцирует ситуации, когда иск заявлен в защиту значительного числа лиц и неопределенного круга лиц (см., например, в. 2 Обзора судебной практики ВС РФ за I квартал 2004 г. по гражданским делам, утв. постановлением Президиума ВС РФ от 23.06.2004 и 30.06.2004, кассационные определения судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 10.11.2008 по делу № 33-3326, судебной коллегии по гражданским делам Амурского областного суда от 25.07.2008 по делу № 33-1544/08).

Под неопределенным кругом лиц понимается такой круг лиц, который невозможно индивидуа­лизировать (определить), привлечь в процесс в качестве истцов, указать в решении, а также решить вопрос о правах и обязанностях каждого из них при разрешении дела. По такому иску в случае его удовлетворения прямым выгодоприобретателем является неопределенная группа лиц в целом, в пользу которой принимается решение.

Целью введения законодателем правовой конструкции иска в защиту неопределенного круга лиц является признание незаконными и пресечение действий, нарушающих общие интересы защищаемого таким иском неопределенного круга лиц. Иск в защиту неопределенного круга лиц позволяет осуществить защиту нарушенных прав не конкретного лица, а неперсонифицированного круга лиц, для которого характерна количественная неопределенность.

В этих случаях состав потенциальных истцов не поддается точному установлению не только до начала судебного разбирательства, но и после его окончания, но существует тождество предмета и основания иска для всех истцов, общий способ защиты права, общий для всех лиц ответчик. Иными словами, устанавливается факт массового нарушения прав неопределенного круга лиц.

Дело по иску в интересах неопределенного круга лиц определяется как дело, представляющее публичный интерес, в котором нет субъекта материального правоотношения (определенного истца). В таком деле заявитель не должен соблюдать внесудебный порядок урегулирования спора, поскольку не является стороной в нем. Он не вправе распоряжаться материальным правом, в частности, не может заключить мировое соглашение. По этим же основаниям к заявителю нельзя предъявить встречный иск. Ответчик может предъявить встречный иск к лицу, в интересах которого возбуждено дело.

Единство предмета и основания типового иска, предъявляемого ОКУП, определяется способом обеспечения доказательств — фиксацией событий использования в течение определенного времени объектов авторских и смежных прав. В судебной практике не отмечается попыток подачи ОКУП собственно исков в защиту прав неопределенного круга лиц. Это объясняется отсутствием абстрактной заинтересованности агентов ОКУП в пресечении правонарушений и направленности их требований на взыскание максимальной компенсации и принуждения к заключению типового договора присоединения с учетом исторически сложившейся практики премирования агентов определенным процентом от взысканного вознаграждения.

Решение по коллективному иску не гарантирует спокойную жизнь

Понятия «значительное число лиц» и «неопределенный круг лиц» не равнозначны. При наличии пусть и значительного, но определенного числа лиц у подателя иска есть возможность указать в нем фамилию, имя, отчество, место жительства каждого из истцов, каждый из них индивидуально должен быть извещен судом о времени и месте судебного заседания (ч. 1 ст. 121 АПК РФ).

Ссылка на п. 21 постановления № 5/29, декларирующий, что «спор с участием организации, осуществляющей коллективное управление авторскими правами, может быть рассмотрен судом и без участия конкретного правообладателя», не отменяет требований ст. 53 и 125 АПК РФ об обязательном указании в иске и извещении лиц, в интересах которых начато дело, вне зависимости от их решения воспользоваться или нет процессуальными правами, предоставленными им законом.

Предъявление в рамках иска в защиту неопределенного круга лиц требований о присуждении денежной компенсации в пользу ОКУП в интересах определенного круга лиц является недопустимым выходом за пределы осуществимого права, противоречит правовому назначению указанного процессуального инструмен­та и содержит признаки злоупотребления процессуальными правами путем совершения действий в обход закона за пределами установленной цели процессуального права, предъявляющего совершенно различные требования к заявителю и порядок рассмотрения для дел в защиту определенного и неопределенного круга лиц.

Ни АПК РФ, ни ГК РФ, ни другие законы не предоставляют ОКУП право на предъявление заявлений в защиту прав, свобод или законных интересов определенного лица путем подачи иска в защиту неопределенного круга лиц. Ни в ст. 1242, ни в ст. 1244 ГК РФ не говорится о том, что аккредитованная организация, в отличие от иных участников гражданско-правовых отношений, может подтверждать свое право на обращение в суд свидетельством о государственной регистрации вместо доверенности или догово­ра.

Свидетельство о государственной аккредитации как документ, которым может быть подтверждено право аккредитованной организации по управлению правами на коллективной основе на подачу иска в суд, может быть таковым только при обращении в защиту неоп­ределенного круга лиц (абз. 2 ч. 5 ст. 1242 ГК РФ). Лишь в таком особом случае подтверждение полномочий свидетельством о государственной аккредитации не противоречит ни положениям процессуального законодательства, ни здравому смыслу и справедливости. Ведь получить доверенность от неопределенного круга лиц по очевидным причинам невозможно, а извещение лиц, в защиту прав которых подано исковое заявление процессуальным истцом, не требуется, поскольку в иске в защиту неоп­ределенного круга лиц не может быть материального правоотношения в пользу конкретного лица.

Такой иск должен быть направлен на получение преюдициального решения, на основании которого каждый, кто подпадает под критерии лица, в защиту которого было подано исковое заявление, может затем обратиться в суд за защитой своих конкретных интересов. Однако фактически судебные решения в пользу аккредитованных ОКУП не являются преюдициальными для иных лиц, поскольку процессуальными истцами заявляются только требования в пользу «распознанных» лиц. Иные лица ввиду отсутствия сведений о них в рамках дела не смогут воспользоваться таким судебным актом и вынуждены будут самостоятельно доказывать наличие состава правонарушения в действиях ответчика в отношении их прав.

При этом ни ст. 1242, ни ст. 1244 ГК РФ не указывают, как того требует ст. 407 ГК РФ, что получение государственной аккредитации приводит к прекращению действия договоров и следующих из них полномочий в отношении правообладателей, уже передавших соответствующие права в коллективное управление ОКУП самостоятельно или через иностранную организацию.

Государственная аккредитация, будучи ненормативным актом органа исполнительной влас­ти, лишь допускает действия ОКУП в чужом интересе без поручения. Она ни в коем случае не может подменять или изменять уже существующие договоры с правообладателями и их иностранными представителями, уменьшая или увеличивая их предмет и объем переданных по ним полномочий.

Следовательно, ОКУП не вправе обращаться в суд на основании свидетельства о государственной аккредитации в защиту тех правообладателей, чьи права уже были переданы ему в управление на основании договора с иностранной организацией по коллективному управлению.

Коллективное управление правами выгоднее государству, чем правообладателям

Введение института коллективного управления авторскими и смежными правами и в особенности его аккредитованной государством версии на первый взгляд преследует цель оптимизации издержек авторов и иных правообладателей по осуществ­лению своих прав на получение вознаграждения, в том числе посредством коллективной судебной литигации.

Между тем этот институт в его самом публичном виде — государственной аккредитации — фактически превращает диспозитивное частное право в принудительно осуществляемый парафискальный сбор, сов­мещенный с лицензированием отдельных видов деятельности неопределенного круга лиц.

Получив благодаря государственной аккредитации право представлять правообладателей всего мира, российские ОКУП утратили необходимость учитывать интересы своих «избирателей». Они стали черпать свою легитимность не из гражданско-правовых, а из публичных отношений, и оставили своим названным принципалам сом­нительную радость исполнять формальности по отзыву собственных прав из принудительного коллективного управления для того, чтобы осуществить их иным образом.

Государство же, воссоздав собственную монополию на осуществление авторских и смежных прав и подачу коллективных исков в защиту авторских и смежных прав, удачно решило для себя целый ворох проблем.

Во-первых, обеспечило ОКУП возможностью произвольного перераспределения собранного вознаграждения в соответствии с так называемыми «сведения­ми статистического характера» в пользу «классово близких» правообладателей за счет более коммерчески успешных иностранных прав. Причем все связанные с этим репутационные риски сброшены с государства на вроде бы негосударственную общественную организацию, политика которой формально определяется Авторским советом.

Во-вторых, наиболее опасные с точки зрения отстаивания своих интересов правообладатели — юридические лица — вообще не были допущены к членству в отечественных аккредитованных государством ОКУП благодаря их организационно-правовой форме общественных объединений, членами которых могут быть только физические лица и такие же общественные объединения (п. 1 ст. 6 Федерального закона от 12.01.96 № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях», ст. 6 Федерального закона от 19.05.95 № 82-ФЗ «Об общественных объединениях»).

В-третьих, разрешив ОКУП перечислять от 20 до 60% собранных средств в «специальные фонды», государство решило проблему внебюджетного финансирования сложно формализуемых государственных расходов на культуру.

Таким образом, несмотря на всю видимую успешность коллективной литигации в сфере интеллектуальных прав, следует учитывать особый статус аккредитованных государством процессуальных истцов, который позволяет им добиваться многого не только добрым словом, но и нераспределенным авторским вознаграждением.

Объем взыскиваемых убытков: карательные или потенциальные?

Основная проблема деликтных исков по защите интеллектуальных прав заключается в определении размера взыскиваемых убытков. Никакой системности в данном вопросе нет, и итоговое решение зависит от того, как суд воспринимает убытки — как карательные или потенциальные.

Правовая неопределенность ст. 1252, 1301, 1311 и 1515 ГК РФ позволяет применять их столь произвольно, что никакой причинно-следственной связи с фактическими убытками взыскиваемая сумма не имеет. Неудивительно, что при этом даже в однотипных ситуациях в отношении одних и тех же лиц и одних и тех же действий или товаров суммы взысканной компенсации могут отличаться в разы. Именно такая ситуация позволяет ОКУП не заниматься взысканием судебных расходов на представителя, поскольку любая взысканная с таким запасом компенсация уже несет в себе смертельный заряд превенции и «гонорара успеха». На практике ОКУП взыскивают только расходы на обеспечение доказательств.

И даже требование к суду обос­новать размер взыскиваемой компенсации с учетом определенных факторов, содержащееся в п. 43.3 постановления № 5/29, никоим образом не приближает взыскиваемые суммы к общим основаниям ответственности за причинение вреда из ст. 1064 ГК РФ. В итоге на суд ложится бремя доказывания обоснованности взыскиваемой суммы, которая ставится в зависимость от уголовно-правовых критериев злостности, умысла и наличия рецидива.

Стоит отметить, что практика взыскания вместо убытков в виде неполученного вознаграждения карательных компенсаций в массовом порядке возникла после передачи подведомственности споров с участием ОКУП из судов общей юрисдикции в арбитражные суды. При этом проблема карательных компенсаций достигла таких масштабов и распространенности, что, став реальной угрозой экономическому климату, вошла под номером один в перечень системных проблем предпринимательства в России в составе Доклада Уполномоченного по защите прав предпринимателей Президенту РФ в 2014 г.

¹ 12.08.2013 г. в честь 20-летия создания РАО Минкультуры РФ продлило аккредитацию РАО на десять лет (http://rao.ru/index.php/­ob-obshchestve/dokumenty/svidetelstva).

² См. также п. 17, 18 информационного письма Президиума ВАС РФ от 07.07.2004 № 78 «Обзор практики применения арбитражными судами предварительных обес­печительных мер».

Таблица

Организация	Правомочия
Обычная	Управляет только правами, переданными по договору с правообладателем (п. 3 ст. 1242 ГК РФ). Защищает от имени правообладателей или от своего имени только права, переданные ей в управление (абз. 1 п. 5 ст. 1242 ГК РФ)
Аккредитованная	Наряду с правами, переданными по договору с правообладателями, управляет правами и собирает вознаграждение для тех, кто не заключил договор на передачу прав (п. 3 ст. 1244 ГК РФ). Защищает от имени неопределенного круга правообладателей права, управление которыми осуществляет такая организация (абз. 2 п. 5 ст. 1242 ГК РФ)