Поучительный намёк басни Крылова «Лебедь, рак и щука» и содержательно, и как прогноз обнаружился в российской экономике. Первое подтверждается присутствием в экономполитике и практике либералов, государственников и уверенно приспосабливающихся к текущей ситуации конъюнктурщиков. Второе — бесчисленными, на годы растянувшимися, сколь «бескомпромиссными», столь и безрезультатными дискуссиями относительно стратегических перспектив и путей экономического развития. Логично итоговое двустишие из басни: «Кто виноват из них, кто прав, — судить не нам; да только воз и ныне там». Воз отечественной экономики пока действительно обездвижен, но одно уточнение напрашивается: судить — нам!
*****
В известном смысле очередная точка в выборе «старого нового» экономического курса России была поставлена в Китае при подписании газового «контракта века» и продемонстрирована на Петербургском экономическом форуме: мы будем ещё долгие годы строить трубопроводы и продавать углеводороды. В условиях западных санкций, невзирая на возможные откаты и распилы, противоречивые оценки, превалирует мнение, что контракт выгоден отечественной нефтегазовой отрасли.
Но вопросы остаются: как стимулировать экономику, осуществлять импортозамещение, развивать конкурентный бизнес? Не обернутся ли заверения в решимости реализовать новую экономическую стратегию её банальной «усушкой до сырьевой»? («Ведомости», 27 мая 2014 г.).
Информация к размышлению
На ПМЭФ-2014 глава Сбербанка Герман Греф попросил участников проголосовать за приоритеты экономической политики. 35% голосов получил вариант ответа «Развитие малого бизнеса». По 20% набрали «Диверсификация экономики» и «Развитие рыночных институтов», по 5% — «Активизация связей с Востоком» и «Рост расходов на социальные программы» (там же).
Однако политические и экономические события последнего времени однозначно свидетельствуют, что власть, не отказываясь от многовекторной политики, видит реальные приоритеты в активизации связей с Востоком. Оценивая ожидаемое влияние газового контракта на экономические показатели России, глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев заявил, что «это грандиозный проект, огромный спрос, понятно, что он будет удовлетворяться в основном за счёт продукции российских производителей, это касается и работ, и товаров. Это макроэкономически значимый вклад в экономический рост» (NEWSru.com/Экономика, 29 мая 2014 г.).
*****
Усиливающийся разброс мнений и предложений впечатляет: от мобилизационной экономики до активной мотивации к инвестициям, от налоговых каникул до ещё одной конфискации накопительной части трудовых пенсий…
Взаимосвязи в российской экономике — отсутствие роста, проблемы региональных бюджетов и частного бизнеса — ясны и очевидны. Однако внятных решений нет. В то же время возникает риск откатиться назад. Монополии (РЖД, «Россети» и «Газпром») пытаются вернуть привычный рост тарифов (ограниченный в прошлом году правительством в интересах большинства отраслей и населения), а Минэкономразвития уже прогнозирует дополнительное повышение цен на электроэнергию в 2015—2017 гг. в связи с необходимостью финансирования энергосистем Калининградской области и Крыма («Эксперт», 26 мая 2014 г.).
*****
Руслан Гринберг, директор Института экономики РАН: Минфин не исключает спада (нового кризиса) во II и III кварталах 2014 г., Минэкономразвития настаивает на том, что экономический рост затухает, но ещё теплится, МВФ утверждает, что российская экономика уже в рецессии. На самом деле велик риск начинающейся стагфляции. Но речь должна идти не об академическом споре, а об оценке настоящего или ближайшего будущего нашей экономики — как отправной точки принятия решения о приоритетах внятной экономической политики.
Специфика отечественной экономики — чрезмерная зависимость от импорта товаров и услуг, динамики курса рубля, входящего в девальвационный тренд. Отсюда принципиальная невозможность использования стандартных монетаристских рецептов и неэффективность бюджетных ограничений с целью сначала сбить инфляцию, а затем стимулировать рост.
Чтобы выйти из тупика, необходим свежий взгляд. Надо находить варианты, когда одновременно и прогрессирует внутренний рынок, и появляются новые возможности для экспорта. Расширение экспорта — показатель эффективности выбранного маршрута.
Актуальна давняя идея помощника Президента РФ по экономическим вопросам Андрея Белоусова: развивать транзитные возможности России между производящей Азией и потребляющими Европой и США, строить надежный и скоростной транспортный коридор, который не только оживит российские регионы, далёкие от центра, но и диверсифицирует экспортный потенциал России.
Восполняя один из главных отечественных дефицитов — дефицит целеполагания в экономической политике, — транспортный коридор включает в себя железную дорогу, прокладку линий электропередач и современных видов связи, газообеспечение, он вдохнёт новую жизнь во многие отдаленные российские регионы. Такой коридор имеет цель, стратегию и её комплексную реализацию, предусматривает развитие регионов, изначально ориентирован на экспорт транспортных услуг, на расширение места России в международном разделении труда, на новые валютные доходы, мотивирует иностранных инвесторов.
Беспрецедентная стоимость проекта ориентирует на финансирование за счёт федерального бюджета, средств регионов, привлечение частных инвесторов (на основе концессии сроком до 50 лет) в рамках государственно-частного партнёрства, частично поглощая избыточные объёмы глобального финансового капитала. При этом согласно расчётам проект имеет приемлемые перспективы окупаемости в долгосрочном и даже в среднесрочном плане.
Коридор развития откроет новые маршруты между Европой, Китаем и Юго-Восточной Азией, с северо-западным побережьем США, сбалансирует и укрепит равноправное партнерство России с Китаем.
Достаточно сравнить объёмы ВВП и товарооборота Евросоюза и недавно созданного Евразийского экономического союза (рис. 1), чтобы оценить разностороннюю значимость подобного мегапроекта с точки зрения модернизационных перспектив и дальнейшего развития нашей страны в целом (http://www.vestifinance.ru/infographics/4461, 30 мая 2014 г.).
Рисунок 1. Сравнительные данные ЕС и ЕАЭС
Р. Гринберг уверен: «Санкции не навсегда, а география, по крайней мере физическая, неизменна и пока на нашей стороне. Но время не ждёт. Пора действовать» («Эхо Москвы», 23 мая 2014 г.).
Комментируя дела текущие, важную роль продовольственной и энергетической независимости, он особо подчеркнул: «С точки зрения реиндустриализации нам как воздух нужны импортные компоненты, и машиностроение без зарубежных поставщиков просто не выживет. Конечно, если дело дойдёт до серьёзных санкций со стороны Запада, мы сразу же ощутим неудобства в финансовом секторе» («Российская газета», 28 мая 2014 г.).
*****
Выступая на заседании «Меркурий-клуба» 19 мая 2014 г., академик РАН Евгений Примаков важнейшей проблемой экономической политики в нынешних условиях назвал оптимизацию отношений между федеральным центром, субъектами Федерации и муниципалитетами: от регионов во многом зависит ожидаемый «рост экономики, её выход из рецессии… Без возрастающей экономической роли регионов не обойтись в необходимой реиндустриализации, развитии на инновационной основе машиностроения… В общем и целом от регионов зависит успех требуемых перемен в структуре нашей экономики, перевод её на инновационные рельсы».
Отмечая «существующее экономическое неравенство субъектов Федерации», подчёркивая актуальность «продуманного центра размещения производительных сил на территории нашей страны» с учётом проектов XXI века по развитию Дальнего Востока и Восточной Сибири, Е. Примаков констатировал, что «до сих пор нет комплексного плана решения этой поистине исторической задачи».
Расчёты показывают, что «на каждый поступивший из бюджета рубль будет вложено 17 рублей в проекты из неправительственных источников». Чем не долгожданный пример государственно-частного партнёрства с такими компаниями-лидерами, как «Роснефть», «Норильский никель», «Металлоинвест», «Полюс золото», предложивших конкретные проекты? Тем более что речь идёт об индустриальном освоении территории, площадь которой — «почти половина России, но проживают здесь 7,5% населения страны, а доля обрабатывающей промышленности составляет 3% от общероссийской».
Обескураживает, однако, академика то, что «за федеральные целевые программы и другие государственные проекты отвечают ныне все министерства правительства, имеющие к этому отношение. Такой подход даже в условиях координации на уровне заместителя председателя правительства оказался в немалой степени безответственным» (Выделено. — В.Т., «Российская газета», 20 мая 2014 г.).
Удивляться нечему — принцип персональной ответственности давно подменён принципом коллективной безответственности!
*****
Гжегож Колодко, архитектор экономических реформ и дважды министр финансов Польши: «Я не сторонник экономических санкций против России. Как правило, они не дают ожидаемых политиками эффектов, а иногда это „выстрел в ногу“... Продажа нашей продукции на восточных рынках, как это ни парадоксально звучит, должна расти быстрее, чем на западных рынках. Там больше перспектив, больше места для тех, кто сможет прийти туда вовремя. Я не хочу, чтобы поляки… оказались в ситуации, когда они потеряют богатые рынки, а на их место придут австрийцы, корейцы, финны, шведы, китайцы. Они не болтают столько, сколько поляки, они более прагматичны» ( «Вести FM», 13 мая 2014 г.).
*****
Владимир Боглаев, директор ОАО «Череповецкий литейно-механический завод»: модернизация не нужна российской элите. Думающий электорат с недоумением наблюдает за темпами дальнейшей деградации промышленного производства, закрепляющей тенденцию разрушения промышленности России. При этом осуществляется переориентация инфраструктуры образования на подготовку грамотного потребителя импортных товаров.
Присоединение России к ВТО «многими экспертами не без основания считается последним гвоздём в крышку гроба российского производства с высокой добавленной стоимостью», в надежду отказа от сырьевого вектора развития страны. Курс нынешнего правительства «консервирует сырьевую специализацию России на глобальном рынке, грозит потерей суверенитета и права устанавливать свои правила игры для отечественного и околовластного бизнеса, его переделом и отъёмом в пользу новых хозяев территории: «У властной отечественной бизнес-элиты есть явный приоритет текущих мотивов и целей перед стратегическими».
При действующей кредитно-денежной политике невыгоден любой производственный высокотехнологичный бизнес. Но если систему изменить, «получать привычные доходы на вложенный рубль будет невозможно — они перейдут из разряда личной прибыли, оперативно выводящейся в офшоры, в добавленную стоимость зарплат населения и инвестиций с длительными сроками окупаемости в России».
Однако в существующей системе распределения общественного богатства денег на модернизацию нет. Сегодня «абсолютное большинство граждан страны в краткосрочной перспективе не заинтересованы в перераспределении доходов страны на развитие промышленности». Доля занятых в производстве существенно сократилась, и на выборах может оказаться значительно меньше доли «офисного планктона». По мнению В. Боглаева, ущемление интересов последних в стране, которая во многом живёт за счёт сырьевой ренты, чревато.
Но «детали менять уже поздно — вся современная экономическая и промышленная политика России нуждается в коренной смене курса, основой которого должны стать отечественный прагматизм и разумная промышленная политика».
Призыв создать 25 млн высокотехнологичных рабочих мест «подвис в недружественной для него экономической и политической среде и курсом не стал». В то же время, «на нашем заводе одно среднестатистическое рабочее место даёт в год почти миллион рублей дохода региону и России. В пересчёте на 25 млн подобных рабочих мест дополнительный доход страны был бы равен почти 1 трлн долларов!!! Добавьте к этому ещё доходы от нефти и газа, и вы поймёте, что такая страна будет богата, сильна и независима» («Красный Север», 21 мая 2014 г.).
*****
На актуальную проблему мотивации инвесторов обращает внимание Игорь Николаев, директор Института стратегического анализа ФБК, принципиально позиционирующий себя либеральным экономистом: инвестиции в основной капитал в январе — минус 7%, в феврале — минус 3,5%. Существует жёсткая «взаимосвязь между динамикой инвестиций в основной капитал и динамикой ВВП… Если у вас в серьёзном минусе инвестиции в основной капитал, значит экономика тоже покажет минус или показывает уже, достаточно скоро».
Последние годы три фактора сдерживают предпринимательскую активность — недостаточный внутренний спрос, высокая налоговая нагрузка и неопределенность экономической ситуации. Последний фактор сейчас возрастает, а «когда непонятно, что происходит, что дальше будет, как, куда инвестировать?».
К тому же увеличивается налоговая нагрузка, потому что мероприятия по деофшоризации экономики затеяны в самый неподходящий момент. Сейчас не конкретные формы важны, а проблема мотивации инвесторов, потому что ключевые факторы демотивации усиливаются.
Чтобы реализовывать вариант мобилизационной экономики, у государства должны быть ресурсы для инвестирования. Однако, предупреждает И. Николаев, «взяты значительные, завышенные бюджетные обязательства, прежде всего социального характера. В результате, чтобы организовывать модель мобилизационной экономики, денег не остаётся... значительно скукоживается объём возможных инвестиций. Мобилизационная экономика получается в крайне ограниченных масштабах и с ограниченными возможностями. Не очень хорошая модель этой самой мобилизационной экономики» (http://www.dialogi.su/discussions/56/1269.html, 23 мая 2014 г.).
*****
Своё видение новой экономической программы «НЭП 2.0», требующей «радикального переосмысления всей хозяйственной парадигмы», изложил Михаил Прохоров: «В современном мире конкурентоспособна та экономика, которая развивается, а не та, которую развивают».
Он предлагает укрупнить российские регионы, в частности, с ориентацией на потенциальное сотрудничество с близлежащими соседями (Японией — на Дальнем Востоке, Китаем — на юге, на севере — объединить территории севернее Полярного круга, лежащие вдоль Северного морского пути) и т.д.
Ещё одна идея — налоговые изменения, предусматривающие, с одной стороны, снижение налогов, а с другой — право налоговиков возбуждать дела по налоговым правонарушениям. Предлагается «осуществить налоговый маневр, снизив НДС с 18 до 15%, задуматься о повышении НДФЛ до 20% на доходы, превышающие 30 млн руб. в год, что дало бы дополнительно до 350 млрд руб.».
Информация к размышлению
В соответствии с Налоговым кодексом налог с дивидендных доходов равен 9% (с 2001 по 2005 гг. ставка была всего 6%). По данным ФНС, за 2012 г. налог на дивиденды, выплачиваемые физлицам, составил 56,9 млрд руб., причём дивидендные выплаты стабильно растут. За 2013 г. выплат будет больше: только публичные компании выплатят 25—30 млрд долл.
Идея повысить налог с 9 до 13% — столько же, сколько и с зарплаты — встретила резкое возражение замминистра Минэкономразвития Сергея Белякова: ставку делали ниже, чтобы стимулировать интерес к фондовому рынку. Отстаивая низкую ставку, некоторые эксперты указывают на двойное налогообложение — те же деньги сначала облагаются 20-процентным налогом на прибыль («Ведомости», 14 января 2014 г.).
Хорошо известно, что и много более скромные зарплаты большинства граждан испытывают немалый налоговый прессинг, но эта тема — вне обсуждения.
Среди прочих новаций М. Прохорова — налоговая амнистия, условием которой должны стать обязательное декларирование зарубежных активов и уплата подоходного налога, отказ государства от преследования граждан, имеющих за рубежом собственность и счета, с одновременным повышением ответственности в случае неуплаты налогов.
Рекомендуется повысить внешний долг с 2,7 до 8—10%, чтобы снизить налоговую нагрузку на бизнес, расширить возможности инвестирования средств ПФР и негосударственных пенсионных фондов. Нельзя не согласиться с призывом отказаться от иллюзии, «что социальные услуги бывают бесплатными». Но позиция олигарха, бескомпромиссно отрицающего, «что социальная справедливость требует равенства», чётко не обоснована и вызывает вопросы («Коммерсантъ», 17 апреля и 22 мая 2014 г.). Разве есть сомнения в необходимости гарантированной доступности каждому минимальных государственных стандартов качества жизни? Которые должны возрастать по мере развития общества и его возможностей? А что сверх того, конечно, должно предусматривать состязательность, платность, альтернативы и т.д.
*****
Константин Бабкин, президент ЗАО «Новое Содружество» и ассоциации «Росагромаш», неоднократно обращал внимание, что доходы российского бюджета значительно превышают его расходы, что при грамотной экономической политике благоприятствует налоговому стимулированию модернизации промышленности (см. таблицу).
Таблица. Средства РФ и ФНБ на 1 декабря 2013 г.
|
Средства Резервного фонда |
2,885 млрд руб. |
|
Средства Фонда национального благосостояния |
2,923 млрд руб. |
Источник: Федеральное казначейство, Минфин России
Однако действующая налоговая практика не способствует развитию отраслей высокого передела. Неудивительно, что за последние три года из «нефтегазовых» доходов российского бюджета было перечислено 1804 млрд руб. в РФ и 160 млрд руб. в ФНБ. Продолжается порочная практика «стерилизации» денежных средств вместо их эффективной капитализации через инвестиции в реальный сектор экономики.
Сформулированы семь предложений по налоговому стимулированию промышленной модернизации:
1. Упростить налоговую отчетность до одного-двух листов (подготовка налоговых документов в России отнимает в два раза больше времени, чем в среднем по странам ОЭСР. Мера коснется 100% российских предприятий, прозрачность налоговой отчетности компаний значительно возрастёт).
2. Установить инвестиционную премию по налогу на прибыль в размере 100% (разрешить списывать затраты на приобретение основных производственных фондов непосредственно в год их приобретения, мотивируя тем самым к распределению прибыли в пользу инвестиций, а не потребления).
3. Перенести сырьевые налоги (НДПИ, акцизы) с внутреннего рынка на внешние поставки (экспортные пошлины позволят снизить стоимость сырьевых ресурсов для промышленности и населения в два раза).
4. Рассчитывать НДС, подлежащий уплате в бюджет, прямым способом (что предотвратит возможность мошенничества с возмещением НДС).
5. Отменить или существенно уменьшить ставку возмещения НДС экспортёрам сырья и полусырья (нефти и нефтепродуктов, газа, удобрений, металлов — по примеру Китая).
6. Отменить налог на имущество предприятий реального сектора (чтобы несколько уравнять конкурентные позиции российской промышленности в сравнении с другими развитыми странами, где этого налога нет).
7. Отменить до 2020 г. все формы прямого налогообложения сельхозтоваропроизводителей в России (сумма сельхозналога составляет 9% выручки, выпадающие налоги не являются существенными для бюджета и могут быть скомпенсированы развития отрасли).
По мнению К. Бабкина, среди экономических последствий реализации данных предложений будут:
— прирост инвестиций в экономике до 8 трлн руб.;
— увеличение ВВП за счёт инвестиций на 8,5 трлн руб. ежегодно;
— увеличение прибыли российских предприятий на 1 трлн руб. ежегодно;
— рост количества высокотехнологических рабочих мест на 100 000 в год;
— дополнительные поступления в бюджет РФ порядка 3—4 трлн руб.;
— высвобождение до 1 млн квалифицированных работников, занятых сегодня в бухгалтерии и финансовых службах (http://me-forum.ru/media/events/sekziyz_mef_po_nalogovoi_politike/, 28 мая 2014 г.).
*****
Президент России Владимир Путин поручил правительству разработать до 1 сентября меры по стимулированию экономического роста и модернизации промышленности. В частности, сформировать фонд поддержки промышленности (деньги выделяются по схеме проектного финансирования, а конечная стоимость долгосрочных кредитов для промышленности не должна превышать уровень инфляции плюс 1%), разработать систему льгот для новых компаний и дополнительных налогов на устаревшее оборудование (Slon.ru, 28 мая 2014 г.).
Минэкономразвития прореагировало адекватно, предложив для ускорения экономического роста и активного создания новых рабочих мест стимулировать модернизацию (вплоть до принуждения) через экологическое регулирование, использование механизма наилучших доступных технологий и повышение производительности труда («Ведомости», 22 мая 2014 г.).
Информация к размышлению
В целом по экономике производительность труда выросла в 2012 г. на 3,1%, в 2013 г. — на 1,6%, ориентир на 2014 г. — 1,1%. К 2018 г. Минэкономразвития прогнозирует увеличение в среднем на 12,6%, в том числе на 77%, в комплексе обрабатывающих производств и на 90% — в машиностроении (там же).
Министерский проект предлагает также упростить выдачу госгарантий, предоставить новым промышленным предприятиям налоговые каникулы, сделать более затратным содержание устаревших фондов с истёкшим сроком амортизации, развивать переподготовку и дополнительное образование, создать базу вакансий, содействовать трудовой миграции — повышая мобильность населения, например, сделав более доступным арендное и служебное жилье («Финмаркет», 22 мая 2014 г.).
*****
Размышляя о стратегии и тактике новой экономической политики, М. Прохоров констатирует: «Государство долго пыталось толкать общество вперёд — сейчас инициатива должна перейти к обществу. Если этого не удастся достичь, Россия остановится в своем развитии. Нам необходимо стимулировать рыночную инициативу и коммерческую предприимчивость наших граждан. Стране нужна рыночная мобилизация — процесс, состоящий в переходе от государственного к частному хозяйству, от распределительной к производительной экономике, от административной к рыночной мотивации» («Коммерсантъ», 17 апреля 2014 г.).
Возразить нечего. Разве что спросить: «Не настал ли момент истины для отечественной элиты — капитанов российского бизнеса, в своё время получивших значительную часть советского экономического наследства, а ныне владеющих весомой долей производимого в стране национального дохода?
Не взять ли им, памятуя советские традиции, встречные капиталистические обязательства, связав своё имя и своё благополучие с решением актуальных задач в тех отраслях промышленности и сферах жизнедеятельности, где находятся их основные капиталы и принадлежащие им активы?
Были первыми в приватизации — будьте первыми в модернизации! Чтобы, как говорится, „со щитом или на щите“. А там — не взыщите!