В прошлом номере «ЭЖ» мы попытались донести до читателей, для чего ученые Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ написали обстоятельный аналитический доклад «Национальная научно-технологическая политика „быстрого реагирования“: рекомендации для России». Сегодня попробуем коротко представить, что, собственно, ученые рекомендуют.
Напомним, что авторы доклада убеждены в неэффективности долгосрочных и среднесрочных прогнозов развития научно-технологической сферы в условиях колоссальной генерации новых научных знаний.
Так, говорится в докладе, «Прогноз-2030» во многом представляет собой лишь обзор научно-технологических направлений, которые были положены в основу стратегий развития ведущих промышленных компаний мира еще пять-десять лет назад. На момент подготовки доклада по всем 46 направлениям перспективных исследований, выделенным в качестве приоритетных в «Прогнозе-2030», зарубежными компаниями завершены поисковые исследования, результаты находятся под защитой многочисленных патентов, на базе которых реализованы первые разработки прототипов продуктов для новых рыночных ниш.
Поэтому достижение Россией технологического лидерства в рамках направлений перспективных исследований, отмеченных в «Прогнозе-2030», представляется ученым РАНХиГС крайне маловероятным.
На примерах они доказали, что отставание в развитии прорывного направления в России, исчисляемое шестью-восемью годами, является критическим фактором недостижения технологического лидерства, а вместе с тем и утраты доли будущих рынков.
Во избежание подобных просчетов авторы доклада предлагают новую парадигму научно-технологической политики — политику «быстрого реагирования».
Модель этой политики основана на трех процедурах:
- выполнение мониторинга научно-технологической сферы, включая фиксацию очень слабых сигналов о новых трендах, и на основании этого перманентная актуализация научно-технологических приоритетов России (для этого предложена соответствующая методология и аналитический инструментарий);
- выполнение экспертизы проектов, основная цель которой состоит в том, чтобы финансирование получили доказательно «прорывные», «мирового уровня» исследования (для этого предложена формализация основных понятий, разработан требуемый аналитический инструментарий);
- системное администрирование новых направлений с целью обеспечения требуемой высокой скорости реагирования на динамично меняющиеся внешние условия, в том числе поведение наших конкурентов (для этого, в частности, предложена методика быстрого формирования отечественного корпуса специалистов с набором новых компетенций).
Реализация мер политики «быстрого реагирования», считают ученые РАНХиГС, позволяет не только своевременно идентифицировать приоритетные направления развития научно-технологической сферы, но и управлять доведением выбранных приоритетов до рыночной стадии.
К сожалению, содержащиеся в докладе подробный анализ и детализацию отдельных направлений и инструментов предлагаемой научно-технологической политики приходится опустить — в рамках газетной полосы их толком не представишь. Будем надеяться, государевы мужи, отвечающие за научно-технологическое развитие страны, ознакомятся с докладом РАНХиГС не по газетным публикациям. А остальным читателям, думается, как и в прошлом номере, будет интереснее оценить вероятную эффективность предлагаемой модели «быстрого реагирования» на живом примере.
В качестве примера использования некоторых из перечисленных в докладе аналитических процедур его авторы провели экспертизу трех проектов, произвольно выбранных из числа поддержанных ФЦП «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2007—2013 гг.»:
- Разработка технологии и создание модульной установки производства „зеленого“» моторного топлива и других ценных продуктов из высокоэнергонасыщенной биомассы — микроводорослей для повышения эффективности использования энергогенерирующих мощностей» (далее — первый проект);
- «Разработка научно-технических основ создания энергетически эффективных установок энергоснабжения на основе фотоэлектрических преобразователей солнечного излучения» (второй проект);
- «Исследование путей повышения эффективности устройства преобразования солнечной энергии в лазерное излучение с использованием фуллеренкислородно-йодного лазера с солнечной накачкой» (третий проект).
Проанализирована динамика публикационного потока в WoS по исследованиям, посвященным получению биотоплива из водорослей (тема первого проекта). По поисковому образу «biodiesel or biofuel andalga*» найдены 1604 статьи. Начиная с 2009 г. отмечается экспоненциальный рост количества публикаций и их цитируемости в данной области исследований. Ежегодное количество публикаций по этой теме исчисляется сотнями документов.
Анализ динамики публикационной активности в БД WoS по теме второго проекта — фотоэлектрические энергетические установки или системы или оборудование (solar cell or solar photovoltaic) показывает стабильное увеличение числа публикаций на протяжении двух последних десятилетий, общее ежегодное количество которых исчисляется тысячами.
Анализ публикационного потока в WoS по исследованиям в области применения фуллеренов в лазерной технике (тема третьего проекта: поисковый образ «fullerene and laser») показал, что пик исследований, касающихся применения фуллеренов в лазерной технике, пришелся на начало 2000-х гг. С середины 2000-х наблюдается отрицательная динамика публикационного потока.
По более конкретизированному поисковому образу в соответствии с темой третьего проекта («fullerene and oxygen and iodine and laser») в WoS за период с 1950 по 2013 гг. можно обнаружить всего 20 статей. Обращает на себя внимание ученых РАНХиГС тот факт, что все статьи написаны российскими исследователями, формально аффилированными с тремя организациями из Санкт-Петербурга, очевидно, связанными между собой.
Авторы доклада подчеркивают, что WoS фиксирует высокий уровень самоцитирования всех статей: 25 из 43 ссылок на эти 20 публикаций являются самоцитированием.
С использованием БД ESI аналитики обнаружили лишь один мировой исследовательский фронт, релевантный первой теме и образованный 48 высокоцитируемыми публикациями. Среди авторов этих публикаций российских ученых нет.
По теме второго проекта на 5 ноября 2013 г. с помощью ESI идентифицировано 104 фронта исследований с ключевыми словами solar cell or solar photovoltaic, что свидетельствует о мейнстримности данного направления. По теме третьего проекта не было обнаружено ни одного исследовательского фронта с ключевыми словами «fullerene and laser».
Анализ массива ESI Top Papers также не позволил выявить высокоцитируемых статей по данному направлению исследований.
В целом внимание аналитиков обращает на себя относительно слабая активность патентования по всем трем темам, которая не позволяет назвать их технологическими мейнстримами (основными направлениями) сегодняшнего дня. Авторы доклада напоминают, что, например, результаты исследований в области транскраниальной стимуляции мозга постоянным током только за последние 13 лет защищены более 800 патентами, а технологические подходы в области биоинженерии — 2363 патентами.
Даже с поправкой на «периферийность» выбранных исследователями тем проектов ученые РАНХиГС обращают внимание на степень отставания России по количеству патентов от страны-лидера: по теме первого проекта в 82 раза (лидер — США), по теме второго проекта — в 32 раза (лидер — Китай), по теме третьего проекта — в семь-восемь раз (лидер — США).
Динамику публикаций патентных документов ученые оценивают следующим образом: по теме первого и второго проектов — нестабильный рост; по теме третьего проекта — устойчивый спад и стагнация.
По темам трех проектов в числе топ-10 патентообладателей доля университетов в два-четыре раза меньше доли промышленных компаний, что, считают авторы доклада, также следует трактовать как фактор риска коммерциализации всех трех рассматриваемых проектов в случае отсутствия софинансирования со стороны промышленных компаний.
Для проведения интегральной оценки потенциала индустриализации технологий в рамках трех проектов была использована система семантического поиска illumin8.
По совокупности оценок, полученных по результатам проведения пяти из десяти аналитических процедур, предусмотренных разработанной учеными РАНХиГС методологией научно-технологической экспертизы, они делают предварительное заключение:
- решение о поддержке в рамках ФЦП «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2007—2013 гг.» по первому и второму проектам следует признать обоснованным;
- решение о поддержке третьего проекта представляется необоснованным;
- первый и второй проекты имеют риски недостижения конкурентоспособности и нуждаются в администрировании.
Многим читателям этот пример может показаться слишком перегруженным непонятными терминами и деталями. Но основательно «чистить» его мы не стали намеренно, дабы сохранить и донести представление о методологии и уровне экспертизы, заложенных в предлагаемую учеными РАНХиГС модель политики «быстрого реагирования».
Как отреагируют на это предложение на госуровне, увидим. Пока же СМИ на днях сообщили, что федеральное правительство приняло законопроект «О промышленной политике», призванный повторить успех закона о промсборке в автопроме. Вариант с импортом технологий в модели «быстрого реагирования», кстати, тоже рассмотрен как нужный. Но — как вариант.
Научно-технологическая политика «быстрого реагирования»
|
Научно-технологический мониторинг |
Научно-технологическая экспертиза |
Система управления |
|
Аналитические инструменты: |
Аналитические инструменты: |
Формализации основных понятий |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
ИСТОЧНИК: доклад РАНХиГС «Национальная научно-технологическая политика „быстрого реагирования: рекомендации для России»