Изъятие человеческих органов скоро станет вполне законной процедурой. Министерство здравоохранения России подготовило законопроект, меняющий содержание действующих законодательных актов, регулирующих вопросы трансплантологии. Этой теме был посвящен ряд мероприятий, в том числе и пресс-конференция в ММПЦ МИА «Россия сегодня».
На ней присутствовали основные разработчики документа: главный трансплантолог Минздрава Сергей Готье, президент Национальной медицинской палаты, директор НИИ детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль, заместитель министра здравоохранения РФ Татьяна Яковлева, помощник министра здравоохранения Ляля Габбасова, научный сотрудник Научного центра сердечно-сосудистой хирургии им. А.Н. Бакулева РАМН, психолог Мария Киселёва, председатель Межрегиональной общественной организации нефрологических пациентов Людмила Кондрашова.
«Проект закона подготовлен нами с учётом международного опыта, прежде всего, тех стран, в которых донорство находится на очень высоком уровне, — сообщила помощник министра здравоохранения России Л. Габбасова. — Законопроектом впервые определяется понятие „донорство органов человека“, вводится понятие регистров, как доноров, так и реципиентов, определяются процедуры донорства и трансплантации органов у детей, регламентируется создание инфраструктуры с проведением мониторинга и координации на федеральном уровне».
В законопроекте предусмотрена презумпция согласия на изъятие органов после смерти. Вместе с тем изъятие органов не допускается, если при жизни человек выразил несогласие на посмертное донорство. Выразить несогласие на изъятие органов и тканей могут и родственники умершего, и супруг — в течение двух часов после смерти. За пересадку органов неустановленных лиц предусмотрена уголовная ответственность.
При посмертном донорстве медики могут изъять и пересадить другому человеку сердце, лёгкие, долю лёгкого, трахею, комплекс сердце — лёгкое, почку, печень (её часть), поджелудочную железу (её часть), поджелудочную железу с 12-перстной кишкой, кишечник и его фрагменты. Для прижизненного донорства определены почка, часть печени, часть тонкой кишки, доля лёгкого, часть поджелудочной железы.
Документ также предполагает создание Федерального регистра доноров, реципиентов и донорских органов. В нем будут отдельно указаны люди, которые заранее заявили о согласии или несогласии на посмертное донорство, будут списки прижизненных доноров и перечень людей, которые ожидают трансплантации.
Помимо этого, законопроект предполагает, что каждый гражданин сможет оставить письменное волеизъявление об отказе или согласии на посмертное донорство органов в любом лечебно-профилактическом учреждении. Эти сведения будут внесены в единый регистр потенциальных доноров.
Отвечать за отслеживание потенциальных доноров в медицинских учреждениях, имеющих лицензию на оказание медицинской помощи лицам с тяжёлыми повреждениями головного мозга, будут специальные штатные единицы — трансплантационные координаторы.
Представители экспертного сообщества рассчитывают, что все эти меры позволят приблизить показатель обеспечения потребности населения в донорских органах к 60% от существующей.
«Самое слабое, уязвимое звено в нашей медицине сегодня — это, безусловно, донорство, — заявила замминистра здравоохранения РФ Т. Яковлева. — И мы впервые прописали в новом законопроекте структуру координации всех необходимых звеньев. Закон прошёл все общественные обсуждения, был согласован с национальной палатой и даже получил одобрение Русской православной церкви. Конечно, прописана и защита персональных данных реципиентов. А вот на предложение антимонопольного комитета о привлечении частного медицинского сектора мы ответили категорическим отказом. Органное донорство в РФ будет полностью финансироваться за счёт государства в формате медицины высоких технологий».
Л. Рошаль весьма резко высказался о пагубной роли СМИ в стагнации развития органного донорства в России: «После памятных событий в 20-й больнице, когда пресса раздула настоящий бум, заклеймив врачей, поголовно объявив их убийцами, мы как минимум на десять лет были отброшены назад в области развития органного донорства. Конечно, „клюква“ — для журналистов это очень хорошо. Но кто подсчитает , насколько меньше было спасено людей в результате всех введённых запретов и ограничений? Особенно это касается детского донорства».
«У меня противопоказание к трансплантации, — констатировала председатель Межрегионального общества нефрологических пациентов «Нефро-лига» Л. Кондрашова. — И я лучше многих знаю, как невыносимо трудно ходить по гемодиализным процедурам. Они сжирают большую часть нашей жизни. Люди по 4—5 лет стоят в очереди за органом, переезжают в Москву с самых дальних уголков страны и ждут, ждут, снимая квартиры за безумные московские цены… Маленькие деточки тоже ждут, и не всегда успевают дождаться. А меня журналисты в это время спрашивают, нет ли каких-нибудь таких историй, как, например, сенсационная — о случае, когда человеку была пересажена почка кошки? Или о том, знаю ли я что-то о „черном рынке“ доноров в России, на котором, по слухам, крутится порядка 2 млрд долл. в год?».
«Я даже не ожидал такого резкого выступления Л. Рошаля, — отметил главный внештатный специалист-трансплантолог Минздрава РФ, академик РАМН С. Готье. — Как человек, всецело преданный медицине и одному из самых сложных её направлений — органному донорству, могу сказать, что да, действительно, в течении десяти лет оказывалось огромное давление на свободу действий. И та жуткая пауза, которая возникла у нас после скандала в 20-й больнице, практически оставила нас в самом начале пути, в то время как в Европе, не говоря уже о США, всё это время наблюдается огромный прогресс. Для сравнения; на 1400 трансплантаций, проделанных в РФ в прошлом году, 935 — донорство почек, в США, за это же время только почек было пересажено 18 000. Мы просто обязаны сохранить донорский национальный ресурс. Предыдущий закон регулировал только процедуры самой трансплантации и лишь немного затрагивал положения о донорстве органов и, в частности, посмертном. В связи с этим сложилась ситуация, когда профессиональное сообщество не было подготовлено к практическому его применению. В итоге сегодня у нас сложился острый дефицит донорских органов: мы удовлетворяем лишь одну десятую потребности населения в различных видах трансплантаций. Поэтому мы постарались аккумулировать в новом законопроекте основные, наиболее удачные положения зарубежного опыта, конечно, с учётом нашей собственной многолетней практики».