Незаконное лишение доли в уставном капитале ООО: как участнику восстановить свои права

На практике нередко встречается ситуация, когда законный владелец доли — участник ООО утрачивает корпоративный актив. Это может произойти в результате незаконных действий третьих лиц, а также на основании недействительной сделки. Способы лишения доли различны — фальсификация правоустанавливающих документов, размытие доли в результате незаконного увеличения уставного капитала и т.д. С 2008 г. в судебной практике получила распространение концепция восстановления корпоративного контроля как средства защиты прав участников, утративших свои права на долю в уставном капитале ООО.

В вопросе восстановления корпоративного контроля выделяются две взаимосвя­занные проблемы, касающиеся защиты и восстановления прав законного владельца корпоративного актива: во-первых, это проблема возврата самого утраченного имущества (то есть доли участия); во-вторых, проблема возврата возможности влиять на хозяйственную деятельность общества и принятие им соответствующих корпоративных решений (то есть возможности, которой владелец был лишен в результате утраты корпоративного актива).

На практике для защиты нарушенного права истцы применяли различные способы, в частнос­ти, обращались со следующими исками:

• о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительнос­ти (реституции);
• об истребовании из чужого незаконного владения (виндикация);
• о признании права;
• о переводе прав и обязаннос­тей по договору купли-продажи доли в связи с нарушением пре­имущественного права покупки;
• о признании недействительными корпоративных решений;
• о признании недействительными записей в ­ЕГРЮЛ и соответствующих решений регистрирующих органов;
• о признании недействительной реорганизации.

Выбор конкретных способов защиты на практике предопределяется совокупностью фактичес­ких обстоятельств.

Путь от виндикации до признания права на долю

Если доля в ООО была утрачена на основании недействительной сделки, правоприменительная практика была однозначна. При установлении факта недействительности сделки, на основании которой отчуждалась доля, суды применяли ст. 167 ГК РФ и признавали недействительными также записи, сделанные регистрирующим органом (постановление Арбитражного суда Московского округа от 22.08.2014 по делу № А40-155055/13). Однако это средство защиты (предъявление требования о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности в виде реституции), не достигало своей цели, если к моменту признания сделки недействительной приобретатель уже не обладал долей и, следовательно, истребовать долю было уже невозможно. Не секрет, что именно поэтому широкое распространение получил такой механизм, как заключение целого ряда договоров последующей перепродажи корпоративного актива (постановление ФАС Московского округа от 13.11.2008 по делу № А41-К1-15534/07).

В таких ситуациях, как правило, предпринимались попытки применения виндикации. Дискуссии относительно возможнос­ти виндикации долей и акций уходят корнями в спор о принципиальной возможнос­ти применения такого способа вещно-правовой защиты к объектам, не являющимся в строгом смысле вещами.

Еще в информационном письме от 21.04.98 № 33 «Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций» Президиум ВАС РФ четко определил, что требование собственника (уполномоченного собственником лица) о возврате акций, предъявленное к доб­росовестному приобретателю, носит виндикационный характер и может быть удовлетворено лишь при наличии условий, предусмотренных ст. 302 ГК РФ. Однако в отношении долей в уставном капитале ООО ситуация была не столь однозначной.

В частности, высказывалось мнение о невозможности применения виндикации для возврата долей участия. Надлежащим способом защиты субъектов прав, удостоверенных бездо­кумен­тарной ценной бумагой, а следовательно, и владельцев долей в обществах с ограниченной ответственностью, признавался иск о признании права.

Следует отметить, что в настоя­щее время проблема виндикации бездо­кумен­тарных ценных бумаг решена на законодательном уровне: в соответствии со ст. 149.3 ГК РФ допускается истребование бездо­кумен­тарных ценных бумаг, неправомерно списанных со счета правообладателя (при соблюдении ряда условий, корреспондирующих условиям виндикации). При этом закон прямо указывает на возможность истребования ценных бумаг, в которые были конвертированы ценные бумаги, списанные со счета (п. 2 ст. 149.3 ГК РФ).

Вместе с тем до внесения изменений в ГК РФ судебная практика, изначально неоднозначная, развивалась по пути признания возможности виндикации долей участия в уставном капитале обществ с ограниченной ответственностью (см. определения ВАС РФ от 20.12.2010 № ВАС-16845/10, от 23.11.2011 № ВАС-14590/11).

Интересно, что применительно к искам о признании права Президиум ВАС РФ сформулировал позицию, согласно которой вопрос о признании права собственности истца на имущество, которым истец фактичес­ки не владеет, может быть разрешен только при рассмотрении виндикационного иска с соблюдением правил, предусмотренных ст. 223 и 302 ГК РФ (постановление Президиума ВАС РФ от 04.09.2007 № 3039/07). Если оставить в стороне вопрос о правомерности признания права на долю (как права на право), становится очевидным стремление суда унифицировать условия удовлетворения как виндикационного иска, так и иска о признании права, продиктованное необходимостью обеспечения стабильности гражданского оборота.

Указанный подход был воспринят законодателем: с 1 ­июля 2009 г. Федеральный закон № ­14-ФЗ от 08.02.98 «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее — Закон об ООО) предусматривает такое средство защиты, как признание права на долю или часть доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью с одновременным лишением права на долю добросовестного приобретателя.

Норма права

Если доля или часть доли в уставном капитале общества возмездно приобретена у лица, которое не имело права ее отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), лицо, утратившее долю или часть доли, вправе требовать признания за ним права на данные долю или часть доли в уставном капитале общества с одновременным лишением права на данные долю или часть доли добросовестного приобретателя при условии, что данные доля или часть доли были утрачены в результате противоправных действий третьих лиц или иным путем помимо воли лица, утратившего долю или часть доли ( п. 17 ст. 21 Закона об ООО).

Таким образом, независимо от того, заявляет ли истец виндикационный иск или иск о признании права, в любом случае суд должен выяснить вопросы:

• добросовестности приобретателя;
• возмездности приобретения доли;
• выбытия доли помимо воли лица, ее утратившего.

Но ведение теоретических споров о возможности применения того или иного способа защиты в качестве адекватного для восстановления нарушенных прав не облегчало задачу истцов.

ВАС РФ: участникам поможет иск о восстановлении корпоративного контроля

Очевидно, что интерес утратившего корпоративный актив лица заключается именно в возврате этого актива. Причем вернуть его желательно именно в том виде, в котором этот актив существовал до момента нарушения права.

На практике момент утраты участником корпоративного актива и момент, когда он узнает о факте нарушения права и готов обратиться в суд с иском, разделены во времени. Тем самым на определенный период такое лицо лишается возможности влиять на хозяйственную деятельность общества. Именно в этом аспекте проблема восстановления корпоративного контроля раскрывается в полной мере.

Зачастую лица, незаконно приобретшие корпоративный актив, предпринимают действия, которые если не лишают полностью, то значительно затрудняют возможность его возврата в первоначальном состоянии. Например, они могут преобразовать ООО в АО или увеличить уставный капитал с изменением размера и соотношения долей участников общества. В таких случаях для возврата корпоративного актива истцу приходилось использовать сложный механизм совокупности требований, предъявляемых к ответчикам. В частности, требовать признания недействительными решений органов управления, записей, сделанных регистрирующими органами и т.д. Зачастую такие требования приходилось предъявлять последовательно, так как решение по одному из них являлось основанием для предъявления другого.

С 2008 г. Президиум ВАС РФ начал формировать позицию, в соответствии с которой в качестве адекватного способа защиты нарушенных прав в связи с утратой корпоративного актива предлагалось использовать механизм восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения.

Так, например, в постановлении от 03.06.2008 № 1176/08 Президиум ВАС отметил, что ст. 12 ГК РФ предусматривает такой способ защиты гражданских прав, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права. В области корпоративных отношений реализация этого способа защиты прав может выражаться в виде присуждения истцу доли учас­тия в уставном капитале хозяйственного товарищества или общества исходя из того, что он имеет право на такое участие в хозяйственном товариществе или обществе, которое он имел бы при соблюдении требований действующего законодательства. Аналогичная позиция была сформулирована в постановлении Президиума ВАС РФ от 10.06.2008 № 5536/08.

В постановлении от 03.06.2008 № 1176/08 Президиум ВАС РФ указал, что хотя истец предъ­явил иск о применении последствий недействительности договора купли-продажи доли в уставном капитале, фактически это требование содержит просьбу о восстановлении права истца на корпоративный контроль над обществом посредством присуждения ему соответствую­щей доли участия в уставном капитале данного общества. Рассматривая этот спор, суды исходили из того, что наличие зарегистрированных изменений в учредительные до­кумен­ты общества, связанных с увеличением уставного капитала этого общества, изменением номинальной стоимости и размеров долей его участников, не исключает возможности применения последствий недействительной сделки путем возврата доли в размере, соответствующем размеру доли, которой обладало лицо, утратившее корпоративный актив, до нарушения его права.

В этой связи возникает другая объективная проблема: лицо, предъявляющее иск о восстановлении корпоративного контроля оказывается в привилегированном с экономической точки зрения положении по отношению к прочим участникам общества, которые добросовестно участвовали в процедуре увеличения уставного капитала. Ведь истец претендует на идеальную долю не того же уставного капитала, а увеличенного капитала общества, и, следовательно, эта доля участия обладает большей экономической ценностью, в формировании которой он не участвовал.

Поэтому Президиум ВАС РФ скорректировал логику судов предыдущих инстанций, указав, что удовлетворение иска о восстановлении корпоративного контроля затрагивает имущественные права и интересы других участников общества. Он сделал вывод, что суду следовало привлечь их к учас­тию в деле в качестве ответчиков, определив соотношение долей в уставном капитале общества в отношении каждого из его участников. Имущественные интересы этих ответчиков в отношении внесенных в уставный капитал общества сумм можно защищать по отдельному или встречному иску. Это объясняется тем, что в обстоятельствах данного дела при восстановлении корпоративного контроля в интересах одного из участников общества возникает неосновательное обогащение участника, не вносившего указанных сумм в уставный капитал общества.

В другом деле рассматривался иск о переводе на истца прав и обязанностей покупателя доли и о признании за ним права собственности на указанную долю в связи с нарушением преимущественного права покупки. Иску предшествовало незаконное (как признала кассация) исключение истца из состава участников общества и отчуждение вторым участником 100% доли в уставном капитале ответчику в период, когда решение об исключении истца из общества не было отменено. В постановлении от 10.06.2008 № 5539/08 Президиум ВАС РФ также уточнил, что хотя в рамках этого спора был заявлен иск, основанный на правилах нормы Закона об ООО, посвященной переходу доли (части доли) участника общества в уставном капитале общества к другим участникам и третьим лицам, на самом деле иск направлен на восстановление права корпоративного контроля над обществом и на осуществление права участника. Президиум ВАС РФ уточнил, что, несмотря на отсутствие сведений об истце как об участнике общества в учредительных до­кумен­тах и в ­ЕГРЮЛ, истец был вправе действовать в качестве участника общества и защищать свои права участника предусмотренными законом способами.

Эта позиция Президиума ВАС РФ была широко воспринята судами: концепция восстановления корпоративных прав активно используется в качестве средства защиты корпоративных прав, в том числе этот подход поддержал и Верховный суд РФ (определения ВС РФ от 29.10.2014 № 305-ЭС14-998 по делу № А41-38701/2013, ВАС РФ от 06.02.2014 № ВАС-836/14 по делу № А40-28512/2013, постановление Президиума ВАС РФ от 10.04.2012 № 15085/11 по делу № А19-5794/10-10-4).

В связи этим резонно возникает вопрос о соотношении нового способа защиты корпоративных прав с уже имеющимися способами защиты.

Элементы иска о восстановлении корпоративного контроля

В настоящее время не существует однозначной позиции о характере и природе такого средства защиты, как восстановление корпоративного контроля. На первый взгляд, оно представляет собой специальный способ защиты нарушенного права, к которому лица, по тем или иным основаниям лишившиеся корпоративного контроля, должны прибегать только когда восстановить права на утраченную долю иными способами невозможно.

Но мы придерживаемся иной точки зрения. Учитывая позиции ВАС РФ, описанные выше, восстановление корпоративного контроля — более совершенный способ защиты с точки зрения эффективности восстановления нарушенного права. Дело в том, что он является симбиозом предложенных законодателем общих способов защиты: признания сделки недействительной и применения последствий ее недействительности, признания права собственнос­ти, признания недействительными корпоративных решений, признания недействительными корпоративных записей в ­ЕГРЮЛ и т.д.

Последовательное удовлетворение каждого требования представляет собой лишь этап на пути к основной цели — восстановлению корпоративного контроля, которым лицо обладало до момента нарушения права. Очевидно, что более «короткий» путь достижения такой цели — объединение всех требований в рамках иска о восстановлении корпоративного контроля — в большей степени отвечает интересам лица, права которого были нарушены, нежели общие способы защиты, посредством которых восстановление корпоративного контроля на практике может занимать не один год. Это подтверждает и судебная практика (постановления ФАС Московского округа от 06.03.2012 по делу № А40-70743/08-57-536, Северо-Кавказского округа от 05.06.2012 по делу № А25-710/2010).

Полагаем, что именно по этому пути судебная практика и должна развиваться. Другими словами, в каждом отдельном случае необходимо рассматривать всю совокупность фактов, приведших к нарушению прав лица, лишившегося корпоративного контроля. Но учитывая произошедшую судебную реформу, приведшую к упразднению ВАС РФ, нет уверенности, получит ли такая тенденция дальнейшее развитие.

Соотношение интересов пострадавшего участника и других лиц

Еще одной проблемой является определение соотношения пределов восстановления контроля и обеспечения интересов гражданского оборота. Очевидно, что восстановление права на долю в уставном капитале общества, из которого, например, выведено ценное имущество, не в полной мере отвечает интересам лица, утратившего корпоративный контроль. Однако как это должно соотноситься с тем, должно ли было лицо, приобретавшее имущество, знать, что сделка по отчуждению имущества одобрена решением участника, владеющего долей незаконно? Ведь такой недоб­росовестный участник указан в списке участников и в выпис­ке из ­ЕГРЮЛ. При ответе на этот вопрос было бы разумно исходить из того, что приобретатель имущества имеет возможность получить сведения о корпоративных спорах в отношении своего контрагента — например, проанализировав информацию, размещенную в Картотеке арбитражных дел (http://kad.arbitr.ru/).

Следует также отметить, что в отношении бездокументарных ценных бумаг новая редакция ГК РФ в ст. 149.4 прямо устанавливает последствия их истребования.

Норма права

В случае реализации неуправомоченными лицами удостоверенных бездо­кумен­тарными ценными бумагами права на участие в управлении акцио­нерным обществом или иного права на участие в принятии решения собрания правообладатель может оспорить соответствующее решение собрания, нарушающее его права и охраняемые законом интересы, если акционерное общество или лица, волеизъявление которых имело значение при принятии решения собрания, знали или должны были знать о наличии спора о правах на бездо­кумен­тарные ценные бумаги и голосование правообладателя могло повлиять на принятие решения (п. 2 ст. 149.4 ГК РФ).

При этом иск об оспаривании решения собрания можно предъявить в течение трех месяцев со дня, когда лицо, имею­щее право на ценную бумагу, узнало или должно было узнать о неправомерном списании ценных бумаг с его счета, но не позднее одного года со дня принятия соответствующего решения. Суд может оставить решение собрания в силе, если признание решения недействительным повлечет причинение несоразмерного ущерба кредиторам акционерного общества или иным третьим лицам.

Таким образом, в отношении АО возможность поворота корпоративных решений, принятых в период, когда лицо было лишено корпоративного контроля, существенно ограничена. При этом аналогичные ограничения в отношении ООО отсутствуют. В связи с этим создается неравное положение для акцио­неров и участников ООО, которое, возможно, в перспективе будет скорректировано судебной практикой. Не исключено, что суды пойдут по пути применения норм ст. 149.4 ГК РФ к ООО по аналогии.

Еще одно нововведение — п. 3 ст. 65.2 ГК РФ, согласно которой участник коммерческой корпорации, утративший помимо своей воли в результате неправомерных действий других участников или третьих лиц права участия в ней, вправе требовать возвращения ему доли участия, перешедшей к иным лицам, с выплатой им справедливой компенсации, определяемой судом, а также возмещения убытков за счет лиц, виновных в утрате доли.

Тем не менее законодатель предусмотрел право суда отказать в возвращении такого утраченного корпоративного актива, если это приведет к несправедливому лишению иных лиц их прав участия или повлечет крайне негативные социальные и другие публично значимые последствия. В последнем случае лицу, утратившему помимо своей воли права участия в корпорации, лицами, виновными в утрате доли участия, выплачивается справедливая компенсация, определяемая судом.

Эта статья является новой по сравнению со специальными нормами, содержащимися в Законе об ООО. Поскольку пока нет практики ее применения, детальное рассмотрение этой нормы не позволяет сделать однозначный вывод о том, ухудшает ли она положение лица, лишившегося корпоративного контроля, по сравнению с нормой, содержащейся в Законе об ООО. Она не уточняет, каким именно образом пострадавшее лицо должно выплачивать справедливую компенсацию лицам, к которым перешла доля учас­тия помимо его воли. Сказано только, что ее размер определяет суд. При этом законодатель не уточнил, на основании чего он должен определяться: цены приобретения, рыночной цены или на ином основании. Полагаем, что ответ на этот и многие другие вопросы предстоит выработать правоприменительной практике в будущем.