*****
Приведённую характеристику дал социолог Ренальд Симонян (Институт социологии РАН), анализируя социокультурные итоги реформ 1990-х гг. (http://www.isras.ru/files/File/Publication/O_nekotorih_sociokult_itogah_Simonyan.pdf).
Времена меняются. Давно не в моде малиновые пиджаки, остроносые туфли и массивные золотые цепи на шее. Провидчески точно, хоть и по другому поводу, сказал поэт: «Иных уж нет, а те далече»…
О тех новых русских сегодня вспоминают всё реже — Россия стала другой.
Однако нерешённые проблемы, наряду с известными достижениями, проступают всё более отчётливо. Деиндустриализация, деградация науки и системы образования, снижение общего культурного уровня, деинтеллектуализация общества, рост коррупции и преступности, разрушение нравственных устоев и деморализация, дискредитация демократических ценностей, резкое ослабление международных позиций России — во многом это негативные последствия «лихих 90-х».
В последующее «тучное десятилетие» Россия получила без малого 1,5 трлн нефтедолларов, но за этот период фактически не было построено ни одного крупного высокотехнологичного предприятия мирового уровня, а вместо актуальной диверсификации экономики усилилась её энергосырьевая ориентация, всё более превращавшая страну в поставщика сырья и энергии.
Возникали госкорпорации, росла капитализация монополий, но сформировавшаяся экономическая модель не была нацелена на инновационный прорыв, не стимулировала промышленную модернизацию, прежде всего в машиностороении. Напротив, нарастала системная отраслевая деградация, обрекающая отечественную экономику на дальнейшее технологическое отставание.
Информация к размышлению
Один из успешных, но единичных примеров — завершение строительства Богучанского энергометаллургического объединения, включающего самую крупную из построенных в постсоветское время Богучанскую ГЭС и Богучанский алюминиевый завод. В марте 2015 г. будет запущена первая очередь завода мощностью 147 000 т. Полная мощность предприятия — 588 000 т алюминия в год.
На очереди мегапроекты: «Ямал-СПГ», «Сила Сибири», космодром «Восточный», Керченский мост («Газета.ру», 13 февраля 2015 г.).
*****
Мировой финансовый кризис 2008—2009 гг. высветил пороки проводившихся экономических реформ. Резкое падение мировых цен на нефть, антироссийские санкции и девальвация рубля ещё более усугубляют ситуацию.
В нынешних условиях шансов занять место в ряду мировых лидеров всё меньше. Идеология обогащения любой ценой, запущенная в массовое сознание, привела к резкому изменению общественных приоритетов. В таблице 1 представлены результаты опроса более чем 25 000 российских студентов экономических специальностей (опрос аналитического центра газеты «Экономика и жизнь»).
Таблица 1. Что главное для успеха в России? (%), до трёх вариантов ответа)
|
Связи |
69 |
|
Деньги |
53 |
|
Власть |
43 |
|
Беспринципность |
28 |
|
Трудолюбие |
26 |
|
Престижное образование |
17 |
|
Интеллигентность |
6 |
|
Другое |
2 |
|
Затрудняюсь ответить |
<1 |
В российской действительности превосходство связей, денег и власти означает, что эгоистичный и таранный авторитет силы (в частности, в экономике) важнее законопослушной и уважаемой общественностью силы авторитета. Последнее как раз и объясняет аутсайдерские позиции интеллигентности и образования.
С учётом вышесказанного относительно новоиспечённых российских собственников, отсутствия необходимых реформ и откровенной политики внедрения ценностей индивидуализма, неудивительно, что образованию в наши дни отводится скромная роль. Среди «рулящих» российскими капиталами сегодня немало таких, для кого авторитет силы убедительнее силы авторитета.
Конечно, высококлассных профессионалов среди отечественных предпринимателей немало, и хотелось бы надеяться, что с каждым днём будет всё больше. Но образованность, трудолюбие, интеллигентность сегодня отнюдь не важнейшие критерии успеха, что и подтверждают представленные данные.
Демагогические рассуждения российских чиновников и бизнес-элиты об эффективных вложениях в человеческий капитал не могут скрыть стойкого впечатления, что речь по существу идёт о вынужденных и неизбежных расходах по поддержанию трудовых ресурсов, торжестве бюрократического «креативизма» над креативным началом заинтересованного труженика.
Отсюда экономические результаты и прогнозы, ожидаемо далёкие от оптимистичных аналогов. Так, большинство россиян убеждено, что всё, созданное предыдущими поколениями и производимое ныне в современной России, распределяется и потребляется несправедливо. Тех, кто считает полностью либо частично справедливым распределение национального богатства, явное меньшинство (табл. 2, опрос аналитического центра газеты «Экономика и жизнь»).
Таблица 2. Считаете ли вы справедливым распределение национального богатства в России? (%)
|
Варианты ответов |
Читатели «ЭЖ» |
Студенты |
|
Не считаю |
88 |
40—55 |
|
Считаю |
6 |
10—25 |
|
Справедливо частично |
3 |
18—23 |
|
Затрудняюсь ответить |
3 |
9—18 |
Россия оказалась в группе стран с высоким уровнем неравномерного распределения национального богатства. Здесь берёт начало всё большее, но, по существу, игнорируемое власть имущими социальное расслоение, сократить которое не могут никакие патерналистские подачки — периодические индексации, разовые выплаты и прибавки, различные льготы и прочее.
Ведь масштаб компенсаций, предлагаемых большинству, несоизмерим с возможностями меньшинства — весомо растущими, невзирая на стагнацию и рецессию. Большинство, придавленное жизненными проблемами, трудно выживает, а успешное меньшинство не очень заинтересовано в назревших переменах — разве что возникнет реальная угроза их накопленным богатствам…
Уже не вызывает сомнений, что преодоление неравенства доходов неотделимо от перспектив национального и глобального экономического роста («О капитале и справедливости в XXI веке», «Можно ли сократить имущественное неравенство?», «Нобелевский лауреат: „Капитализм приводит к росту неравенства“» и др. — см. здесь же).
Согласно исследованию экспертов МВФ, целесообразно осуществлять перераспределение доходов — исключающее крайности, позволяющее снижать неравенство и поддерживать более быстрый и долговечный рост на длительном временном горизонте. На этом пути эксперты также видят позитивные политические, социальные и культурно-этические последствия (Slon.ru, 28 февраля 2014 г.).
*****
В современной глобальной экономике спекулятивная составляющая финансового капитала доминирует над инвестиционной. В этом одна из коренных причин недавнего финансового кризиса, от которого не могут спасти никакие «штормовые предупреждения». В равной степени это относится и к экономикам отдельных государств.
Россия — не исключение. Тем интереснее появление новых аналитических изысканий и рассуждений, «как нам быть в условиях экономического кризиса, надо не терять здравый смысл и учитывать два очевидных обстоятельства» — системный характер глобального кризиса финансового капитализма и ожесточенное внешнее противодействие экономическому укреплению России («Независимая газета», 11 февраля 2015 г.). Таков исходный призыв Рифата Шайхутдинова — председателя Федерального политического комитета партии «Гражданская платформа», основателем и лидером которой был Михаил Прохоров.
Резкой критике подвергнут реализованный «проект имени Егора Гайдара и его либерально-экономического кружка,… сторонники и наследники такого проекта развития России по-прежнему имеют большинство в правительстве. От них напрасно ждать сущностных изменений. Они бенефициары старого проекта. Они в принципе не могут быть авторами новой программы экономического развития… должны уйти с политической сцены» (выделено мной. — В.Т.).
Следует вывод: «Смена правящей элиты неизбежна, её состав должен быть радикально расширен за пределы сотни олигархических семей — до как минимум 5—10% населения. В эту новую элиту должны войти не только активные люди, готовые работать сами на себя в сферах реальной экономики, но и профессиональные элиты, рабочая аристократия» (выделено мной. — В.Т.).
Речь идёт о людях, «которые готовы не зависеть от социальных гарантий и претендуют на большее, чем средняя заработная плата, но ни в коем случае не являются финансовыми спекулянтами, стремящимися к мгновенной сверхприбыли».
Так называемая новая элита нацелена «на накопление в физических активах, а не на мгновенные финансовые сверхдоходы с последующим вывозом за пределы страны, не станет ни предателем, ни воровским сообществом. Да, она не будет нравиться левому электорату. Но эта новая элита — обязательный катализатор роста» (выделено мной. — В.Т.).
Излагая цели и задачи, представители «новой политэкономической элиты» позиционируют себя как правые патриоты. Они требуют права «воспользоваться рыночными механизмами для массовой экономической деятельности, сломать ограничения кланового монополизма старой элиты, который сегодня гораздо сильнее сдерживает экономический рост, нежели пресловутое „вмешательство государства в экономику“,… свободы продуктивной экономической деятельности и прекращения свободы старолиберального грабежа».
С одной стороны, они рассматривают задачу формирования новой экономической политики как предмет специальной политической работы (то есть пусть в ближайшем, но всё равно будущем). С другой — они уже сегодня выдвигают конкретные требования, отражающие интересы тех самых 5—10%. Логичный вопрос относительно перспектив остальных 90% россиян остаётся без ответа.
Подтверждением сказанного, видимо, должен служить призыв решительно отбросить «мифы либералов 90-х гг. о том, что государство должно полностью уйти из сферы хозяйства и его участие должно быть минимизировано во всех других сферах». Это было необходимо «для создания системы обогащения немногих в антиконкурентной, монополизированной узкими группами и кланами среде» (выделено мной. — В.Т.).
Резко негативная оценка дана и антикризисному плану правительства, «в котором нет никакого содержания, направленного на радикальное изменение сложившейся ситуации». Призывы председателя правительства Дмитрия Медведева «слезть с нефтяной иглы являются ритуальным речеговорением и не подкреплены никакими действиями». Неспособность «формировать и реализовывать государственную экономическую политику» продемонстрировало и выступление в Государственной думе первого вице-премьера Игоря Шувалова.
Критикуя сложившуюся ситуацию, новые правые заявляют о своей приверженности модернизации, порождающей «пространство подлинной свободы экономической деятельности для многих, а не для избранных», не без оснований указывают, что «экономическая агрессия под видом санкций будет расширяться и усиливаться», ибо направлена «на сдерживание, а в пределе — на деструкцию нашей страны».
*****
В Фонде Егора Гайдара в рамках цикла «Будущее экономики» 4 февраля 2015 г. состоялась первая дискуссия, посвящённая проблемам ресурсной зависимости в экономике развитых стран в целом и российской экономике в частности (http://club.gaidarfund.ru/articles/2199).
Как подчеркнул Владислав Иноземцев, директор Центра исследований постиндустриального общества, поскольку отказаться от добычи ресурса при его наличии проблематично, России необходимо стать мировым лидером в этой области, технически усовершенствовав эффективность добычи и переработки ресурсов.
По мнению Андрея Яковлева, директора Института анализа предприятий и рынков НИУ ВШЭ, актуально новое видение будущего страны, утраченное в последние годы российской властью и элитой. При этом большие объёмы ресурсов как некий кусок пирога порождают конфликт внутри элиты.
Нынешняя ситуация к оптимизму не располагает, но остаётся надежда на способность ключевых групп элиты к договорённостям, переговорам, компромиссам. Основная проблема — «не только люди во власти, но и независимые эксперты не могут предложить альтернативную модель, кроме стереотипных разговоров о демократии, приватизации, либерализации и т.д. Мне кажется, что поиски выхода из нынешнего кризиса надо обсуждать в рамках поиска нестандартных институциональных решений» (там же).
Примечательна точка зрения Григория Томчина, президента Всероссийской ассоциации приватизируемых и частных предприятий, усомнившегося, что на сегодняшний день можно назвать альтернативную элиту, которая заменит правительство в случае углубления кризиса («Газета.ру», 18 февраля 2015 г.).
*****
Что же предлагают «правые патриоты, голос новой политэкономической элиты» в рамках новой государственной экономической политики, которую только предстоит разработать («Независимая газета», 11 февраля 2015 г.)?
Перейти от финансового капитализма к промышленному, осуществляя новую индустриализацию через развитие станкостроения, точного машиностроения, промышленных роботов.
Обеспечить на деле либерализацию малого и среднего бизнеса в сельскохозяйственном производстве и переработке, машиностроении, фармакологии и фармацевтике, строительстве.
Ввести жёсткое управление крупными государственными проектами, государственными корпорациями и монополиями, прежде всего в сырьевой и энергетической отрасли — через планы и контроль, максимизируя прибыль в интересах государства и публичного использования.
Добиваться однозначной суверенизации финансовой системы на основе рублёвых инструментов для совершения длительных накоплений, инвестирования и сохранения капитала.
Увеличить скорость обменных процессов в экономике — транзакционных, транспортных, информационных. И т.д.
Предложения вполне адекватны ситуации, сложившейся в российской экономике. В той или иной интерпретации их не раз озвучивали также представители различных политических сил и экономических школ. Очевидно, что они, далеко не исчерпывая перечень важнейших проблем, учитывают прежде всего «клановые», а не общественные интересы, соответственно, не могут послужить основой для интеллектуальной консолидации и выработки национальной концепции долгосрочного экономического развития, не говоря уже о практической реализации назревших перемен.
Информация к размышлению
1. В 2014 г. в России обанкротилось 14 514 компаний — на 20% больше, чем годом ранее. По данным Росстата, в 2014 г. прибыль крупных и средних предприятий и организаций в России снизилась на 15%, а в отдельные месяцы падала в разы по сравнению с 2013 г.
Каждое пятое промышленное предприятие в стране испытывает рецессию и балансирует на грани банкротства. Пребывают в стагнации 55—65%, а экономический рост зафиксирован у 7—19% компаний («Новые Известия», 20 февраля 2015 г.).2. Сергей Вельмяйкин, первый заместитель министра труда: регистрируемая в России безработица растёт на 2% каждую неделю (http://www.echo.msk.ru/news/1497018-echo.html).
Банкротство предприятий, безработица, «пенсионные страдания» (включая теперь уже более чем вероятное увеличение пенсионного возраста) — эти и другие волнующие российское общество проблемы, похоже, не мейнстрим для новых правых.
Зато сформулирована доминирующая причина наших экономических бед, выявлено препятствие, возникшее на пути эффективных преобразований: «именно старые либералы — злейшие враги всякой системной, справедливой (то есть для всех участников экономической деятельности) экономической свободы».
Этот, мягко говоря, конфликт «отцов и детей» (в их родстве по происхождению вряд ли можно сомневаться) неслучаен. Самое время попытаться низвергнуть с Олимпа или, по крайней мере, значительно «подвинуть» начавшую испытывать экономические трудности «олигархическую сотню» (и тут западные санкции весьма кстати).
Молодые хищники почуяли: вожаки слабеют…
О прочих, не менее важных причинах партийный босс либо упоминает вскользь, либо умалчивает вовсе. Например, о таком грозном демотивирующем и дестабилизирующем факторе, как углубляющееся экономическое неравенство и имущественное расслоение.
Информация к размышлению
Квинтэссенция программного документа: в России «новой, национально ориентированной экономической элите требуется реальная доля власти, представительство её интересов на всех уровнях» («Независимая газета», 11 февраля 2015 г.).
Требование реальной доли политической власти — в этом «гвоздь»! Экономическая позиция заявлена, «внутривидовая» борьба элит (потому что есть за что бороться!) обозначена, в сформулированных лозунгах звучит едва ли не «классовая ненависть».
Растущее общественное неприятие российской модели государственно-олигархического капитализма очевидно. Но где хотя бы общая концептуальная модель и стратегически обоснованные системные ориентиры новой экономической политики тех, кто гордо именует себя национально ориентированной экономической элитой? В какие сроки и насколько эффективно ведомое ею российское общество сможет преодолеть экономический кризис и выйти на траекторию устойчивого развития? Как запустить модернизацию, сократить технологический разрыв с мировыми лидерами, а бесконечную сказку об инновационной экономике сделать, наконец, былью?
Как, например, соотнести якобы патриотизм «правых патриотов» (они же «голос новой политэкономической элиты») с простым определением Константина Ремчукова, главного редактора «Независимой газеты»: патриотизм измеряется уровнем благосостояния граждан, заботой о людях — повышением уровня жизни, медицинского обслуживания, качества образования («Независимая газета», 16 февраля 2015 г.)?
Ответов нет, поскольку, заявляя свои претензии на политическую власть и оценивая себя в 5—10% населения (очередное меньшинство!), «эти новые новые русские» преследуют собственные (опять же клановые!) интересы. Они самоуверенно утверждают, что «любые экономические проекты… могут быть реализованы только в пределах действительных интересов правящей элиты» (выделено мной. — В.Т.). Что «никто кроме образованного меньшинства не способен повести страну эволюционным путем развития, в обход очередных великих потрясений» (https://www.facebook.com/fedotov.valeriy/posts/661939027261585).
Об интересах большинства россиян и растущей несправедливости в обществе — ни слова…