На ежегодном Московском экономическом форуме «Новый курс. Время не ждёт!» основные дискуссии развернулись вокруг альтернативных моделей развития глобальной экономики, приоритетных сфер евразийской интеграции, перспектив роста реального сектора российской экономики как важнейшего условия выхода из кризиса, значения интеграции науки, производства и образования в России. Темы насколько актуальные, настолько и традиционные, из года в год обсуждаемые…
*****
Ниже приведены размышления некоторых видных участников МЭФ-2015 (Москва, 25—26 марта 2015 г.). Использованы материалы сайта http://me-forum.ru/media/events/.
Руслан Гринберг, сопредседатель форума, директор Института экономики РАН: «Мы наблюдаем кризис не только экономики, но и кризис мировоззрения». Главные проблемы — многополярный хаос, вызванный возвращением геополитики угроз и санкций, подрыв международного права и эрозия демократических институтов, глобальное потепление, рост мультикультурализма, рост неравенства по всему миру, а также гипертрофия финансовой сферы.
Существует проблема человеческого потенциала: «Промышленная политика может быть хорошей, плохой, но без людей она не может быть реализована. Если даже сегодня появляются приличные математики, физики, инженеры, то они оказываются просто не нужны стране. Значит, они либо вынуждены идти в другое место, либо они начинают отсюда уезжать. И в этом смысле интеллектуальный потенциал страны помогает только нашим соперникам».
Георгий Клейнер, заместитель директора ЦЭМИ РАН, член-корреспондент РАН: «Я не верю в то, что он (кризис. — В.Т.) может стать „санитаром леса“… В кризис выживают те субъекты экономики, которые обладают либо случайными преимуществами, либо эгоизмом и себялюбием. С такими субъектами экономика далеко уйти в современном мире вряд ли сможет … Нынешний кризис может послужить переключателем того экономического пути, по которому мы продолжаем идти, на другой, который связан с пересмотром конкретной экономической политики и фундаментального базиса экономической теории».
*****
Александр Бузгалин, заместитель сопредседателя форума, профессор экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова: «Современная экономическая политика не может обеспечить долгосрочный устойчивый экономический рост, экономическое развитие нашей страны, и эту политику надо менять».
Альтернативный курс: внедрение общедоступного здравоохранения, образования, культуры, социальные гарантии и социальное перераспределение, приоритет гражданского общества и поддержка производственного и территориального самоуправления, открытость власти. равные возможности для реализации трудового потенциала, солидарность как принцип, дополняющий конкуренцию.
«Справедливость — это возможность обеспечить реализацию творческого потенциала человека и ту систему распределения, которая для этого адекватна. И не только распределение, но прежде всего производство».
Малый бизнес в Европе развивается, потому что получает 20—30-процентные государственные субсидии за счёт налогоплательщиков. Но это средние и богатые слои населения, которые платят, соответственно, 20—30 и 50%.
Если ввести индекс человеческого развития, коррекцию на проедание природных запасов и загрязнение окружающей среды, окажется, что Россия с 1990-х гг. находится в зоне непрерывного спада. Так называемый приведённый ВВП сокращался.
Лозунг удвоения ВВП для России не имеет смысла: не нужно удваивать ВВП за счёт продажи нефти, увеличения транзакций в риелторском секторе или в сфере финансового посредничества.
*****
Георгий Цаголов, академик РАЕН и Международной академии менеджмента: мы имеем олигархический капитализм, монополизацию экономики. «Мы оказались в совершенно иной системе социальных координат: во-первых, не в социализме, а в капитализме, а во-вторых, в капитализме не лучшей пробы, в капитализме олигархическом сначала, потом бюрократическом, бюрократическо-олигархическом, причём с такими ещё определениями, как компрадорского типа и спекулятивный, но не созидательный».
У нас вместе с водой выплеснули ребёнка. Имя «ребёнка» — плановое хозяйство. В Китае его оставили, добавили частную инициативу и капитализм, и получился жизнеспособный симбиоз. Мы из одной крайности ринулись в другую.
«Мы должны выйти из бюрократическо-олигархического капитализма и пойти по направлению планово-рыночной экономики — не чисто рыночной, которая превратилась в монополистическую, и не чисто плановой, которая привела к тому бюрократическому социализму, тоталитаризму и прочее, а найти эту золотую середину, найти эту биполярную систему, <…> найти баланс».
У китайцев есть термин «гармонизация». Они допускают капитализм по-умному. В Китае больше миллиардеров, чем у нас, но не миллиардеры определяют политику, а руководители государства, которые меняются каждые десять лет.
Во Вьетнаме тоже существует свобода капитала, и есть один миллиардер. Но начал он не с захвата нефтяных источников или горно-металлургических комбинатов, а с продажи «Доширака» на Украине.
Чтобы сделать общество гармоничным, «нужно иметь такой способ производства, в котором из одного центра какие-то пропорции поддерживаются и управляются. Это не рыночная система, а смешанная. Это централизованная, это плановая и рыночная одновременно… Для этого нужна теория, а теория не высасывается только из одной теории, из знания всех, а она ещё обязывает изучать сегодняшнюю практику».
В Индии, Вьетнаме и Китае регулярно разрабатываются и успешно выполняются пятилетки. «Не планируя главные пропорции, как вы вообще можете что-то добиться — импортозамещения, индустриализации или реиндустриализации? Всё это невозможно без планирования».
Главное — какая структура, какой способ производства. «Мы должны стремиться к новому интегральному обществу, к сочетанию плана и рынка… Мы можем говорить всё время, что сейчас нужна деофшоризация, потом нужна диверсификация, как говорили, институты, а потом модернизация, и ничего»...
*****
Оксана Дмитриева, первый заместитель председателя комитета Государственной думы по бюджету и налогам: главное противоречие — между финансовым, интеллектуальным капиталом и реальной экономикой, государством. Успех стран и мира в целом будет заключаться в обуздании финансовой виртуальной олигархии.
«Наш стратегический план — использовать девальвацию национальной валюты и политику вынужденного протекционизма для перехода к политике экономического роста <…> за счёт снижения налогов, мягкой кредитной и бюджетной политики, расширения платёжеспособного спроса населения и инвестиционного спроса».
Дайсуке Котегава, исполнительный директор Международного валютного фонда от Японии в 2007—2010 гг.: вред от гипертрофированного развития финансового сектора мировой экономики очевиден. В России необходимо фокусировать внимание на производстве, которое будет обеспечивать лучшие продукты, стремиться к инновациям и научным исследованиям. Япония заинтересована в российских технологиях, например ракетных.
Михаил Веллер, писатель: текущие экономические проблемы имеют общецивилизационное значение. Нужны чрезвычайно жёсткие, консервативные законы.
Борис Титов, уполномоченный при Президенте РФ по защите прав предпринимателей: отсутствие курса экономической политики порождает неопределённость, «государство должно направить все силы на развитие рынка и предпринимательской активности населения, с одной стороны, и реиндустриализацию — с другой».
Раф Шакиров, президент Дискуссионного экономического клуба «Диалоги»: назрел переход от общетеоретических дискуссий к реальным проектам, от импульсивных реакций на внешние вызовы к стратегическому планированию.
Сергей Глазьев, академик РАН, советник Президента РФ: необходимо построение общей стратегии развития. Реальную прорывную работу обеспечит насыщение основных направлений экономического развития реальными проектами.
Сергей Серебряков, директор ЗАО «Петербургский тракторный завод»: выстраивание единой кредитно-финансовой системы будет способствовать ускорению и устойчивости развития.
Юрий Крупнов, председатель наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития, член Генерального совета ВВП «Партия дела»: власть не проявляет интереса к подъёму старорусских областей и опирается на неолиберальную модель развития, которая уже 25 лет гробит страну и постсоветское пространство.
*****
Валерий Фадеев, главный редактор журнала «Эксперт», член Общественной палаты: низкие цены на нефть и относительно низкий курс рубля полезны хозяйству страны. Отлучение от западных кредитов привело к «пониманию, что нужно развивать собственные рынки капиталов».
Константин Бабкин, сопредседатель форума, президент Промышленного союза «Новое Содружество»: «Позитивный фактор для российского производителя — это дешёвый рубль. Негативные факторы — это политика Центробанка, дорогие кредиты, ограничение на экспорт зерна из России».
Иван Ушачев, директор Всероссийского НИИ экономики сельского хозяйства, академик РАН: проблему импортозамещения необходимо решать путём повышения доходности производителей. Это господдержа, ограничение роста цен на материальные ресурсы и тарифов на перевозки, увеличение доли сельхозпроизводителей в конечной розничной цене продовольствия, совершенствование системы и механизма закупочных интервенций, расширение перечня закупаемой продукции и введение минимальных гарантированных цен вместо биржевой торговли.
Владимир Гутенев, первый заместитель председателя комитета Государственной думы по промышленности, первый вице-президент Союза машиностроителей России: для развития российской промышленности перспективна модель экспортно ориентированного импортозамещения. Необходимо повысить эффективность государственного управления (улучшение администрирования, устранение законодательных и бюрократических барьеров, оптимизация бюджетных трат), предоставить промышленности долгосрочный и дешёвый кредит.
Андрей Бунич, директор Международного фонда содействия предпринимательству: финансовый механизм должен быть перестроен на обслуживание интересов реального сектора, активизацию экономического роста, развитие промышленности и сельского хозяйств. В США и Китае экономический рост большей частью вызывается не банковским кредитованием, а фондами прямых инвестиций и частными компаниями. В России необходимо стимулировать развитие инвестиционных фондов в обход банковской системы, «где деньги всё равно утонут».
*****
Сергей Бодрунов, глава Санкт-Петербургского отделения Московского экономического форума, директор Института нового индустриального развития им. С.Ю. Витте: в российской экономике стагнация, нужна новая модель экономического роста, нужны серьёзные изменения в стратегии, целях и средствах экономической политики. «Главный тренд новой реиндустриализации должен быть на базе преимущественно развития высоких технологий. Это не восстановление той советской и постсоветской промышленности, которая была, а создание новой технологической основы материального производства».
Олег Смолин, заместитель председателя комитета Государственной думы по образованию, председатель Общероссийского общественного движения «Образование для всех»: мы получили негативную конвергенцию, соединив пороки плановой и псевдорыночной системы. Чтобы сохранить Россию, нужна новая индустриализация, необходимо комплексное управление образованием, наукой и производством.
Владимир Боглаев, генеральный директор ОАО «Череповецкий литейно-механический завод»: «Наш завод интересен тем, что каждый год мы прирастаем примерно на 10—15%, а в кризис растём примерно на 15—25%. То есть мы создаём себе рабочие места самостоятельно, ищем продукты самостоятельно. Возникает вопрос: кого учить? Учить надо людей, которые будут сами себе создавать рабочие места. Надо готовить коллективы, которые будут создавать предприятия, и независимо от того, кто и как рулит в мире и стране, сами себе делают свою мини-индустриализацию».
Алан Фриман, профессор London Metropolitan University: автомобильная промышленность помогла послевоенному развитию, сейчас помогут новые информации и технологии, которые обновят индустрию и промышленность.
Александр Татаркин, директор Института экономики Уральского отделения РАН: нужно развернуть подготовку кадров и инновационно ориентированных государственных чиновников и руководителей компаний. Обеспечить интеграцию власти, производства, науки и образования, разработать долгосрочную стратегию инновационного обновления и её финансирование, ограничить постоянное реформирование системы образования и науки.
Роберт Нигматулин, академик РАН, директор Института океанологии РАН: единственный двигатель всех инноваций рыночной экономики — это платёжеспособный спрос, а «главный инвестор — это всегда народ, который получает сбалансированную зарплату. Главная причина всех экономических кризисов — недостаточный, несбалансированный покупательский спрос, который определяется фондом оплаты труда 95% народа. 5% — это супербогачи, их нельзя включать в фонд оплаты труда. Хочешь инвестиции? Подумай, как это обеспечить».
Михаил Делягин, директор Института проблем глобализации: при всех недостатках есть неимоверное количество возможностей, которых через несколько лет будет существенно меньше. «Пока мир для нас открыт, и весьма вероятно, что тех возможностей, которые дают современные технологии, лет через десять не будет».
Разграбление советского наследства, распил, вывоз в офшоры, легализация «не нравятся примерно ста с лишним миллионам человек, они от этого умирают, но те, кто управляют процессом, чувствуют себя прекрасно… Зачем и кому нужен новый курс?»
Россия входит «в системный кризис, то есть в состояние, когда государство полностью утрачивает контроль за всеми значимыми сферами общественной жизни. Когда мы в этот кризис войдём, то совсем не факт, что мы оттуда выйдем. Я помню, что пески Средней Азии таят под собой огромное количество цивилизаций, которые тоже считались себя вечными, были достаточно высокоразвитыми для своего времени, места и так далее. Я совершенно не уверен, что мы откуда-то выйдем. Мы пока только входим».
Булат Нигматулин, первый заместитель генерального директора Института проблем естественных монополий: «Инвестиции в капитал есть, однако возникает вопрос: куда их вкладывать? Среди молодёжи самый востребованный инвестиционный продукт — это жильё. Никаких полигонов „Восточных“, никаких БАМ, пока мы не обеспечим хотя бы нормальным, доступным жильем 60—70% работающих семей. Пока этого нет».
Иван Стариков, руководитель Центра экономических стратегий Института экономики РАН: нужен глобальный проект, который помирил бы Россию с Западом. «Чтобы выйти из кризиса, нам нужно прекратить заниматься изоляцией и подружиться с Западом и Востоком, чтобы оправдать тот герб, который начерчен на наших государственных символах».
Константин Адрианов, депутат Государственной думы: надо внести изменения в Конституцию РФ, чтобы Центробанк стал государственным и не только обеспечивал ликвидность банковской системы, но и содействовал социально-экономическому развитию страны. Запретить вывоз капитала в офшоры, где находится порядка 70% российской собственности. В США и в Европе — не более 10%. Ввести распределение бюджетных доходов в пропорции: 50% — федеральный бюджет, 50% — бюджеты субъектов Федерации.
*****
К сожалению, как и в прошлые годы, МЭФ-2015 и 1500 его участников не стали информационным поводом для СМИ. Федеральные министры, представители крупнейших российских финансовых и промышленных структур, госкорпораций традиционно проигнорировали его работу. Не было и Председателя Правительства РФ Дмитрия Медведева, в январе выступившего на фактически альтернативном Гайдаровском форуме.
Классический набор антикризисных мер, которые пытается реализовать власть — давно используется ведущими экономиками. Но это не спасло мир от глобального экономического кризиса 2008—2009 гг., последствия которого не устранены до сих пор.
Информация к размышлению
Крейг Калхун, ведущий социолог современности, в книге «Есть ли будущее у капитализма?» пишет: «Реакция европейских правительств — изнурительные попытки восстановить баланс государственного бюджета за счет программ жесткой экономии, совмещаемых с сохранением капитала основных выгодополучателей финансиализации и главных виновников кризиса». Более поздняя версия «неолиберализма» предусматривает упразднение комплекса социальных гарантий и экономических структур, введенных в действие в качестве составляющей зрелого капитализма («Lenta.ru», 4 апреля 2015 г.).
Поучительны размышления Калхана о перспективах развития китайской экономики. Он делает вывод, что страна «и дальше будет идти по капиталистическому пути, но не совсем ясно, потребует ли это воспроизводства западных институтов, копирования западного либерализма, который пытается свести данные институты к минимуму, или же некоей собственной версии государственного капитализма (“с китайским лицом”)» (там же).
*****
Очевидно, что качество человеческого капитала зависит от проводимой социальной политики, которая, которая должна становиться всё более значимым драйвером экономического развития. Однако она также нуждается в серьёзных преобразованиях, что противоречит неолиберальной традиции.
Информация к размышлению
Из доклада экспертов ВШЭ: Россия к 2020 г. может остаться на уровне десятилетней давности. Без реформ экономика сохранит фундаментальные факторы, препятствующие устойчивому повышению благосостояния — низкую производительность труда, монополизацию рынков, чрезмерную роль госрегулирования и слабый правовой режим. По этой причине отставание России от развитых стран будет не сокращаться, а увеличиваться («Ведомости», 7 апреля 2015 г.).
Над этими проблемами задумываются, их обсуждают. Но где адекватные результаты? «Облегчение» от принятия «пилюль» по западным рецептам возможно. Но это не значит, что далее не последует ещё большее «ухудшение». Временной лаг определяется степенью нашего отставания от экономических лидеров.
*****
Ясно, что система сформировалась, устоялась и живёт по своим законам. Критика слева перемежается с критикой справа. Кто-то излишне эмоционален, кто-то излишне рассудителен. В зависимости от ситуации, правительство демонстрирует либо более либеральные, либо более консервативные наклонности. И т.д. Жизнь продолжается. Караван идёт…
Вспоминается анекдот. Умирает крупный учёный, посвятивший свою жизнь поиску белой мухи. Награды, почести, уважение, авторитет — добился многого. Вот только белую муху вывести не удалось. Сын продолжил дело отца. Все прощаются с профессором, но вот появляется сын. Преклонив колено, со словами: «Я успел!», он протягивает отцу открытую ладонь, на которой сидит белая муха. Отец грустно смотрит на сына: «Чем же ты теперь заниматься будешь?»
Сегодня о перспективах социально-экономического развития в России (либо их отсутствии) увлечённо и со знанием дела рассуждают известные политики, академики, общественники разного калибра. Их позиции давно известны, а потому предугадать то, о чём они будут говорить — несложно.
Сменяющие друг друга разноформатные ток-шоу с одними и теми же участниками — ясности также не вносят.
В то же время набирают популярность социологические опросы. Но чем их больше — тем более предсказуемы ответы.
Если добавить к упомянутым акторам (лат. actor, деятель — индивид, общественная группа, институт или другой субъект, осуществляющий конкретные действия) представителей властных структур, демонстрирующих неизменный оптимизм, можно воскликнуть: «Ба, знакомые всё лица!»
Но тут вспоминается ещё одно, не лишённое скрытого смысла утверждение: «Пессимист — это хорошо информированный оптимист». Судя по ситуации, в правительстве пессимистов мало. Конечно, мы далеки от мысли, что правительство не владеет информацией. Но четверть века реформ и утверждений, что у руководства страны есть перспективное видение будущего, завели Россию в кризис…
Где он, новый курс? Время не ждёт!