За четверть века постсоветской истории в стране не смогли выработать долгосрочный политический курс и адекватную модель национального развития. В лихие 90-е делили доставшееся наследство. В нулевые, продолжая делить, долго и безрезультатно обсуждали преимущества и недостатки догоняющей и опережающей моделей. Теперь выбираем между инерционным и мобилизационным сценариями. Надеемся на постепенное развитие, сокращающее темпы отставания от глобальных лидеров. Реализацию «решающего рывка» придётся оставить потомкам…
*****
В НИУ «Высшая школа экономики» состоялась XVI Апрельская международная научная конференция «Модернизация экономики и общества». Участники заседаний констатировали, что большинство заявленных реформаторами целей остались недостижимыми, успеху преобразований во многом препятствовали серьёзная коррупция, монополизация и активное вмешательство государства в экономику (http://opec.ru/1813365.html).
Директор Института «Центр развития» ВШЭ Наталья Акиндинова и научный руководитель ВШЭ Евгений Ясин представили доклад «Новый этап развития экономики в постсоветской России». По их мнению, актуально «найти решения, соединяющие качества быстроты и устойчивости, способные уверенно выправить ситуацию, скажем, за два года» (ВШЭ, Москва, 2015 г.).
Информация к размышлению
Президент России Владимир Путин: «Я думаю, что, может быть, это (восстановление российской экономики. — В.Т.) произойдёт и быстрее. Где-то в районе двух лет, мне кажется» («Прямая линия с Владимиром Путиным», 16 апреля 2015 г.).
Авторы отмечают, что «Российская Федерация — молодая страна, 24 года от роду, хотя за спиной тысячелетняя история. Новая Россия появилась после событий 1990–1992 гг., когда были осуществлены глубокие реформы, избавившие страну от утопии планово-распределительного, якобы социалистического хозяйства и воссоздавшие основы рыночной экономики».
Обратим, однако, внимание: 24 года — это без малого пять пятилеток! Срок немалый, достаточный для достижения значительных результатов, убеждающих в правоте избранного курса. Разве Япония, Китай, Южная Корея, другие азиатские страны, Советский Союз до 70-х годов прошлого столетия — не убедительные примеры исторического успеха, лишний раз подчёркивающего провал либеральных российских реформ?!
Выделены три этапа развития новой России: «Первый этап (1991—1998 гг.) — реформы и трансформационный кризис. Преобразования экономики сопровождались снижением ВВП на 40%. Второй этап (1999—2008 гг.) — восстановительный рост, который опирался как на силы новой экономики, так и на ренту от повышения цен на нефть и газ».
Как бы между прочим, сказано: «К концу первого этапа в результате реформ уже начала работать рыночная экономика, хотя заметно снизился уровень жизни и возросло неравенство» (выделено мной. — В.Т.).
И это о том, что происходило в жизни основной части 140-миллионного российского населения?! О сомнительном мировом «лидерстве» по темпам роста социального неравенства?! Чем не повод для решительного пересмотра не только теоретических взглядов, но и практических действий? Отказа от устаревших и давно отвергнутых другими «истин» и активного поиска новых путей развития — с учётом передового зарубежного опыта и национальных особенностей нашей страны?
Да, за 2000—2010 гг. рост российского ВВП достиг 183%. Рост ВВП в мире был в два раза медленнее и составил 143%, в том числе в развитых странах — 117%, в развивающихся — 184%. В лидерах Китай и Индия — соответственно, 271 и 211%. Далее — Россия. Но в 2009 г. последовал глубокий спад российского ВВП — на 7,8%. Непродолжительное восстановление 2010—2011 гг. снова сменилось падением темпов роста ВВП, которые с 2013 г. оказались ниже, чем в развитых странах.
Именно с этого периода («когда темпы роста производства и производительности падают»), по терминологии авторов, начинается третий этап развития (читай: кризиса. — В.Т.) нашей новой экономики. Примечательна ссылка на первого вице-премьера Игоря Шувалова, предупреждавшего на Давосском форуме в конце января 2015 г., что кризис, причём глубокий, может растянуться на ряд лет (там же).
Что делать? Надо «осознать сам факт начала третьего, качественно нового этапа в постсоветском развитии российской экономики; понять, каковы реальные результаты предыдущего периода и причины нынешнего кризиса, возможные механизмы экономической динамики под влиянием естественных факторов и сложившихся условий, и, наконец, оценить возможности и варианты государственной политики по поддержке естественных факторов роста и снижению влияния тормозящих сил».
Итак, пока либеральные экономисты будут осознавать происходящее, а их полпреды в российском правительстве — дискутировать друг с другом и предаваться любимой забаве — строить прогнозы, рядовым гражданам придётся выживать.
*****
Акиндинова и Ясин указывают на главное условие решения проблем российской экономики: необходимо «наращивание производительности труда быстрее более развитых стран, чтобы постепенно их догонять». Они признают, что «реформы, проведённые на первом этапе, уже вызывали в обществе определённую усталость и апатию. Модернизацию предложили на смену реформам как понятие, которое не предполагает резких изменений, но связано с изменениями умеренными, способными предотвратить отставание от более развитых стран, вывести Россию на уровень, достойный эффективной рыночной экономики, показывающей, что проведённые реформы принесли ожидаемый результат, их осуществление было оправдано».
Информация к размышлению
Из приведенной выше цитаты следует, что если изменения даже не сократили отставание от более развитых стран, не вывели Россию на уровень, достойный эффективной рыночной экономики, — проведённые реформы не принесли ожидаемого результата, их осуществление не было оправдано.
Более того, фраза «модернизацию предложили на смену реформам» и т.д. свидетельствует о невольном признании ошибочности резких изменений, допущенных в 1990-е. А также об отсутствии у либеральных экономистов видения перспектив развития.
Неудивительно, что вместо логичных попыток выявления и анализа причин неудач авторы перечисляют «негативные тенденции, ставшие следствием проблем, не разрешённых в предыдущие годы: недоверие бизнеса и низкая деловая активность, переход экономики к затяжной стагнации в условиях опережающего роста потребления и спада инвестиций; хронический отток капитала, необеспеченный рост бюджетных обязательств, разрастание в экономике неэффективного государственного сектора при ослаблении рыночных и правовых институтов».
По их мнению, одним из подтверждений открытости российской экономики явились чрезмерная ориентация «в качестве источника финансирования на приток западного заёмного капитала» и недостаточное внимание развитию внутренних источников инвестиций.
Верно, но где предложения?
Информация к размышлению
В. Путин в ходе прямой линии 16 апреля 2015 г. заявил, что накопительная пенсионная система не работает на развитие экономики. Источники долгосрочного финансирования берутся из накоплений граждан: «Они берутся из пенсионных денег, поэтому нам всё время говорят, что нужно вернуть накопительную пенсионную систему. Пока она работала, оттуда деньги на развитие экономики почти не брали, а брали только для использования в интересах Минфина».
Прямо скажем: достижение ведомственных целей не обязывает Минфин эффективно использовать пенсионные накопления, расходуемые в его интересах. А почему не инвестировать пенсионные накопления в долгосрочные проекты «Газпрома» и прочих монополий, конвертируя в акции этих компаний? Конечно, число миллиардеров и миллионеров значительно сократится. Россия потеряет лидирующие позиции по числу олигархов. Но разве такой путь сохранения пенсионных накоплений, уменьшения дефицита Пенсионного фонда РФ и пусть небольшое, но постоянное улучшение жизни миллионов россиян через гарантированный дивидендный доход не стоят того?
*****
Докладчики связывают резко ускорившийся отток капитала, составивший 151,5 млрд долл. в 2014 г., с радикальным ухудшением инвестиционной привлекательности России. В это же время представители экономического блока правительства с гордостью заявляли, что по итогам 2014 г. Россия заняла 62-е место (92-е место в 2013 г.) в рейтинге Doing Business, составляемом Всемирным банком.
Информация к размышлению
Россия занимает 117-е место по лёгкости подключения к энергосистеме (188-е место в 2013 г.) благодаря упрощению процедур и тарифов, используемых Московской электросетевой компанией. Но занимает 178-е место по лёгкости получения разрешения на строительство (разрешения приходится ждать 297 дней) и 157-е место по лёгкости ведения внешнеэкономической деятельности («Ведомости», 8 июля 2014 г.).
Несмотря на то что данный результат отражает положение в Москве, а не по всей России, правительство уверено в улучшении бизнес-климата в стране. Оно по-своему оценивает ситуацию — в среднем 5,6 балла из десяти или четыре с минусом по пятибалльной шкале. Тем самым подводит к вполне приличной оценке собственной деятельности (NEWSru.com/В России, 6 июля 2014 г.).
Независимые эксперты, однако, сомневаются в объективности ежегодного рейтинга. В самом деле, с одной стороны — скачок сразу на 30 строчек по лёгкости ведения бизнеса. С другой — усилившийся отток капитала и «радикальное ухудшение инвестиционной привлекательности». Всемирный банк уже принял решение пересмотреть критерии рейтинга для крупнейших стран мира.
А пока учёные «Вышки» пытаются «заглянуть в будущее нынешнего кризиса с целью понять, что понадобится делать, чтобы выкарабкаться из него и выйти на магистраль современного развития страны. Этот кризис отличается повышенной неопределённостью, непредсказуемостью последствий». И заранее оправдывают «приблизительность выводов» (выделено мной. — В.Т.).
Выделены три основные проблемы, породившие нынешний российский кризис:
1) кризис доверия, обострившийся в 2012—2013 гг. и выразившийся, прежде всего, в оттоке капиталов;
2) проблема спада и [отложенной] структурной перестройки экономики;
3) доходы от экспорта нефти и газа, размеры и продолжительность поступления которых позволяли не прибегать к частным инвестициям, обычно более эффективным.
Сформулированы три возможные стадии кризиса.
Первая стадия — валютный кризис, уже состоявшийся, его самая горячая фаза пришлась на декабрь 2014 г.
Вторая стадия (возможно, самая длительная) — спад и структурная перестройка, характеризующаяся шоковым сокращением доходов предприятий и населения под влиянием снижения валютных поступлений в страну и инфляционно-девальвационных шоков.
Третья стадия — формирование новых источников частных инвестиций и проведение необходимых институциональных реформ — экономических, правовых и политических.
Сделан вывод, что в 2015—2018 гг. кризис будет характеризоваться «ухудшением ценовых условий и стагнацией физических объёмов экспорта, выпадающие экспортные доходы будут ежегодно составлять 170—190 млрд долл. по сравнению с уровнями, достигнутыми в 2013—2014 гг. Потенциал роста за счёт увеличения конкурентоспособности несырьевого экспорта ограничен его узкой номенклатурой и изначально небольшими объёмами».
*****
Предложены четыре сценария экономической политики.
1. Инерционный сценарий с неустойчивыми, зависящими от внешней конъюнктуры темпами роста экономики (от –1,5 до +1,5% в год). Такие темпы не обеспечат опережения ведущих стран Европы и США, т.к. «окажутся ниже уровня, который позволит в перспективе признать успех модернизации российской экономики».
2. Мобилизационный сценарий через консолидацию общества вокруг идеи развития страны, независимого от западного мира. Возрастает роль государства, консолидируются внутренние ресурсы для инвестиций, развиваются импортозамещающие производства, растёт военная составляющая экономики и бюджета.
При этом происходит упрощение экономики, поддерживаются неэффективные производства. Ускоренно истощаются ресурсы, распадаются хозяйственные связи. Возможный кратковременный рывок сменится переходом к более глубокой рецессии или спаду.
3. Сценарий «решительного рывка» практически нереализуем вследствие неготовности общества к восприятию либеральных идей, осуществлению быстрой и широкой либерализации, других институциональных реформ, необходимых для преодоления инвестиционного кризиса и продвижения в деле модернизации.
4. Сценарий «постепенного развития» «связан с эволюционным построением системы сдержек и противовесов, позволяющей балансировать интересы нефтегазовой силовой олигархии, стремящейся к концентрации ресурсов и дискриминации остальных участников, и тех групп в обществе, которые заинтересованы в формировании единых правил игры и гарантий для частных инвестиций».
По убеждению авторов, только при постепенном развитии «возможен переход к более высоким темпам экономического роста, достаточным для модернизации или, по крайней мере, избежания длительного спада или темпов роста ниже европейских стран. Этот сценарий, особенно при проведении пакета институциональных реформ, в том числе в правовой и политической сферах, позволяет в приемлемые сроки выйти на темпы, превышающие уровень роста в Европе, а возможно, и в США».
*****
Что в либеральном остатке?
Три основные проблемы, приведшие к нынешнему кризису, три возможных стадии кризиса и четыре варианта сценариев экономической политики.
Получилось негусто. Неубедительно. Неконкретно…
Суть вопроса чётко определил В. Путин, указав на экономическую неопределённость, существующую в России («Прямая линия», 16 апреля 2015 г.).
Не менее примечательной в ходе пресс-конференции оказалась и реакция президента на реплику Алексея Кудрина о замедлении экономики вплоть до 2018 г.: «Вы были одним из авторов программы развития страны и экономики до 2020 года. И там ничего в программе не поменялось, если мы что-то с вами там не так посмотрели, то это, наверное, и наша с вами, в том числе и ваша, вина» (выделено мной. — В.Т., Newsru.com/В России, 17 апреля 2015 г.).
Вывод очевиден: рассуждая о кризисе и проблемах, его породивших, прежде чем вбрасывать новые темы, надо распрощаться со старым курсом.
*****
P.S. 1. Символично признание известного экономиста Джеффри Сакса: у России самой по себе нет точки фокусировки, половина её истории про то, что это уникальная цивилизация, третий Рим, а другая половина — про часть Европы и европейской цивилизации. США не желали нормального развития России. «Мы не хотели помогать России в 1991 г., мы хотели свой однополярный мир. Ельцин сказал мне в 1991-м: „Мы хотим быть нормальной страной“. А мы не хотели нормальности для этой страны» (выделено мной. — В.Т., Slon.ru, 15 апреля 2015 г.).
2. Президент США Барак Обама: «Когда 95% наших потенциальных покупателей живут за границей (вне США), мы должны быть уверены, что это мы пишем правила для глобальной экономики, а не страны вроде Китая» («Взгляд», 17 апреля 2015 г.).
Без комментариев…