Близки к подписанию Трансатлантическое торговое и инвестиционное соглашение между США и Евросоюзом и Транстихоокеанское партнёрство США с государствами Азии. Они предусматривают глобальное экономическому регулированию как условие повышения эффективности межстранового сотрудничества. России, чтобы сохранить позиции и конкурентоспособность на мировых рынках, необходимы всесторонние преобразования — формирование прорывных постиндустриальных плацдармов мирового уровня и системная промышленная модернизация.
*****
Критики соглашений видят в них легитимацию американской политики доминирования, в частности, в мировой экономике. Но это лишь одна сторона медали. Другая заключается в совместном отказе от устаревших экономических моделей, обременительных регуляций, к которым вынужден приспосабливаться сегодня бизнес, в ликвидации внешнеторговых барьеров, сокращении логистических и прочих издержек и чиновничьего аппарата, содействии повышению национального благосостояния в целом («Ведомости», 20 апреля 2015 г.).
Информация к размышлению
Новые формы партнёрства предполагают согласование ещё на стадии разработки, а не постфактум, увеличение внутриотраслевой торговли между сторонами, ослабление протекционизма и устранение барьеров, поиск источников роста и создание новых рабочих мест. Игнорируя становление прогрессивных регуляторных функций, «Россия рискует оказаться с каменным топором в век электроники» (выделено мной. — В.Т., там же).
Немного истории. Ускоренный рост развитых стран на заре капитализма определялся объёмами материального производства и во многом был обязан индустриализации. Во второй половине XX века в национальном продукте всё более возрастающая доля принадлежала нематериальному сектору. В это же время ряд развивающихся стран (Япония, Южная Корея, Китай, Индия и др.) успешно импортировали передовые технологии и также сумели создать современную конкурентную индустрию. В XXI веке в ВВП азиатских лидеров доля услуг также начинает значимо расти.
Этап экономически обоснованной деиндустриализации (не разрушения промышленности) в передовых экономиках, в том числе в связи с переводом производств в страны Юго-Восточной Азии, уступил место «новой индустриализации». Процесс характеризуется не только качественно иным технологическим уровнем, в частности, автоматизацией и созданием роботизированных («безлюдных») производств, но и заметным «сращиванием» разработки и производства товаров, оказания соответствующих услуг в едином цикле. Развивающиеся страны также не стоят на месте. Благодаря своевременному и эффективному импорту западных технологий, совместным производствам, обучению и подготовке национальных профессиональных кадров они вписались в современные тренды промышленного развития и вполне готовы к конкурентной борьбе с недавними учителями на мировых и внутренних рынках («Китай: время вперёд!» — см. здесь же).
Пренебрежение мерой между индустриальной и постиндустриальной составляющими на современном этапе исторического развития — прямой путь к торможению, деградации и всё большему отставанию от государств-лидеров. Именно это наблюдается сегодня в российской действительности («Это сладкое слово — ВПРМ» — см. здесь же).
*****
Актуальность смены мировоззренческой парадигмы, разработки новой модели развития российской экономики не вызывает сомнений.
Валентина Бондаренко, директор Международного фонда Н.Д. Кондратьева, отмечает: как правило, речь идёт об инвестициях, институтах, налогах, структурных реформах (административной, пенсионной, с целью повышения конкурентоспособности и улучшения качества управления), разработке нормативной базы для модернизации промышленности на базе 6-го технологического уклада (NBIC-технологии: нано-био-инфо-когно), кадрах и т.д.
При этом никто даже не вспоминает «о необходимости преобразования базисных оснований — производственных отношений между людьми по поводу производства, распределения, обмена и потребления жизненных благ и адекватных им производительных сил» (выделено мной. — В.Т., http://inecon.org/docs/Bondarenko_Integral_2014_2.pdf).
Исторически сформировались две модели отношений между людьми. Согласно первой «между производством и потреблением существует непосредственная, короткая во времени и пространстве связь, и производится только то, что требуется человеку». Согласно второй между производством и потреблением связь опосредована, что связано с появлением вначале простейших, далее — индустриальных технологий, с разделением труда, появлением рынка, класса посредников и денег как всеобщего эквивалента обмена результатами труда.
По мнению В. Бондаренко, в настоящее время доминирует вторая парадигма развития, «производство ориентировано на удовлетворение спроса и потребностей абстрактного конечного потребителя через стихийную, архаичную, рыночную, опосредованную удлинением времени и пространства форму связи с конкретным человеком».
И далее: в современных условиях происходит «отрыв движения материально-вещественных факторов производства от их денежной формы — реальной и виртуальной. Монетарные способы борьбы с финансовым кризисом усиливают этот отрыв и способствуют ещё большему возрастанию диспропорции во времени производства и времени обращения товаров и денег» (там же).
Финансовый кризис охватывает и другие сферы, провоцирует глобальный системный кризис всех сторон жизни человеческого сообщества, становится всё более масштабным и глубоким. В мировоззренческом плане общество не сумело до настоящего времени познать закономерности своего развития (http://www.park.futurerussia.ru/extranet/conference/forum30/topic463/).
Информация к размышлению
В. Бондаренко констатирует: модель отношений, основанная на опосредованной связи между производством и потреблением, полностью себя исчерпала. Необходима непосредственная взаимосвязь между производством и потреблением в соответствии с первой парадигмой развития, предусматривающей согласование интересов, духовных и материальных потребностей индивидов непосредственно там, где они живут, — через производство конкретных товаров и услуг. В этом суть новой индустриализации, эры персонализированных производств, ориентированных на индивидуальный рынок, с минимизацией используемых ресурсов и, следовательно, сохранением и приумножением природно-экологической системы жизнеобеспечения ныне живущих и будущих поколений (http://inecon.org/docs/Bondarenko_Integral_2014_2.pdf).
В основе — возможности цифровой революции, позволяющие «программировать физический мир», малые высокотехнологичные формы производства, перенастраиваемые в реальном времени в зависимости от конкретных потребностей человека. Среди инновационных достижений — 3D и 4D-принтеры, с помощью которых уже сегодня можно сделать практически из любой цифровой трёхмерной модели физический объект. Традиционные, масштабные конвейерные производства с протяжёнными логистическими цепочками и различными видами транспортировки в основном уйдут в прошлое.
Автор работы заключает: выстраивание и гармонизация новых производственных отношений и адекватных им производительных сил должны осуществляться с одновременным формированием на местном уровне в режиме самоуправления механизма согласования в реальном времени интересов государства, общества, бизнеса и индивида.
Именно в этом она видит реальные условия ускоренной модернизации технологической и инфраструктурной базы отечественной экономики, главную движущую силу и мотивацию для роста производительности труда, сокращения производства ненужной продукции, генерации идей каждым конкретным человеком (там же).
Однако с этим замечательным пожеланием не совпадает мнение большинства читателей газеты «Экономика и жизнь»: догнать и перегнать Америку в обозримом будущем не получится — отставание по производительности труда от развитых стран будет расти (см. таблицу, опрос проведён в 2013 г.).
Таблица. Как изменится производительность труда в России через 6—12 лет? (%)
|
Отставание увеличится |
78 |
|
Сравняется с уровнем ведущих стран |
10 |
|
Затрудняюсь ответить |
10 |
|
Превысит уровень ведущих стран |
2 |
Удручающе малое число убеждённых оптимистов и тех, кто ещё не потерял надежду, что производительность труда в отечественной экономике может хотя бы сравняться с мировым уровнем, отражает реальное положение дел.
*****
Актуальная задача — преодолеть кризис отечественной экономики в целом и негативное воздействие антироссийских санкций в частности.
Информация к размышлению
Из выступления главы правительства Дмитрия Медведева в Госдуме 21 апреля 2015 г.: «Нет практически ни одной отрасли экономики, которую бы не затронули те или иные политические меры, начиная от финансовой сферы, от ограничений в доступе к иностранным кредитам и заканчивая импортом технологий. Потери от введённых ограничений значительные, не будем их скрывать. По оценкам ряда экспертов, России был нанесён ущерб в общей сложности приблизительно 25 млрд евро, это 1,5% ВВП, а в 2015 г. он может увеличиться в несколько раз» (http://government.ru/news/17768/).
Разработав антикризисный план устойчивого (?!) развития, правительственные чиновники предаются любимой забаве — не покладая рук, оптимистично и без устали прогнозируют утром и корректируют вечером текущее положение дел. Они видят признаки стабилизации в условиях продолжающегося промышленного спада (в январе — марте ВВП снизился на 2%, объём промпроизводства — на 0,4% по отношению к I кварталу 2014 г.), приветствуют «синусоидальное» укрепление рубля (волатильность которого никто не отменял), по кратковременной, но благоприятной выборке экстраполируют годовое снижение инфляции.
Не менее напряжённо вглядываются в серые будни нашей действительности и стратегические «инноваторы-прорицатели», самоуверенно распознавая признаки будущего и торопливо расставаясь с атрибутами прошлого, не вписывающимися в конъюнктурный сценарий.
Но бесспорные локальные успехи не свидетельствуют о необратимых качественных переменах в российской экономике. Разве политика импортозамещения не должна предусматривать системную (тотальную, не выборочную!) предварительную «инвентаризацию» наших реальных индустриальных возможностей?
Можно ли без этого принимать обоснованные решения о том, что и в каких объёмах целесообразно модернизировать своими силами, что — совместно с зарубежными партнёрами, используя их технологии, оборудование и опыт в условиях действия санкций? Как отвоевать в конкурентной борьбе внутренний рынок? По каким направлениям встанем вровень с глобальными лидерами в ближайшей либо долгосрочной перспективе? Где возможные точки инновационных прорывов на опережение?
Когда используемые механизмы реформирования неэффективны, необходимо, не отказываясь от них, искать прогрессивные подходы. Например, для целей новой индустриализации одновременно использовать и передовые идеи, потенциал которых заведомо превосходит известные перспективные разработки (которые будут ведущими компаниями внедрены завтра), и обеспечить «стандартную» системную модернизацию промышленности на среднем мировом уровне.
*****
С учётом влияния антироссийских санкций и провозглашённой политики импортозамещения представляется целесообразным осуществление трёх взаимно дополняющих друг друга направлений реформирования и развития отечественной промышленности («Решоринг — новое слово со старым смыслом» — см. здесь же).
1. Стратегия актуальной модернизации, основанная на отечественных разработках и глобальной восприимчивости передовых технологий (современных технологий из-за рубежа, не подпадающих под санкции), используемых в процессе индустриальной реконструкции, с выходом на среднемировой уровень производства.
2. Стратегия локального лидерства, обеспечивающая передовые позиции мирового лидерства в ряде сегментов глобального рынка с последующим массовым использованием соответствующих разработок в российской промышленности завтра.
3. Стратегия инновационных прорывов, предусматривающая концентрацию ресурсов (финансовых, интеллектуальных, материально-технических и пр.) в узловых точках развития российской экономики. Цель — сегодня соединить формулирование идеи с её опытной апробацией, завтра осуществить её внедрение на внутреннем рынке, послезавтра выйти на мировые рынки с не имеющим мировых аналогов «продуктом будущего».
Первые два направления соответствуют модели догоняющего развития с последовательным выходом отечественной промышленности на современный конкурентный уровень, сначала — на внутреннем рынке, затем — на внешнем.
Своеобразное «ноу-хау» — в третьем направлении, соответствующем модели опережающего развития. В то время, когда конкуренты ещё только «разрабатывают и апробируют», российские производители смогут достичь точечных, но бесспорных и постепенно расширяющихся и крепнущих преимуществ на глобальных внешних рынках. Не ошибиться бы в выборе направлений под воздействием конъюнктуры и субъективных факторов!
Речь, в частности, могла бы идти об организации производств и разработке технологий, предусматривающих не массовый выпуск конечной продукции по определению ограниченного ассортимента, а массовый выпуск комплектующих и элементов, необходимых для последующего массового производства продукции по расширяющейся номенклатуре и индивидуальным проектам-заказам. Начавшееся распространение 3D и 4D-принтерных технологий делает реальными подобные замыслы.
Информация к размышлению
В ближайшем будущем могут получить распространение технологии сборки товаров по индивидуальным проектам-заказам в региональных (местных) автоматизированных (роботизированных) накопительно-сборочных предприятиях с доставкой потребителям. Сначала — из множества готовых стандартных модулей, далее — из высокотехнологичных «полуфабрикатов», что позволит увеличить ассортимент производимой продукции ( «Не опоздать на уходящий поезд», «Можно ли в России „сказку сделать былью“? Часть 2. Неоиндустриальный ренессанс» — см. здесь же).
С одной стороны, будет удовлетворяться массовая потребность в продукте при сохранении массового характера производства. С другой — каждая единица готовой продукции как индивидуальная будет производиться по техзаданию будущего покупателя (возможно, им же самим!) из «бесконечного» набора исходных базовых компонентов.
Структурно это могут быть не традиционные производства, а именно производства-агрегаторы — роботизированные, накопительные, производственно-сборочные, кластерные системы нового типа (вне зависимости от их числа в технологической цепочке, но, скорее всего, замкнутого типа — с доставкой до конечного потребителя).
Итак, целесообразно не только продолжать активные усилия по развитию высокотехнологичных производств и услуг, где у России традиционно ведущие мировые позиции (в том числе ТЭК). Следует одновременно обосновать и выбрать другие перспективные отрасли, в которых сосредоточиться на комплексной разработке и создании накопительно-производственных, роботизированных кластерных систем нового типа (следующего технологического уровня). Их назначение — обеспечивать массовое производство универсальных комплектующих для последующей сборки конкурентных изделий по индивидуальным проектам и заказам.
Информация к размышлению
Не на подобных ли направлениях, в том числе, должны сосредоточить свою деятельность многочисленные институты развития, бизнес-инкубаторы, индустриальные парки, инновационные территориальные объединения, центры компетенций и инжиниринговых услуг и т.д.?
Чем раньше промышленность России вступит на этот качественно новый путь постиндустриального развития, тем выше шанс осуществить внутренние преобразования, адекватные нарождающимся трендам XXI века, и занять лидирующие позиции на глобальных рынках.
*****
Возникает качественно иная парадигма, основанная на прогрессивных подходах к технологиям, менеджменту, логистике, подготовке кадров и т.д. Классическая схема «разработка — производство — доставка — потребление продукта» трансформируется в современную систему практически одновременно взаимодействующих, взаимопроникающих и проявляющихся друг в друге элементов.
Изменятся такие понятия, как конечная продукция, собственность, прибыль и др. Исчезнут одни и возникнут другие отрасли экономики, возрастёт значение универсальных технологий-трансформеров, адаптивных логистических схем и др.
Индивидуальный (эксклюзивный) конечный продукт для конкретного потребителя в необходимых объёмах будет выпускаться на серийном оборудовании из массово произведённых исходных компонентов. При необходимости — непосредственно с участием заказчика!
Таким образом, масштабное индустриальное обновление (модернизация, включая импортозамещение) отечественной промышленности должно сопровождаться и локальными обновлениями на уровне высших мировых достижений, обеспечивающими мировое лидерство на отдельных направлениях, и опережающими инновационными прорывами («оазисами»), не имеющими мировых аналогов и опережающими основных игроков, ещё не готовых конкурировать.
Нельзя также недооценивать интенсивно растущие интеллектуальные, информационно-коммуникационные, финансовые и общественные возможности человечества, подготавливающие объективные условия для следующей, качественно новой научно-технической революции. Промышленное освоение высокотехнологичных практик, соединяя науку и производство в активно взаимодействующую научно-технологическую систему, подтверждает мысль о превращении науки в непосредственную производительную силу общества.
*****
В вышеприведенных выводах В. Бондаренко обращает внимание на необходимость преобразования базисных оснований — производственных отношений и адекватных им производительных сил, призывает восстановить непосредственно короткую во времени и пространстве связь между производством и потреблением, производить только то, что требуется человеку, и резко повысить производительность труда.
Не станем отрицать важность и значимость указанных факторов для мотивации к эффективному труду. Но в последние годы в глобальной повестке дня, в дискуссиях политиков, экономистов, социологов, представителей бизнеса, общественных деятелей доминирующей становится проблема растущего социального неравенства.
Согласно гипотезе нобелевского лауреата Саймона Кузнеца неравенство по доходам растёт на начальном этапе развития, когда ресурсы (доступные лишь избранным. — В.Т.) концентрируются в приоритетных секторах. Если в последующем не реализуется политика постепенного и более равномерного распределения ресурсов в обществе, способствующая сокращению неравенства, темпы роста экономики замедляются. Пассивное отношение немалого числа крупных и средних российских компаний к реформам подтверждает мнение учёного: неравенство становится помехой для развития страны («Финмаркет», 17 октября 2013 г.).
Информация к размышлению
Официально разрыв в доходах 10% наиболее бедных и богатых россиян составляет 15—16 (предельное значение, превышение которого, как показывает мировой опыт, чревато социальными волнениями).
В России, по некоторым данным, децильный коэффициент достигает значений порядка 30—40 и даже 100.
Влиятельный американский философ Фрэнсис Фукуяма в работе «Конец истории» утверждал: «Состояние сознания стабилизируется, если оно обеспечено изобилием». Отсюда, применительно к российской действительности, справедливо утверждение: преодоление экономического кризиса, перспективы успешного реформирования и развития российской экономики в первую очередь связаны с реальным сокращением имущественного расслоения, преодолением социального неравенства между богатеющим меньшинством и беднеющим большинством производителей национальных благ, которые меньшинство присваивает.
*****
Одна из причин растущего социального неравенства связана с тем, что темпы роста доходов на капитал превышают темпы роста ВВП. В успешных экономиках те, кто владеет капиталом, обогащаются в большей степени, нежели основная часть наёмных работников.
Информация к размышлению
Виктор Волконский, эксперт МЭФ, главный научный сотрудник Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН: «Чтобы существенно менять экономический курс, надо дотянуться до основного отношения, которое располагается на уровне собственности». Разговоры о смене курса или экономической политики всегда ведут к исходному отношению — комбинации плана и рынка в их эффективных началах и реструктуризации ныне существующих отношений собственности.
Людей надо выводить из состояния холопов. Зарплата — это доход наёмного работника. Надо ставить вопрос о статусе человека в экономическом процессе (выделено мной. — В.Т., Московский экономический форум МЭФ — 2015, конференция № 8 «Новый курс: Свобода. Справедливость. Солидарность. Развитие»).
Среди прогрессивных путей, позволяющих снизить градус социального напряжения в обществе, мотивировать к производительному труду (и на себя тоже!), сдвинуть с «мёртвой точки» давно назревшие преобразования не только в российской экономике, — содействие становлению работников труда одновременно в качестве совладельцев капитала (например, активов своего предприятия в форме коллективной или долевой собственности).
Из отчёта российского правительства о результатах работы в 2014 г.: страна в целом, правительство и парламент поддержали возвращение Крыма в состав России, осознавая вероятные последствия, и «теперь вместе отвечаем за минимизацию экономических проблем, сохранение стабильности и социального развития нашего государства» (выделено мной. — В.Т., http://government.ru/news/17768/).
Фактически речь идёт о коллективной ответственности на общероссийском уровне за решения, принятые властью. Спрашивается, почему правительство уже два десятилетия упорно сопротивляется предложениям развивать коллективную собственность работников, которые не будут перекладывать на других ответственность за свои производственные результаты?
Некоторые публикации, посвящённые данному вопросу, смотрите ниже.