Инвестиционная компания Rye, Man & Gor Secutities (RMG) проанализировала состояние банковского сектора России и роль в нем Агентства по страхованию вкладов. Аналитики RMG пришли к выводу, что банки покинули наиболее опасную зону (финансовый кризис кончился), но падение качества активов продолжается и еще долго будет сдерживать результаты отрасли. Если новых шоков не будет, банковская отрасль вернется к прибыльности к концу 2016 г., считают они.
Российские банки стали первой жертвой девальвационного шторма прошлого года, так как на их деятельности сказались сразу несколько негативных обстоятельств. Первое из них — разность дюрации (сроков кредитного или депозитного договора) активов и пассивов. Более трех четвертей активов банковской системы России имеют дюрацию три и более года, в то время как более 70% пассивов — краткосрочные (до года). В кризис пассивы стремительно уменьшались или дорожали, а качество активов быстро портилось.
Второе — падение стоимости залогов: обесценение залоговой базы для денежного рынка (в основном долгосрочных государственных облигаций, ОФЗ) привело к ее нехватке для управления ликвидностью.
Третье — разбалансированность валютных позиций некоторых банков сыграла с ними злую шутку: пассивы резко подорожали в рублевом эквиваленте, а активы подешевели из-за ухудшения качества.
Банк России предпочел не вставать на защиту рубля, а крупнейшие держатели валютной ликвидности в стране — ВТБ, Сбербанк, Газпромбанк и пр., — попавшие под западные санкции, не сумели предоставить нужного количества валюты.
Разразился кризис ликвидности — максимальный спред между однодневным межбанковским кредитом Mos Prime и ключевой ставкой ЦБ составил 15%: так низко упало доверие между банками в конце прошлого года.
Целью антикризисного плана правительства была первичная стабилизация банковской отрасли, план сработал: норматив достаточности Н1.0 для сектора удалось удержать выше регулятивного минимума в 10% (Н1.0 составил 10,2% в начале 2015 г., по оценкам экспертов, вклад антикризисной программы правительства составил 1,2 п.п.). Однако это означает, что банковская статистика сейчас недостаточно репрезентативна. К примеру, Сбербанк сумел прибавить 60—70 б.п. к своему нормативу Н1.0, воспользовавшись разрешением учитывать валютные позиции по старым курсам. Другие банки могли использовать весь арсенал разрешенных норм, что значит еще большее отклонение данных от истины.
Однако формально банки выглядят неплохо, тем более что банковской отрасли помогла стабилизация нефтяных цен весной-летом 2015 г. — она поддержала ревальвацию рубля и позволила сбить инфляционные ожидания.
Банки пережили худшее, продолжают аналитики RMG, но теперь кризис вплотную подошел к реальной экономике, что можно наблюдать по корпоративной отчетности. Проблемы компаний мешают банкам быстро восстановить форму, так как ослабление качества активов заставляет их плодить новые и новые резервы.
Анализ заемщиков, проведенный RMG, показывает, что банкам потребуется около двух лет, чтобы восстановить прибыльность.
Российские домохозяйства значительно нарастили долговую нагрузку со времен прошлого кризиса: доля кредитов физическим лицам в структуре всех кредитов выросла до 25% и упала обратно к 20% только на фоне рублевого роста прочих сегментов. С учетом крайне высоких процентных ставок по кредитам, клиентам приходится направлять значительную долю своих доходов на выплату процентов. По последним данным, средний российский заемщик тратит около трети своего дохода на эти цели.
В процессе создания кредитного пузыря в 2011—2013 гг. стандарты, которым должны соответствовать заемщики, значительно ослабли, уменьшив долю высококачественных кредитов. Беззалоговые потребительские кредиты — основной источник токсичных активов. Доля неработающих кредитов в этой категории может достигать 30%, коэффициент их взыскания довольно низок.
Аналитики RMG ожидают, что доля неработающих кредитов будет расти быстрее, чем в предыдущий кризис. Дополнительную озабоченность вызывает то факт, что их доля начала расти еще в 2013 г. В 2008— 2010 гг. понадобилось около полутора лет для того, чтобы доля проблемных кредитов достигла максимума и пошла на убыль. Если предположить, что продолжительность этой фазы будет примерно как в прошлый раз, а отсечкой взять декабрь 2014 г., то пик плохих долгов придется на апрель — май 2016 г., когда 11—12% долгов физических лиц не будут обслуживаться. Растущая безработица и общее падение доходов поддержат этот тренд.
Реальная доля неработающих кредитов может быть вдвое выше, чем официальные цифры, считают аналитики RMG: значительная часть «плохих» долгов могла быть продана коллекторским агентствам, еще часть — «реструктурирована».
Компании реального сектора проводили куда более осторожную политику в области привлечения долговых ресурсов: доля их долга в структуре общей задолженности неуклонно падает с прошлого кризиса. Доля неработающих кредитов реального сектора, однако, никогда больше не восстановилась до предкризисного уровня в 1—2%. На банковских балансах по-прежнему много старых, реструктурированных еще в прошлый кризис долгов.
Аналитики RMG полагают, что доля неработающих кредитов в этот раз превысит уровень кризисных 2008—2009 гг., так как шок был значительным, а поддержки в виде невысокой доли неработающих кредитов в момент начала кризиса теперь не было.
Нерешенные структурные проблемы российской экономики и невысокие цены основных экспортных товаров усугубляют ситуацию.
Доля кредитов финансовым организациям все эти годы находилась в районе 12% всех кредитов. Но последний резкий рост неработающих долгов (он начался в августе 2014 г., сразу после того, как были введены санкции в отношении России) уже оказался выше того, что был в прошлый кризис, и хуже того, основные драйверы, которые запустили процессы накопления плохих долгов, все еще актуальны. Аналитики RMG даже не хотят делать прогнозов из-за уникальности ситуации.
Роль Агентства страхования вкладов (АСВ) в текущей ситуации аналитики RMG предлагают обсудить отдельно: текущий его мандат, по их мнению, выглядит неоптимальным — он создает возможности для злоупотреблений как со стороны банков, так и со стороны вкладчиков и генерирует дополнительные риски для банковской системы и государственного бюджета.
В данный момент АСВ гарантирует возмещение до 1,4 млн руб. без ограничения количества выплат одному вкладчику. Такая конфигурация создает значительные структурные риски, так как не отбивает охоту клиентов держать средства (в пределах страховой суммы) на депозитах «банков-зомби». Проблема только усиливается недостаточным рвением ЦБ в деле своевременного реагирования на нарушения. Иными словами, банки могут брать средства у клиентов, осознавая, что вряд ли смогут их когда-то отдать, а клиенты, даже зная о серьезных проблемах банка, ничего не предпринимают — в любом случае, АСВ возместит им потери с процентами. Наиболее надежные и дисциплинированные вкладчики и банки вынуждены оплачивать этот праздник. Есть также подозрения, что что часть рискованных депозитов «банки-зомби» незаконно выводят за баланс в виде кредитов аффилированным лицам, которые почти тут же становятся частью оттока капитала.
Именно поэтому АСВ сейчас почти без средств. С 1 июля 2015 г. дифференцирована ставка платежей для банков в зависимости от их депозитной политики, но мера выглядит слабой.